Демон-Инквизитор

Глава 25: Семья

Листва тихо подрагивала под порывами утреннего ветра. Тихий шелест нарастал: деревья желали стряхнуть с себя влагу, скопившуюся за ночь. Я поднял взгляд вверх, всмотревшись в розовеющую пелену. Пара капель рухнула мне на лоб, утешительно скользнув по нему. Я усмехнулся и поежился, отдавая дань уважения отдаленно чувствующемуся холоду. Сердце грифона отказывалось полноценно передавать мне ощущения тела, особенно ленясь чувствовать что-то неприятное. Я заметил, что даже боль стала иною. Словно бы отдалилась, отказавшись прикасаться ко мне со всей силой. Впрочем, я не возражал.

— Джордан, я голодная, — призналась Алиса, когда мы остановились на холме.

Под нами расстилалась равнина, вся покрытая травой. Я задумался, медленно окидывая взглядом открывшийся мне вид. Солнце, еще неокрепшее, рождалось из чрева далекого горизонта, грозясь вскоре иссушить всю влагу. Сразу, как только вырастет. Сразу, как только станет сильнее.

Воткнув в землю меч, я опустился на покрытую росой траву и похлопал по ней, призывая Алису присесть рядом. Вампирша робко скинула плащ. Его черная ткань пеленой покрыла землю справа от меня. Всего каких-то несколько мгновений, и девушка устроилась рядом, склонив голову на мое плечо.

— Утром так тихо… — прошептал я, наблюдая за тем, как медленно восходит юное солнце.

Алиса ничего не ответила. Я почувствовал, как она обхватила мою руку, прижимаясь к ней. От нее исходила прохлада. Наверное, лишь это сейчас напоминало мне о том, кем является девушка.

— Ненавижу солнце, — тихо сказала она.

Ее рука достала кинжал и медленно положила его мне на колени. Я выдохнул. Алиса прижалась ко мне плотнее.

— Можешь не спешить… — услышал я ее голос. — Это, наверное, нелегко.

Мои пальцы сжали небольшую рукоять, искусно украшенную умелой рукой кожевника, вырезавшего тонкий орнамент. Эфес кинжала, обтянутый кожей весь, за исключением небольшой гарды, удобно лег в ладонь.

— Разве сложно себя резать? — спросил я, освобождая руку от Алисы.

Оттянув рукав, я приставил кончик кинжала к предплечью.

Не сложно ведь?

Я почувствовал внутри неуверенность. Мое предплечье все было испещрено голубыми венами, будто желавшими вырваться из-под мертвенно-бледной кожи. Ночью я потерял много сил. Скоро снова придется искать еду…

Просто улыбнись.

Выдохнув, я вдавил острие. Оно уверенно скользнуло под кожу, и я тут же продолжил его движение, позволяя ему подняться выше. Пара-тройка сантиметров, это не так много. Не успел клинок вырваться из объятий моей полумертвой плоти, как Алиса ухватила меня за кисть. Ее губы прильнули к освобожденной от стали ране, и я прикрыл глаза, пытаясь оградиться от боли.

— Навевает воспоминания, да? — пробормотал я, откидывая голову назад.

Вампирам нужна не кровь.

Я закусил губу. Мои глаза распахнулись. Небо надо мной медленно собирало облака.

Им нужна сила, которая течет в ней.

Я почувствовал.

Это то, почему вампиры не могут пить из мертвых тел. Из тех, которые оставлены душой и жизнью. Питаясь мертвецами Некрос, Алиса получала жалкие крохи, на которых невозможно протянуть. Она отсрочивала собственную гибель. Просто чтобы дождаться моего появления…

Силы покидали меня вместе с кровью. В первый раз, испытав это, я потерял сознание… И сейчас, чувствуя настойчивость Алисы, я с каждой секундой слабел все сильнее. Мои глаза невольно прикрылись.

Легкий полет мошки, что своим танцем издевается над оставшимися в живых.

Темнота медленно открывает пасть, чтобы проглотить меня, забрав к тем, кто счастливо спит, прогуливая жизнь…

Я насилу открыл глаза, приподнимаясь на локте. «Я уснул?..» На мое предплечье был намотан окровавленный тряпичный бинт. И почему-то я почувствовал, что мое пробуждение было не ото сна, а от смерти.

— Ты пришел в себя? — Алиса сидела рядом, накрывшись плащом. — Извини, перестаралась.

Бросив взгляд на небо, я с удивлением заметил, что солнце уже преодолело добрую половину лазурной глади, нырнув в хмурые тучи, идущие к нам из-за гор. «Снова дождь собирается… вторую ночь подряд», — мрачно подумал я, поднимаясь с земли.

