Кипр – Кровь и Вера

Глава 17

Закатное солнце окрасило багровым светом древние стены Туниса. Город, основанный еще финикийцами, многое повидал на своем веку: господство Карфагена и Рима, владычество Византии и арабское завоевание. Теперь землями правила династия Хафсидов, чей султан Абу Фарис Абд аль-Азиз приобрел репутацию мудрого правителя и покровителя торговли.

Крид стоял на палубе венецианской галеры, наблюдая, как корабль медленно приближается к гавани. Рядом с ним замерли пятеро рыцарей — молчаливые воины, прошедшие тщательный отбор и доказавшие свою преданность делу кардинала. Это были не французские рыцари, а люди, связанные с Кридом долгой историей совместных сражений и общих тайн.

— Странное место вы выбрали для переговоров, Ваше Высокопреосвященство, — заметил Гуго де Вермандуа, седовласый ветеран войны с турками. — Тунис не самая дружественная территория для христиан, особенно для высокопоставленного церковного сановника.

— Именно поэтому, друг мой, — ответил Крид, не отрывая взгляда от приближающегося берега. — Нас не будут ждать здесь. Ни друзья, ни враги.

— А французы? — спросил Бертран де Мальвуазен, самый молодой из рыцарей. — Вы уверены, что их можно отправлять в Иерусалим без нашего присмотра?

— В том-то и смысл, — Крид повернулся к своим спутникам. — Они не должны чувствовать надзора. Только так мы узнаем, кто из них действительно верен нашему делу, а кто поддастся искушению и перейдет на сторону брата Константина.

— Хитрый ход, — одобрительно кивнул де Вермандуа. — Но рискованный.

— Война за души всегда рискованна, — философски заметил Крид. — Кроме того, с ними отправляется донна Бьянка.

— Женщина? — де Мальвуазен не скрыл удивления. — Что может сделать женщина в таком деле?

— Больше, чем ты думаешь, молодой друг, — Крид хмыкнул. — Женщины видят то, что ускользает от взгляда воинов, привыкших к прямому столкновению. Они замечают детали, улавливают намеки, понимают язык тела и интонаций. К тому же, Бьянка имеет познания в медицине, что даст ей естественный повод общаться с разными людьми.

— Она знает о своей истинной роли? — спросил Раймонд де Кабрер, рыцарь родом с Сицилии, чьи темные глаза никогда не выдавали его мыслей.

— Нет, — Крид покачал головой. — Она считает, что отправляется в Иерусалим, чтобы помогать мне в борьбе против ереси. И она действительно будет помогать… просто не так, как воображает.

Тем временем в портовом городе Яффа, служившем морскими воротами Иерусалима, с небольшого генуэзского судна сходили на берег несколько путешественников. Среди них выделялся высокий мужчина с военной выправкой — граф Жан де Монфор, облаченный в одежду паломника. За ним следовали еще трое, также скрывавших свое рыцарское происхождение под скромными одеяниями.

— Святая земля, — прошептал молодой де Брассак, осеняя себя крестным знамением. — Никогда не думал, что ступлю на нее вот так — без доспехов и знамен.

— Не забывай, зачем мы здесь, — тихо напомнил ему де Монфор. — Мы не паломники и не крестоносцы. Мы — глаза и уши кардинала Крида.

— И его мечи, если понадобится, — добавил шевалье де Прэ, поправляя плащ, под которым скрывался короткий меч.

— Пока нам нужны только глаза и уши, — осадил его де Монфор. — Никаких действий без прямого приказа. Помните инструкции: найти брата Константина, втереться в доверие к его последователям, собрать информацию.

— А что с остальными? — спросил де Брассак. — Они должны были прибыть раньше нас.

— Если все идет по плану, они уже в Иерусалиме, обживаются и завязывают первые контакты, — ответил де Монфор. — Мы встретимся с ними, но не сразу и не все вместе. Слишком большой риск выдать себя.

Они направились к городским воротам, где стража — мамелюкские воины в характерных тюрбанах — проверяла прибывающих. Неожиданно де Монфор заметил женскую фигуру в серой дорожной одежде, которая также ожидала проверки.

— Донна Бьянка? — удивленно прошептал он, узнав дочь венецианского патриция.

— Кардинал не говорил, что она будет здесь, — нахмурился де Прэ.

