Прорицатель 4. Дочь рода

Глава 11

Братство «Единение»

Колум удерживал энергетический щит, вливая в него всё больше и больше сил. По части боевых заклинаний Жанна оказалась даже сильнее Трисы. Преобразованный источник столько лет копил энергию, и теперь она выплёскивалась наружу.

Магия огня подсвечивалась фиолетовыми всполохами. И если от огня Колум мог защититься, то от Порядка – нет. Трисе снова пришлось прервать тренировку и жёстко отчитать Жанну. Она не контролировала Порядок и каждый раз проводила атаку разума Колума.

Он пошатнулся и сел на пол тренировочного зала. После очередной ментальной атаки в голове шумело. Очень сильная девочка. И опасная. Пока что Трисе так и не удалось найти к ней подход.

– Достали! Все вы меня достали! – психанула Жанна. – Одно и то же каждый день!

– Повторение – мать учения, – хмыкнула Триса и накинула на ученицу купол, блокирующий Порядок. – Угомонись, пока я тебя не вырубила. Ты уже весь «Дом» на уши поставила.

– Я хочу поговорить с Яриной, – рыкнула Жанна, выпуская сине-фиолетовое пламя. Оно лизнуло купол и опало к ногам девушки.

Колум бросил взгляд на Трису и отрицательно качнул головой. Ярина до сих пор не вышла на связь, но Колум проверил форпост. И лучше бы он этого не делал – на месте форпоста сейчас был кратер, вокруг которого просто кишели безопасники. Хаос в воздухе до сих пор не рассеялся – взрыв был очень мощным. Оставалось лишь надеяться, что девочка не пострадала.

– Ярина придёт, когда сможет, – сказала Триса, а потом швырнула в Жанну взрывную сферу. – Отражай!

Жанна не стала отражать сгусток энергии, а впитала его прямо через купол. Она была так зла, что уже не контролировала себя. Воздух задрожал от энергии, а девушка крутанулась вокруг себя и выпустила волну силы.

Колум успел среагировать и рывком отпрыгнул в сторону. Но Жанна не успокоилась, а лишь ещё больше разозлилась. Она посылала волну за волной, и каждая становилась всё сильнее.

Уже дрожал не только воздух, но и стены, и потолок. Триса пыталась заблокировать Жанну, и при этом не угробить её. В конце концов она тоже психанула. Колум пожалел, что пришёл на сегодняшнюю тренировку, где два Жнеца отпустили силу.

Он медленно пополз в сторону выхода и даже почти добрался до двери, когда та вдруг распахнулась. На пороге стоял Филипп де Берри, видимо решивший, что его сестру тут убивают. Вспышка фиолетового огня пронеслась на уровне пояса мужчины, и он упал рядом с Колумом.

Глаза Филиппа смотрели в трескающийся потолок с выражением удивления, он даже не успел понять, что произошло. Вопль Жанны оглушил Колума, и тот поспешил убраться подальше, но не успел. Новый Жнец братства окончательно потеряла контроль и потянула души лежащих у двери мужчин.

Колум не видел, что происходит, лишь чувствовал, как его тело становится лёгким и воздушным, таким невесомым, словно из него разом исчезли кости и мышцы. Словно ничего не осталось, что держало его в этом мире.

Колум понял, что умирает, но ему не было страшно. Он прожил интересную жизнь, встретил Трису, а потом Ярину. Он отомстил врагам и рассчитался с долгами. Да, они мечтали с Трисой уехать подальше и попытаться просто жить… но желания редко исполнятся в том виде, в каком их загадали.

На губах мужчины расплылась счастливая улыбка. Весь мир уменьшился до одной маленькой точки, которой стал Колум. Все звуки исчезли, но где-то за гранью слышимости звучали бамбуковые палочки. Колум слышал однажды, как Ярина играла на них. Он должен был быть рядом с ней, но решил, что нужнее здесь…

– Я сказала, живи! – голос Трисы ворвался в умиротворяющие звуки чынга, но Колум не хотел отвечать ей. – Живи!