— Что это было?

— Говорю же, — улыбнулась вампирша. — Я перестаралась.

— Настолько? В первый раз я быстрее пришел в себя.

— О чем ты вообще думаешь? — недовольно пробурчала Алиса. — Разве первый раз можно сравнивать со вторым? Это, знаешь ли, неправильно.

Я пожал плечами и ухватился за рукоять меча. Услышав ехидный смешок Тласолтеотль, я невольно оглянулся на спутницу.

— Ничего не хочешь сказать? — спросил я.

— О чем ты? — невинно поинтересовалась она, поднимаясь с земли и встряхивая плащ.

— Ты знаешь, о чем я.

Услышав мой голос, Алиса замерла, с каким-то странным выражением посмотрев на меня. Я стоически держался, не уступая ее взгляду. На секунду мне показалось, что она вот-вот рассмеется, но…

— Т… ты это помнишь?.. — спросила девушка, неожиданно для меня запнувшись. Ее щеки слегка покраснели, а глаза ускользнули от меня, что вызывало некое недоумение. — Извини… Я просто хотела еще раз почувствовать это.

— Что «это»? — мне было сложно не пропустить в вопрос интонацию растерянности.

— Джордан, не дави на девочку… — с осуждением прозвенела Тласолтеотль.

— Ну… это, — неуверенно ответила Алиса, поднимая и снова отводя взгляд. — Просто они такие теплые…

Происходящее все сильнее путало меня, но я чувствовал, что если выдам свое непонимание, то так ничего и не пойму.

— Кхм… знаешь, ты можешь этого не стесняться, — пробормотал я, прилагая все свое красноречие, чтобы звучать хоть сколько-нибудь убедительно. Судя по удивленному блеску в глазах Алисы, мне удавалось. — Ничего, если это… э-э… будет происходить время от времени.

«Господи, что я несу?!» — родился в голове вопрос, когда я заметил выражение лица девушки.

Вампирша медленно подошла ко мне, внимательно глядя в мои глаза. Она приблизилась вплотную, и внутри все неприятно похолодело. Я уже был готов услышать ее ледяное: «Заигрался, инквизитор».

Пальцы Алисы коснулись моей шеи. Я изо всех сил сдерживался, чтобы оставаться в рамках кое-как выстроенного блефа…

— Неужели тебе тоже это понравилось?.. — прошептала девушка.

Я судорожно сглотнул, пытаясь придумать, что на это стоит отвечать. Но сказать что-либо мне так и не дали.

Встав на цыпочки, Алиса робко коснулась моих губ поцелуем. Я замер, пораженно вцепившись в меч. Руки вампирши вновь обвили мою шею, так же, как и в первый раз, но сейчас они сделали это настойчивее. Девушка отстранилась на секунду, усмехнулась и, наклонив голову в другую сторону, вновь поцеловала.

Почему мое тело такое деревянное? Что со мной?..

— Извини… — прошептала Алиса, отступив на шаг. — Я действительно выпила слишком много твоей крови. Ты вряд ли сможешь сейчас хорошо это делать.

— Да нет… — промямлил я. — Ничего. Просто…

Давай, скажи, что ты просто не ожидал.

— … просто можем повторить это позже, — ляпнул я, пожав плечами. — Правда, ничего страшного.

Алиса улыбнулась.

— Я рада, что ты такой понимающий.

Поначалу я этого не понял из-за сердца грифона, которое упорно отказывалось почувствовать усталость человеческого тела, но я и правда едва двигался. Мои мышцы были скованы, практически как тогда, когда Некрос выжгла мою кровь кислотой. И если пальцами рук я еще двигал более-менее бодро, то вот говорить было сложно. «Сколько она выпила?» — невольно задался вопросом я, кое-как закидывая Тласолтеотль на плечо.

— Ну что, доволен? — поинтересовалась богиня, не скрывая своего ехидства. Я решил проигнорировать этот едкий вопрос.

«Видимо, сердце обрубило часть ощущений после этой ночи», — решил я, вспомнив, как в какой-то момент почти перестал чувствовать боль от ран.

— Ты можешь идти? — спросила Алиса.

— Да, — кивнул я, глянув на спуск с холма. Он был достаточно пологий, чтобы я мог передвигать ногами на достаточной скорости и не покатиться вниз.

Девушка пошла вперед, беззаботно намурлыкивая какую-то мелодию. А я, пользуясь затрудненностью речи, погрузился в свои мысли.

