Железное Сердце

Тени и Свет Тиарина. Часть 4

Солнечные лучи пробивались сквозь занавески, когда я почувствовал лёгкий толчок в плечо. Сонно открыв глаза, я увидел Хикари. Она стояла у края кровати с лёгкой улыбкой, как будто будить меня было её привычным утренним занятием.

— Уже полдень, господин Максимус, — сказала она. Её голос звучал спокойно, но с ноткой упрёка. — Ваши друзья уже ждут вас в гостиной.

Я застонал, потянувшись, чтобы хоть немного размять затёкшее тело. Каждый вдох напоминал о том ударе в грудь, который я получил ночью. Но сейчас не было времени жаловаться.

— Спасибо, Хикари, — пробормотал я, не скрывая усталости. — Передай им, что я скоро спущусь.

Она кивнула и ушла, оставив меня один на один с собственной болью. Я заставил себя подняться, быстро умыться и переодеться. Накинул более свободную одежду, чтобы не давить на ушибы, и, собрав остатки энергии, направился в гостиную.

Лорен, Александрис и Эндрю уже были там. Лорен, как всегда, развалился на диване с самодовольным выражением лица, и мне потребовалось всё моё терпение, чтобы не закатить глаза.

— Ты выглядишь так, будто всю ночь бился с разбойниками, — ухмыльнулся он, оценивающе меня оглядывая. — Что ты такой мрачный?

— Знаешь, мне снилась мерзкая рожа, — ответил я, стараясь не выдать свою усталость. — Очень напоминала твою.

Лорен рассмеялся, и я невольно улыбнулся. Даже Александрис, обычно сдержанный, усмехнулся, качая головой. Эти мгновения дружеских подшучиваний стоили всего.

— Мы тут решили, — начал Александрис, пока Лорен ещё не успел вставить новую шутку, — что через два дня пойдём с дамами на прогулку. Ты должен быть в форме, Максимус.

— Да, — подхватил Эндрю. — Ты бы видел, как Люсиль светилась, когда мы провожали их домой. Даже её подруги что-то шептались, что она ведёт себя странно.

Лорен хитро прищурился и толкнул меня локтем в бок.

— Наверное, это из-за тебя, друг. Смотри, не упусти свой шанс.

Я фыркнул, скрывая смущение, и откинулся на спинку кресла.

— Может, так, — сказал я, выдав лёгкую улыбку. — Но, Лорен, тебе стоит больше думать о себе. Манекены для тренировок — это, конечно, надёжные партнёры, но когда-нибудь и ты захочешь чего-то большего.

Все вновь рассмеялись, а я почувствовал, как напряжение медленно отпускает. Несмотря на усталость, эти моменты напоминали мне, что, пока рядом есть такие друзья, я могу справиться с чем угодно.

— Думаю, стоит начать с площади у центрального рынка, — сказал Эндрю, не отрывая взгляда от карты. — Там всегда есть что-то интересное.

— Рынок — это, конечно, здорово, — вставил Александрис, закрывая книгу. — Но, может, заглянем в таверну "Лунный якорь"? Говорят, там отличное вино.

Лорен поднял бровь, его лицо озарилось игривым выражением.

— Вино — это прекрасно, но нам нужно что-то повеселее. Например, стрелять из лука или побороться на арене? Максимус, как ты на это смотришь?

Я вздохнул, чувствуя, как на меня устремились все взгляды.

— Думаю, начнём с того, что попадётся по пути, — предложил я, надеясь, что это разрядит обстановку. — Рынок, вино или арена — что бы мы ни выбрали, главное — не растерять вас по дороге.

— И это говорит человек, который выглядит так, будто с войны вернулся, — в голосе Лорена не было злости, только привычная насмешка.

— Я бы предпочёл, чтобы твои шутки тоже остались дома, — отрезал я, но с улыбкой.

Вскоре мы покинули усадьбу, направляясь в сторону города. Каждый из нас был в приподнятом настроении, и я даже на мгновение забыл о боли и тревогах, которые преследовали меня в последние дни. Сегодняшний день обещал стать хоть немного беззаботным.

Тиарин днём всегда представлял собой настоящий муравейник. Узкие улицы, обрамлённые высокими каменными домами с деревянными ставнями, были заполнены людьми. Торговцы выкрикивали цены на свои товары, заманивая прохожих яркими прилавками, заставленными всевозможными товарами: от экзотических фруктов до полированной стали. Запахи приправ, жареного мяса и свежей выпечки смешивались с менее приятным ароматом городских сточных канав, создавая странную, но неизменно узнаваемую атмосферу.

Мы с друзьями медленно двигались по рынку, позволяя себе немного расслабиться. Лорен шёл впереди, не упуская возможности остановиться у каждого второго прилавка. Его энтузиазм был заразителен, но временами вызывал у меня лёгкое раздражение.

— Гляди, Максимус! — воскликнул он, поднимая вверх небольшой кинжал с вычурной рукоятью. — Только взгляни на эту работу! Что скажешь?

Я мельком посмотрел на клинок и пожал плечами.

— Обычная вещь, — ответил я спокойно. — Для кого-то, кто хочет пустить пыль в глаза.

Лорен закатил глаза, но его улыбка осталась на месте.

— Ты совсем не умеешь наслаждаться мелочами, — поддразнил он, но вернул кинжал торговцу, начав торговаться за другой товар.

Эндрю, в отличие от Лорена, проявлял больше сдержанности, но его интерес к местной культуре был очевиден. Он остановился у лавки с книгами и свитками, начав расспрашивать старого продавца о происхождении одного из манускриптов. Их беседа звучала увлечённо, но я, бросив на это дело короткий взгляд, решил не вмешиваться.

Александрис же предпочитал держаться чуть в стороне, как и я. Его внимание привлекли ювелирные изделия. Он внимательно разглядывал кольца и перстни, время от времени задумчиво кивая.

Я шёл рядом, больше наблюдая за происходящим, чем участвуя. Рынок был слишком шумным для меня, и я предпочитал не привлекать лишнего внимания. Иногда взгляд задерживался на случайных сценах: ребёнок, ворующий яблоко; старуха, громко торгующаяся с мясником; двое стражников, лениво беседующих в тени.

Лорен, конечно, не мог не подойти к одному из громких торговцев, продававших оружие.

— Говорят, что это лучший меч во всём Тиарине! — провозгласил торговец, размахивая клинком перед Лореном. — Баланс идеальный, сталь закалённая, рукоять — кожа молодой оленихи.

— Ну да, конечно, — ухмыльнулся Лорен, принимая меч и взвешивая его в руке. — А в бою-то он как? Не разлетится на первой же тренировке?

Торговец покраснел, но продолжал настаивать на качестве. Я, стоя в стороне, наблюдал за сценой с лёгкой усмешкой. Лорен явно получал удовольствие, даже если не собирался ничего покупать.

Эти контрасты — мой сдержанный взгляд на вещи, торгашеская азартность Лорена, увлечённость Эндрю и сосредоточенность Александриса — напоминали мне, как разные люди могут по-своему находить радость в обыденном. Даже в таких мелочах, как прогулка по шумному рынку, чувствовалось что-то особенное.

Мы шли по рынку, поглощённые своими делами, когда я почувствовал, как что-то едва заметно задевает мою руку. Раздался тихий звук, и я обернулся. Передо мной стояла девушка, её лицо было покрасневшим, а у ног рассыпались овощи и фрукты из плетёной корзины.

— Простите, я не хотел… — начал я, чуть наклонившись, чтобы помочь исправить бардак что я устроил.

