Его туловище сгорбилось. Конечности напряглись. Он — хищник. В его голове стучит лишь одно слово.
Убить.
Этого человека больше не заботило прошлое, будущее, настоящее. Ему был неважен сам факт жизни. Он утратил его. Все, что ему нужно — свидетельство смерти. Доказательство того, что она повсюду.
Руки медленно поднялись. Пальцы вгрызлись в древесину — промокшую под снегом, покрытую трещинами. Его глаза устремились вниз, ведь там, под холмом, во впадине, устроились три костра.
Охотник собрался. Вся его воля сжалась в один пучок, направленный в пустоту. Он чувствовал, что еще хоть одно убийство, и его жажда взыграет в полную силу. Он не сможет остановиться. Больше никогда. Поэтому его клыки мешкали, его когти точились об камни, его ладони мерзли на снегу, а ступни переминались, не решаясь начать бег.
В его разуме еще остались следы прошлого. Оно не ушло далеко. Всего лишь осталось там — в городе. Из которого он вышел совершенно другим существом.
— Может быть, я не чувствую ваши души, — прошептал он, и облачко пара нерешительно развеялось перед губами говорившего, — но у меня все еще есть глаза и нюх.
Он двинулся. Осторожно спускаясь вниз, хищник готовился испытать на вкус чужую кровь. Его жертвы ничего не подозревали. Они грели себе воду, еду, руки, даже не догадываясь, что смертельная тень уже накрыла их целиком — осталось лишь подождать секунду-другую, пока она не опустится вниз, раздавив их, оставив после них лишь мокрое место.
Его язык не намерен был говорить. Рот был на замке. Руки перебирали снег все быстрее, ноги отталкивались от камней.
Он выследит вас. Чего бы это ни стоило.
Из-под кровавых прядей показалось лицо, уже почти забывшее себя. Люди вздрогнули. Они чувствовали дыхание зверя, но видели перед собой человека. Их пальцы нерешительно сжали рукояти кинжалов. Ружье тихо щелкнуло затвором.
Он не стал мешкать. Его плечи сжались и расправились, тело пустилось в прыжок. Кровавый фонтан брызнул из прокушенного горла, заливая белоснежное одеяло, щедро сдобренное отблесками ночного костра. Хрип, крик, визг.
Когти смешивали ткань с плотью. Люди, не укрывшиеся от непогоды, не могли спрятаться и от смерти. У них не было ни единого шанса. Так же, как и у одной женщины однажды.
В этих горах снег шел уже неделю. Но он не мог сравниться с тем холодом, который царил в ту ночь.
Камень и мороз. Кровь и костер.
Сейчас, покрывая алыми мазками все вокруг, он вспоминал тот день. Ничто не предвещало беды. Ведь она, как всегда, подкралась незаметно, замерев в одном-единственном месте, ожидая, когда ее найдут.
Он ее нашел. Нашел и не смог потерять.
Раздался выстрел. Он был единственным. Пуля прошила плечо охотника ровно в ту же секунду, как его пальцы прошили глазницы стрелявшего. Отблески огня осветили клыкастую улыбку.
— Бесполезно, — прошептал юноша. — Меня вам не убить, ведь я убью вас первыми.