Голову постоянно штурмовали вопросы. Несмотря на то, что темп событий вокруг моей персоны поубавился, ответов у меня все еще было слишком мало. Я не знал о целях захватчиков Грида ровным счетом ничего, хотя Алиса, принимавшая в этом активное участие, могла бы уже что-то рассказать. Я так же практически ничего не знал о своем новом сердце. И даже тот укол… Почему он был так необходим?

— Не беспокойся, кровь сейчас — наш расходный материал, она пока не нужна, — улыбнулась Некрос.

А затем мое тело скрутила боль, вытекающая через поры вместе с кровавой пеной.

«Для чего нужно было это делать?» — я пытался найти достойную причину, но ничего путного на ум не шло.

— Ты не против, если составлю компанию? — поинтересовалась Тласолтеотль.

Я вздрогнул, не ожидав услышать звон меча, но все же промолчал. В конце концов, богиня уже не первый раз пыталась завязать разговор.

— Джордан, я и мысли твои читаю, если что, — я прямо-таки почувствовал, как мой меч улыбается где-то в глубинах своих стальных чертогов.

«Я бы хотел, чтобы моя голова осталась моей головой», — сухо ответил я.

— Не будь жадиной. Ты ведь делишь мозг с грифоном, тебе жалко места для одной безногой богини с длинным именем, компенсирующим размер ее тела?

Почувствовав настолько явную шпильку в свою сторону, я не смог сдержать улыбку. «Все-таки узнала про ту шутку», — рассмеялся я про себя, на что богиня только обиженно хмыкнула.

«Мне не жалко места, мне себя жалко, — объяснил я. — Если ты будешь болтать со мной у меня же в голове, то я скоро с ума сойду. Ты же знаешь, я не сильно люблю разговаривать».

— Разговоры — это важно, ты разве этого еще не понял? Всего лишь сказал пару фраз, а уже получил два поцелуя за это. Так можно жить, не думаешь?

«Меня нельзя простимулировать одними лишь поцелуями», — буркнул я.

— Это ты пока что так думаешь. Привыкнешь к Алисе, отнесешься к этому иначе.

Я промолчал. Вернее, постарался. Сложно сдержать мысли, когда кто-то сидит в твоей голове.

— Я хочу тебе кое-что рассказать.

«Ну же, я весь в нетерпении», — съязвил я.

— Сердце грифона, которое у тебя в груди, — начала Тласолтеотль, проигнорировав мою интонацию, — способно искать пищу самостоятельно. Те нити, которыми пронизано твое тело, созданы изначально для того, чтобы сожрать все, что в тебе есть. Ведь когда сердце покидает тело грифона, оно становится независимым организмом. Поэтому укол кислоты был крайне важен. Едкая смесь обескровливает тебя, и это наталкивает сердце грифона на мысль, что оно не проникло в чужое тело, а все еще находится на открытом пространстве. Проще говоря, единственный фактор, по которому этот орган осознает свое присутствие в теле — незнакомая кровь. Если ее нет, даже ее дальнейшая выработка с помощью сердца не подвергнет тебя опасности быть съеденным. Поэтому все, что сделала Некрос, это пересадила в тебя новые органы и вставила этого паразита, соединив его с твоей кровеносной системой. Правда, в силу своей рассеянности, она забыла предварительно тебя обескровить. Именно поэтому ты испытал столько боли, сколько испытал. Занимайся этим я, вышло бы в десять раз лучше.

Некоторое время в моих мыслях царила ошеломленная пустота. Переваривая все сказанное, я в итоге смог сформулировать один-единственный вопрос: «Откуда ты столько об этом знаешь?»

— В конце концов, это я придумала использовать сердце грифона. А Некрос просто переняла опыт.

«Вы были знакомы?..»

— Да. Я встретила эту демоницу еще тогда, когда она предпочитала махать мечом, а не сидеть над книгами и постигать знания.

Я усмехнулся. Некрос, которая машет мечом? Наверное, чертовски красиво выглядело. Жаль только, уже не увидеть…

— Не зарекайся, Джордан. Всякое бывает.

Раздраженно цокнув языком, я рванул край бинта, разматывая его с руки. Быстрым движением укутав рукоять в окровавленную тряпку, я почувствовал облегчение. Теперь главное не прикасаться к оголенному мечу. Тогда для Тласолтеотль мои мысли останутся тайной…

Покинув кончик меча волочиться по земле вслед за мной, я двинулся дальше под удивленным взглядом спутницы.

— Все в порядке?