— Н-ничего страшного, — быстро ответила она, присев рядом. Её руки чуть дрожали, когда она поднимала яблоко и укладывала его обратно в корзину. — Это моя вина, я не смотрела, куда иду.

Мы собрали овощи, и я встал, протянув ей корзину. Её глаза встретились с моими, и я заметил, что она выглядит смущённой, но искренне рада видеть меня. И только в этот момент, до меня дошло: это была Юна.

— Юна, — произнёс я, чуть мягче. — Не ожидал встретить тебя здесь. Как ты?

Она замялась, но улыбнулась, чуть покачав головой.

— Всё хорошо, — ответила она. — Просто… готовлюсь к учебному году. А ты?

— Тоже. Времени остаётся мало, — признался я, чувствуя, как напряжение в её голосе постепенно уходит. — Надеюсь, тебе не слишком сложно было привыкнуть к Тиарину.

— Город огромный, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Но мне нравится. Хотя… порой он кажется слишком шумным.

Я кивнул, соглашаясь.

На мгновение между нами повисла тишина, но она была скорее комфортной, чем неловкой. Юна выглядела иначе, чем в ту ночь, когда я заступился за неё. Сейчас её глаза светились каким-то спокойствием, хотя лёгкое смущение всё же оставалось.

Сзади послышался знакомый смешок. Я оглянулся и увидел Лорена, Александриса и Эндрю, стоящих в стороне. Они переглядывались и шептались, но их перешёптывания были достаточно громкими, чтобы я мог разобрать несколько слов.

— Она милая, — произнёс Лорен с игривой улыбкой.

— Определённо, — добавил Эндрю, ухмыляясь.

Александрис не остался в стороне:

— Кхе-кхе. Я бы не удивился, если бы Максимус уже продумывал, как её пригласить на “прогулку”.

Я почувствовал, как кровь приливает к лицу, но постарался не подавать виду. Вернув взгляд к Юне, я заметил, что она чуть покраснела, словно догадывалась, о чём шепчутся мои друзья.

— Прости их, — сказал я, слегка усмехнувшись. — Они иногда забывают, что могут быть заметны.

Юна тихо рассмеялась, её смущение немного рассеялось.

— Твои друзья… они забавные, — произнесла она, осторожно пряча улыбку за краем корзины.

— Забавные — это мягко сказано, — сказал я, чуть качнув головой. — Если они будут слишком надоедать, дай знать. Я их быстро утихомирю.

Её смех стал чуть громче, и я почувствовал, как моё напряжение тоже начинает исчезать.

Юна выглядела чуть спокойнее, но я всё ещё замечал в её движениях лёгкую напряжённость. Мы продолжали говорить о предстоящем учебном годе, когда я почувствовал, как кто-то тихо, но твёрдо произнёс:

— Юна, всё в порядке? Никто тебя не обижает?

Я обернулся на голос и увидел юношу с острыми чертами лица, светлыми волосами, чуть выдающими его эльфийскую кровь, и спокойным, но внимательным взглядом. Его осанка говорила о внутренней дисциплине, а в голосе звучала лёгкая нотка подозрительности.

— Всё хорошо, Лиам, — с улыбкой ответила Юна. — Позволь представить: это Максимус. Он… помог мне некоторое время назад.

Лиан слегка нахмурился, оглядывая меня с ног до головы, прежде чем кивнуть в знак приветствия.

— Спасибо за то, что помогли моей сестре, — сказал он, а затем его тон стал мягче. — Похоже, ей с вами комфортно, а это для меня важно.

Я ответил кивком, стараясь не показывать своих эмоций. Лиам продолжал пристально изучать меня, но его взгляд стал более дружелюбным. В его манере не было грубости, лишь осторожность.

Лиам затем перевёл взгляд на Лорена, Александриса и Эндрю, которые стояли чуть поодаль и пытались выглядеть невинными, хотя я видел, как Лорен что-то шептал Эндрю на ухо. Брат Юны чуть приподнял бровь, но его глаза выдали лёгкое одобрение.

— Ваши друзья, — начал он, обращаясь ко мне. — Похоже, хорошие люди. Они не… — он на мгновение замялся, подбирая слова, — пытаются казаться теми, кем не являются. Это редкость.

— Они такие и есть, — ответил я, слегка улыбнувшись. — У них своя манера, но в сложные моменты они всегда рядом.

Лиам кивнул, его взгляд снова обратился к Юне. Он явно хотел удостовериться, что она чувствует себя в безопасности. Юна, поймав его взгляд, только слегка улыбнулась, давая понять, что всё в порядке.

— Кстати, Максимус, — неожиданно начала она, посмотрев на меня с лёгкой хитринкой в глазах. — Знаешь, когда мы в прошлый раз встретились, я думала, что ты вообще не умеешь улыбаться. Ты выглядел таким серьёзным.

Я чуть нахмурился, но тут же ослабил выражение лица, замечая, как Лиам с интересом наблюдает за нашим разговором.

— Это было исключительно для вида, — сказал я, слегка приподнимая бровь. — Чтобы не пугать тебя.

Юна тихо засмеялась, прикрыв рот рукой. Её смех был таким искренним и мягким, что я невольно задержал на ней взгляд.

— Смех тебе очень идёт, — вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать. Я быстро отвёл взгляд, делая вид, что рассматриваю что-то в стороне.

Лиам с интересом перевёл взгляд с меня на Юну, но ничего не сказал, лишь слегка качнул головой, как будто про себя что-то одобрил.

— Максимус, — обратился он ко мне после небольшой паузы, — как я могу вас отблагодарить за помощь Юне?

Я задумался на мгновение, а затем, почувствовав, что момент подходящий, улыбнулся:

— Приходите ко мне в усадьбу через два дня. Это в студенческом городке. Возьмите Юну и приглашайте своих знакомых. Нужно расслабиться перед учебным годом.

Лиан приподнял бровь, но в его глазах блеснул интерес. Он кивнул, принимая предложение.

— Что ж, звучит заманчиво. Думаю, это отличная идея.

Мы попрощались, но перед тем как уйти, Юна посмотрела на меня с необычайно тёплой улыбкой и тихо сказала:

— До встречи, Максимус.

Я легко улыбнулся в ответ, ощущая странное, но приятное тепло от её слов. Но не успел я сделать и пары шагов в сторону друзей, как услышал громкий голос Лорена:

— Да вы только посмотрите на него! Он сияет и пылает! Это что, та самая Юна так на тебя действует, Максимус?

Я вздохнул, остановившись перед ним.

— А ты, Лорен, не пылаешь только потому, что даже костёр не смог бы разжечь в том сквозняке, что у тебя вместо головы, — ответил я с саркастичной усмешкой.

Александрис и Эндрю рассмеялись, и мы все двинулись дальше.

Лорен ухмыльнулся, бросив на меня хитрый взгляд, и сказал:

— Так значит, вечером у тебя в усадьбе, через два дня?

Я кивнул, одновременно раздумывая, как лучше организовать это дело.

— Слушай, прогулку с дамами можно отменить, — предложил я. — Просто пригласим их в усадьбу. Будет куда удобнее.

Лорен задумался на мгновение, а затем энергично кивнул, его глаза загорелись.

— Отличная идея! Я этим займусь. Только скажи, что именно ты хочешь устроить.

Я достал из кошеля несколько золотых монет и протянул их Лорену.

— Найми-ка на тот день экипаж, — сказал я, посмотрев ему прямо в глаза. — Не хочу, чтобы благородные дамы добирались пешком. Это будет… не совсем правильно.Да и в целом, я буду рад, если ты всё это организуешь.

Лорен взял монеты, с интересом рассматривая их, а затем посмотрел на меня с одобрением.

