Эволюционер из трущоб. Том 11

Глава 12

На лице Гаврилова явно читалось раздражение. Он вошел в палату, запер за собою дверь и тихонько так прорычал:

— Михаил Константинович, твою мать. Ты, конечно, глава рода и всё такое. Но ты своей дурной башкой вообще думаешь?

— И я рад тебя видеть, — улыбнулся я. — В чём суть претензии?

— Ха. Претензии? Ты провалялся в коме три недели. Пришлось сказать твоей маме, что ты решил задержаться в Хабаровске. Хорошо, что ты её так и не навестил после возвращения.

— Три недели, значит? — задумчиво проговорил я, посмотрев на исхудавшую руку.

— На кой-чёрт ты в эту бочку с кровью полез? Решил сразу до ранга абсолюта перескочить? А если бы ты помер? — продолжил читать мне нотации Гаврилов.

— Станислав Карлович, не тебе меня учить, — отмахнулся я. — Ты как солдат знаешь что ради победы приходится идти на жертвы. А если перед тобой невероятно сильный противник, то на огромные жертвы. Ты про Китай и Италию что-нибудь слышал?

— Ну так… Краем уха, — опешил Гаврилов от моего напора, а я только сейчас понял, что мы с ним одного роста. Неслабо я вымахал.

— Это уже что-то. Раз ты в курсе происходящего, то должен понимать, что рано или поздно эта пакость докатится и до нас. Китай-то далеко, да. А вот церковь Единения может постучаться в наши двери хоть завтра. Те твари с червями внутри — это творения итальяшек. Ими руководит мой пропавший братец Александр, так называемый Король Червей. И если его войска двинутся в нашу сторону, то там будут не только люди, но и твари. Думаешь, мы справимся с ними имеющимися силами?

— Ну… — протянул Гаврилов, не нашедший, что сказать.

— Вот именно. Эта армада уничтожит всё на своём пути. И тебя, и меня, и маму. А раз так, то мог я сидеть без дела?

— Не мог, — нехотя ответил капитан, отведя взгляд.

— Я рад, что ты меня понимаешь. А теперь подставь отеческое плечо и отведи меня в столовую. Жрать хочется, сил нет.

— Хорошо, — вздохнул он. — Но после столовой сразу навестишь маму.

— Договорились, — кивнул я, и мы не спеша двинули в сторону столовой.

Оказалось, что за три недели нападения зараженных тварей участились. Пришлось мобилизовать всех магов Огня, перебросив их на границу с аномальной зоной. Неодарённые гвардейцы отстреливали живность, а после наступала пора её сжигать. Однако, потери постепенно росли. За три недели мы потеряли около четырёхсот солдат. Кого-то сожрали, а кого-то заразили червём. Таких приходилось убивать на месте.

Ещё Ежов порадовал. За эти недели он сообщил о шестидесяти близлежащих разломах и нанёс на карту около двухсот аномалий. По сути, у нас было всё для того, чтобы прямо сейчас начать зачистку разломов и отбросить аномальную зону назад, если бы не Король Червей… Он явно усложнит нашу задачу. Невероятно сильно усложнит, а может, и сделает её выполнение невозможным.

Гаврилов вывел меня на улицу, и я зажмурился от яркого света. Судя по всему, на дворе начало августа. Жарища жуткая. Огромные мухи как бомбардировщики летали по воздуху, громко жужжа. Я проводил одну из таких взглядом, и стало даже интересно, какую доминанту можно получить из такой вот пакости? Может, ожирение? Вон какие они толстые. А мне сейчас не помешал бы лишний жирок.

В столовой никого не было. Обед завершился, а до ужина далеко. Однако, увидев Гаврилова, дородная повариха пулей метнулась на кухню и приволокла оттуда всё, что было. Думаю, если бы мы не наведались в столовую, то она утащила бы эту еду домой. А было у неё немало. Щи, котлеты рыбные, гуляш говяжий, морс, слегка зачерствевший хлеб и сладкие вафли.

Я принялся орудовать ложкой, с чудовищной скоростью уничтожая провиант. Гаврилов сидел напротив и улыбался.

— Ну ты и проглот, — сказал он с какой-то гордостью в голосе.

— В здоловом теле — здоловый дух! — заявил я, не отрываясь от еды.

Я смёл всё предложенное минут за десять, а после попросил добавку. Нет, скорее, не попросил, а потребовал! Повариха улетела на кухню и притащила омлет из десяти яиц. Пока я уничтожал омлет, она быстренько начала жарить картошку. Делала она это непростительно долго! Поэтому чтобы я не съел её саму, ей пришлось отдать мне на откуп банку малосольных огурцов.