— Конечно, — кивнул я, но, не удовлетворившись таким коротким ответом, тут же добавил, надеясь, что богиня меня слышит. — Просто меч неудобный до жути. Постоянно мешается.

— Ну, это двуручник. Они не предназначены для ношения на себе.

— А то я не знал, — усмехнулся я.

— Я к тому, что ты можешь его бросить. Все равно от этого меча больше проблем, чем пользы. Он даже не обоюдоострый.

Тласолтеотль ощутимо вздрогнула в руке. Хоть я и не мог слышать ее в этот момент, я буквально почувствовал, как богиня злобно прошипела: «Не смей, Джордан».

— Нет, не брошу. До тех пор, пока не схвачу твоего Акселя за шкуру и не верну свой меч. А там посмотрим.

— Аксель не мой, — поправила меня Алиса. — И знаешь, я сомневаюсь, что он забрал твой меч. Зачем он ему нужен? Наверняка где-то в городе оставил. Только теперь не найти.

— Именно, что не найти. Но раз нам все равно придется столкнуться с Акселем, я склонен считать, что меч у него.

— Ты так уверен, что мы его встретим?

— Я уверен, что я найду его и выбью из него все дерьмо.

Алиса бросила на меня взгляд и пожала плечами. Некоторое время мы шли в тишине, пока она не решилась продолжить разговор:

— Его будет непросто убить.

В этих словах я почувствовал какое-то приглушенное разочарование, будто вампирша не просто это знала — она это прочувствовала на собственном опыте.

— Я инквизитор, это моя работа.

— Ты демон, — сухо заметила Алиса.

— Для людей, — возразил я. — Для всех остальных я в первую очередь тот, кто первый поднимет руку для совершения аутодафе.

— Ты слишком пафосный, — Алиса поморщилась. Это пренебрежительное выражение лица вызвало во мне вспышку гнева.

— Какой пафос в сожжении? — огрызнулся я, и тут же понял, что эта интонация была ошибкой — лицо девушки вдруг разгладилось, и в ее глазах я заметил холодок безразличия.

— Никакого, зато в твоей ненависти ко всем нелюдям его хватает.

Пожав плечами, я промолчал, решив ничего на это не отвечать, чтобы еще сильнее не распаляться и не злить спутницу. Алиса чуточку ускорилась, пользуясь тем, что мы уже спустились с холма и я совершенно не мог ее догнать, пока ноги оставались такими деревянными. «Обиделась, что ли?» — удивился я, посмотрев в спину девушке. Она пряталась под плащом от солнца, но мне в тот момент показалось, что от меня она тоже хочет скрыться. «Конечно обиделась, — вздохнул я. — Все-таки, я повел себя неправильно».

— Извини, — подал голос я. — Не стоило мне так резко говорить об этом.

— Это мне надо извиняться, но я не собираюсь, — холодно ответила Алиса.

Я остановился, выбитый из колеи логикой совершенно нового уровня. «Осознает свою вину, но не собирается ее признавать?» — я почувствовал подступающий истерический смешок. Решив для себя не реагировать на такие странные выпады девушки, я окликнул спутницу, не желая затягивать наступившую тишину:

— Алиса! Постой! — расстояние между нами увеличилось, и даже прилагая максимальные усилия, я не мог догнать ее. С раздражением оттолкнувшись концом меча от земли, я кое-как дотянулся до плеча девушки и ухватился за него. Из-под капюшона на меня разозленно взглянули черные глаза. — Слушай, — начал я, пытаясь спокойной интонацией как-то смягчить подступающую реакцию Алисы. — Я не ненавижу нелюдей. Я сам почти такой же, но пойми — я давал клятву. Понимаешь? Я пообещал, что буду защищать людей. И есть существа, которых я обязан убивать. Аксель один из таких, на мой взгляд. Добавить то, что у меня к нему личные счеты, и это становится главной целью.

— Защищать людей? — едва не прошипела Алиса. — Да ты их жрешь. Я уже вижу по твоему лицу, что мясца не хватает. Что ты будешь делать, когда появится возможность? Как ты защитишь того, кого выберешь себе на ужин?

— Я не могу защитить всех… — пробормотал я.

— Никого не можешь! — закричала девушка, сорвавшись. — Идиот, поймешь ты или нет?! Демон значит демон!

— Да не хочу я быть демоном, — тихо сказал я, притягивая Алису к себе. — Мне плевать на это.

Ее ладони уперлись в мою грудь.

— Почему бы тебе тогда не убить себя? — спросила она. — Проткни свое сердце и сдохни.