А следом Колум почувствовал боль. Боль была всюду – в груди, в ногах и руках, в голове. Болела даже кожа, которая будто горела в огне. Колум снова мог ощущать тело, но оно было словно чужим. Слишком тяжёлым и слишком большим.

– Не смей умирать! – очередной крик любимой женщины вытащил Колума из того странного состояния, в котором он пребывал.

Первый вздох опалил лёгкие, а второй раскалил их дотла.

– Зачем… зачем ты вернула меня… – прохрипел мужчина, а потом раскрыл глаза и увидел Трису.

Она мало походила на себя, скорее уж на ангела смерти. Красные волосы Жнеца искрили от энергии, развевались безо всякого ветра. Глаза Трисы горели фиолетовым огнём. Она взяла уровень – понял Колум, взяла четвёртый уровень Порядка.

– Девочка не виновата, – прошептал он едва слышно.

– Я знаю, – пророкатала Жнец. – Мой первый урок был куда страшнее, а она всё же не убила. Теперь научится сдерживать силу.

– Погаси… погаси сияние, – попросил Колум. Его кожа уже не просто горела, она плавилась.

Колум зажмурился и отвернулся. Он не хотел видеть любимую женщину такой, ему было больно и тяжко. Лучше бы он остался с Яриной. Это несло бы определённые риски, зато он точно знал бы, что случилось на территории форпоста.

– Прости меня, – голос Трисы доносился откуда-то издалека. – Я не смогла защитить тебя, Колум.

– Не уходи, останься. Ты снова спасла меня…

Колум понял, что задумала Триса. Она уже уходила однажды, когда решила, что слишком опасна для него и окружающих, но сейчас отпускать её он не собирался. Пришлось заставить себя сесть и посмотреть на Жнеца, вокруг которой завивались вихри силы.

– Останься со мной. Ты нужна мне, Триса, – сказал он. – Можем уйти прямо сейчас. Плевать на братство и на всех остальных. Только ты и я.

– А как же Ярина? – спросила Триса, нахмурившись.

– Она справится, она сильная, – ответил Колум, сглотнув противный комок в горле. – И у неё есть семья, которая позаботится о ней.

– Жанна пойдёт с нами, – покачала головой Триса. – Она опасна для других, и я обещала обучить её. Мой договор с Лиамом до сих пор в силе, в братстве должен быть Жнец

– Пусть идёт с нами… пусть, – тело плохо слушалось Колума, но он всё же смог встать. – Только ты будь рядом.

***

Замок княжеского рода Чебуковых

Спустя два дня допросов и поиска выживших на месте бывшего форпоста нас оставили в покое. Богдан, получивший ранения вместе с другими аристо из высшей знати, был переправлен порталом в столицу. Остальных доставили в больницу Тугольска на вертолётах.

Тарас на вопросы о произошедшем отвечал скупо, но было понятно, что его высочество пренебрёг советами и действовал по-своему. Высшая знать роптала, но не слишком громко. Заявки на вступление в клан росли с каждым часом, и Тарасу приходилось разбираться со всем этим.

В добавок ко всему нас всех разместили в его замке. Во-первых, он был ближе всего, а во-вторых, княжеский род Чебуковых предоставил гарантии, что никто не покинет его земли. Слово князя стало решающим.

Канцлер руководил безопасниками, отслеживал ситуацию и заодно строчил доклады императору. Но тем не менее он успел сказать мне, что, после того как всё закончится, мы сразу же отправимся в Пустошь на переговоры с нента́ке. Савицкий не стал спрашивать, почему мой браслет теперь красуется на руке Николая, но, кажется, многое понял.

Как рассказал Коля, в их отряде тоже действовали военные, а не аристократы, и итог был таким же, как у нас. Разве что мы отправились к большему скоплению тварей. В общем, военные молодцы, армия сильна, а император-батюшка в очередной раз спас Империю от неминуемой гибели.

Самое главное – тварей на бывших землях Макаровых не осталось. Единичные особи могли сбежать, но они уже не смогут организовать что-то вроде стаи. Зато разломов было столько, что я считать устала. Во время зачистки было не до них, а теперь нужно было чем-то занять мысли, чтобы отвлечься от переживаний за отца.