— Возможно, он не знает, — задумчиво произнес де Монфор. — Или это часть игры, о которой нам не сообщили.

Они решили не подходить к женщине, чтобы не выдать своего знакомства с ней. Однако де Монфор сделал мысленную заметку: присутствие донны Бьянки добавляло новый, непредвиденный элемент в их миссию. Элемент, требующий особого внимания.

В Тунисе Крида и его спутников встретили со сдержанным почтением. Султан Абу Фарис, известный своим прагматизмом, не видел противоречия в том, чтобы принять христианского кардинала. В конце концов, торговля не знает религиозных границ, а предварительные письма, отправленные Кридом, намекали на выгодные предложения.

— Приветствую вас в Тунисе, Ваше Высокопреосвященство, — произнес визирь султана, встречая гостей у входа в дворцовый комплекс Касба. — Мой господин выражает надежду, что ваше путешествие было благополучным.

— Благодарю, почтенный Ибрагим, — ответил Крид на безупречном арабском, чем немало удивил визиря. — Морское путешествие было милостью после долгих переговоров в Венеции.

— Вы говорите на нашем языке как уроженец Каира, — заметил визирь, ведя гостей через прохладные коридоры дворца.

— Я провел некоторое время в землях ислама, — уклончиво ответил Крид. — Язык — ключ к пониманию души народа.

Они прошли в просторный внутренний двор, украшенный фонтанами и цветущими апельсиновыми деревьями. Там, в тени резного павильона, их ожидал султан Абу Фарис — человек средних лет с проницательным взглядом и аккуратно подстриженной бородой.

— Кардинал Крид, — произнес султан, вставая навстречу гостю. — Наконец-то я вижу человека, о котором столько наслышан.

— Надеюсь, вы слышали не только дурное, Ваше Величество, — с легкой улыбкой ответил Крид, склоняя голову в знак уважения.

— Дурное и хорошее, — честно ответил султан. — Говорят, вы безжалостны к врагам христианства, но справедливы к мирным мусульманам. Говорят также, что вы владеете тайными знаниями и можете предсказывать будущее.

— Люди склонны преувеличивать, — скромно заметил Крид. — Я всего лишь стараюсь быть внимательным к знакам времени.

Султан жестом пригласил гостей присесть на подушки вокруг низкого стола из кедрового дерева, инкрустированного слоновой костью. Слуги бесшумно поставили перед ними чаши с шербетом и подносы со сладостями.

— Итак, — сказал Абу Фарис после обмена традиционными вежливыми фразами, — я с интересом прочитал ваше послание. Вы упомянули остров Джербу?

— Именно так, Ваше Величество, — кивнул Крид. — Остров, который находится под вашим владычеством, но фактически управляется местными берберскими племенами. Я предлагаю арендовать небольшую его часть для создания порта и крепости.

— Зачем вам это? — прямо спросил султан. — Джерба находится далеко от традиционных путей крестоносцев.

— Именно поэтому она меня и интересует, — ответил Крид. — Мой орден не стремится к завоеваниям в Святой земле. Мы видим свою миссию в защите христианских паломников и развитии торговли. Крепость на Джербе могла бы стать важным звеном в цепи безопасных гаваней от Венеции до Александрии.

— И что получит Тунис от такого соглашения?

— Пять тысяч золотых дукатов ежегодно, — Крид назвал сумму, которая заставила визиря едва заметно вздрогнуть. — А также обязательство защищать проходящие мимо торговые суда, независимо от флага, под которым они плывут. Включая, разумеется, и ваши корабли.

Султан задумчиво погладил бороду.

— Щедрое предложение. Но есть проблема: берберские племена Джербы славятся своей независимостью. Они признают мою власть лишь номинально. Если я разрешу христианским рыцарям строить крепость на их земле, они могут восстать.

— Я предвидел такую возможность, — кивнул Крид. — Поэтому предлагаю необычное решение. Прежде чем мы заключим официальное соглашение, позвольте мне отправиться на Джербу и лично договориться с вождями берберов.

— Вы? Христианский кардинал собирается убедить берберских пиратов отдать часть их земли под крепость крестоносцев? — султан не скрывал скептицизма.

— У меня есть определенный опыт… дипломатии, — спокойно ответил Крид. — И я говорю на их языке.