— Ты, Максимус, иногда удивляешь меня. Казалось бы, сам можешь быть холодным как лёд, а тут… настоящая забота. Ладно, не беспокойся, всё сделаю как надо.

— Надеюсь, — ответил я с лёгкой усмешкой. — И не забудь — никаких излишеств. Нам нужно просто провести вечер в спокойной обстановке, а не превращать это в королевский бал.

Лорен рассмеялся и хлопнул меня по плечу.

— Да ты не переживай. Я об этом позабочусь. Только жаль, что тебя не видно, когда ты так нервничаешь.

Я лишь покачал головой, наблюдая, как Лорен отходит в сторону, явно погружённый в мысли о том, как организовать это событие. Весь этот день превращался во что-то неожиданное, но, возможно, именно такие моменты и запоминались лучше всего.

Прежде чем уйти, я предупредил Лорена:

— У меня есть дела, придётся отлучиться до ночи. Надеюсь, ты справишься без моего участия.

— Конечно, справлюсь, — отозвался он, бросив на меня хитрый взгляд. — Больше веры в друзей, Максимус, больше веры...

С этими словами я оставил его разбираться с предстоящими хлопотами и решил воспользоваться этой передышкой, чтобы уйти из города и посвятить время магическим тренировкам. В шуме Тиарина, где каждый уголок был заполнен звуками и лицами, сосредоточиться на магии было практически невозможно.

Добравшись до своей усадьбы, окружённой тишиной после полуденной суеты, я почувствовал, как напряжение города остаётся позади. Наоми мельком взглянула на меня, когда я проходил мимо кухни, но ничего не сказала. Её взгляд был цепким, как всегда, но в этот раз я чувствовал в нём молчаливое согласие. Её проницательность иногда настораживала, но сейчас я был благодарен за её умение не задавать лишних вопросов.

Поднявшись в свою комнату, я достал одежду, в которой был в ту ночь, когда следил за Драксом, Харином и тощим. Тёмная ткань, практически сливаясь с тенями, оставалась удобной и не стесняла движений. Капюшон мягко скрывал черты лица, а маска завершала образ незаметного наблюдателя. Эта одежда стала для меня символом перехода в состояние, когда я мог быть только собой — человеком, свободным от формальностей.

Я тщательно проверил поясной кошель, убедившись, что взял с собой немного золотых монет на всякий случай.

Остановившись перед зеркалом, я внимательно посмотрел на своё отражение. Фигура в тёмной одежде, почти растворяющаяся в полумраке комнаты, казалась чужой. Это был не наследник Айронхартов, не лорд или сын благородного рода. Это был человек, стремящийся к знаниям, человек, пытающийся понять себя. Взгляд из-под капюшона был холодным и сосредоточенным.

— Пора идти, — сказал я тихо, словно боясь разрушить эту иллюзию, и направился к выходу. Лестница, ведущая вниз, казалась длиннее, чем обычно, а каждый шаг отдавался в ушах глухим эхом.

Выйдя из усадьбы, я на мгновение задержался на крыльце, вдохнув прохладный воздух. Городской шум остался позади, а впереди меня ждала дорога, ведущая за пределы Тиарина. Лес, раскинувшийся недалеко от границы города, был моим убежищем. Там, в тишине и темноте, я мог сосредоточиться на своих мыслях и магии.

Я шёл уверенно, обходя людные улицы и сворачивая в переулки, где можно было не опасаться посторонних глаз. Иногда я слышал далёкий гомон рынка или стук копыт по мостовой, но ни одна живая душа не обратила на меня внимания. Пройдя через городские ворота, я ускорил шаг. Хотелось бы освободиться до темноты

Дорога, ведущая за город, постепенно становилась тише. Шум города растворяется, уступая место звукам природы: шелесту листвы, крику птиц. С каждым шагом я ощущал, как напряжение дня уходит, оставляя место сосредоточенности. Это было моё время, моя свобода.

Лес, окружавший меня, был безмолвен, если не считать редких звуков ночных птиц и шороха листьев на лёгком ветру. Я остановился на той самой небольшой опушке, окружённой густыми деревьями, и, убедившись, что вокруг никого нет, приготовился к тренировке. В воздухе витало ощущение чего-то особенного, и я знал, что это будет не просто попытка отточить навыки — это будет шаг вперёд в освоении магии.

Закрыв глаза, я глубоко вдохнул, позволяя окружающей энергии пройти сквозь меня. Это было ощущение, словно холодный поток воды заполняет каждую клетку моего тела. Я сосредоточился, стараясь удержать эту энергию, направить её и дать ей форму. Ощущение было странным, даже немного пугающим, но я знал, что это часть процесса.

Раскрыв глаза, я поднял руку, направляя поток магии в сторону ближайшего дерева. Оно стояло прямо передо мной — старое, с грубой корой, кажущееся вечным стражем этого леса. На этот раз я хотел попробовать что-то новое, что-то более сложное, чем простые конусообразные камни, которые я создавал раньше.

Магия заискрилась на кончиках моих пальцев, танцуя яркими голубыми вспышками. Я сосредоточился, ощущая, как энергия набирает силу. В следующее мгновение вспышка света прорезала воздух, и из моей руки вырвалась молния. Она с грохотом ударила в дерево, разрывая его кору и воспламеняя сухую древесину. Я отшатнулся, не ожидая такой мощи, и с ужасом наблюдал, как дерево начало гореть. Огонь быстро охватил ветви, разбрасывая искры вокруг.

Дерево, треща и осыпая угли, наклонилось и рухнуло, вызывая глухой удар. Ветер усилил пламя, и огонь грозил перекинуться на соседние деревья. Я понял, что нужно действовать немедленно.

Собрав волю, я сосредоточился на создании воды. Моё дыхание стало глубоким и размеренным, а руки начали двигаться, будто рисуя невидимые узоры в воздухе. Вскоре на ладонях сформировались капли, которые слились в небольшие потоки воды. Сосредоточив силу, я направил их в сторону огня.

Вода обрушилась на горящее дерево, шипя и задыхаясь под натиском пламени. Через несколько мгновений пламя утихло, оставив после себя лишь обугленный ствол и дымящийся пепел. Я тяжело вздохнул, осознавая, что это был и успех, и напоминание о том, насколько опасна магия.

— Нужно больше контроля, — пробормотал я себе под нос, окидывая взглядом последствия своих действий. Дерево лежало на земле, лишённое былой величественности, а вокруг него расстилались чёрные пятна копоти. Лёгкий ветер шевелил остатки обугленных листьев, разнося запах горелой древесины.

Магия была как дикая река, и попытка удержать её без подготовки могла привести к катастрофе. Но именно этот вызов влек меня вперёд.

Вновь закрыв глаза, я постарался сосредоточиться. Магия не должна быть грубой силой — она должна подчиняться воле, как натянутый лук под рукой мастера. Я попытался представить себе воду: мягкую, текучую, но способную разрушать скалы. Это было то состояние, которого я хотел достичь.

Но перед тем как продолжить, я услышал треск ветки неподалёку. Мгновенно напрягшись, я вгляделся в темноту леса. Источник звука не подавал себя — только ветер продолжал тихо шелестеть листьями. Подавив дыхание, я двинулся в сторону, откуда раздался шум.

Каждый шаг давался мне с усилием: я старался двигаться бесшумно, прислушиваясь к окружающим звукам. Вскоре в просвете между деревьями я заметил слабый силуэт. Кто-то стоял неподвижно, словно в ожидании. Я остановился, скрывшись за стволом дерева, и внимательно наблюдал.

