Прорицатель 4. Дочь рода

Глава 20

Для каждого адепта Хаоса наступает момент выбора. Выбора того, кем он станет. В прошлой жизни я была мстителем, в этой жизни я хотела лишь мира.

Мира для всех.

Наивно и глупо – считать, что девочка из провинциального рода сумеет осуществить то, на что уходят столетия. Наивно – верить, что её решения повлияют на судьбы тысяч людей, на целый мир.

И вот я здесь, рядом с теми, кто принёс в этот мир жизнь, населил её людьми и отдал им величайший дар – магию. Шаманы называли Древних «сеятелями», что бросают семена на благодатную почву, чтобы взрастить новые жизни в новых мирах, сотканных из энергии Порядка и Хаоса.

Я же видела перед собой обычных людей, поддавшихся самым обычным человеческим чувствам – любовь, ненависть, жажда власти и жажда силы. Они ничем не отличаются от прочих, разве что возможностями.

Жанна и Триса – Жнецы. Жажда течёт по их венам. Жажда поглотить чужие души и стать сильнее. Но они борются с этим желанием каждый день. Каждый вархов день они заставляют себя стать лучше, чем вчера, и не уничтожить всех, до кого смогут дотянуться.

Так почему же тогда древние существа, наделённые силой заселять миры, оказались так слабы перед искушением взять чуть больше, чем им отмерено?

– Вихри энергии стали плотнее, – сказала вдруг Заряна, обратив на себя внимание. – Что-то грядёт. Я чувствую.

– Всё будет хорошо, любимая, – проговорил Белкин, задвигая девушку себе за спину.

Я видела, что он боится нас, но чего не занимать герою Империи, так это храбрости. Борис посмотрел сначала на канцлера и стоявших рядом с ним людей, а потом перевёл взгляд на меня.

– Ты обещала… – сказал он сиплым голосом. – Обещала позаботиться о ней.

– И я сдержу обещание, – кивнула я, продолжая следить за Древними. – До следующего перерождения она будет под моей защитой.

– Но твои слова… что происходит? Кто ты такая? – он сжал побелевшие кулаки и вздрогнул от моего взгляда.

– Та, кого призвали в этот мир стараниями Древних, – ответила я с кривой усмешкой. – Они хотели получить дитя первой крови. И они пожалеют об этом.

– Тебе придётся открыть Врата, Ярина, – сухо проговорил канцлер. – Без помощи других тебе не одолеть того, кто был создан нашими братьями и сёстрами.

– Я всё же попробую, – моя усмешка стала шире. – Наша беседа окончена, как и приём, полагаю. Мне нужно проститься с братом.

Развернувшись, я направилась к выходу из оранжереи. Мне не было нужды оглядываться – я знала, что никто из присутствующих не сдвинулся с места. Придётся пересмотреть соглашение с канцлером. В Пустошь я непременно отправлюсь, но действовать будут так, как сочту нужным.

Прощание с Николаем вышло неловким и скомканным. Всё, что нужно, было уже сказано ранее, так что мы просто сели рядом, собравшись всей семьёй. Софья плакала и просила Колю быть осторожным, Михаил давал советы, а папа мужественно взял на себя бумажную волокиту и принялся читать отчёты, договоры и предложения.

Периодически он демонстративно вздыхал, ставя подписи и прикладывая печатку главы к особо важным документам, но мы все понимали, что так он пытается подбодрить Николая. По мнению папы, воевать лучше, чем заниматься рутиной, и Коля был с ним согласен. При каждом вздохе отца он становился всё веселее, а потом и вовсе подхватил супругу на руки и поспешил в их комнату.

Вскоре Миша с Юлей тоже ушли к себе и мы с папой остались вдвоём. Он видел, что я чем-то озадачена, но спрашивать ничего не стал. Я прокручивала в голове разговор с канцлером. Возможно, я была слишком резка, но говорила я искренне – тех, кто предал человечество из-за своих амбиций и желаний, не стоит отпускать в другие миры.

А может, наоборот, пусть себе бегут куда хотят? Они чуть не развалили этот мир, и, если останутся, могут добиться своего. В конце концов, именно этот мир я хотела спасти. И разве не найдутся в других мирах свои защитники?