— Я пытался уже, — со вздохом ответил я. — Это не очень приятно, тем более, оно не даст себя убить…

— В этом мире никто не даст себя убить. Но ты же справлялся как-то до этого?

Я почувствовал острый укол.

— Джордан! — вскрикнула Тласолтеотль, когда я, отшатнувшись от Алисы, рывком содрал бинт с рукояти.

В руках девушки окровавленный кинжал.

Приложив руку к животу, я почувствовал на ладони жар. Я истекал, и это обещало затянуться, потому что сердце ощутимо ослабло и не могло сразу залатать рану.

— Джордан, что делаем? — спросил меч. — Прикончим ее?

— Дура, что ли? — спросил я, обратившись сразу к двум девушкам.

Алиса усмехнулась и растворилась в воздухе. Черный туман медленно таял.

«Обезоружим», — предупредил я богиню, поднимая меч.

Вампирша успела появиться за моей спиной прежде, чем я развернулся. Ее кинжал попробовал достать до сердца, но его ждал сюрприз в виде сросшихся ребер. И если оружие этому не удивилось, ведь уже ощутило прочность костяной пластины, то Алиса замешкалась. Впрочем, даже заминка не помешала ей уклониться от моей атаки. «Слишком неравны силы, — мрачно понял я. — Она недавно кормилась, а я не могу даже тело полноценно использовать, про Симфонию вообще речи нет».

— Джордан, как ты собираешься таким клинком выбить из ее рук кинжал, не убив при этом?

«Это ты мне скажи! Для чего в такой меч вползла?» — огрызнулся я, рассекая воздух. Алиса пока не решалась перейти в наступление, просто уклоняясь от моих ударов.

— Что было, в то и влезла, — услышал я тихий ответ.

«У тебя выбора не было, у меня тоже».

— О чем ты?

«Даже если бы я мог, Алису убивать нельзя».

— Какой же ты слабохарактерный… — устало вздохнула богиня.

— Алиса! — закричал я. — Я не собираюсь умирать только из-за того, что я стал демоном!

— Тогда я собираюсь тебя убить, — мрачно ответила девушка. — Мы вернулись к тому, с чего начали. Ты отказываешься меняться.

— Именно этим я и занят, — возразил я. — Единственное, что я не хочу менять, это род деятельности.

— Прикажешь таскаться с идиотом, который будет кромсать вампиров направо и налево?!

— Потому что ты это заслужил, отродье вампиров, — шипит Мария, глядя мне в глаза.

— Алиса, — выдохнул я, опуская меч; проблема стала мне ясна: «Ее беспокоит только смерть вампиров». — Я погорячился, и ты неправильно меня поняла. Уж извини за это, я солдат, и не привык осторожно выражаться. Дай все объяснить, сложи оружие.

Девушка пожала плечами, ее кинжал скользнул в ножны. Вампирша стояла передо мной, всего в паре-тройке шагов, и все же мне было сложно начать говорить. Вдох-выдох, я собрался с мыслями и с уверенностью поднял взгляд.

— Вампиры — моя единственная надежда, — заявил я; в глазах Алисы блеснуло недоверие. — Без вас мне не прожить.

— Да ладно? — с усмешкой бросила Алиса. — Инквизитор врать научился?

— На моем счету ни одного убитого вампира, — спокойно ответил я. — После того, как я выжил в провалившемся рейде, меня больше не отправляли на охоту. Я все еще тренировался со всеми остальными, но все знали, что ни один вампир не умрет от моей руки. Знаешь, почему?

— Ну? — холодно бросила Алиса. Ее взгляд красноречиво говорил: «Не поверю ни одному слову».

Я подошел ближе. Разжав пальцы, я уронил Тласолтеотль на землю. Шаг. Еще шаг.

Почему я не понял этого раньше?

Да и верно… я ведь совсем недавно стал думать о той жизни, которая была у меня до Академии.

Поразительно, как сильно Тласолтеотль изменила меня, показав те воспоминания.

Алиса стояла вплотную ко мне. Я посмотрел в ее глаза. Прекрасные, насыщенные черным глаза. Туман в них клубился — медленно и вяло, но я видел, что он дышит. В нем течет жизнь, самая удивительная, самая невероятная.

— Помнишь, ты говорила, что являешься уникальным вампиром? — тихо спросил я. — Я нисколько в этом не сомневаюсь, ты по-настоящему удивительна. Это не лесть, — мой голос упал до шепота. — Твои способности перемещаться, растворяя тело, превращая его в сгусток энергии, невероятны. Но знаешь, что для меня удивительнее всего?