— Возможно, — Абу Фарис все еще сомневался. — Но я не могу отпустить вас на Джербу без гарантии, что вы вернетесь для заключения официального договора. Вдруг вы просто захватите часть острова силой?

— Разумная предосторожность, — согласился Крид. — Что вы предлагаете?

— Заложника, — твердо сказал султан. — Один из ваших рыцарей останется здесь, пока вы не вернетесь.

Крид переглянулся со своими спутниками.

— Я согласен, — наконец произнес он. — Сир Раймонд де Кабрер останется вашим гостем до моего возвращения.

Де Кабрер вежливо склонил голову, принимая свою роль.

Игра началась. Крид играл белыми, делая осторожные, продуманные ходы. Султан отвечал агрессивно, стремясь установить контроль над центром доски. Придворные собрались вокруг, наблюдая за поединком с нескрываемым интересом. Репутация султана как мастера шахмат была хорошо известна, и мало кто из визитёров осмеливался принять его вызов.

— Вы играете необычно, кардинал, — заметил Абу Фарис, когда игра перешла в среднюю стадию. — Жертвуете пешки без колебаний, но бережёте коня и слона.

— Каждая фигура имеет свою ценность, Ваше Величество, — ответил Крид, делая очередной ход. — Но эта ценность не постоянна. Она меняется в зависимости от положения на доске.

— Как и в жизни, — кивнул султан, задумчиво глядя на доску. — Иногда простой человек может стать важнее визиря, если оказывается в нужном месте в нужное время.

— Именно так, — Крид улыбнулся, отмечая проницательность собеседника. — Особенно когда этот простой человек готов пожертвовать собой ради высшей цели.

Игра продолжалась. Крид методично развивал свою позицию, временами делая ходы, которые казались странными или даже ошибочными. Но постепенно становилось ясно, что у него есть план, невидимый для противника. Султан, привыкший к стандартным тактикам, всё чаще хмурился, сталкиваясь с неожиданными решениями кардинала.

— Вы полны сюрпризов, — произнёс Абу Фарис, когда Крид пожертвовал своего ферзя в обмен на, казалось бы, незначительное позиционное преимущество. — Большинство игроков никогда не решится на такой ход.

— Иногда нужно отказаться от очевидной силы, чтобы обрести истинное преимущество, — спокойно ответил Крид. — В этом мудрость не только шахмат, но и политики.

Через несколько ходов стало ясно, что жертва ферзя была частью глубоко продуманной комбинации. Кони и слоны Крида координировали свои действия с пугающей эффективностью, загоняя короля султана в угол доски.

— Шах, — произнёс Крид, выдвигая коня на атакующую позицию.

Султан долго изучал доску, потом покачал головой с оттенком восхищения:

— Я вынужден признать поражение, кардинал. Ещё два хода, и будет мат.

Он опрокинул своего короля, символизируя капитуляцию. По залу пробежал тихий шёпот — придворные редко видели своего повелителя проигравшим.

— Великолепная игра, Ваше Величество, — искренне сказал Крид. — Вы защищались мастерски.

— Но не достаточно мастерски, — султан слегка улыбнулся. — Однако проигрыш достойному противнику — не позор, а урок. — Он внимательно посмотрел на кардинала. — Теперь я понимаю, почему вы предлагаете столь необычный план для Джербы. Вы мыслите на несколько ходов вперёд, видя комбинации, скрытые от других.

— Я всего лишь стараюсь рассматривать все возможности, — скромно ответил Крид. — И искать решения, выгодные для всех сторон.

— Согласно нашим традициям, победитель в шахматах может просить у хозяина дома подарок, — сказал султан. — Что вы хотите, кардинал?

Крид сделал вид, что задумался, хотя на самом деле давно знал ответ:

— Если позволите, Ваше Величество, я бы хотел, чтобы со мной на Джербу отправился человек, хорошо знающий местные обычаи и язык берберов. Кто-то, кому доверяют и ваш двор, и племена острова.

Султан погладил бороду, обдумывая просьбу.

— У меня есть такой человек, — наконец произнёс он. — Хасан ибн Юсуф, мой советник по делам берберских племён. Его мать была из знатного рода Джербы, и он провёл там молодость. Если кто-то и может помочь вам установить контакт с вождями, то это он.

— Я благодарен за такой ценный подарок, Ваше Величество, — Крид склонил голову.

