Эволюционер из трущоб. Том 11

Глава 16

Как думаете, что нужно для того, чтобы создать настоящее ядро маны? Не знаете? Плохо. Ведь я тоже не знаю. Зато я знаю, как создать артефакт, поглощающий ману. К примеру, тот же защитный артефакт создаёт магический барьер, для поддержания которого нужна мана. Мана, в свою очередь, поглощается из накопителя в виде кристалла или Слёз Мироздания — не важно.

Прямо передо мной же лежал Остап. Существо, созданное с помощью артефакторики, а также генной инженерии. Я преуспел в обеих областях. А в артефакторике — особенно.

В человеческом теле существуют тысячи энергетических меридианов, опоясывающих внутренние органы, нервные узлы, кости, сухожилия, бегущие под и на поверхности кожи. Одним словом, человек устроен невероятно сложно. Чтобы воссоздать ту же энергетическую структуру, нужно чертовски постараться. Помимо этого, потребуется мощный запас энергии, чтобы пробить эти самые каналы.

Улыбнувшись, я щёлкнул пальцем для большей драматичности момента. Из воздуха появился разломный кристалл и со звоном рухнул на пол темницы. Я приложил левую руку к пульсирующему кристаллу, чувствуя, как по моей коже побежали мощные волны маны, а правую осторожно положил на лоб Остапа. Воздух стал будто наэлектризованным. Раздалось едва слышное потрескивание.

— Наш автобус отправляется на станцию «Новая жизнь», пристегните ремни безопасности, в дороге будет трясти, — улыбнулся я и направил поток энергии через себя прямо в тело Остапа.

Мгновение — и он выгнулся от боли дугой, издав сдавленный крик. Рунические цепочки, вплавленные в его кости, ярко засветились через кожу. Я усилил поток энергии, и связи, созданные Преображенским, стали разрываться одна за другой. Энергия буквально выжигала старые структуры, уничтожая их безжалостно и неотвратимо.

Грудь Остапа резко содрогнулась, парня скрутило в рвотном рефлексе, и из его рта вывалилась истощённая Слеза Мироздания. Ранее она поддерживала жизнь Остапа, а теперь… Жемчужина треснула и распалась на тысячи мельчайших частиц.

— Остановись… — прохрипел Остап, глядя на меня глазами, полными отчаяния.

— Архаровы заднюю не включают! — прокричал я с акцентом, вспомнив тренера по борьбе.

Вместо остановки я усилил поток маны, выжигая в теле Остапа новые энергетические каналы. Работёнка была непростой. Хотя мне грех жаловаться. Я всего лишь тщательно воссоздавал каналы, а вот Остап балансировал на грани жизни и смерти, испытывая чудовищную боль. Ну, что тут скажешь? Добро пожаловать в мой мир. Я к подобной боли уже привык.

Остап орал, срывая глотку, от чего по подземной парковке проносилось жуткое эхо, вызвавшее, в конечном итоге, десяток гвардейцев к двери камеры.

— Михаил Ко… — начал было гвардеец, ворвавшийся внутрь, но я, не поворачивая головы, рявкнул на него.

— Пошел вон отсюда!

Гвардеец испуганно захлопнул дверь, и никто нас больше не беспокоил. Формирование каналов и ядра маны оказалось плёвым делом. Я провозился всего-то пять часов. Вытерев пот со лба, я снова щёлкнул пальцами и извлёк из хранилища второй кристалл.

— Не-ет… — измученно выдохнул Остап.

— Да, — расплывшись в улыбке, сказал я и снова направил в тело парня поток энергии.

Формировать каналы и ядро маны я завершил, вот только они не будут работать без точной настройки. Сосредоточившись, я провалился на нижний уровень Чертогов Разума и поднял руку вверх. В ладони тотчас материализовалось перо Феникса, а перед глазами появилась карта меридианов Остапа.

— Как символично. Перо птицы, способной возрождаться, вернёт к жизни Артёмовского друга, — усмехнулся я и стал вырисовывать в воздухе руны.

Рунические цепочки сплетались в причудливые комбинации и, словно гвозди, вонзились в кости Остапа. На грани сознания я слышал, что парень кричит, однако это меня не беспокоило. Дети тоже кричат во время рождения. Боль — это плата за жизнь. Ничего тут не попишешь.

Сперва я нанёс рунический пояс, отвечающий за удержание энергии на позвоночник. Полагаю, в этот момент Остап почувствовал, будто его пронзил раскалённый лом. Не самые приятные ощущения, согласен. Но лучшее, конечно, впереди!