Я наклонился к уху девушки. Осторожно убрав волосы, я коснулся губами ее мочки.

— Я помню твои слова. Ты родилась из мертвой женщины, которая зачала тебя от мертвого мужчины. Это то, что сделало тебя такой. Абсолютный грех коснулся твоей души, изменив ее форму.

— Не понимаю, к чему ты… — Алиса замолчала.

— В тот момент, когда ты почти достала меня, произошло кое-что странное, — я внимательно посмотрел на девушку. — Все вокруг замедлилось, практически остановилось, и только я мог двигаться. Но это не твоя способность. И это никак не связано с демоном во мне. Потому что я — ребенок вампиров. Именно поэтому я не стал охотником; из-за этого я был в ночном дежурстве мелкого городка, выполняя только грязную работу.

— Да неужели? И что это меняет?

Я чувствовал, как Алиса закипает. Ее начинала раздражать та неторопливость, с которой я говорил. Но иначе я не хотел…

— Знаешь, сынок, — задумчиво говорит отец. — Если бы не твоя мама, черта лысого ты был бы таким славным. Посмотреть бы еще на твои глаза… но ничего, когда-нибудь они откроются. А пока и твои обычные меня устраивают. Зеленоглазый сорванец, — и отец смеется, по-доброму взъерошивая мои короткие еще волосы.

— Джо, не порть прическу, только уложила, — одергивает его мама, но все же улыбается.

И вместе с ними улыбаюсь я. Их глаза такие добрые и… красивые. Я знаю, что у меня будут такие же — от мамы и от папы.

— Ну, с твоей скоростью ничего не стоит уложить их снова, — усмехается Джо-старший.

Золотые глаза матери с ехидным прищуром переводят взгляд с меня на отца.

— Конечно. А ты со своей способностью как раз сможешь разглядеть все мои действия, чтобы наконец-то научиться причесывать своего сына.

— Ай, шутишь, что ли?! — хрипло возмутился отец. — Изабелла, я не цирюльник, я дирижер. Да и посмотри на парня — скоро сам со щеткой будет управляться не хуже нас.

Отстранившись, я вновь встретился взглядами с Алисой.

— Твой цвет — черный. Но смотрела ли ты на мои глаза?.. — тихо спросил я.

Девушка некоторое время недоуменно хмурилась, а потом вдруг вздрогнула.

— Ты на что намекаешь?.. — изумленно прошептала она. Туман заклубился еще быстрее. Я улыбнулся и мягко взял ее за подбородок.

— Мои глаза достались мне от родителей. Золотой — это цвет солнца и жизни. А черный — это цвет ночного неба и смерти, — прошептал я. — Тьма, заключенная в кольцо света. Вот, что значат мои глаза.

— Посмотри, Джо, — попросил отец, поднимая взгляд вверх. — Знаешь, почему я так люблю ночь? Когда солнце нам не светит, мы видим истинное лицо мира. Там, наверху, лишь мрак, в котором горит то, что еще дышит. Это далекие светила, такие же, как наше, которое восходит по утрам и заходит по вечерам. Они горят для множества других миров. Эти огни… пока еще живут. Но когда их постигнет смерть — останется лишь тьма, растекающаяся повсюду. И в конце нас всех ждет лишь одно: черный и непроглядный туман. Он не плох и не хорош. Он есть. Я его видел. Много раз. Он вытекает из меня, когда я замедляю время с помощью своей силы. Туман показывает, кто должен жить, а кто должен умереть. Он предсказывает, что угаснет, а что будет гореть ярче звезд еще долго после меня. Этот черный туман и есть наше время, которое пронизывает все. Он окружает каждое солнце, потому что когда время света закончится — наступит время тьмы. Огонь, как ты понимаешь, символизирует жизнь. А холод и тьма — признаки смерти. Так заведено в нашем мире.

— То есть… когда-нибудь все вокруг станет черным? И больше ничего никогда не будет? — спросил я, глядя на ночное небо, испещренное сотнями звезд.

— Что-то всегда будет. Если исчезнет огонь, исчезнет и тьма. Если пропадет жизнь, смерть тоже уйдет. Если некому будет проживать время, оно закончится. Поэтому не беспокойся. Пламя рождает пламя. Ты — мой сын, — улыбнулся папа, опустив ладонь мне на голову. — Когда я умру, ты будешь гореть после меня. А после тебя зажжется мой внук. И так будет бесконечно долго. Потому что мы все для чего-то нужны.

— Мой отец многое мне рассказал про это, — улыбнулся я. — И так удивительно странно, что ты вся пронизана черным туманом. Таким странным и таким притягательным.