Силуэт двигался медленно, его очертания были нечёткими, будто он пытался не привлекать внимания. Я сделал глубокий вдох, собравшись с мыслями, и вышел из укрытия:

— Эй! Кто ты? Что тебе здесь нужно? — мой голос прозвучал твёрдо, хотя внутри я чувствовал лёгкое напряжение.

Силуэт обернулся, и я успел заметить отблеск света на его лице. Это был мужчина, оборванный и, судя по всему, местный бродяга. Его глаза блеснули в полумраке, и он сделал шаг назад, поднимая руки.

— Не убивай, — прохрипел он. — Я… просто искал, где укрыться на ночь.

Его голос звучал искренне, но я не спешил расслабляться. Всё ещё держа дистанцию, я прищурился и спросил:

— Ты следил за мной?

Мужчина замотал головой:

— Нет, клянусь! Я даже не знал, что здесь кто-то есть. Услышал шум и подошёл ближе. Вот и всё.

Я шагнул ближе, сжав кулаки.

— Имя? — резко спросил я.

— Кайл, — быстро ответил он. — Просто Кайл.

— Что ты видел, Кайл? — в моём голосе звучала угроза. — Говори прямо.

Он сглотнул, нервно потирая руки.

— Только дерево… оно… загорелось и упало. Потом ты…, — он запнулся, будто боялся сказать лишнее. — Ты его потушил. Вот и всё. Я ничего не понимаю, честно!

Его взгляд метался, как у зверя, попавшего в ловушку. На миг в моей голове возникла мысль о том, чтобы раз и навсегда убрать эту проблему. Никто не должен был знать, что я здесь и что я делаю. Но убивать невиновного? Меня это отталкивало. Даже если он бродяга, его жизнь всё равно имела цену. Я наклонился чуть ближе, чтобы убедиться в его словах.

— Смотри, Кайл, — тихо, но угрожающе сказал я. — Ты никому об этом не расскажешь. Если хотя бы слово об этом выйдет за пределы этого леса, я найду тебя. Понял?

— Да, да, конечно! Клянусь! — закивал он, пятясь назад.

Я выдержал паузу, давая ему осознать серьёзность сказанного. Затем, неожиданно для самого себя, я вынул из поясного кошеля золотую монету и бросил её ему под ноги.

— Убирайся. Возьми это и найди себе ночлег. Но запомни: если хоть одно слово о том, что ты видел, выйдет за пределы этого леса, я найду тебя.

Кайл посмотрел на монету, затем на меня. Его глаза расширились от неожиданности, а губы дрогнули, будто он не знал, что сказать. Он нервно сглотнул, затем его лицо сменилось смесью страха и благодарности. Быстро наклонившись, он схватил монету, сжав её в кулаке, как самое ценное сокровище. Он быстро наклонился, поднял монету и закивал:

— Да, да, конечно! Спасибо! Я никому ничего не скажу, обещаю!

Я махнул рукой:

— Уходи. И больше не появляйся здесь.

Кайл не стал дожидаться повторного приглашения. Он быстро развернулся и побежал в сторону деревьев, исчезнув среди крон, словно растворившись в густой тени леса. Я ещё некоторое время стоял на месте, прислушиваясь к удаляющимся звукам его шагов, прежде чем вернуться к своей тренировке.

Собравшись, я понял, что оставаться здесь было нельзя. Привлекать лишнее внимание, даже в таком месте, как этот лес, было слишком рискованно. Решив не задерживаться, я выбрал окольный путь, чтобы вернуться в город. Каждый шаг был выверенным, каждое движение — осторожным. Я продирался через густую чащу, стараясь двигаться бесшумно, избегая основных троп и прислушиваясь к каждому звуку, пока не оказался на окраине Тиарина, готовый вновь затеряться в его шумных улицах.

***

Таверна была полна звуков — гул голосов, стук кружек и треск дров в камине. Когда я вошёл внутрь, таверна встретила меня гулом голосов, звоном кружек и треском дров в камине. Воздух был пропитан запахом жареного мяса, пряного эля и лёгкой гарью от камина. Официанты сновали между столами, ловко избегая задевающих их локтей и ног. На стенах висели потемневшие от времени гобелены, а в углу заведения стояла бочка, вокруг которой толпились несколько громко спорящих мужчин. Это место, как и многие другие в Тиарине, было наполнено жизнью, но не лишено своей доли теней. Уставший от лесного уединения, я выбрал самый дальний уголок, стараясь остаться незамеченным.

Скинув капюшон, я обвёл помещение взглядом. Завсегдатаи сидели за столами: кто-то громко смеялся, рассказывая истории о своих приключениях, кто-то тихо переговаривался, склоняясь над кружками, словно обсуждая что-то тайное. Среди посетителей не было ничего необычного — простолюдины, торговцы, пара путешественников. Никто не обращал внимания на очередного человека в тёмной одежде. Это было к лучшему.

Я заказал кружку эля и тарелку тушёного мяса. Пока ждал, скользнул взглядом по окнам. Закатные лучи ещё пробивались сквозь грязные стёкла, но ночные тени уже начинали красться по улицам. В этот час таверна была идеальным укрытием. Невозможно было предугадать, кто заглянет сюда за кружкой эля или укрытием от дождя. Каждое лицо казалось мне одновременно обыденным и подозрительным.

Мои мысли вновь вернулись к Драксу. Этот громила был не просто наёмником, он был частью той цепи событий, что началась в Айронхилле. Я был уверен, что он — ключ к тому, чтобы понять, кто стоит за нападением и что случилось с Амелией. Сегодняшний вечер мог стать решающим. Если Дракс будет в переулке, я найду способ заставить его говорить. А если его не будет? Придётся импровизировать.

Трактирщик прервал мои размышления, поставив передо мной кружку и тарелку. Его движение было быстрым, но я заметил, как его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем у обычного клиента. Возможно, ему казалось странным, что я сижу в углу и ни с кем не разговариваю. Я кивнул ему в знак благодарности и, не спеша, начал есть. Еда была простой, но тёплой, и этого было достаточно, чтобы восстановить силы. Каждый кусок тушёного мяса казался мне маленьким отсроченным моментом спокойствия перед бурей.

Время тянулось медленно. Я начал считать минуты, чувствуя, как напряжение постепенно заполняет моё сознание. Сквозь гул голосов я уловил обрывки разговоров за соседним столом. Говорили о странностях в городе: о разбойниках, которые будто исчезают без следа, о каких-то тайных сходках в бедных кварталах, о человеке, чьё лицо никто не видел, но чьё имя было на слуху у каждого. Эти слухи только подогревали мою решимость. Возможно, мой инстинкт не обманывал, и сегодняшний вечер станет ключевым.

Я откинулся на спинку стула, стараясь расслабиться, хотя напряжение не покидало меня. Вечер медленно переходил в ночь, и свет в таверне начал тускнеть, сменяясь мягким мерцанием свечей. Огни в камине плясали, отбрасывая тени на деревянные стены. За стойкой трактирщик изредка бросал взгляды на своих гостей, а один из музыкантов настроил лютню и начал тихо перебирать струны, добавляя в атмосферу нотку уюта.

Вскоре я заметил, как несколько человек начали покидать помещение. Пара торговцев, обсуждавших свои сделки, поднялась и направилась к выходу, оставив за собой запах табака. Ещё один посетитель, в длинном плаще и шляпе с широкими полями, покосился на меня, прежде чем скрыться за дверью. Возможно, это было совпадение, но я инстинктивно напрягся.

Я допил эль, расплатился и поднялся, поправив плащ. Прежде чем выйти, я ещё раз обвёл взглядом зал. Однако мой уход оказался не таким незаметным, как я рассчитывал.