Я съел половину, а вторую оставил под картошечку, которая, к слову, вышла просто восхитительной! Однако, и этого мне не хватило. Взмыленная повариха смотрела на меня с ужасом. Судя по всему, она и не представляла, что кто-то может столько в себя запихнуть. Ну а чего она хотела? Благодаря доминантам еда усваивается раньше, чем успевает упасть в желудок.

Пришлось пожалеть женщину. Забрав Гава, я отправился на склад, где уничтожил ещё три комплекта сухого пайка. Хвала ублюдским галетам! Самая невероятная отвратительная мерзота, которую мне приходилось есть. Благодаря этим галетам мой неуёмный аппетит угас.

— Опасаешься Короля Червей, а в случае голодухи, можешь самолично сожрать всех нас, — усмехнулся Гаврилов.

Я добродушно улыбнулся и протянул капитану руку. Он без задней мысли пожал её и попытался высвободиться, но я не отпустил. Вместо этого притянул его кисть к себе и попытался укусить. В последний момент позволил Гаврилову вырваться и заливисто рассмеялся.

— Дурак, что ли? Я уж было подумал, что и правда грызанёшь, — улыбнулся капитан, поглаживая покрасневшую кисть.

— Расслабься. Жрать людей не собираюсь. — Выдержав театральную паузу, я тихонько добавил. — По крайней мере, пока.

— Знаешь, когда я тебя впервые увидел, даже не мог представить, что через каких-то пять лет стану твоим подчинённым.

— А ещё отцом, — поправил я его и приобнял за плечи.

— И это тоже, — смущённо произнёс капитан. — Кстати, в темнице до сих пор сидит твой приятель Остап вместе со своими подельниками. Считай, месяц уже томятся. Что с ними планируешь делать?

Я раздражённо выдохнул, осознав, что совершенно забыл про пленника.

— Сперва навещу маму, а после и с Остапом пообщаюсь.

— Вот это правильно, — кивнул Гаврилов, и мы не спеша пошли на выход, болтая обо всякой ерунде.

Мама… Она заметно округлилась. Сразу было ясно, что через два-три месяца ей предстоит рожать. Елизавета Максимовна, увидев меня, охала и ахала. Причитала о том, что я сильно похудел в этих проклятущих командировках. Но в то же самое время нахваливала и говорила, что гордится мной.

Её слова грели душу, а ещё, когда я приложил руку к животу мамы, меня в ладонь толкнула сестрёнка. Это было невероятно! Я даже не знаю, с чем сравнить это ощущение. Как будто тебе довелось прикоснуться к чему-то прекрасному. К новой вселенной, наполненной безграничным, ещё не раскрытым потенциалом.

Одним словом, в тот момент я забыл, как дышать. Я должен защитить это маленькое счастье. Любой ценой.

Я попрощался с мамой и отправился на парковку супермаркета. Гаврилов шел рядом с блаженной улыбкой.

— Надеюсь, дочка будет похожа на маму.

— Да, если она будет похожа на тебя, то замуж её никто не возьмёт, — хихикнул я и тут же получил подзатыльник.

— Тьфу, блин! Не каркай, — рыкнул Гаврилов. — Скорее бы её увидеть. А ещё… — его голос дрогнул, и капитан затих.

— Не переживай. Ты будешь отличным отцом, — произнёс я и положил руку на плечо Гаврилова.

— Думаешь? Я ведь только воевать и умею, а тут…

— О-о-о! Не переживай. Когда сестрёнка подрастёт, за ней начнут толпами бегать мальчишки, вот с ними и повоюешь.

— Ага, блин! Я этим бегунам шеи посворачиваю. Пусть только обидят моё золотце.

— Ты такой милый, что даже тошно, — хихикнул я, делая вид, что меня вот-вот стошнит.

— Да иди ты. Я же видел, как ты в улыбке блаженной расплылся, когда доча тебя в ладонь толкнула. — Гаврилов пихнул меня плечом.

— Есть такое дело. Удар у неё, пожалуй, посильнее твоего будет.

— Ха-ха. Даже не сомневаюсь в этом, — засмеялся капитан, но тут же посерьёзнел, когда мы спустились на парковку супермаркета. — Держим их на складе. Десятерых сковали цепями, ошейники с взрывчаткой на них нацепили, а Остапа вашего пришлось в карцер отправить. То и дело воду мутил.

— Он тот ещё интриган, — кивнул я, когда мы остановились у камеры, в которой содержали Остапа.

Стальная дверь со скрежетом отворилась, и я увидел лежащего на кровати парня. В комнате было темно и сыро, Остап тут же зажмурился от яркого света. Руки и ноги у него отсутствовали, а на лице была нарисована безжизненная усталость, но в глазах горел прежний упрямый огонёк.

— Привет, — спокойно поздоровался я, садясь на край кровати. — Рад, что ты всё ещё жив.

— Это по-твоему жизнь? Меня кормят из ложечки. Я даже задницу себе вытереть не могу, — фыркнул Остап, с ненавистью посмотрев на меня. — Лучше бы ты прикончил меня.