— Джордан… — прошептала Алиса.

— К несчастью, Джо, я ужасный неудачник, — с усмешкой пробормотал отец. — Но это можно исправить. Нам, с твоей матерью, стоило больших усилий соединить наши силы в одном тебе, но награда за это более чем достойная: ты вышел уникальным, — Джо-старший улыбнулся, но улыбка эта вышла натянутой, уголки его губ вздрогнули. — Я хочу, чтобы ты был лучше меня. Замедлять течение времени — важная способность в стратегии, в музыке, в инженерии, в науке… в чем угодно, кроме сражения. Из нашего клана в живых остался только я, потому что наша сила неполноценна. Надеюсь, в тебе она раскроется с новой стороны, и ты сможешь постоять за себя. Я верю в это, и прошу лишь об одном — покажи этому миру, что старик Джордан способен хоть на что-то. Пусть не сам, пусть с помощью Джордана-младшего. Но докажи это всем, кто не готов нас признать. Сил тебе хватит. А если что… я всегда помогу тебе.

— Ты говорила, что тебе больше сотни лет, — напомнил я. — Но знаешь, о чем я вспомнил? Запрет на прием девушек в инквизиторы вышел только пятьдесят лет назад. До этого времени женщин учили и как воинов в том числе. Инквизиция больше двух сотен лет забирала каждого сироту, каждого нищего, способного держать меч в руках — именно это позволило стабилизировать состояние Холиврита. Если бы тебе было больше сотни лет, ты бы не могла жить на улицах как нищая. Тебя забрали бы инквизиторы, чтобы научить военному делу. Более того, Аксель сказал кое-что любопытное, когда ты ушла в тот вечер…

— «Малышку»? — спрашиваю я. — Почему ты так ее назвал?

— Я знаю Алису давно. С самого ее рождения, — отвечает Аксель.

— Он приглядывал за тобой с тех пор, как ты родилась. Ведь как ты могла родиться у женщины, зачавшей ребенка от мертвого мужчины? Ни одна девушка на такое добровольно не пойдет. Кому-то нужно было твое рождение. И Аксель, я почти уверен в этом, замешан. Что за долг у тебя перед ним?

Некоторое время девушка молчала, о чем-то напряженно думая. С каждой секундой лицо ее становилось все более задумчивым.

— Я… — Алиса отвела взгляд. — Я должна ему…

— Ну? — улыбнулся я.

— Я обязана ему тем, что… — во взгляде девушки появилась растерянность.

— Чем? Что он сделал?

— Он… — девушка зажмурилась. — Я… я не знаю. Я просто знаю, что у меня долг перед ним.

— Ты не прожила даже сорока лет, — прошептал я, ухватив Алису за плечо. — Я знаю это, ты молода. Этот Аксель… без понятия, кто он, но он запудрил тебе мозги. Он не сказал тебе, кто ты. Он не назвал твоего отца. Он просто пользовался тобой. Туман в тебе — это время. Ты вся состоишь из него. Твое тело не более, чем форма, которую принял туман. Именно поэтому ты теряла вес при использовании способности. Ты не килограммы сжигала, а себя. Ведь откуда весу взяться? Помнишь, мы шли из Грида и я срывал ягоды с куста, предлагая тебе? Помнишь ведь? Ты отказывалась, потому что ты не можешь питаться ничем, кроме крови. Ты восстанавливалась, восполняя свое время за счет времени убитых тобой, — девушка попробовала отвести взгляд, и я тряхнул ее за плечо. — Посмотри мне в глаза, Алиса! Ты уникальный вампир с невероятной способностью, неужели ты думаешь, что тебе позволили бы лежать в уличной грязи как какому-то мусору?! Неужели думаешь, что Аксель просто так появился, как из воздуха, а до твоего рождения пропадал непонятно где?!

— Я… не знаю… — пролепетала вампирша, кривясь и вяло пытаясь высвободиться.

— Помнишь, ты выпила мою кровь в первый раз? — шептал я, пытаясь поймать взгляд Алисы. — Думаешь, близкая смерть научила тебя не тратить свое тело на способность? Ни черта. Ты выпила кровь моего отца через меня, и она сделала тебя сильнее. Потому что я — его прямой потомок, а ты — абсолютно измененная его версия. Ты была наполнена мертвой кровью, а я — живой. Мы противоположны, но все же, тот укус свел нас к единому. Ты наполнилась силой отца, а я окончательно пробудил то, что мне оставили родители — свои глаза.