Следующая руническая вязь отвечала за распределение маны по телу. Её я нанёс на кости рук и ног. В финале же я использовал руны, позволяющие поглощать ману из накопителя, однако я изменил формулу так, что накопителем являлся любой источник маны извне. То есть теперь Остап не просто сможет поглощать ману из окружающего пространства, но при желании сможет пожирать её и из артефактов.

Согласен, весьма полезное свойство, и стоило нанести то же самое руническое плетение на себя и ребят, вот только мы — не артефакты, в отличие от Остапа. Удовлетворенно осмотрел карту меридианов и вернулся в реальность.

— Ну что, хозяин, принимай работу, — улыбнулся я и тут же побледнел.

Тело Остапа содрогнулось, его глаза закатились, а дыхание оборвалось. Я мгновенно ощутил, как жизнь покидает тело парня.

— Куда это ты собрался? Эгоистичный ублюдок. Я столько сил вложил в твою починку, а ты решил сбежать? Нет уж, так не пойдёт! Тебе придётся по гроб жизни трудиться во благо моего рода, — прорычал я, стиснув зубы.

Сосредоточившись, я направил новый поток энергии прямо в остановившееся сердце. Мана оплела сердце Остапа и стала ритмично сжимать его, заставляя сокращаться. Спустя минуту оно вздрогнуло и слабо забилось вновь, набирая силу с каждым новым ударом. Остап рывком сел, хватая ртом воздух, и ошарашенно огляделся вокруг.

— Что… что случилось? — пролепетал он, не веря собственным ощущениям. — Я… живой?

Удивительная резвость для парня лишившегося рук и ног по самые колени и локти соответственно. Остап посмотрел на свою грудь и замер, разинув рот от изумления. Он почувствовал мощный уверенный поток маны, струящийся по его телу. Глаза Остапа расширились, и он ошеломлённо посмотрел на меня.

— Я чувствую… Чувствую ману, Миха… Я поглощаю её извне, — сбивчиво проговорил он, зыркая то на меня, то на своё тело. — И боль… она проходит, — прошептал Остап, словно боясь поверить в происходящее.

Я лишь расплылся в самодовольной улыбке и привалился спиной к стене.

— Я же обещал тебя превратить из полена в настоящего мальчика. Теперь ты проживёшь долгую и мучительную жизнь, посвящённую служению рода. Не благодари, Буратино, — усмехнулся я, устало прикрыв глаза.

— Чего? Какой ещё Буратино? — не понимая, спросил Остап.

— Так, понятно. Преображенский тебе сказок не читал. Если захочешь, то сможешь заняться самообразованием, чтобы не спрашивать таких глупостей. А ещё — извини за ампутацию твоих конечностей. Правда, ты сам виноват.

— Да это ерунда. Преображенский запросто сделает новые протезы, — отмахнулся Остап и, замявшись, добавил. — Спасибо тебе. Я думал…

— Радует, что ты хоть иногда думаешь, — усмехнулся я, прерывая его исповедь.

Лишнее это. Я знаю, почему он поступал так, как поступал, и не держу на Остапа зла. А значит, и лишние слова не нужны. Остап слабо улыбнулся и отвернулся, пряча глаза, на которые навернулись слёзы.

— Да, понимаю. В этой камере слишком много пыли. Мне тоже в глаз что-то попало, — соврал я и направился на выход. — Ты пока приведи мысли в порядок и подумай, хочешь себе стальные конечности или настоящие, из плоти и крови? Могу одарить тебя доминантой регенерации. Правда, придётся подождать, пока конечности отрастут.

— Я выбираю эффективность. Железные — всяко практичнее, — быстро ответил Остап.

— В бою — возможно, а вот в любовных делах… Впрочем, пока я жив, ты можешь в любой момент передумать и отказаться от протезов, — сказал я себе под нос и вышел из камеры.

За спиной послышался голос Остапа.

— Миш, спасибо тебе ещё раз.

— Остапка, «спасибой» ты не отделаешься. Будешь трудиться, не покладая рук. А чтобы это занятие было максимально приятным, поработаешь под началом Артёма. Как раз настала пора ему проявить свои лидерские качества. И да, Артём заглянёт к тебе через полчасика, а после перебросит к Преображенскому. Готовься.