Мой телефон проверяли очень долго, но всё же вернули. Значит, сочли, что я не несу угрозу безопасности Империи. Хорошо. Вдвойне хорошо, что на моём телефоне не было подозрительных сообщений и лишних контактов. Разве что могли бы докопаться до Колума, который, к счастью, не вернулся. Если бы он был здесь, его бы уже пытали, выбивая признание.

Шутка ли – живой представитель секты, которую зачищал отец в составе миротворческого отряда! Никто не стал бы слушать ни Колума, ни меня. А так – ну есть у меня телохранитель, вернулся в поместье и сидит там.

В целом всё было не так уж плохо. В княжеском замке было куда комфортнее, чем в форпосте, так что никто не жаловался. Разве что Даша и Саша уже вели себя так, словно ждали какой-нибудь подставы каждую минуту. Аня переживала за Свету, оставшуюся в форпосте и за близняшек Дорофеевых, которых отправили в больницу в очень плохом состоянии.

Я как раз собиралась пойти к ребятам, как телефон зазвонил. На экране высветился номер Гавриловой.

– Душечка, ну что это такое? Не могу дозвониться до тебя уже который час, – проскрипела Прасковья. – Как там мой Митенька? Надеюсь, ты присматриваешь за ним?

– Митенька хорошо, – я присела на диван в своих апартаментах и закатила глаза. – Кушает, спит и ведёт самый привычный образ жизни.

– Все дела в канцелярии зависли, никак не могу оформить вашу помолвку должным образом, а ведь нам ещё свадьбу играть, – сказала Прасковья, а я удивлённо посмотрела на телефон. Она что шутит? – Часики тикают, а Митеньке долго в женихах ходить никак нельзя, сама понимаешь.

– Я не собираюсь замуж, – сказала я твёрдо. – Никакой свадьбы не будет.

– Как же?! Ты ведь видела, что творится с нашим алтарём, – голос Гавриловой стал заискивающим. – Ты нужна нашему роду.

– Да я как бы и своему роду тоже нужна, – огрызнулась я, не понимая, что на эту старуху нашло.

– Обойдутся, – фыркнула она. – У вас в роду побольше народу, а у нас ситуация критическая.

– Послушайте меня, Прасковья, – мой голос звучал раздражённо и зло. – Я сделала вам одолжение, но это легко отменить. Я не выйду замуж за вашего внука. Ни сейчас, ни позднее. Ищите ему другую жену.

– Мы поговорим, когда ты успокоишься, – Гаврилова, похоже, решила, что я набиваю себе цену. Зря она так. – Уверена, ты передумаешь.

– Я уже всё сказала. Советую искать Митеньке пару.

Я сбросила звонок и швырнула телефон в стену. Новейшая модель с усиленным корпусом даже не треснула, зато я сразу успокоилась. Ещё не хватало выходить из себя из-за какой-то старухи. Идти к ребятам мне перехотелось – я ведь могу случайно сорваться на Митеньке. Он вроде и ни при чём, но даже смотреть на него тошно.

Растерев ладонями лицо, я подобрала телефон и выглянула в окно. Безопасники суетились, таскали какие-то приборы, что-то замеряли. Канцлер тоже при деле, одна я тут болтаюсь неприкаянная. Остальные вроде не против отдыха, но мне было жаль времени, которое утекало. Как там сказала Прасковья? Часики тикают.

Врата Пустоши до сих пор зовут, Святилище Древних в Китайской Империи тоже ждёт, когда его распечатают. Ещё и война с Французским Королевством вот-вот грянет, судя по всему. А мы сидим в княжеском замке и чего-то и ждём.

Да к вархам всё!

– Прикроешь меня на пару часиков? – спросила я, набрав номер Тараса.

– Нет, – короткий ответ и такие же короткие гудки сброшенного вызова заставили меня поморщиться. Кажется, я такие допекла князя.

Через несколько минут дверь в гостиную, смежную с моей спальней, распахнулась рывком. Тарас даже не постучал, но я сделала вид, будто не заметила этого. Судя по виду князя, он был на грани срыва.

– Ярина, нам надо поговорить, – ледяным тоном сказал он и встал напротив меня.