— Надеюсь, вы оцените его по достоинству, — ответил султан. — Хасан не только знаток Джербы, но и мои глаза и уши. — Он многозначительно посмотрел на кардинала. — Думаю, мы понимаем друг друга.

— Полностью, Ваше Величество, — Крид позволил себе лёгкую улыбку. — Абсолютно полностью.

Два дня спустя небольшое судно под нейтральным флагом генуэзских торговцев приближалось к острову Джерба. На борту, помимо Крида и трёх его рыцарей, находился Хасан ибн Юсуф — высокий смуглый мужчина с проницательными тёмными глазами и аккуратно подстриженной бородой. Он стоял на носу корабля рядом с кардиналом, указывая на приближающийся берег.

— Джерба — особое место, монсеньор, — говорил Хасан на хорошем итальянском с лёгким акцентом. — Берберы, живущие здесь, не похожи на своих собратьев с материка. Они более независимы, более горды и… более подозрительны к чужакам.

— В том числе и к тунисскому султану? — спросил Крид, изучая приближающийся берег.

— Особенно к нему, — усмехнулся Хасан. — Они платят дань, соблюдают внешние признаки подчинения, но в душе остаются свободными. Берберы Джербы никогда по-настоящему не склоняли голову ни перед кем — ни перед арабами, ни перед турками, ни перед христианами.

— Я уважаю такую независимость, — заметил Крид. — В каком-то смысле, это похоже на венецианцев, которые тоже всегда стремились сохранить свою автономию от крупных держав.

Хасан внимательно посмотрел на кардинала:

— Странные слова для человека, представляющего одну из самых могущественных организаций в христианском мире.

— Церковь сильна именно потому, что умеет приспосабливаться к местным условиям, — ответил Крид. — Мудрый пастырь не пытается сломать своих овец — он ведёт их, уважая их природу.

Они замолчали, наблюдая, как берег становится всё ближе. Джерба представляла собой низкий остров с белыми песчаными пляжами и рощами финиковых пальм. Вдалеке виднелись характерные белые квадратные дома местных жителей, сгруппированные в небольшие поселения.

— Мы направляемся в Хумт-Сук? — спросил Крид, упоминая главный город острова.

— Нет, — покачал головой Хасан. — Там слишком много глаз и ушей, включая шпионов генуэзцев и арагонцев. Мы высадимся в маленькой бухте на южном побережье. Там нас встретит мой двоюродный брат, который проводит нас к шейху Тахиру — самому влиятельному вождю среди местных племён.

— Этот шейх Тахир… он мусульманин?

— По-своему, — Хасан усмехнулся. — Как и многие берберы, жители Джербы следуют версии ислама, которую более ортодоксальные мусульмане считают еретической. Они ибадиты — остатки хариджитов, восставших против халифов ещё в VII веке. Для них важнее личная вера и справедливость, чем формальное следование букве закона.

— Интересно, — задумчиво произнёс Крид. — Такие люди могут быть сложными союзниками, но если заслужить их доверие…

— Именно так, монсеньор, — кивнул Хасан. — Если шейх Тахир решит, что вы достойны доверия, он будет верен договору даже вопреки приказам султана. Но если он заподозрит обман…

— Понимаю, — Крид прервал его. — Тогда мы не покинем остров живыми.

— Рад, что мы понимаем друг друга, — Хасан слегка улыбнулся.

Высадка прошла без происшествий. В уединённой бухте их действительно ждал родственник Хасана — молчаливый бербер средних лет, который привёл с собой шесть верблюдов для гостей и их немногочисленного багажа.

— Нам предстоит путь через пустыню, — объяснил Хасан. — Шейх Тахир предпочитает жить вдали от побережья, в оазисе, известном только местным.

— Разумная предосторожность, — кивнул Крид, с лёгкостью взбираясь на верблюда, будто делал это всю жизнь.

Хасан удивлённо приподнял бровь:

— Вы раньше ездили на верблюдах, монсеньор?

— Давно, можно сказать в другой жизни, — уклончиво ответил Крид, и что-то в его тоне остановило советника от дальнейших расспросов.

Путешествие по острову заняло почти целый день. Они двигались через выжженные солнцем равнины, где лишь изредка попадались рощи оливковых деревьев и группы приземистых берберских жилищ. Местные жители — смуглые, закутанные в просторные одежды люди — провожали странную процессию настороженными взглядами, но не проявляли открытой враждебности.