— Эй, парень! — раздался грубый голос позади. Я обернулся и увидел одного из завсегдатаев, массивного мужчину с грубыми чертами лица и пьяной ухмылкой. Он стоял, покачиваясь, но его взгляд был цепким. — Ты что, думаешь, круче всех тут? Сидишь, молчишь, как будто тень какая-то. Чего тут вынюхиваешь?

Я не ответил сразу, предпочитая молчание, но мужчина шагнул ближе, подогреваемый спиртным и жаждой конфликта.

— Может, ты шпион? — продолжил он, вызывающе скрестив руки на груди. — Или просто чужак, который думает, что ему здесь всё позволено?

— Я просто прохожий, — холодно ответил я, держа голос ровным. — У меня нет желания ни с кем спорить. Но раз уж ты так интересуешься, давай я угощу тебя кружкой эля. Может, это тебя успокоит.

Мужчина замер на мгновение, явно удивлённый моим предложением. Затем он хмыкнул и кивнул:

— Ну ладно, если ты угощаешь... Может, ты не такой уж и заносчивый...

Я жестом подозвал трактирщика и заказал ещё одну кружку эля для Грека. Когда выпивка оказалась у него в руках, он немного смягчился, но всё же бросил напоследок:

— Смотри, парень, не путайся тут под ногами. А за эль спасибо.

Он вернулся за свой стол, а я тихо выдохнул, радуясь, что удалось избежать лишнего конфликта.

Я кивнул трактирщику, молча поблагодарив его, и натянул капюшон. Теперь я чувствовал, что за мной наблюдают, но это не остановило меня. Я шагнул в ночь. Город теперь был окутан густой тьмой, а улицы освещали только редкие фонари и свет из окон домов. Я двинулся в сторону бедных кварталов, где переулок днём казался опасным, а ночью — смертельным. Эти улицы словно дышали угрозой: перекошенные двери домов, кривые окна, из которых выглядывали подозрительные лица, и мусор, заполнивший углы. Воздух был тяжёлым, пропитанным смесью гнили, дыма и разлитого алкоголя. Где-то вдалеке раздавался шум драки или ссоры, сопровождаемый звонким лязгом разбитого стекла. Улицы освещали редкие, тусклые фонари, чьи дрожащие огоньки больше прятали, чем показывали. Даже стены, покрытые трещинами и плесенью, казалось, смотрели с осуждением, напоминая, что в этом месте чужаки редко остаются в безопасности. Если Дракс действительно будет там, я найду ответы. Если нет, то я найду что-то другое.

Тьма окончательно окутала Тиарин, превращая его в лабиринт теней и шёпотов. Редкие фонари и факела тускло освещали улицы, их свет еле доходил до земли, а уж переулки и вовсе утопали во мраке. Слабый ветер разносил запахи городских трущоб: гарь, сырость и что-то гнилое. На фоне отдалённых звуков таверн и шагов случайных прохожих переулки казались совершенно безмолвными. Я двигался осторожно, прислушиваясь к каждому звуку, пока не оказался на подходе к тому самому переулку. Остановившись за углом, я ещё раз огляделся, чтобы убедиться, что за мной никто не следит. Тени и нависшие фасады домов скрывали меня, но я всё равно действовал осмотрительно. Убедившись в безопасности, я сосредоточился на магии.

Энергия заполнила меня быстрее, чем в прошлый раз. Я ощутил её движение, её готовность подчиниться моей воле. Магия стала для меня почти естественной частью — силой, которую я мог использовать с уверенностью. Оттолкнувшись от земли, я поднялся на крышу ближайшего здания с лёгкостью, которой не было раньше. Приземлившись, я отметил, как движение стало плавным, точным, словно это было чем-то привычным, как дыхание. Я выпрямился, чувствуя внутреннюю уверенность, и позволил себе едва заметную улыбку.

Прогресс… — пробормотал я себе под нос, оглядывая пустынный переулок снизу.

Я опустился на колени у края крыши, оставаясь в тени, и начал наблюдать. Переулок лежал передо мной, как застывшая картина. Слабый свет из-за угла освещал часть стены, выбеленной временем и грязью, а её грубые трещины выглядели как шрамы. Где-то вдали раздался скрип двери, но сам переулок оставался неподвижным, мрачным и пустым. Время шло, и с каждой минутой разочарование становилось сильнее. Никого. Либо я пришёл слишком рано, либо они решили не появляться. Невыносимое чувство ожидания начало раздражать, и я чувствовал, как напряжение нарастает.

Что ж, возможно, Дракс действительно не так предсказуем, как я надеялся.

Я уже был готов спуститься и уйти, когда краем глаза заметил движение. Тень мелькнула в дальнем углу переулка, и я мгновенно напрягся. Дыхание замерло, а глаза тут же сосредоточились на этом пятне. Через мгновение в поле зрения вышел Харин — коренастый громила, которого я видел в компании Дракса. Он двигался медленно, его шаги были выверенными, но чуть настороженными, как у зверя, ищущего добычу. Я сразу узнал его тяжёлую походку и грубую осанку.

“Что ж, и ты сойдёшь,” — подумал я, наблюдая за ним, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Если не Дракс, то хотя бы Харин мог дать мне подсказки.

Харин остановился у стены, оглянулся по сторонам, но, судя по всему, не заметил ничего подозрительного. Его тень на миг смешалась с остальными, а затем он двинулся дальше, будто знал, куда идёт. Я прижался ближе к крыше, чтобы избежать малейшего шанса быть обнаруженным. Каждое его движение я изучал, стараясь понять, что он делает и куда направляется. Когда он начал двигаться дальше, я принял решение. Это была моя возможность.

Тихо и без лишних движений я последовал за ним по крышам, стараясь держать его в поле зрения. Магия, текущая в моих ногах, делала мои шаги бесшумными, а ночная темнота скрывала меня от посторонних глаз. Харин шёл по узким улочкам, уверенно выбирая путь, словно направлялся к какому-то заранее определённому месту. Его осанка и ритм шагов не выдавали беспокойства, но я знал: он не просто прогуливается.

Я внимательно следил за каждым его шагом. Мы проходили через кварталы, где стены домов тесно смыкались, едва оставляя место для лунного света. Прохладный воздух не успокаивал, а лишь подчёркивал напряжённость момента. Где-то вдалеке снова донёсся звук разбитого стекла и крики — бедные кварталы, всегда полные сюрпризов. Я знал, что одна ошибка, и моя цель может исчезнуть.

Харин свернул в ещё более тёмный переулок, и я замер на мгновение, оценивая ситуацию. Место становилось всё более опасным. Слабо горящий фонарь едва освещал грязные стены, а на полу валялись гнилые доски и мусор. Харин оглянулся ещё раз, его глаза проскользнули по крышам, но он меня не заметил. Я замер, вживаясь в тень, и дождался, пока он двинется дальше.

Нужно быть осторожнее. Он может привести меня прямо к Драксу, если я не упущу шанс.

Двигаясь бесшумно, я продолжал следовать за ним, стараясь не терять из виду. Каждый шаг, каждое движение становилось частью игры, где ошибка могла стоить мне всей затеи. Я знал, что Харин не просто пешка — он знал что-то важное. И сегодня я намерен был это узнать.

Харин двигался по улочкам, которые становились всё уже и темнее. Эти места словно дышали угрозой: грязные стены домов, покрытые трещинами и следами копоти, казались сжиматься вокруг. Неровный булыжник под ногами отражал редкий свет, падающий из разбитых окон, а в некоторых углах блестели лужи неизвестного происхождения. Воздух был тяжёлым, насыщенным запахами гнили и сырости, а тишина нарушалась только редкими шорохами и далёкими криками.