Посидев немного рядом с отцом, я отправилась к себе. День и впрямь был очень длинным и утомительным. Стоило отпустить ситуацию и немного остудить голову.

Утром мы проводили Колю, заобнимав его до хруста костей, помахали Белкину и отправились в наш столичный дом, захватив с собой Заряну. Перестав быть гостями императора, мы получили долгожданную передышку от постоянного надзора, чему я особенно радовалась – перемещаться артефактом из дворца я так и не рискнула.

Доспехи я натянула сразу же, как оказалась в своих апартаментах. До остальной одежды мне не было дело – слуги разберут, а в броне мне было спокойнее. Меньше чем через час пришло сообщение от Савицкого: братство и Коалиция назначили время и место встречи, и канцлер предложил выдвинуться нам всем вместе.

Мне было любопытно, как отреагируют на канцлера Грэйн и Тейн. Я уже не сомневалась, что они тоже Древние: их реакция друг на друга после битвы с главнокомандующим очень походила на воссоединение давно потерянных брата и сестры. К тому же Грэйн облачилась в доспехи – она определённо что-то почувствовала, как и Заряна.

До пункта сбора мы доехали в молчании. Безопасники проверяли средства связи, боевую амуницию и артефакты, пока мы с канцлером, его помощником и новым главой внутренней разведки ожидали отмашки.

Местом встречи была выбрана загородная резиденция Савицкого, а точнее – поле за ней. Там не было места для укрытий – разве что снайперов можно было разместить по периметру поля, а это почти в километре от цели. Снега в столице выпало не так много, как в Тугольске, поэтому расчищать сугробы не пришлось – припорошенная снегом земля виднелась среди небольших заносов.

Мне стало смешно, когда мы марширующим шагом направились к участникам переговоров от братства и Коалиции. Будто мы все и впрямь враги и сейчас будет решаться судьба мира.

Лицо Коа, Тейна и ещё одного члена Коалиции скрывали капюшоны, на которых при свете дня я заметила одинаковые символы. Триса, Грэйн и Лиам тоже спрятали лица и закутались в свои коричневые балахоны. Трое представителей от каждой стороны в сопровождении охраны – на заснеженном поле стало многолюдно.

Первым вперёд вышел Савицкий. Он бросил короткие взгляды на Тейна и Грэйн, и вдруг замер, вглядываясь в Трису. Понял, что она Жнец? Интересно, что сейчас в голове канцлера?

– От лица Российской Империи и от имени его величества императора Александра IV приветствую вас на этой встрече, – сказал он, взяв себя в руки.

– Не стоит, брат, – перебил его речь Тейн. – Мы все понимаем, кто есть кто. Говори, чего хочет твой император.

– Чтобы вы устранили Гурова, – усмехнулся Савицкий. – Его нужно будет допросить, и я буду присутствовать при допросе.

– Что император хочет узнать от Гурова? – поинтересовался Тейн, вернув канцлеру усмешку.

– Как тот обошёл клятву и присягу, – со смешком сказал Савицкий.

Ответом ему стал слаженный смех. Ну точно – они все давно знают друг друга. Причём в Коалиции Древним был не только Тейн, но и Коа. В принципе, это было логично: он основал Коалицию много веков назад, так почему бы ему не возглавить её спустя годы? Это Грэйн не стремится к власти – будучи целителем душ, она наверняка даже не видит смысла вставать во главе братства. Ей достаточно того, что Лиам прислушивается к её словам.

Древние перебросились несколькими шутками, понятными только им, а потом ударили по рукам. Я поняла, что они рады видеть друг друга. Не понятно только, почему они раньше не встретились.

– Можешь передать своему императору, что мы окажем ему эту маленькую услугу, – хмыкнул Тейн, а потом перевёл взгляд на меня.

С этого момента общение братства и Коалиции с императором официально будет происходить через моё посредничество. Мне даже выдали отдельный телефон с новым номером. И там точно были встроены следящие программы. Причём отслеживать они будут не только мои разговоры и переписку, но и местонахождение.

