Князь Кошмаров

Глава 24

27 мая 2515 по ЕГК.

…Долечить Злобную Мелочь к половине четвертого утра понедельника Ксения Станиславовна, естественно, не успела. Тем не менее, исправила почти все огрехи исцеления, появившиеся за сутки пребывания в Авачинском Пятне из-за «буйства» излишне мощной регенерации, и загрузила Ольгу со Светой Особо Ценными Указаниями. Поэтому Лиза поднялась на крышу вместе с нами, вошла в салон «Орлана» и… влипла. В цепкие ручки Императрицы, продолжавшей испытывать к ней самые светлые чувства и горевшей желанием воздать добром за добро.

Вслушиваться в разговор этой парочки я даже не пытался, так как знал, что Максакова успела привыкнуть к незримому присутствию «Иры» в канале ТМГ и научилась отвечать на неудобные вопросы с ее помощью. Зато за время перелета на авиабазу под Южным дважды «проваливался» в эмоции Лизы и трижды — Людмилы Евгеньевны. Что интересно, благодаря «помощи» обеих эмпаток. Откровенно говоря, результаты не понравились. Почему? Да потому, что младшей собеседнице было некомфортно присваивать себе чужие заслуги и завираться, а старшая — как и полагается нормальному политику — не только изнывала от благодарности, но и анализировала поведение толковой девицы, дабы встроить в некие далеко идущие планы.

Заглядывал и в «души» остальных пассажиров квадрокоптера. Из любви Валентины к искусству. В результате чего «выяснил», что Ольга и Света героически сражаются с сонливостью, Настена почему-то плавится от счастья, а сама Рыжая млеет из-за того, что чувствует себя нужной. А потом Кукла «вывесила» крылатую машину рядом с ангаром, и нам пришлось перебираться в разъездной «Эскорт». В процессе «переселения» в моей старшенькой вдруг взыграло чувство долга, поэтому она утащила Максакову на задние сидения, чтобы после взлета провести внеплановый сеанс исцеления. Младшенькая, как вторая хозяйка рода, сочла необходимым сесть возле Императрицы и заняла предпоследние. Птичка с Валей как-то втиснулись в левое переднее кресло пассажирского салона, а Ира заняла свое законное — то есть правое переднее. В результате Настена «была вынуждена» устроиться рядом со мной и так радостно заулыбалась, что Дайна не удержалась от игривой шутки:

— Судя по всему, мощность воздействия твоей харизмы на баб обратно пропорциональна расстоянию. Боюсь подводить к тебе Иришку…

Я пропустил этот укол мимо ушей, тронул минивэн с места, вырулил из ангара и покатил к «Антею», прогревавшему движки. В левое боковое зеркало посмотрел на автомате, убедился в том, что створки ворот начали закрываться «сами собой», и сфокусировал все внимание на «силуэтах» телохранителей Людмилы Евгеньевны, уже загнавших свои «Эскорты» в десантный салон и дожидавшихся прибытия своей подопечной. Их ядра и энергетические узлы «мерцали» в обычном режиме, но я все равно скосил взгляд на пиктограмму «ПНВВ», отрешенно отметил, что БИУС, параноящий как бы не больше меня, уже активировал артефактный комплекс, дотронулся до предплечья эмпатки, поймал ее взгляд и вопросительно мотнул головой.

— Не чувствую никаких странностей… — проартикулировала она, но все равно разогнала восприятие.

Этот доклад «прочитала» и Дайна. Поэтому в момент въезда на рампу «ужала» защиту до предела, чтобы экипаж транспортника смог закрепить машину в транспортном положении. Чуть позже ненадолго выпустила меня. Пообщаться с командиром смены телохранителей и с летунами. А после того, как «Антей» доехал до ВПП и начал разгоняться, накрыла защитой и крепежи. Как я понял, на всякий случай. Слава богу, все обошлось — борт спокойно оторвался от земли и полез на десять с половиной километров. Так что на пяти-шести я позволил себе расслабиться, опустил спинку кресла, пожелал дамам добрых снов, закрыл глаза и мгновенно отключился. К сожалению, всего минут на двадцать. А потом в сон ворвался голос Дайны и первой же фразой вернул в реальность:

— Игна-ат, тут твои родственницы из прошлой жизни заявились в гости к Миму и требуют тебя!

Невероятно красивый тропический остров, на который меня закинула разбушевавшаяся фантазия, как ветром сдуло. Вместе с пальмой, пляжем и то ли морем, то ли океаном. И я, оценив «яркость» сияния «силуэтов» Настены, Вали и Людмилы Евгеньевны, проартикулировал просьбу показать картинку.