Я двигался за Харином, стараясь сохранять дистанцию. С высоты крыш я мог наблюдать за его каждым шагом, отмечая его поведение. Он шёл медленно, его голова часто двигалась из стороны в сторону — он явно был настороже. Каждые несколько минут он останавливался, будто прислушиваясь к чему-то невидимому, или оглядывался, проверяя, не следит ли кто-то за ним.

Когда Харин резко остановился посреди очередного переулка, я поймал себя на мысли, что он что-то подорзеват. В конце концов, того тощего я вырубил, он всё мог разболтать…

Массивная фигура Харина казалась странно неподвижной, как у зверя, замершего перед прыжком. Я прижался ближе к крыше, стараясь слиться с тенью.

Коренастый ещё раз огляделся, его взгляд задержался на верхних этажах домов. Я затаил дыхание. Было очевидно, что он проверяет, не преследует ли его кто-то. Его подозрения могли разрушить весь мой план, но, к счастью, он ничего не заметил. Спустя мгновение он двинулся дальше, но теперь его шаги стали короче, а движения более сдержанными. Он либо ждёт кого-то, либо опасается, что за ним следят. Его настороженность подтверждала моё предположение, что этот путь не был обычной прогулкой. Здесь явно происходило что-то большее.

Харин продолжал идти, и вскоре узкие улочки сменились открытым пространством: передо мной открылся док. Луна отражалась в неспокойной воде, а тихий плеск волн создавал иллюзию спокойствия, которую разрушали редкие фигуры людей, сновавших между причалов. Деревянные мостки скрипели под тяжестью ящиков, которые грузчики несли, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Некоторые мостки были настолько изношены, что казалось, они готовы треснуть под следующим шагом. Вдоль причалов валялись разбитые бочки, обрывки верёвок и клочки мокрой бумаги, добавляя хаотичности этому месту. В воздухе витал удушающий запах гниющей рыбы, солёной воды и плесени, делая дыхание тяжёлым. Харин остановился у одного из складов, а через мгновение к нему подошли двое. Один был невысоким и худощавым, с настороженным взглядом и нервным движением рук, словно он ожидал нападения в любой момент. Второй — широкоплечий, с тяжёлой челюстью и бритой головой, казался полной противоположностью своему спутнику. Его поза излучала уверенность, а хриплый голос был слышен даже на расстоянии.

Я занял удобное место на крыше одного из складов, расположив себя так, чтобы тени скрывали меня. Холодный ветер, дующий со стороны реки, заставил меня натянуть капюшон плотнее, но я не спускал глаз с троицы. Харин начал говорить, но ветер доносил только обрывки слов. Я сосредоточился, стараясь уловить больше.

— Товар доставили? — громко спросил Харин, оглядывая своих собеседников.

Худощавый пожал плечами, раздражённо вздохнув:

— Доставили, но путь был длинный. Из Лианкая до сюда — чертовски далеко. Половину потеряли, потому что не знали, как с этим обращаться.

— Половину? — переспросил Харин, его голос приобрёл стальной оттенок. — Почему?

Бритоголовый сплюнул в сторону, его голос прозвучал грубо:

— Мы не знали, что с этим делать. Это не то, с чем обычно имеешь дело. И не забывай, что это не наша вина. Условия были… непростыми.

— А третий? — спросил Харин, слегка нахмурившись.

Бритоголовый отвёл взгляд, его челюсть напряглась:

— Погиб. Напоролся на проблему в пути. Теперь мы вдвоём, и, скажу честно, этого недостаточно.

Худощавый кивнул, его голос стал ещё более резким:

— Нам нужна компенсация, — голос худощавого задрожал, становясь громче. — Мы рисковали своими жизнями, а от нашего напарника из-за этого груза теперь ничего не осталось!

Харин на мгновение замолчал, затем сказал, понизив голос:

— Это дело уладит Оракул. Вы его знаете. Он всегда держит слово.

— Оракул? — переспросил бритоголовый, нахмурив брови. — Ладно, надеюсь, что это правда. Но, знаешь, мы не можем работать в таких условиях. Если что-то пойдёт не так, это будет на твоей совести.

Харин кивнул, но его голос стал более низким и настороженным:

— А теперь послушайте. Нужно быть осторожнее. Шпана в Тиарине совсем отбилась от рук. Вчера моего друга, Стилла, избил какой-то уродец, а затем сбежал по крышам.

Худощавый фыркнул, скривив лицо:

— Да уж, твой друг вечно вляпывается в неприятности. Может, ему пора быть поосторожнее?

Бритоголовый, напротив, нахмурился, его взгляд стал более внимательным:

— Это странно. Кто-то, кто дерётся так, что память вылетает? Может, это не просто шпана?

Харин нахмурился, но ничего не сказал, бросив быстрый взгляд в сторону, словно проверяя, не подслушивает ли кто. Его молчание только усилило напряжение в разговоре.

Худощавый фыркнул, скривив лицо:

— Да уж, твой друг вечно вляпывается в неприятности. Может, ему пора быть поосторожнее?

Харин продолжил, игнорируя замечание:

— Теперь с ним проблемы. Этот тип, что его избил, отшиб ему память. Стилл даже имени своей матери не помнит. А это значит, что кто бы это ни был — он опасен. В любом случае, на это тоже обратит внимание Оракул. Он знает, как справляться с такими угрозами.

Я почувствовал, как внутри всё сжалось. "Стилл действительно ничего не расскажет," — успокаивал я себя. Его потеря памяти означала, что моё вмешательство осталось в тайне. Но несмотря на это, моя заинтересованность только росла. "Что же это за груз, о котором они говорят?" — подумал я, внимательно продолжая наблюдать за тремя фигурами у причала.

Бритоголовый бросил взгляд на реку и сказал, понизив голос:

— Нам нужно знать, что будет дальше. Если Оракул не появится в ближайшие дни, мы уходим. Этот товар слишком опасен, чтобы с ним возиться.

— Появится, — твёрдо ответил Харин. — Он всегда появляется, когда нужно. А теперь лучше заткнитесь и не привлекайте внимания.

— А что с Драксом? — неожиданно спросил худощавый, его голос был полон любопытства и скрытой тревоги.

Харин хмыкнул и пожал плечами:

— Дракс сейчас в "Хмельной Змее". Он узнал, что в городе Максимус Айронхарт.

Бритоголовый нахмурился, его лицо стало серьёзным:

— У нас у всех счёты с Айронхартами. Мой брат погиб в лесу, когда Грегор Айронхарт устроил облаву. А оба моих приятеля погибли при атаке на королевский кортеж. Все знали, на что идут. После дела все мы рванём на Угольный остров и заживём как короли. У нас будет всё, что нужно.

Харин посмотрел на собеседника с ноткой сомнения, его губы слегка дрогнули, но он сдержался. Затем, словно оправдываясь, добавил:

— Это непросто забыть, особенно когда такие потери. Дракс тоже не из тех, кто легко отпустит. Его брат погиб в Айронхилле. Он затаил злобу с тех пор. Но знаете, это может сыграть нам на руку. Если что-то пойдёт не так, мы всегда можем взять отпрыска Айронхартов в заложники и потребовать выкуп. И не забывайте, что мы все в одной лодке. Если кто-то сорвётся, у всех нас будут проблемы.

Трое замолчали, и я, оставшись в своей тени, напряжённо ждал следующего шага. В воздухе витала тяжёлая атмосфера — что-то явно происходило, и я намеревался выяснить, что именно.