К закату караван достиг небольшого оазиса, скрытого между песчаными холмами. Среди пальм и фруктовых деревьев расположился лагерь шейха Тахира — десятка два шатров, расставленных полукругом вокруг центрального, более крупного.

— Мы прибыли, — объявил Хасан. — Помните: с берберами ценится прямота, но также и уважение к их обычаям. Не торопитесь, не проявляйте нетерпения. Дайте шейху почувствовать, что вы признаёте его авторитет.

— Я знаком с берберскими традициями, — спокойно ответил Крид. — Возможно, лучше, чем вы думаете.

Их встретили воины шейха — суровые мужчины с обветренными лицами, вооружённые изогнутыми мечами и длинными ружьями. Проводив гостей к центральному шатру, они жестом пригласили войти.

Внутри, на подушках и коврах ручной работы, сидел шейх Тахир — высокий старик с белоснежной бородой и проницательными глазами цвета янтаря. Несмотря на возраст, его спина была прямой, а взгляд — острым.

— Салам алейкум, гости издалека, — произнёс шейх на берберском диалекте, который даже Хасан понимал с трудом.

К удивлению всех присутствующих, Крид ответил на том же языке, с безупречным произношением:

— Уа алейкум ас-салам, почтенный шейх. Благодарим за гостеприимство и просим прощения за беспокойство.

Глаза старика расширились от удивления, но он быстро овладел собой.

— Странно слышать язык моих предков из уст франка, — заметил он, пристально разглядывая кардинала. — Кто научил тебя говорить на нём так чисто?

— Жизнь долга, а мир полон возможностей для тех, кто ищет знания, — ответил Крид, используя берберскую поговорку.

Шейх кивнул, явно впечатлённый:

— Садитесь рядом со мной, франк, который говорит как бербер. Разделите нашу пищу и расскажите, зачем проделали такой долгий путь в наш скромный оазис.

Крид и его спутники расположились на подушках. Слуги шейха принесли плоский хлеб, жареное мясо, финики и кувшины с кисловатым верблюжьим молоком. По берберским традициям, серьёзный разговор не мог начаться, пока не будет разделена трапеза. Ели молча, лишь изредка обмениваясь вежливыми фразами о погоде и дороге.

Когда с едой было покончено и подан крепкий, сладкий чай с мятой, шейх Тахир откинулся на подушки и внимательно посмотрел на своего необычного гостя.

— Теперь, когда мы разделили хлеб и соль, вы можете говорить, чужеземец. Что привело человека, носящего одежды христианского священника, но говорящего на языке берберов, в мой скромный шатёр?

Крид сделал глоток чая, собираясь с мыслями. Он знал, что от этого разговора зависело многое — не только судьба его планов по созданию базы на Джербе, но, возможно, и их жизни.

— Я пришёл с предложением, почтенный шейх, — начал он, глядя прямо в глаза старику. — Предложением, которое может принести процветание вашему народу и защиту вашим берегам.

— От кого защиту? — прищурился Тахир. — От христианских королей, чьи корабли охотятся за нашими судами? Или от султана Туниса, который собирает с нас подати, но не защищает от пиратов?

— От всех, кто угрожает свободе Джербы, — спокойно ответил Крид. — Мой орден хочет построить небольшую крепость и порт на северном побережье острова. Не для войны или завоевания, а для торговли и защиты.

— Христиане всегда так говорят, — старик покачал головой. — Сначала небольшая крепость, потом ещё одна, и вскоре весь остров принадлежит вам, а мой народ становится рабами или изгнанниками.

— Если бы я хотел захватить Джербу, я бы пришёл с флотом и армией, а не с тремя спутниками в шатёр самого влиятельного шейха, — парировал Крид. — Кроме того, мой орден отличается от других. Мы не стремимся к территориальным завоеваниям. Нам нужны надёжные торговые пути и безопасные гавани.

Шейх задумался, перебирая костяные чётки, которые держал в руке.

— Что конкретно вы предлагаете?

— Мы арендуем небольшой участок земли на северном побережье — не больше чем нужно для порта и крепости. Платим пять тысяч золотых дукатов в год — половину султану, как формальному правителю острова, половину непосредственно вам и вашим людям.

— Султан уже согласился? — Тахир бросил быстрый взгляд на Хасана.

— Предварительно, — ответил Крид. — При условии вашего согласия.