— И к чему ты клонишь? — спросила Алиса. В ее взгляде я видел понимание, но она желала не этого. Она хотела лишь одного — чтобы я наконец-то сказал то, что собирался.

— К тому, — шепнул я, наклоняясь к ее лицу, — что ты… — я приблизился вплотную, прикоснувшись к ее губам, — моя сестра.

Алиса вздрогнула, ее рука попробовала меня оттолкнуть, но попытка эта была вялой, не направленной желанием… в сопротивлении девушки сочилась неуверенность, я чувствовал это, и поэтому был уверен в том, что делаю. Кем бы мы ни приходились друг другу, мы осознали тела друг друга. И пугать Алису нашим родством слишком неправильно. Мы никогда не были знакомы как брат и сестра, и вскрывшаяся связь лишь объяснила нашу схожесть, но не поставила ни одного правила. Мы по-прежнему были свободны в наших решениях, и поцелуй — одно из таких. Он закреплял все сказанное и открывал дорогу дальше. Ведь если говорить честно… я бы не смог смотреть на то, как Алиса целует кого-то другого. Я не готов терпеть чью угодно руку на ее теле, ведь уже было негласно решено — мы с Алисой принадлежим друг другу. И избегать этого лишь из-за общего отца означало бы поставить нас в тупик. Смог бы я быть честен с этой девушкой, если бы прятал свои желания от нее лишь из-за родства? Смогла бы она быть счастлива, если бы это правило, присущее лишь людям, встало бы между нами? Да и… что такое родство? Общая кровь? Духовная связь? Каким образом она может помешать чему-либо? Наша связь, настолько похожая на любовную, но настолько далекая от этого, лишь подкрепляется родственностью, ставит ее в фундамент, делает ее основой того, что можно выстроить только общим желанием.

— Джордан… ты уверен, что это правда? — прошептала Алиса, когда я отстранился.

— Я найду Акселя и заставлю его говорить. И каждое слово, вышедшее из его поганого рта, будет подкреплять мое.

— Но… как можно объяснить мои воспоминания? О тех годах…

— О каких годах? — улыбнулся я. — О тех, которых ты не знаешь?

Алиса на некоторое время замолчала, а потом усмехнулась.

— И то верно…

Я обнял девушку и шепнул ей:

— Душа хранит слишком много в себе. Я вспоминал то, что никак не мог прожить в этой жизни…

— Он рождается!

— Сожри свою мать, дитя…

— … поэтому никто не сказал, что все твои воспоминания принадлежат телу. В любом случае, мы вместе найдем Акселя и заставим его говорить. Хорошо?

— Конечно… я с тобой, Джордан, — ответила Алиса, и впервые в ее голосе я услышал довольство. — Это так странно… Я чуть не разревелась, пока ты все это говорил.

— Я видел, что тебе было тяжело. Но я по собственному опыту знаю, что это надо просто перетерпеть. Со временем все уляжется.

— Спасибо…

Рассмеявшись, я отстранился. Алиса посмотрела на меня. В ее глазах были слезы, но улыбка предвещала лишь радость. Я легонько провел пальцем по щеке девушки. Она наклонила голову, доверительно касаясь моей ладони губами.

Подумать только, как я жил без нее?

Алиса вздохнула и отошла от меня. Ее улыбка медленно исчезла, а в глазах проснулась привычная живость; туман стал двигаться медленнее, возвращаясь в привычный ритм.

— Судя по тому, как ты резво меня целуешь, ты более-менее оправился, — подмигнула Алиса. — Идем, Джордан. Нам надо дойти до следующего поселения раньше, чем ты окочуришься от голода.

— Если бы чьи-то клычки были не такими жадными, нам бы не пришлось спешить, — с усмешкой напомнил я, подхватывая с земли Тласолтеотль.

Моя сестра рассмеялась и, беззаботно пожав плечами, отвернулась, продолжив путь.

— Подумать только, Джордан, — наигранно прозвенела Тласолтеотль. — Неужели ты наконец-то догадался сложить два и два?

«Только не нужно делать вид, что ты все это знала», — вздохнул я.

— Я этого всего и не знала, — спокойно ответила богиня. — Но у тебя уже давно были подозрения, не так ли? Странно, что ты так все это затянул. Неужели ждал, пока она влюбится?

Цокнув языком, я развернулся, поднял из дорожной пыли окровавленный бинт и крепким движением завязал его на рукояти, этим самым затыкая Тласолтеотль рот. Оставив конец клинка волочиться по земле, я поспешил догнать ушедшую вперед вампиршу…