Обычно после таких слов не следует ничего хорошего, но я всё равно кивнула. Надо так надо.

– Для начала я хотел бы понять, что именно произошло в форпосте, – Тарас сжал челюсти и выпрямился так, что со стороны казалось, будто он проглотил металлический штырь. – Я про оба случая.

– В первый раз мне пришлось выпустить Хаос, чтобы разобраться с Семёном Аристовым – он оказался адептом Порядка и призвал огромную толпу тварей, – я отложила телефон в сторону и села прямо, будто ученица на уроке. – Со вторым случаем сложнее… и длиннее.

Скрипнувшие зубы Тараса намекнули, что лучше бы и впрямь рассказать ему всё. Что я и сделала. Пришлось поведать про встречу с Африканской Коалицией и про амулет Коа. Потом я рассказала, что произошло в поместье Гавриловых и каким образом состоялась моя помолвка с Митенькой. И только после этого я добралась до накопителя отца, в который сначала влила Хаос, а потом Хаосом же нанесла узоры на грани кристалла.

– Нарисуй их, – Тарас выдвинул верхний ящик журнального столика и протянул мне лист бумаги и ручку.

Я принялась чертить по памяти всё, что изобразила на накопителе. Символы с амулета Коа переплетались с узорами бусин нента́ке. Красиво, между прочим. Хотя Тарас не оценил моих художеств.

Едва взглянув на орнамент, он шумно выдохнул и прикрыл глаза. На его щеках появились морозные узоры, а я на всякий случай отодвинулась подальше.

– Тебе. Стоило. Прийти. Ко мне, – очень медленно, делая паузы между словами, сказал Тарас. – Это не просто узоры, Ярина.

Я молчала и смотрела, как переливается серебристо-голубым цветом аура князя Чебукова. Я была права – он точно не маг вне категорий, а повелитель стихии. И если раньше были только подозрения, то сейчас я убедилась в этом своими глазами.

– Расскажешь? – попросила я, нарушив затянувшееся молчание. Аура князя давила, покалывала мелкими иголками кожу и заставляла склониться.

– Я уже говорил тебе, что в моём мире практически не было Порядка, только Хаос, – он подошёл к окну и встал ко мне спиной. – Хаос порождает разрушения и изменения. Магии в моём мире не было, зато хватало экспериментаторов. Они постоянно что-то исследовали, изучали и конструировали. Технический прогресс этого мира соответствует каменному веку в моём.

– Я помню твои слова, – тихо сказала я, не решась подойти к Тарасу. – Ты говорил, что вы искали способы совмещения тварей и людей.

– Не только это. Наши учёные пытались открыть разломы, но у них ничего не вышло, – Тарас хрустнул пальцами и слегка повёл плечами. – Зато тварей они всё же получили. Полулюдей-полузверей. Я вырос в лаборатории вместе с остальными… образцами.

Он замолчал, ожидая от меня реакции, но я не знала, что сказать.

– Мы были первыми, кто овладел магией в нашем мире. Не люди, а мы, мутанты, понимаешь? – голос Тараса звучал глухо, будто он едва сдерживает ярость. – И нас решили использовать для призыва высших сущностей. Якобы наша кровь наполнена Эфиром, и мы сможем привлечь внимание богов.

– У них получилось? – спросила, встав с дивана и шагнув к нему. – Привлечь внимание?

– Не то, на которое они рассчитывали, – Тарас вцепился в подоконник, по которому тут же поползли ледяные наросты. – Пришли не боги, а Древние. Они просили прекратить эксперименты. Но было поздно.

Тарас выдохнул облачко пара, осевшее на оконном стекле изморозью.

– Моих друзей уже не было в живых, а женщина, которую я считал смыслом своей жизни, стала разменной монетой. Она пожертвовала собой, чтобы защитить меня, хотя узнал я об этом уже потом, когда уничтожил почти всех экспериментаторов.

Он замолчал, и в тишине слышалось только потрескивание морозного узора, распространившегося со стёкол на оконную раму. Я же застыла вместе с окном. В моей груди разрастались ярость и обида. Мне было больно, так, будто это моих родных убили во имя обряда призыва.