В модуле дополненной реальности мгновенно развернулось новое окно и показало привычно-недовольное лицо «тети Саши».

Не знаю, почему, но я первым делом прикипел взглядом к тщательно скрываемым «маркерам» ее возраста — морщинам вокруг изрядно потускневших глаз, «потяжелевшим» векам, опустившимся уголкам губ, «потекшим» линиям подбородка и дряблой коже шеи. Потом гордо отметил, что мои женщины всегда будут выглядеть на столько лет, на сколько захотят, забраковал дорогую, но уродскую ювелирку кровной родственницы, равнодушно оглядел ее костюм и закончил осмотр на дорогущем портативном регенераторе, в который Александра Никифоровна «упаковала» культю.

«Года полтора-два — и рука восстановится… — отрешенно отметил я и сразу же „додумал“ эту мысль: — … а Ксения Станиславовна отрастила бы ее от силы за месяц…»

Потом переключился на двоюродную сестру, зеркалившую поведение матери, и невольно поморщился: тезка моей супруги ощущалась еще более стервозной сукой, чем была три года назад. А моя Оля — при всей жесткости характера — была доброй, теплой и в разы более родной, чем обе эти твари, вместе взятые.

Не успел сделать этот вывод, как БИУС врубил воспроизведение, и с губ тетушки сорвалось на редкость хамское требование:

— Да мне плевать, есть у вас с ним связь или нет: Игнат должен появиться у меня дома в течение трех дней!!!

Я мгновенно озверел и «потянулся», было, к «якорю», оставленному в квартире Мироновых, но вовремя сообразил, что в «Эскорте» обретается не только Стая, соответственно, телепортироваться из него, мягко выражаясь, не стоит, скрипнул зубами и услышал голос Михаила Игоревича:

— Александра Никифоровна, дверь моей квартиры — аккурат за вашей спиной. А за ней — коридор, по которому, при большом желании, можно дойти до посадочного квадрата для флаеров. Так вот, выходите под открытое небо, дожидаетесь ночи, наводитесь взглядом на нужный участок соседнего рукава нашей галактики и орете во всю глотку. Или, как вариант, машете руками: раз ваш племянник держит руку на пульсе происходящего на Китеже, значит, есть ненулевой шанс того, что вы будете услышаны или замечены…

— Вы издеваетесь⁈ — гневно зашипела она и заставила певца разозлиться:

— Нет. Я завуалированно намекал на то, что вы нас уже утомили. А теперь говорю прямо: пошли вон!!!

На этом запись закончилась, и я, мысленно похвалив Мима за жесткость, набрал Дайне сообщение:

«Солнце, попробуй взять под контроль их флаер. Или затолкай в него кубик с проколом. Или доставь его к дому тети Саши на дроне доставки: я хочу знать, с чего она так охамела!»

БИУС заявил, что брать под контроль флаер Александры Никифоровны не рискнет, ибо он наверняка по полной программе «заряжен» спецслужбами и по этой же причине не станет заталкивать в него «кубик». А потом загрузил:

— Тем не менее К ДОМУ — доставлю. А дальше надо будет подключиться вам. Ибо силовики с Китежа — не дураки и наверняка подготовились к твоим внезапным визитам…

Я нехотя согласился с этим утверждением, едва заметно кивнул, закрыл глаза, уперся затылком в подголовник, попробовал представить себя на месте Китежских спецов и… вырубился. Из-за хронического недосыпа последних дней.

Пришел в сознание уже под Липками. Причем не от изменения давления в десантном отсеке, а от слишком жесткого приземления. Поэтому следующие несколько минут спал с открытыми глазами. А полноценно проснулся только после того, как среагировал на «неправильные» телодвижения двух знакомых «силуэтов» и на автомате шарахнул себя бодрячком. Да, как только начал нормально соображать, ощущение неправильности как ветром сдуло, но разум уже бодрствовал, и мне пришлось переключаться в рабочий режим. То есть, смотреть на часы, желать доброго утра «экипажу» минивэна, выяснять у Оли, как прошел сеанс исцеления, дожидаться остановки «Антея», скатываться на бетонку и рулить к нашему ангару.

Последнее решение, конечно же, не нашло понимания у телохранителей Императрицы, и их «Эскорты», рванув следом на расплав движков, начали «намекать» на необходимость повернуть «чуть левее». К «Орланам» с гербами Воронецких, дожидавшимся венценосную пассажирку метрах в двадцати пяти от стояночного места моего самолета. Как и следовало ожидать, эти маневры не остались незамеченными, и Воронецкая поинтересовалась, почему я не высадил ее возле конвертопланов Конвоя.