Покинув подземный паркинг, я первым делом отправился к Артёму. Он как раз тренировался на плацу вместе с архаровцами. Я оттащил брата к столовой. Подальше от суеты и постоянных криков гвардейцев, поближе к вкусной пище. Войдя внутрь, мы сели за свободный столик, взяв себе по паре булочек и стакану морса.

— Тём, — спокойно начал я, внимательно глядя ему в глаза. — Ты уже большой мальчик. — Сказав это, я расплылся в улыбке и увидел на лице брата скептическое выражение.

— Ненавижу твой покровительственный тон, — буркнул он, сложив руки на груди.

— Ха-ха! А я обожаю твою морду в такие моменты, — рассмеялся я. — Ладно. Давай к делу. Я хочу, чтобы ты занялся созданием команды разломщиков. Но учти: на первых порах вам разрешено заходить только в разломы первого ранга. И то, лишь в сопровождении гвардейцев. Точнее, гвардейцы окружат разлом и будут охранять вход на случай, если зараженные твари решат зайти вам в спины. Вы же пойдёте на зачистку.

В глазах Артёма мгновенно вспыхнул огонёк, который он тут же попытался скрыть, натянув на рожу серьёзное выражение лица.

— Если ты просишь, то я, так и быть, согласен, — неторопливо проговорил он, пряча улыбку.

— Хвала богам, что у меня есть такой замечательный брат. Без твоей помощи я бы давно погиб.

— Ага-ага. Так и есть. Сдох бы, как пить дать, — хихикая, начал кивать головой Артём.

— Рядовой Свинина не только мой благодетель, но и… — решил я осадить брата, но закончить я не успел.

— Эй! Чё началось-то? Согласен я. Наберу толковых ребят, будем зачищать единички. Ты, главное, про «рядового Свинину» помалкивай, а то вдруг кто услышит, — шепотом закончил Артём и зыркнул по сторонам, выискивая бойцов, греющих уши, но таковых не было.

— Договорились, — кивнул я. — Твоя задача научиться руководить отрядом, а также дать бойцам столь необходимый опыт походов в разломы. Но пока не торопитесь. Начните с единичек, а там — как пойдёт.

— Да, понял я, понял. Не волнуйся. Всё будет в лучшем виде, — уверенно произнёс он, расправив плечи.

Спустя два часа передо мной стояли бойцы, отобранные братом. Среди них были Леший и Серый. Также Артём — после долгой беседы — взял в команду Остапа. Правда, пришлось Остапку закинуть на техобслуживание к Преображенскому. Но думаю, скоро он вернётся в строй. Рядом с Серым и Лешим выстроился десяток молодых ребят шестнадцати лет от роду.

— Запомните, — строго напутствовал я будущих разломщиков, — ваши жизни зависят друг от друга. Не геройствуйте лишний раз. Стремитесь получить опыт и вернуться назад в целости и сохранности. Артём ваш командир, слушайтесь его, как меня. Всем ясно? — завершил я, заглянув каждому в глаза.

Леший довольно ухмылялся, Серый зевал, а остальные ребята хором гаркнули:

— Так точно, глава!

Артём улыбнулся и напряженно кивнул, чувствуя вес ответственности на своих плечах. Он давно перестал быть тем заносчивым засранцем, которого я встретил в пансионате. В его жизни многое изменилось, он был на волосок от смерти, почувствовал боль утраты, боль предательства, узнал, что такое настоящая семья. Передо мной стоял настоящий лидер, которому был необходим шанс проявить себя. И я этот шанс ему дал.

Артём забрал бойцов и бодрой походкой направился в сторону администрации. У Барбоскина в кабинете на стене висит карта аномальной зоны, где он флажочками отмечает разломы, о которых сообщает Ежов. Я проводил взглядом ребят и ощутил лёгкую гордость. Приятно, что мне удалось перевоспитать Артёма, а ещё приятнее приложить руку к развитию нового поколения.

Однако, настало время отправиться на поиски дяди Артура. Возможно, он сможет рассказать что-то интересное об аномальной зоне, Короле Червей, Даме Пик и прочей тарабарщине, творящейся вокруг?

Если мне не изменяет память, то дядя сказал, что будет меня ждать у «Королевской Горы». Так на немецком называется город Кёнигсберг, он же Калининград. Казалось бы. Дядя найден. Доставай, Мишка, автомат. Стреляй в воздух, а после — меняйся с пулей местами. Так-то оно так, вот только до чёртовой Королевской Горы, аж две тысячи и двести пятьдесят километров пути…

Да, вы всё правильно поняли. Мне придётся совершить больше тысячи выстрелов. Поэтому пришлось наведаться в арсенал. Я взял с собой три тысячи патронов. На всякий случай. Вдруг назад придётся возвращаться таким же образом? Всё же Калининград располагался чертовски близко к центру аномальной зоны. Возможно, там искажены законы физики или ещё какие беды творятся?