Хотелось отомстить всем за мальчика, которого вырастили в лаборатории, словно зверушку, а потом попытались убить. Очень надеюсь, что Тарас, точнее – Тангард, сделал всё, чтобы эти «учёные» умирали в муках.

– Так что с узорами, которые я нарисовала? – спросила я после нескольких минут молчания, которое потребовалось для усмирения моего гнева.

– Они использовались для призыва Древних Владык, повелевающих Хаосом и Порядком, – Тарас развернулся и посмотрел на меня впервые с начала его рассказа. – Ты нанесла на накопитель руны призыва, Ярина. И неизвестно, кто на этот зов откликнется.

– Но ведь наверняка нужен ещё и ритуал какой-нибудь… – с сомнением протянула я.

– О да, нужен, – Тарас сделал шаг вперёд и встал прямо передо мной. – Есть разные версии ритуала. В некоторых используется начертание руны призыва силой, в других же требуется жертвоприношение. Как думаешь, смерти всех находящихся в форпосте можно считать жертвами?

– Я не… я не хотела… – я покачала головой и обхватила себя руками. – Эти руны я взяла с бусин и амулета Коа. Думаешь, они связаны с этими Владыками? И вообще, Коа сказал, что их Владыка – это Кир… Кирраин.

Почему я решила, что Кирраин и Кир-Ахшар – одно и то же? Так хотела обвинить его во всех грехах или настолько была уверена, что он – истинное зло?

– А теперь, скажи мне, Ярина, кто ты на самом деле, – Тарас впился в меня проницательным взглядом. – Кем ты была, и как умерла?

– Я была дочерью правителя Закатного Древа, последним генералом объединённой армии выживших, – я вскинула голову, встречая его взгляд. – Я была карающей дланью, что мстила врагам и сметала полчища тварей. Слуги Незримого ублюдка уничтожили мой мир, – слова жгли мне губы, воспоминания будоражили старые раны. – И я сожгла его дотла, а потом погибла сама в пламени Хаоса.

– Незримого? Ты… видела его? – в голосе Тараса прозвучала надежда.

– Как можно увидеть того, кто сокрыт даже от ока Всевидящего? – невесело усмехнулась я.

– Ты сожгла мир…

– Это был акт бессилия, – я сжала кулаки, злясь на свою беспомощность. – Живых там не осталось. Я была последней.

– Ты должна встретиться с Климом – шаманом, – Тарас отступил от меня и снова отвернулся к окну. – Он расскажет тебе о Хаосе и Незримом.

– Почему не ты? – удивилась я. Уж кто-кто, а Тарас точно знал гораздо больше, чем показывал.

– Потому что тебе нужно не только услышать, но и увидеть… – он замялся на мгновение. – Ты уже всё знаешь, нужно только вспомнить.

– Вспомнить что? – я нахмурилась, чувствуя, как в груди закипает гнев. Как же я устала от недомолвок. И ладно бы это был кто-то другой, но от Тараса я ожидала откровенности. – Прошлую жизнь я помню очень отчётливо, а Ярина… она была ребёнком и не знала ничего.

– Перерождение – это ключ, – глухо сказал Тарас. – Тебе нужно вспомнить, кем ты была, и осознать, что сотворила, когда уничтожила мир и сгорела в пламени Хаоса. Идём, Клим ждёт нас.

Тарас так быстро развернулся и направился к выходу, что я не сразу заметила за открытой дверью Николая. Впервые за долгое время я настолько вышла из себя, что ослабила зов жизни. Или всё дело в том, что я чувствовала себя в безопасности рядом с Тарасом?

Как бы то ни было, я пропустила момент, когда брат оказался рядом. Спрашивать, что он успел услышать, не было нужды – я видела по его лицу, что он слышал всё. О мире Тараса, о моих зверствах и моём перерождении. И он точно знает, что я не его сестра.

Я думала, что Коля разозлится, психанёт так, что не устоит даже княжеский замок, или что он сбежит, не дав мне объясниться. Но он шагнул в комнату, очень медленным движением закрыл дверь, а потом запечатал выход каменной стеной.

– Поговорим? – спросил он очень спокойным голосом.