— Обязательно прикончу. Но сначала ответь мне на один вопрос. Где найти Преображенского? Я навещу его, как ты и хотел.

Остап холодно усмехнулся и попытался отвернуться к стене, но ничего не вышло.

— Даже не надейся. Ничего я тебе не скажу.

Я пожал плечами, делая вид, что меня это не особо волнует.

— Да пожалуйста, дело твоё. Я всё равно знаю, где он скрывается. Под горой Думной в городе Полевском. Верно?

Остап резко повернул голову, его лицо исказилось от удивления и гнева.

— Откуда ты знаешь? — прошипел он, скрипнув зубами.

— Не только ты умеешь выслеживать добычу, — спокойно проговорил я.

Остап долго сверлил меня взглядом, а потом, стиснув зубы от бессилия, произнёс:

— Чёрт с тобой. Ты всё равно найдёшь лабораторию. Рядом с горой бежит река. Там есть брод, а слева от него — небольшой омут. Занырнёшь на дно и найдёшь тайный проход, ведущий прямиком в лабораторию. Проплывёшь около сотни метров и окажешься на месте.

Я удовлетворённо кивнул и направился к выходу.

— Спасибо, — сказал я, остановившись в дверях. — И ещё одно. Как бы ты ни хотел смерти, я не дам тебе сдохнуть. Артём меня просто не простит. Кстати, он скоро к тебе зайдёт. Уверен, вам есть, о чём поговорить.

Я шагнул в коридор, а Гаврилов последовал за мной и со скрежетом захлопнул тяжелую стальную дверь.

— Собираем группу захвата? — спросил капитан, уперев руки в бока.

— Зачем? Я поеду один.

— Ага. Щас! Одного я тебя туда точно не отпущу. Ты хоть понимаешь, кто такой Преображенский?

— Яйцеголовый учёный, который всеми силами стремится возродить род Архаровых?

— Почти, — усмехнулся Гаврилов. — Преображенский — то ещё чудовище. Он давно перешагнул черту, за которой для него стало нормой ставить эксперименты над людьми. Если ты попадёшь в его руки, живым оттуда уже не выйдешь.

— А если я не возьму профессора живым и не заставлю присоединиться к нам, то мы не получим доступ к его разработкам. Сам понимаешь, эти разработки могут стать весьма сильным аргументом в борьбе против Короля Червей и прочей нечисти.

— Это я понимаю, и именно поэтому с тобой отправится группа зачистки, — продолжал упорствовать Гаврилов.

— Хорошо. Как скажешь, — устало вздохнул я и, ускорив шаг, двинул на выход.

— Ты куда? — донеслось за моей спиной.

— К Семёнычу. Мне нужен новый револьвер.

— Понял. Тогда я соберу группу, и через час можем выступать.

— Отлично, — кивнул я, а сам, как только вышел на улицу, призвал Мимо и отправил его в сторону Полевского.

Да, вот такой вот я непослушный ребёнок. Хотя, стоп. Мне же уже девятнадцать лет. Можно сказать, что детство прошло.

Я вломился в кузницу, как к себе домой. На удивление, тут кипела работа.

— Привет, алкоголики и тунеядцы. А вы чего трезвые? — удивился я, заметив, что в воздухе нет привычного кисловатого аромата.

— О! Михал Константиныч, — воскликнул Семёныч, вытирая руки о фартук. — Так это мы бормотуху жрали, пока нищими были. Нынче вискарик, и то только после работы.

— Ага. Научились ценить вкусный алкоголь, — поддакнул Петрович и пожал мне руку.

— Похвально. Весьма похвально. Тогда поведайте мне, чего вы достигли за полтора месяца, пока меня не было?

— Да чё тут показывать? Вон, на Оторву приделали планку Пикатини. Теперь можно фонари всякие цеплять, оптические прицелы, лазерные целеуказатели, — стал перечислять Семёныч и увидел, что я не слишком-то удивлён такому новшеству. — Не, ну так-то ещё цевьё облегчили и приклад. Заметно удобнее стало.

— Семёныч, иди со своим прикладом. Дай я свою наработку покажу, — попросил Евсей и, отстранив старика в сторону, протянул мне небольшой рюкзак из коричневой кожи.

— Отлично. Если надумаю ходить в школу, буду складывать в него учебники, — произнёс я, осматривая приобретение.

— Хе-хе. Отличная шутка, — оценил Евсей. — Но вообще, я знаю, что вы владеете магией Ветра. А это РЛ-1, то есть рюкзак лётный. Наденьте. — Он помог мне просунуть руки в лямки, а после на мои большие пальцы натянул какие-то петли. — Дёрните за верёвочку, крылья и раскроются.