Я сказал чистую правду:

— Прислушался к голосу паранойи. А она считает, что сажать вас в эти машины небезопасно. Ибо они недостаточно хорошо защищены.

— А ваша?

— А нашему «Орлану» уже плевать на все и вся! — весело заявила Света. Само собой, не просто так, а с подачи Дайны. — Ибо он проникся духом рода и считает себя Беркутовым-Туманным.

Государыня мгновенно подобралась, набрала полную грудь воздуха и… задавила проснувшееся любопытство. Ее внутренняя готовность не совать нос в тайны моего рода, естественно, порадовала. Но этой конкретной я был готов «поделиться». Поэтому ответил на напрашивавшиеся вопросы:

— Людмила Евгеньевна, мы защитили экспериментальным артефактным комплексом, проверенным в экстремальных условиях на авиабазе «Степь», и этот конвертоплан, поэтому летать на нем абсолютно безопасно. А ваши пока уязвимы. Но это исправимо…

Женщина нахмурилась:

— Вы сочли возможным начать продажи настолько мощного защитного комплекса⁈

Я остановил минивэн у ворот ангара и отрицательно помотал головой:

— Нет, продаваться он не будет. Ни за какие деньги. Но мы его установим на четыре ваших «Орлана», четыре «Эскорта» и несколько гоночных болидов Виктора. Абсолютно бесплатно, но один-единственный раз.

— Честно говоря, не очень поняла последнее дополнение… — призналась Воронецкая, и я, конечно же, пошел ей навстречу:

— Я не готов тиражировать артефактные комплексы абсолютной защиты, поэтому перестраховался по максимуму: при любой попытке вскрыть кожухи блоков управления, нарушить их целостность и просканировать содержимое активируется режим самоуничтожения, а замен «испорченных» экземпляров на новые не будет. Кстати, учтен и так называемый «человеческий фактор»: каждый экземпляр «ПНВВ» комплектуется носимым эффектором активации, намертво привязывающимся к ауре хозяина. А без этой штуковины комплекс не подпускает к себе посторонних от слова «вообще». То есть, переключается в режим защиты и закрывается сплошным аналогом кольчуги чудовищной мощности. Кстати, если есть желание оценить ее мощь, то можете выбраться из машины и попробовать пробиться к нашему «Орлану», используя все имеющиеся точечные умения в полную силу.

Соображала Воронецкая очень и очень хорошо, поэтому «сообразила», как мы обошли закон сохранения энергии:

— Вы хотите сказать, что накопители этого комплекса каким-то образом восполняют Силу из атакующих умений злоумышленников⁈

Врать в присутствии двух эмпаток я не хотел, поэтому дал уклончивый ответ:

— Алгоритмы его работы я, по вполне понятным причинам, описывать не буду. Скажу лишь, что под этот купол не пробьется даже моя Стая.

Императрица по-простецки присвистнула, уважительно оглядела почти прозрачный «пузырь» вокруг «Орлана», снова включила голову и задумчиво хмыкнула:

— А что, толково: если в отсутствие владельца комплекс автоматически переключается в режим защиты самого себя, значит, любая порча — результат злого умысла личности, которой вы пошли навстречу.

Я подтверждающе кивнул, и женщина съехала на тему «поинтереснее»:

— Кстати, а почему «ПНВВ», а не какой-нибудь «Новый артефактный комплекс абсолютной защиты», то есть, «НАКАЗ»?

Тут Света расплылась в ехидной улыбке:

— На мой взгляд, вариант «Плевать На Все и Вся…» звучит не в пример веселее…

Посмеялись, выгрузились из машины, накрыли ее куполом, подождали, пока Людмила Евгеньевна озадачит телохранителей, сняли квадрокоптер с охраны, поднялись в салон и вылетели во дворец. По дороге мы, Беркутовы-Туманные, обсуждали всякую ерунду вроде погоды в Новомосковске, так как государыня решала какие-то вопросы сначала с мужем, а затем с сыном. Но стоило «Орлану» замереть на крыше Южного крыла, как она встала с кресла, попросила минуточку внимания и поймала взгляд Максаковой:

— Елизавета Демьяновна, Игнат Данилович вытребовал у меня обещание оставить Мирона Алексеевича Костина вам. Дабы вы воздали ему за попытку убийства вашей команды сами. Так вот, эта ублюдочная тварь все еще жива и ждет наказания в одной из камер спецотдела.

Злобная Мелочь предвкушающе заулыбалась, повернулась ко мне, от всей души поблагодарила за столь восхитительный сюрприз, сделала паузу и, закаменев лицом, озвучила принятое решение:

— Пусть подождет еще немного: воздавать за попытку убийства команды должна вся команда, а не одна я.