Над этим я думала недолго – с артефактом переноса мне будет не так сложно оставлять телефон в нужном месте, а самой уходить по своим делам. В первую очередь я хотела навестить Тараса – прилюдно пообщаться нам не позволили. Заодно и с Климом поговорить надо – не зря же он так хотел со мной увидеться. Я надеялась, что он расскажет или покажет мне что-то действительно важное.

– Ты понимаешь, почему тебя выбрали гарантом, дитя первой крови? – спросил у меня Тейн, а я кивнула. Если что-то пойдёт не так, меня обвинят в сговоре и поддержке двух сект. – Ты станешь нашим голосом во дворце, ведь именно ты помогла нам найти друг друга.

– Можно подумать, вы не смогли бы этого сделать сами, – сказала я с сарказмом, закатив глаза. – Не надо из меня дурочку делать.

– Но это правда, – сказала Грэйн, положив руку на предплечье Тейна. – Нас раскидало по миру – кто-то потерял память, кто-то не желает, чтобы его находили. Мы шли каждый своей дорогой вот уже сотни лет…

– Потому что устали друг от друга, или потому что не знаете, кому можно доверять? – полюбопытствовала я. – Вы так и не вычислили тех, кто именно не пожелал отдавать всю силу в накопители?

– Поначалу не знали, потом… стало не важно, – ответила Грэйн с мягкой улыбкой. – Мы шли разными путями, потому что осознавали себя не сразу. Кто-то через несколько перерождений, а кому-то потребовались сотни лет.

– Зато последние осознавшие себя точно были теми, кто отдал всё, – пробормотала я, вспомнив Заряну. Тяжко же ей, наверное, было в предыдущие перерождения, если она и сейчас немного не в себе.

– Поэтому и нужно открыть врата в Пустоши, – сказал Савицкий. – Чтобы всё это было не напрасно.

– Я не хочу их открывать, – покачала я головой. – Я не знаю, кому из вас можно доверять.

– Врата нужно открыть не только для того, чтобы мы могли покинуть этот мир, – мягко проговорила Грэйн. – Изначально в этом мире не было магии, но мы создали накопители и наполнили их своей силой…

Она замолчала и отвернулась к Тейну. Остальные Древние грустно покачали головами в знак согласия.

– Этот резонанс силы запечатал мир в тот же миг, как только мы выпустили накопители из рук, – сказал Зиновий Гречихин с тоской в голосе. – Все эти годы колебания силы нарастали.

– Мы не боги, не всесильные существа. Мы просто перешагнули через порог сил, – проговорил Тейн, обняв целительницу душ. – Мы брали жизнь в одних мирах и заселяли в другие, пустые, миры. Но только этот мир оказался настолько слаб, что начал меняться. Он отторгал любую силу.

– Почему вы не оставили его как есть? – я склонила голову к плечу. – Уверена, что существуют миры без магии.

– Мы не могли оставить этот мир в том состоянии… если бы он рассыпался в пыль, вся наша работа была бы бессмысленной, – пояснил Тейн с таким видом, будто говорит с ребёнком.

– Люди погибли бы вместе с этим миром… – чуть не плача сказала Грэйн, а мне вдруг стало стыдно.

Я видела, что она радеет за человечество, за мир и за людей, живущих в нём. Кто я такая, чтобы обвинять её в том, над чем она не властна? Не могла же она представить, что её братья и сёстры решат утаить силу и пойти против остальных.

– Хаос слишком долго был под запретом, и баланс так просто не восстановить, – сказал Савицкий с сожалением в голосе. – Избыток Порядка притягивает осколки других миров или даже целые миры. Это называется поглощением.

Он замолчал ненадолго, вскинул взгляд на меня и покачал головой. Его слова заставляли меня нервничать. Впервые я могла услышать не домыслы, не обрывки информации из древних книг или чьи-то предположения, а историю о деянии Древних от первоисточника. Это завораживало.

– В этом мире появился тот, кто может уничтожить его, – Савицкий смотрел на меня так, словно речь идёт обо мне. – Как только адепт Порядка, перешагнувший порог силы, пройдёт инициацию, оставшиеся адепты Хаоса неминуемо погибнут и мир будет обречён.

– Что за инициация? – спросила я хрипло.