Как настоящий сын и глава рода, я поступил так, как должно. Написал записку и с помощью мимика подбросил её в карман Гаврилова. В ней говорилось: «Я отправился в командировку. Убьёшь, когда вернусь. Твой сын Михаил». Да, я специально не написал, куда отправляюсь. Зная, как Гав переживает за меня, уверен, ему хватит дурости собрать поисковую группу и рвануть следом за мной.

Я поднялся на крышу десятиэтажки, зарядил полный магазин автомата и собирался выстрелить, как вдруг мне на плечо легла ладонь с разбитыми костяшками. Обернувшись, я увидел Лешего.

— Тучи разгоняешь? — спросил рыжеволосый с насмешливой улыбкой.

— Чего? — нахмурился я, не поняв шутки.

— Ласточки низко летают — к дождю. А ты решил их перестрелять, чтобы этого самого дождя не было. Ай, да ну тебя. Всю шутку испоганил, — отмахнулся Леший.

— Согласен. Если шутку объяснить — это уже не шутка, — кивнул я.

— Ну, так и куда мы отправляемся? — спросил Лёха, продолжая держать меня за плечо.

— Не мы, а я, — поправил я друга. — Нужно отыскать моего дядю. Уверен, он многое знает об аномалии и том, что творится в мире.

— Звучит занятно. Я с тобой, — уверенно произнёс Лёха и крепче вцепился в моё плечо.

— Лёх, там будет опасно. Калининград рядом с центром аномальной зоной. Я не хочу тобой рисковать.

— О-о-о, какая забота, — протянул Лёха, расплывшись в улыбке. — Давай-ка я тебе напомню, как ты меня затащил в Академию Архарова. Лёха, там будут приключения! Море путешествий и опасностей! А ещё красотки, высокие зарплаты и шанс склеить ласты, не дожив и до двадцати лет, — спародировал он меня. — Так вот, ничего из этого я так и не получил. Да, опасность была, а вот обещанные путешествия где-то затерялись. Проклятье, да даже в Хабаровск ты взял с собой Артёма, а не меня! — возмутился он.

— Может, в другой раз? Сейчас и правда неудачное время.

— Время всегда будет неудачным, — парировал Лёха.

— Чёрт с тобой. Если сдохнешь, во снах ко мне не приходи и не ной о столь быстрой кончине, — вздохнул я.

— Договорились, — с довольной мордой кивнул Леший и исчез, так как я зашвырнул его в пространственный карман.

— Путешественник хренов, — покачал я головой и выстрелил в сторону Калининграда.

Знаете, чем отличается пространственный обмен с пулями на территории, заселённой людьми, от обмена на землях, тонущих в аномалиях? Меняться местами с пулей на заселённых землях вполне безопасно. В худшем случае попадёшь в болото, но и оттуда можно выбраться. А вот в аномальной зоне можно влететь прямиком в ту же живицу, и из тебя прорастут тысячи прекрасных растений. Вот только твоя жизнь оборвётся.

Пришлось мудрить… На три сотни километров я продвинулся вглубь аномальной зоны с помощью стрельбы. Последний же выстрел едва меня не прикончил. Пуля упала в метре от аномальной зоны высокой гравитации. Весьма занятная аномалия. Пространство радиусом в сотню метров выглядело так, будто лапа гиганта вмяла почву на человеческий рост вглубь.

Я подобрал камешек и бросил его в аномалию. Камень мгновенно рухнул вниз и раскрошился о спрессованную почву.

— Если взять героя книги и бросить его туда, то персонаж станет плоским. Хе-хе, — усмехнулся я собственной шутке и, на всякий случай, сделал пару шагов назад.

Самое паршивое то, что эта аномалия совершенно никак не подсвечивалась. Всевидящее Око её не заметило, да и никаких визуальных эффектов в виде искр или свечения не было. Просто замечательно. Чувствую, отыскать дядю будет не так уж просто. Мои мысли будто услышала аномальная зона, и за спиной послышался утробный рёв.

— Этого мне ещё не хватало, — устало вздохнул я и вышвырнул Лешего из пространственного кармана. — Хотел приключений? Получи и распишись, — хищно улыбнулся я, готовясь к бою.