Ночь окутала док густым мраком, и ветер со стороны реки приносил с собой сырость и запах гнили. Я стоял на крыше, наблюдая за ними — Харином и его собеседниками, которые, казалось, обсуждали что-то важное. Их голоса были глухими, но достаточно громкими, чтобы доноситься до меня. Однако меня больше волновало не то, что они говорили, а то, что эти люди знали. Каждый из них мог быть ключом к разгадке того, что произошло в прошлом.

Мысль о том, что эти трое могут быть замешаны в убийстве Амелии, прожигала меня изнутри. В груди разгорелся огонь, ярость поднималась, но я заставил себя оставаться хладнокровным. Дыхание стало медленным и ровным, хотя пальцы уже бессознательно сжимались в кулаки. "Время действовать," — подумал я.

Тихо, без лишних звуков, я спустился с крыши. Магия, помогавшая мне двигаться бесшумно, была как продолжение моего тела. Когда мои ноги коснулись земли, я выпрямился и вышел из тени. Они заметили меня почти сразу.

— Что за... — начал бритоголовый, резко оборачиваясь.

— Спокойно, — сказал я, поднимая руки в жесте примирения. — У меня к вам предложение.

Харин шагнул вперёд, его глаза сузились, а в голосе зазвучала угроза:

— Кто ты такой, чтобы делать нам предложения? Лучше свали, пока цел.

Я выдавил лёгкую усмешку, хотя внутри всё кипело.

— Если вы хотите что-то провести через этот город, вам придётся заплатить. Либо попрощайтесь с вашим товаром.

Худощавый удивлённо хмыкнул, а бритоголовый грубо рассмеялся. Харин же, наоборот, нахмурился ещё сильнее.

— Чёрта с два какой-то сопляк будет трясти с нас деньги, — прорычал он, сжимая кулаки. — Так это ты тот уродец, что избил Стилла? Ты знаешь, что ты сейчас нарываешься?

— Успокойся... — сказал я, пытаясь говорить как можно спокойнее. — Давайте договоримся. Ваш товар останется цел, а вы расскажете мне всё, что знаете про покушение на Айронхарта, бойню в лесу, нападение на королевский кортеж и про Оракула.

— Да пошёл ты! — рявкнул бритоголовый, вынимая из-за пояса нож. — Ты кто такой вообще? Думаешь, можешь просто так заявиться сюда и что-то требовать?

— Думаю, могу, — сказал я, сделав шаг вперёд. — Я дам вам шанс. Один. Рассказываете мне всё — и остаетесь при своих. Если нет — у вас будут проблемы. Поверьте, вам это не понравится.

— Проблемы? — Харин ухмыльнулся, его лицо исказилось от злости. — Ты сейчас получишь такие проблемы, что будешь жалеть, что вообще родился.

Он бросился на меня первым. Его удар был быстрым, но предсказуемым. Я увернулся, шагнув в сторону, и тут же контратаковал, ударив его в бок. Бритоголовый выхватил нож и бросился следом, но я уже был готов. Время договариваться закончилось — началась драка.

Свет фонаря тускло освещал док, создавая мрачные тени, которые казались живыми. Ветер шевелил грязные лужи на земле, придавая сцене зловещий вид. Когда Харин бросился на меня, я уже был готов. Его кулак стремительно летел в мою сторону, но я увернулся, шагнув в сторону, и тут же нанес удар локтем в его рёбра. Бритоголовый и худощавый не заставили себя долго ждать: первый замахнулся ножом, второй попытался ударить меня в спину.

Я быстро перехватил руку бритоголового, вывернул её и с силой толкнул его в сторону. Его крик смешался с глухим звуком падения на деревянные доски. Худощавый попытался воспользоваться моментом, но его удары были слабыми и плохо рассчитанными. Я шагнул вперёд, схватил его за воротник и с лёгкостью отбросил в сторону, заставив его удариться головой о стену.

— Слабовато, — бросил я, переводя дыхание.

Но тут Харин, используя свою массу, обрушился на меня всем телом. Его удары были мощными и яростными, и я почувствовал, как боль пронзает бок. Он схватил меня за ворот плаща и с силой швырнул на землю. Пыль и грязь взлетели в воздух. Я попытался подняться, но он нанёс ещё один удар, а затем навалился на меня, обхватив руками мою шею.

— Вот теперь ты узнаешь, что такое боль, мальчишка! — прошипел он, сжимая пальцы сильнее.

Моё зрение начало темнеть. Я собрал остатки сил, пытаясь сосредоточиться. Секунда, две — и я наконец нашёл слабое место. Проведя захват, я резко вывернулся из его хватки и, используя инерцию, перевернул его на землю. Одним мощным движением я заломил его руку, вложив в это всю накопившуюся ярость. Раздался хруст, и Харин закричал, оседая на землю.

Я поднялся, тяжело дыша, но держа себя в руках. Его крики стихли, превратившись в болезненные стоны. Я подошёл ближе, нависая над ним.

— Кто такой Оракул? Где его найти? — резко спросил я, глядя ему прямо в глаза.

Харин, сжав зубы, попытался отвернуться, но я надавил ногой на его плечо, заставив его говорить.

— Заброшенное капище… — выдавил он сквозь боль. — Два часа ходьбы… к северу от Тиарина. Там… его убежище.

Я нахмурился, но он продолжил, его голос стал почти шепотом:

— Оракул сам тебя найдёт. Ты не жилец, парень.

Эти слова зазвучали в моей голове, как сигнал тревоги. Но в тот же момент что-то тёмное охватило меня — ярость, гнев, который невозможно было контролировать. Я смотрел на Харина, и его лицо, перекошенное от боли, перестало казаться мне человеческим. Моё тело двигалось само по себе. Я не думал, не сомневался. Один точный удар — и всё закончилось.

Харин замер. Тишина окутала док, и только ветер разносил запах крови. Я сделал шаг назад, осознавая, что только что произошло. В груди было тяжело, словно кто-то сжал моё сердце в кулак.

Лежащие на земле бритоголовый и худощавый с трудом приходили в себя. Бритоголовый держался за бок, тяжело дыша, а худощавый судорожно пытался подняться, опираясь на стену. Его руки тряслись, а взгляд метался, как у зверя, загнанного в угол. Я подошёл ближе, нависая над ними, и оба замерли, словно ожидая худшего.

— Где ваш товар? — спросил я, голос был ровным, но в нём звучала сталь, которая не допускала отказа.

Худощавый закашлялся, бросив короткий взгляд на бритоголового, прежде чем ответить:

— Тут недалеко, заброшенный склад, прямо в доках. — выдавил он, глаза метались из стороны в сторону. — Там… там всё, что мы привезли. Но это… это не наша вина, мы лишь контрабандисты.

Я прищурился, оценивая его слова. Его нервное переминание с ноги на ногу и беглый взгляд в сторону таверны выдали внутреннее напряжение. Каждое слово казалось честным, но в их простоте крылась некая уловка, будто он пытался что-то скрыть. Прежде чем я успел ответить, бритоголовый заговорил, его голос был хриплым, но твёрдым:

— Мы можем показать тебе. Ты ведь не убьёш нас, если мы тебя проведём, верно?

Я скрестил руки на груди, холодно глядя на них сверху вниз. Место, о котором они говорили, находилось в заброшенной таверне недалеко от дока. Это было идеально для контрабандистов — тихо, скрытно и легко доступно с воды. В их голосах звучала паника, но они, казалось, говорили правду. Однако их дрожащие фигуры и нервные взгляды не внушали доверия.

— Покажете, — коротко бросил я, шагнув ближе, чтобы они поняли, что я не собираюсь спорить. — И не вздумайте меня обманывать. Вы оба понимаете, чем это закончится.