— Интересно, — шейх усмехнулся. — Обычно он не спрашивает нашего мнения, когда речь идёт о налогах или повинностях.

— В этот раз он проявил мудрость, — Крид улыбнулся. — Ведь без поддержки местных жителей такой проект был бы обречён на провал.

— И что получат мои люди, кроме золота?

— Защиту вашего побережья от пиратов. Возможность торговать в безопасном порту, без обычных притеснений со стороны европейских или мусульманских властей. Доступ к товарам со всего Средиземноморья. И, что, возможно, важнее всего — гарантию, что ни султан, ни христианские короли не смогут использовать наше присутствие как предлог для вторжения.

Тахир долго молчал, обдумывая предложение. Наконец он произнёс:

— Ваши слова звучат красиво, чужеземец. Но слова — это ветер в пустыне. Как я могу быть уверен, что ваши обещания не развеются, как только вы укрепитесь на нашей земле?

— Справедливый вопрос, — кивнул Крид. — Предлагаю следующее: договор будет заключён на десять лет. Каждые два года он будет пересматриваться в вашу пользу, если мы нарушим какое-либо из условий. Кроме того, в крепости всегда будет присутствовать советник, назначенный вами лично, с правом свободного доступа во все помещения.

— А оружие? — спросил один из берберских воинов, сидевших рядом с шейхом. — Сколько воинов и какое оружие вы привезёте?

— Достаточно для защиты крепости и порта, но не для нападения, — ответил Крид. — Скажем, пятьдесят рыцарей и сто вспомогательных солдат. Две малые галеры для патрулирования побережья. Я готов включить точные цифры в договор.

— Для «защиты порта» это немалая сила, — заметил Тахир.

— В этих водах действуют и генуэзские, и каталонские пираты, не говоря уже о рыцарях Родоса, — напомнил Крид. — Если крепость будет слишком слабой, она станет приманкой для нападения, а не фактором стабильности.

— В этом есть логика, — неохотно признал шейх. Он повернулся к своим советникам и заговорил с ними на диалекте, отличавшемся от того, что использовал ранее — явно не желая, чтобы гости поняли разговор.

Однако, к его удивлению, Крид слегка улыбнулся, слушая обсуждение, и даже кивнул несколько раз, словно соглашаясь с какими-то аргументами. Шейх резко оборвал разговор и уставился на кардинала:

— Вы понимаете и этот диалект?

— Я провёл некоторое время среди туарегов в молодости, — пояснил Крид. — Ваше наречие отличается, но основа схожа.

— Кто вы такой? — прямо спросил шейх. — Никакой франк не может знать столько о наших языках и обычаях.

Крид на мгновение задумался, затем принял решение. Он знал, что берберы ценят прямоту и часто верят в сверхъестественное.

— Я старше, чем кажусь, почтенный Тахир, — тихо произнёс он. — Гораздо старше. Я видел, как розы цвели в садах Карфагена и как римские галеры бороздили эти воды. Я видел, как арабы принесли ислам на эти берега, и как норманны пытались отвоевать их.

По шатру пронёсся изумлённый шёпот. Даже Хасан, думавший, что хорошо изучил своего спутника, не мог скрыть потрясения.

— Вы утверждаете, что бессмертны? — в голосе шейха звучало не столько недоверие, сколько осторожное любопытство.

— Я утверждаю, что Бог даровал мне долгую жизнь для определённой цели, — уклончиво ответил Крид. — И часть этой цели — создать цепь безопасных гаваней от Венеции до Святой Земли, где люди всех вер могли бы торговать и путешествовать в мире.

Шейх долго молчал, изучая лицо кардинала. Затем он внезапно поднялся и сказал:

— Я должен посоветоваться с духами предков. Оставайтесь здесь. Завтра на рассвете я дам ответ.

Когда шейх и его приближённые покинули шатёр, Хасан повернулся к Криду:

— Что это было, монсеньор? Какую игру вы ведёте?

— Не игру, Хасан, — спокойно ответил Крид. — Иногда правда — самое мощное оружие.

— Но то, что вы сказали…

К вечеру, когда гости готовились к отъезду, шейх Тахир отвёл Крида в сторону для разговора наедине.

— Есть ещё кое-что, о чём я хотел бы спросить вас, — тихо произнёс старик, когда они отошли достаточно далеко от остальных. — Нечто, о чём не говорят при чужих ушах.