Мне пришлось держать лицо, но все мои эмоции сейчас были готовы прорваться наружу. Кажется, я поняла, чего добивался Максимилиан, когда снова и снова брал мою кровь. Он хотел найти способ вычислить всех адептов Хаоса и уничтожить их.

– Инициация нового Всевидящего – адепта порядка высшей степени, – канцлер продолжал сверлить меня взглядом. – Все мы погибнем навсегда в момент выброса силы Всевидящего. Мир будет уничтожен, и мы не сможем больше переродиться.

На поле воцарилась тишина, которую нарушал лишь шелест ветра, сдувающего снежную крупу. Я смотрела на Древних, на Трису и Лиама, стоявших позади Грэйн и силящихся понять, о чём мы говорим. Кажется, выбора у меня нет. Если я не открою врата – все, кого я люблю и кем дорожу в этом мире, погибнут.

– Триса, какой уровень Порядка у Жанны? – задала я тот вопрос, от которого зависело, получится ли у меня осуществить задуманное.

– Второй, но она уже близка к третьему, – ответила Триса. – Неделя тренировок – и она его возьмёт. Возможно, понадобится твоя помощь.

– Хорошо, сегодня же и зайду… после доклада императору, – я шумно выдохнула, а на лицах Древних появилось такое облегчение, будто я уже бегу открывать врата. Хотя неделя – это не так уж много.

На этом наши «переговоры» закончились, но мне ещё предстояло общение с императором, как бы сильно я ни хотела этого избежать. Я шагала по дворцу, не смущаясь от того, что на мне доспехи, а не нарядное платье. Встреченные мной придворные сначала округляли глаза, а потом, узнавая меня, принимались кланяться и улыбаться.

В малом кабинете императора меня уже ждали Шишкин и Савицкий. Я была уверена, что Александр IV уже выслушал доклад канцлера, и не совсем понимала, зачем мне лично пересказывать всё это. А потом я встретилась взглядом с монархом и поняла: он ждал, что расскажу то, о чём мог утаить глава Тайной Канцелярии.

Пришлось импровизировать и растекаться словами.

– Африканская Коалиция утверждает, что все их деяния направлены лишь на сохранение мира и восстановление равновесия, – вдохновлённо вещала я. – Братство «Единение» также желает служить на благо Империи и лично вашему величеству.

Александр IV слушал меня вполуха, всё его внимание занимал планшет, который он держал в руках. После получаса заверений в готовности сект служить императору, тот вдруг оторвал взгляд от планшета и резко встал.

– Прошу прощения, у меня появилось неотложное дело, – нервно сказал он и махнул рукой, отпуская нас.

Уже в коридоре я почувствовала, как он покинул кабинет через потайной ход. Что-то очень сильно его взволновало – настолько, что он не удержал лицо и позволил эмоциям проявиться перед посторонними. Переглянувшись с Савицким и Шишкиным, я поспешила на выход из дворца.

Канцлер учтиво предложил проводить меня. Перед гвардейцами императора я вела себя безупречно, так что согласилась с «превеликим удовольствием» и сияющей улыбкой. Мне приходилось сдержанно кивать на приветствия аристократов и изображать степенную княжну.

Так я и шагала, пока не наткнулась на Александра. На мой вопросительный взгляд парень смутился, побледнел, покраснел, заломил руки и даже начал задыхаться. Я чуть было не решила, что он продолжает учиться у императорского целителя, но после такого замешательства поняла, что ошиблась. А ещё поняла, что надо было раздобыть для Саши амулет для защиты от ментального вмешательства.

Ну что мне стоило попросить один у Коа и Тейна? Саша целыми днями пропадал во дворце. Он очень доверчивый юноша, и кто угодно из знати мог посулить ему невесть что. Судя по сменявшимся на его лице эмоциям, с ним что-то не так.

– Саша? – позвала я парня, как только он попытался скрыться. – Что происходит?

– Я… я… – он выпучил глаза и сделал несколько глубоких вдохов, словно выброшенная на сушу рыба. – Кажется, я исцелил наследника императора…

– Что?! Какого наследника? – непонимающе нахмурилась я.

– Десять минут назад его высочество Богдан Александрович пришёл в себя, – сказал Савицкий, глянув на экран телефона.