Нахмурив брови, я потянул за петли. С шуршанием из рюкзака вылезли двухметровые крылья с алюминиевым каркасом.

— Занятно, — оценил я.

— А то! — довольно заявил Евсей. — Птероса на днях сбили; думаю, чего добру пропадать? Ну, я с крыльев его кожу и срезал. Если придётся с высоты какой прыгать, то рюкзачком воспользуетесь и можете мягко приземлиться. Правда, сперва нужно потренироваться на малых высотах.

— Знаешь. А мне так-то высота и не нужна, — улыбнулся я и прыгнул, раскинув ноги и руки в стороны.

По всей логике я должен был плашмя упасть на живот, но вместо этого я создал под собой поток воздуха, который надул крылья и удержал меня на лету. Кузнецы, жмурясь от бьющего по глазам ветра, давили довольные лыбы. Я развеял заклинание и встал на ноги.

— Я ещё не птица, но уже не курица, — улыбнулся я. — Спасибо, Евсей. Порадовал.

— Михаил Константинович, у меня вообще-то тоже есть, чем похвастаться, — произнёс Петрович и протянул мне револьвер, похожий на мой утерянный Дырокол.

Однако, тут имелось занятное новшество. Барабан был не один, их было аж две штуки! Первый крепился, как положено, в центре механизма. Как только пять патронов отстреливались, стоило нажать курок — и барабан отбрасывался в сторону, а на его место становился новый. При этом барабан не падал на землю, он просто повисал сбоку от револьвера.

— Отличная доработка, — кивнул я, отправляя револьвер в хранилище. — Лишние патроны — никогда не лишние. Вот если бы вы сделали автомат, стреляющий Слезами Мироздания…

— Михаил Константинович, мы пробовали, — вздохнул Петрович и указал взглядом на угол кузницы, заваленный разорванным и оплавленным металлом. — Увы, пока безуспешно. А ещё есть опасность, что в случае детонации магазина убьёт не только стрелка, а и всех, кто стоит рядом с ним в радиусе десятка метров.

— Может, поэтому в Империи и запрещён подобный вид вооружения, — задумчиво проговорил я.

— Ага. Запрещён. Но Имперская гвардия с блеском пользуется похожими пукалками, — хмыкнул Петрович.

— Выходит, мне всего лишь нужно прихлопнуть пару гвардейцев и притащить вам пробный образец? — спросил я и увидел, как на лицах кузнецов возник ужас. — Расслабьтесь. Убивать я никого не собираюсь. По крайней мере, пока. Бумажка есть? — Евсей метнулся к столу и притащил мне криво заточенный карандаш и кусок мятой бумаги. — Годится.

Я стал старательно выводить на бумаге силовые линии защитного артефакта. Довольно простая конструкция. В разломе мы разжились древесиной, которая по энергетической ёмкости превосходит не только сталь, но и золото. А значит, из деревяшек можно настрогать вполне неплохих персональных защитных барьеров.

Я нарисовал кругляш, в центре которого имелось отверстие для Слезы Мироздания. Идея была проста. Вставил Слезу, из её ячейки по силовым линиям распространяется мана и создаёт защитный барьер. Как только энергия заканчивается, Слеза осыпается прахом, а на её место можно установить новую. Я понятия не имею, сколько перезарядок выдержит древесина, но надеюсь, что не менее трёх. Закончив рисунок, я протянул его кузнецам.

— На складе возьмёте древесину, из неё нарежьте вот таких кругляшей. У Барбоскина дёрните Кирюху, он на рунах специализируется. Прорежете силовые линии, а после он должен будет нанести вот эти руны, — деловито сказал я и уставился на кузнецов. — Вопросы?

— Только один. Откуда вы всё это знаете? — удивлённо спросил Евсей.

— Во сне увидел, — хмыкнул я и направился на выход. — Трудитесь, и вискарь омоет вас пьянящим дождём.

На улице светило солнышко. Мимо мчался на всех парах к горе Думная, а я бежал в свою уютную квартирку. Распахнув дверь, увидел любимый молот, прислонённый к стене.

— Ну здравствуй, родной. Я по тебе скучал, — улыбнулся я и подошел к железяке.

Рукоять приятно легла в ладонь, а в следующую секунду я призвал из хранилища экранирующую ткань, которой я обзавёлся в Хабаровске.

— Посмотрим, можно ли тебя поместить в хранилище, — прошептал я, старательно обматывая молот, а через мгновение он исчез из моих рук. — Наконец-то! — воскликнул я, вскинув руку вверх. — Нет, катар, конечно, отличное оружие, вопросов нет. Но молоточек, способный высвобождать мощь Слёз Мироздания — это убойная сила совсем другого рода. Ладно. Посмотрю, чем меня одарили тридцать тысяч поглощённых доминант, а после полечу на встречу с профессором. Надеюсь, он уже заварил чаёк к моему приходу.