— Я слушаю, — кивнул Крид.

— В наших древних сказаниях говорится о реликвии, которую римляне называли Копьём Судьбы, — шейх внимательно наблюдал за реакцией собеседника. — О копье, которым был пронзён ваш пророк Иса, или Иисус, как вы его называете. Говорят, что это оружие даёт своему владельцу необычайную силу… и долгую жизнь.

Крид сохранил невозмутимое выражение лица, хотя внутренне напрягся.

— Многие реликвии окружены легендами, — осторожно ответил он. — Не все из них правдивы.

— Конечно, — кивнул Тахир. — Но ходят слухи, что в Иерусалиме объявился монах, который утверждает, что обладает этим копьём. И что он вызывает на поединок некоего кардинала из Рима. — Шейх пристально смотрел в глаза Криду. — Иногда слухи преодолевают большие расстояния быстрее, чем самые быстрые всадники.

— Почему вы рассказываете мне это? — прямо спросил Крид.

— Потому что я чувствую: наша встреча не случайна, — ответил шейх. — Судьба свела нас по причине, которая выходит за рамки договора о крепости на побережье. Возможно, я или мой народ сыграем какую-то роль в том, что ждёт вас в будущем.

Крид задумался. Его многовековой опыт подсказывал, что в словах старика есть истина. Такие «случайные» встречи и союзы часто оказывались критически важными в критические моменты истории.

— Возможно, вы правы, — наконец произнёс он. — И да, этот монах, брат Константин, действительно представляет угрозу. Не только мне лично, но и миру между религиями, который установился на Святой земле.

— Если он действительно обладает частью того древнего копья, — шейх понизил голос до шёпота, — то представляет угрозу всем нам. Такие реликвии не должны использоваться для разжигания ненависти и войн.

— Вы удивительно хорошо информированы для человека, живущего в отдалённом оазисе, — заметил Крид с лёгкой улыбкой.

— Джерба находится на перекрёстке морских путей, — пожал плечами Тахир. — Купцы, пираты, паломники… все они приносят новости. Нужно лишь уметь слушать.

— И что же говорят эти новости о брате Константине?

— Что он обладает даром убеждения, граничащим с колдовством. Что мамелюкский султан тайно поддерживает его, видя в нём способ внести раскол в христианский мир. И что… — шейх замялся, — что он знает о вас больше, чем должен знать обычный человек.

— Это тревожные вести, — признал Крид. — Хотя и не совсем неожиданные.

— Когда вы отправитесь в Иерусалим?

— Как только завершу дела здесь и в Тунисе. Возможно, через две-три недели.

Шейх кивнул и неожиданно снял с шеи амулет — небольшой серебряный медальон с выгравированными на нём древними символами.

— Возьмите это, — он протянул амулет Криду. — Это оберег, передающийся в моей семье многие поколения. Говорят, он был создан ещё во времена, когда берберы поклонялись звёздам и камням. Он защищает от тёмной магии и предательства.

— Я не могу принять столь ценный дар, — Крид покачал головой.

— Это не дар, а часть нашего договора, — настаивал шейх. — Считайте это… страховкой от моего народа. Пока этот амулет с вами, ни один настоящий бербер не поднимет на вас руку. И, возможно, он убережёт вас от козней этого монаха.

Видя решимость старика, Крид принял амулет и надел его на шею, спрятав под одеждой.

— Благодарю вас, шейх Тахир. Я буду носить его с честью.

— И ещё кое-что, — добавил старик. — Если вам когда-нибудь понадобится убежище, место, где вас не найдёт ни один враг — приезжайте в Джербу. Скажите любому берберу, что вы друг Тахира, и вас проводят в тайное место в центре острова, известное лишь немногим.

— Надеюсь, такой необходимости не возникнет, — улыбнулся Крид. — Но я запомню ваше предложение.

Они вернулись к остальным, и вскоре караван Крида отправился обратно к побережью, где их ждало судно.

— Легенды часто имеют под собой основание, — мягко возразил Абу Закария. — Особенно те, что повторяются в разных культурах и эпохах.

— Вы говорите о Копье Лонгина? — прямо спросил Крид, решив перехватить инициативу в разговоре.