Императрица удовлетворенно кивнула, позвонила супругу, передала это решение, выслушала ответ, сбросила вызов и снова посмотрела на нас:

— Володя уже ждет. В своем кабинете. А Миша уже на подходе. В общем, выдвигаемся…

Выдвинулись. Прошли по «коридору», созданному персонально для нас Дмитрием Львовичем. Ввалились в приемную самодержца, поздоровались с его секретарем и были препровождены в «логово» Владимира Первого. А там обменялись приветствиями с Императором и наследником престола, прошли в мягкий уголок и попали по полной программе: Воронецкие, благодарные нам за спасение Виктора, его команды и Людмилы Евгеньевны, вскрытие планов Костиных, уничтожение их рода, очередную демонстрацию единства наших родов и предстоящее исцеление раненых, отрывались, как в последний раз.

Оля, Света, Поля, «Иришка» и я к этому давно привыкли, поэтому особо не комплексовали, а Насте, Вале и Лизе пришлось нелегко — каждая из них искренне считала, что не заслуживает наград, как таковых, вот и вешалась. Но лицо удержала даже Злобная Мелочь, которой «ни за что ни про что» прилетел орден Андрея Первозванного. Так как помнила обещание, данное мне во время того самого разговора в Клинике:

«Игнат, я должна тебе по гроб жизни. Поэтому ты говоришь — а я делаю. Все, что потребуется. Без каких-либо исключений…»

Тем не менее, эта часть «аудиенции» заставила понервничать. А вторая, начавшаяся с забавного монолога Владимира Первого, даже развеселила:

— Игнат Данилович, запись посадки вашего «Антея» на авиабазе «Степь» бьет все рекорды просмотров и… свела с ума все дворянство. Результаты его сумасшествия не заставили себя ждать: только за последние полчаса парни Димы Ляпишева пресекли восемь попыток теневиков подобраться к вашему самолету и двенадцать — подкупить его экипаж…

Я равнодушно пожал плечами:

— Владимир Александрович, на этом транспортнике установлены лишь внешние эффекторы артефактного защитного комплекса. А блок управления и все остальное находится в нашем разъездном «Эскорте». Говоря иными словами, даже если страждущие разберут на запчасти весь самолет, и каждую отдельно взятую деталь предельно добросовестно изучат через электронный микроскоп, то знаний это не добавит.

Государь облегченно выдохнул и улыбнулся. Если верить трансляции Настены — абсолютно искренне:

— А вы коварны!

— Не то слово! — хохотнула его супруга, затем посерьезнела и шокировала «родственников» сначала пересказом моего описания возможностей «ПНВВ-шки», а затем моим же решением выделить их Воронецким «просто так». Но если наследник престола просто выпал в осадок, то его батюшка ощутимо напрягся, секунд десять невидящим взглядом смотрел в любимое окно, а затем поймал мой взгляд и мрачно вздохнул:

— Игнат Данилович, я понимаю, чем вы руководствовались, принимая это решение, но не готов принимать такие подарки. Тем более после того, как вы помогли нам прорваться в третий Кошмарный ранг, снабдили доброй сотней Искр запредельной стоимости и превратили в неплохих бойцов. Тем не менее, не буду и отказываться, ибо понимаю, что желающие убрать со своего пути к трону меня и членов моей семьи не переведутся, а ваш артефактный комплекс — это наша безопасность. Поэтому как следует обдумаю этот вопрос и решу, чем отплатить за все, что вы для нас делаете. Кстати, какие у вас планы на сегодняшний день?

— В тринадцать ноль-ноль ко мне приедет Прохор Филиппович Авдеев: он попросил помощи в усилении его рода, а я счел возможным согласиться. Само собой, на своих условиях. Поэтому сегодня подпишу контракт, а второго июня отправлю в четырехнедельный рейд в «единичку» отделение Ульяны Егоровны в компании с очередным «балластом».

— В обычный рейд? — на всякий случай уточнил самодержец, и получил подробный ответ:

— Да: я не считаю нужным тиражировать свои методы развития Дара, так что сыновьям Прохора Филипповича придется ночевать под открытым небом, питаться «подножным кормом» и тренироваться на износ… под присмотром четырех-пяти человек. А остальные будут заниматься в обычном режиме, то есть, на наших заимках. И раз в неделю меняться с «инструкторами».

— Как я понимаю, «рейд» Натальи Родионовны по заводам Авдеевых, насмерть перепугавший его конкурентов, тоже случился не просто так, верно? — внезапно поинтересовался Цесаревич.

Я пожал плечами еще раз:

— Он — ваш убежденный сторонник. Значит, сливать его конкурентам нецелесообразно…