Худощавый кивнул так усердно, что едва не потерял равновесие, его глаза наполнились слезами.

— Да, да… конечно. Только не трогай нас.

Бритоголовый не ответил сразу, но его взгляд был полон ненависти и скрытой угрозы. Я знал, что он затаил злобу, но сейчас это было мне не важно. Главное — товар и то, что они могли знать.

— Вставайте, — приказал я. — Идите впереди. Если попытаетесь сбежать или устроите ловушку, будете сожалеть.

Они с трудом поднялись на ноги. Худощавый опирался на плечо бритоголового, который тихо выругался сквозь зубы, бросив на меня короткий взгляд, полный недовольства. Они медленно двинулись вперёд, их шаги были неуверенными, как у людей, готовых в любой момент упасть. Я следовал за ними, не отрывая взгляда. Каждый их шаг звучал для меня, как замедленный удар сердца, пока мы шли по тихим улицам.

Ночь была тихой, но её тишина была обманчива. Лёгкий ветер шевелил обрывки тряпья, висящего на верёвках между домами, и где-то вдалеке доносился лай собаки. Мы миновали несколько покосившихся зданий, на стенах которых были видны следы времени и грязи. На узких улочках разливалась вода, отражая свет луны, придавая всему зловещий оттенок.

— Почему вы ввязались в это? — неожиданно спросил я, не сбавляя шага. Мой голос был тихим, но напряжённым.

Худощавый замер на мгновение, но бритоголовый пихнул его вперёд, чтобы тот продолжал идти. После короткой паузы худощавый ответил:

— Нам… заплатили. Мы не задавали вопросов. Просто груз, просто доставка. Мы не знали, что это настолько опасно.

Я хмыкнул, продолжая идти за ними:

— Не знали? Или не хотели знать?

Бритоголовый обернулся через плечо, его глаза горели злобой:

— Мы не такие, как ты, умник. Мы делаем, что нам говорят. У нас нет роскоши выбирать.

— Роскошь? — я усмехнулся, холодно глядя на него. — Ваша роскошь — это не знать, за что умирают люди? Может, вы начнёте думать о последствиях?

Бритоголовый отвернулся, не желая больше отвечать, но я заметил, как его плечи напряглись. Мы продолжали путь, и чем ближе становился склад за мельницей, тем сильнее я ощущал скрытую напряжённость. Их шаги становились медленнее, будто они пытались выиграть время или найти способ выкрутиться.

Когда мы подошли ближе, заброшенная таверна показалась вдали. Её потемневшие стены и выбитые окна выглядели так, словно место давно покинуто, но это только добавляло ему зловещего очарования. Это было идеальное укрытие для тех, кто не хотел привлекать внимания. Я увидел, как худощавый дрожит, а бритоголовый стиснул кулаки так сильно, что побелели костяшки.

— Дальше медленно, — сказал я, сжимая рукоять меча под плащом. — И помните, что я за вами наблюдаю.

Они кивнули, не решаясь больше спорить. Ночь ещё не кончилась, и впереди меня ждала правда, какой бы горькой она ни была.

Таверна была такой же заброшенной и мрачной внутри, как и снаружи. Пол был покрыт слоем пыли и опавшими листьями, а в воздухе витал слабый запах гнили и сырости. На первый взгляд место казалось пустым, но когда мои глаза привыкли к полумраку, я заметил их — около двух десятков бочек, аккуратно сложенных вдоль дальней стены. Я замер, разглядывая их.

— Это что? — спросил я, кивнув на бочки.

Бритоголовый, хромая, прошёл вперёд и нехотя пробормотал:

— Груз. Посмотри сам, если так интересно.

Я медленно подошёл к одной из бочек, наклонился и открыл крышку. Внутри оказался чёрный порошок. Я осторожно зачерпнул немного пальцами и поднёс ближе, чтобы лучше рассмотреть.

— Это порох? — тихо спросил я, не отрывая взгляда от бочки.

Бритоголовый ухмыльнулся, его глаза сверкнули злобой:

— Да, это порох. Много вопросов? Вот только тебе он не понадобится.

Внезапно он бросился на меня, его руки тянулись к моей шее. Но я был готов. Секунды, которые он потратил на атаку, стоили ему жизни. Я выхватил кинжал, и, сделав ловкий финт, ушёл в сторону, одновременно пронзая его сердце. Бритоголовый замер, его глаза расширились от удивления, а затем он медленно осел на пол. Я вытащил кинжал и вытер его о его одежду. Во мне не было сожаления. Я не чувствовал ничего, кроме ярости.

Худощавый, который всё это время стоял неподвижно, вдруг бросился к выходу. Но я был быстрее. Я догнал его у самой двери, схватил за воротник и с силой отбросил назад. Он упал, ударившись о стену, и застонал. Я молча подошёл к нему, схватил за шиворот и потащил обратно в центр таверны. Там я отпустил его и, не дав ему подняться, нанёс несколько ударов. Его стоны эхом разнеслись по пустому помещению.

— Ты расскажешь мне всё, — тихо сказал я, наклоняясь к нему. — Или закончишь, как он.

Его глаза были полны страха, и он быстро закивал. Я выпрямился и оглядел бочки. Порох. В руках тех, кто не боится разрушать, это могло стать оружием, которое уничтожит не только дома, но и жизни. Я не мог оставить это здесь.

— Слушай внимательно, — обратился я к худощавому. — Ты поможешь мне избавиться от этого. И тогда ты будешь свободен. В противном случае…

Я не закончил фразу, но он понял. Ещё раз кивнув, он медленно поднялся, держась за стену.

Мы начали перетаскивать бочки к выходу, и сбрасывать их в воду, стараясь не привлекать внимания. Пока мы работали, я заговорил:

— Зачем ты этим занимаешься? Что заставило тебя связаться с такими, как они?

Худощавый молчал некоторое время, но затем, видимо, решив, что сказать правду будет безопаснее, заговорил:

— Моё имя Ранн, — тихо произнёс он, избегая моего взгляда. — Несколько лет назад северяне напали на нашу деревню. Они забрали всех, кого могли увезти. Среди них были моя жена и дочь. Я слышал, что их продали в рабство в Инхбадде. Когда мы перевозили этот порох, я видел корабли, которые плыли мимо. Я думал, если смогу заработать достаточно денег, я найду их и выкуплю. Начну новую жизнь.

Его голос дрожал, но я не чувствовал к нему жалости. Вместо этого мои слова прозвучали холодно:

— Ты понимаешь, что тот порох, который ты оставил, мог убить сотни людей? Ты говоришь, что хочешь вернуть семью, но сам способствуешь тому, чтобы другие семьи были разрушены.

Ранн опустил голову, его плечи поникли. Мы продолжали таскать бочки, и я заметил, что его шаги стали ещё более тяжёлыми. Возможно, мои слова достигли цели, а возможно, он просто устал. Мне было всё равно. Я не мог позволить себе чувствовать что-либо сейчас.

Спустя час, когда последняя бочка была вынесена наружу, я посмотрел на него и сказал:

— Убирайся. Но если я снова услышу о тебе в подобных делах, тебе некуда будет бежать.

Я достал из поясного кошеля горсть золотых монет и бросил их к его ногам. Монеты глухо звякнули о пол, рассыпаясь в разные стороны.

— Найди себе другую работу, Ранн. Вернуть семью можно и без крови на руках.

Ранн ошеломлённо посмотрел на меня, затем на монеты. Его губы дрогнули, но он ничего не сказал. Кивнув, он опустился на колени, чтобы собрать деньги, а затем медленно поднялся и бросился прочь.

Вскрыв последнюю бочку и отправив её на дно, я направился в «Хмельную змею»…