— Именно о нём, — кивнул старец. — Священное оружие, пронзившее бок вашего пророка Исы. Христиане верят, что оно наделено чудесной силой. Мусульмане тоже признают особую природу этой реликвии, хотя и не придают ей такого значения.

— И что же говорят мусульманские предания об этом копье? — поинтересовался Крид.

— Что оно способно даровать необычайное долголетие и силу тому, кто владеет им по праву, — ответил учёный. — Но также и то, что оно несёт проклятие тем, кто пытается использовать его для недостойных целей.

— Мудрое предостережение, — кивнул Крид. — Которое можно отнести к любой великой силе или знанию.

— Кстати о знании, — вмешался султан, явно желая направить разговор в менее опасное русло. — Абу Закария недавно закончил трактат о древних текстах, найденных в развалинах Карфагена. Вероятно, вам было бы интересно ознакомиться с ним, учитывая ваш интерес к истории.

— Боюсь, у нас не будет достаточно времени, — вежливо ответил Крид. — Мне необходимо отправиться в Иерусалим в ближайшие дни.

— Чтобы противостоять брату Константину, — утвердительно произнёс Абу Закария. — Человеку, который утверждает, что обладает частью того же копья.

— Вы удивительно хорошо информированы, — Крид внимательно посмотрел на старца. — Настолько, что я начинаю думать, что ваши источники находятся ближе к этому монаху, чем можно было бы предположить.

В глазах учёного промелькнуло что-то, похожее на удовлетворение.

— Проницательное замечание, кардинал. Действительно, я поддерживаю… определённые контакты с различными религиозными общинами Иерусалима. Чисто научный интерес, уверяю вас.

— Разумеется, — Крид позволил себе лёгкую иронию. — И что же рассказывают вам эти контакты о брате Константине и его учении?

— Что он обладает частью древней реликвии, которая действительно демонстрирует необычные свойства в его присутствии, — старец подался вперёд. — Что он привлекает всё больше последователей — не только среди простых паломников, но и среди знатных и образованных людей. И что он открыто говорит о вас как о «лжехранителе», который исказил истинное предназначение священного копья.

— И вы верите этим рассказам? — спросил Крид.

— Я учёный, — пожал плечами Абу Закария. — Я верю в факты и доказательства. Но должен признать, что свидетельства очевидцев о «чудесах» брата Константина многочисленны и согласуются между собой. Это… заслуживает внимания.

— Безусловно, — согласился Крид. — Как и любой искусный обман.

— Вы считаете его шарлатаном? — заинтересовался султан.

— Я считаю его опасным человеком, — твёрдо ответил Крид. — Который использует веру людей и их стремление к чудесам для достижения собственных целей. Что может быть опаснее фанатика, убеждённого в своей правоте и обладающего даром убеждения?

— Только бессмертный фанатик, — тихо произнёс Абу Закария, глядя прямо в глаза кардиналу.

На мгновение воцарилась напряжённая тишина. Затем Крид неожиданно рассмеялся — искренне, от души.

— Туше, почтенный учёный! Вы умеете вести интеллектуальный поединок. — Он повернулся к султану. — Ваше Величество, я понимаю, почему вы цените общество этого мудреца. Его ум остёр, как дамасский клинок.

Султан, явно довольный тем, что напряжение разрядилось, предложил тост за мудрость и дружбу народов. Разговор перешёл к более безопасным темам — литературе, архитектуре, последним достижениям в мореплавании.

Однако Крид чувствовал, что Абу Закария продолжает наблюдать за ним с особым вниманием. Во взгляде старого учёного читался не только научный интерес, но и что-то более глубокое — словно он искал ответы на вопросы, которые не решался задать вслух.

Когда пир подошёл к концу, и гости начали расходиться, Абу Закария незаметно приблизился к Криду.

— Если позволите, кардинал, я хотел бы показать вам нечто интересное перед вашим отъездом, — тихо произнёс он. — Нечто, что может оказаться полезным в вашей встрече с братом Константином.

— И что же это? — осторожно спросил Крид.

— Древний манускрипт, — ответил учёный. — Возможно, единственный сохранившийся экземпляр труда, написанного во времена первых халифов. В нём описываются различные священные реликвии, включая фрагменты копья, которым был пронзён Иса, и их… особые свойства.

Крид задумался. Предложение было заманчивым, но могло оказаться и ловушкой. С другой стороны, ничто не мешало ему наведаться в «гости» чуть позже.