Князь Кошмаров

Глава 3

6–7 апреля 2515 по ЕГК.

…Трехчасовая тренировка с Полей, Злобной Мелочью и их подружками доставила море удовольствия: я разобрался в нынешних кондициях Марины, Валентины и Людмилы, попробовал каждую на излом и лишний раз убедился в том, что они скорее сдохнут, чем упустят подаренный шанс. Да, далеко не все «тесты» были гуманными, поэтому к концу занятия футболки и шортики девчат пропотели насквозь, ноги подгибались, а спутанные гривы можно было выжимать, зато раскрасневшиеся лица дышали всамделишным счастьем, а во взглядах, полных какой-то запредельной благодарности, можно было утонуть. Вот меня и накрыло. Абсолютной уверенностью в том, что мои прежние планы никуда не годятся. Поэтому после подробнейшего разбора полетов я похвалил девчонок за дисциплинированность, добросовестность, последовательность и правильное упрямство, отпустил в душ, подождал, пока они свалят из зала, посмотрел на часы и набрал Ляпишева.

Генерал принял звонок после четвертого гудка, как-то уж очень весело поздоровался и подколол:

— Игнат Данилович, как я понимаю, вы жаждете получить видеозапись… хм… инцидента с участием ваших родственниц?

Я продемонстрировал ближайшей потолочной камере кулак, спросил Дмитрия Львовича, о каком инциденте идет речь, и превратился в слух.

— Анфиса Валентиновна Глотова, бессменный лидер женской оппозиции и одна из самых убежденных недоброжелательниц государыни, сдуру заявила своей свите, что Цветочный Прием — это мероприятие для истинных аристократок, умеющих ценить красоту во всех ее проявлениях, а значит, присутствие на нем вчерашних доярок и купчих, по определению, не обладающих ни чувством вкуса, ни кругозором, абсолютно неуместно! — сообщил куратор и перешел к самому интересному: — Свита, состоящая из таких же желчных и обиженных жизнью старух, угодливо захихикала и принялась развивать предложенную тему. Зря: их беседу услышала Ксения Станиславовна, вышла из себя и без малого полчаса выбивала из Анфисы Константиновны и ее подружек ответы на вопросы, так или иначе связанные с понятиями «кругозор» и «красота». Да, именно выбивала. Оплеухами. А для того, чтобы оттенить всю безграничность невежества этих особ, просила поделиться знаниями Ольгу Ивановну. После того, как гости приема убедились в том, что «эксперт по всему и вся» имеет весьма отдаленное представление о том, о чем говорит, а ваша старшая жена — умница, каких поискать, к процессу воспитания злобных дур подключилась Наталья Родионовна. И подошла к делу в еще более жестком ключе: начала анализировать сочетание тканей, стилей и чего-то там еще всех предметов одежды Анфисы Константиновны… избавляя любительницу позлословить от всего, на что обращала внимание. Закончила только после того, как раздела Глотову догола и аргументированно доказала, что у той нет чувства вкуса…

Я представил себе эту картину и закатил глаза к потолку. Как оказалось, рановато: после вердикта Кувалды старую брехливую суку унизила… Настя: заявила, что Цветочный Прием — это мероприятие для аристократок по духу, а не по рождению. А самую последнюю точку поставила Света — презрительно оглядела Глотову с головы до ног и выдала убийственный монолог:

— Аристократки по духу не прощают оскорблений, а вас аж колотит от страха. Вывод напрашивается сам собой: вы — злоязыкое завистливое быдло, которому посчастливилось родиться в дворянской семье, и не более. Вызывать на дуэль быдло — ниже нашего достоинства. Поэтому мы накажем вас иначе — лишим возможности покидать родовые поместья и трепать грязным языком…

Потом, судя по всему, ударила окостенениями. По коленным и височно-челюстным суставам. И извинилась перед хозяйкой приема за самоуправство. А та заявила, что извиняться не за что, поймала взгляд моей эмпатки и, по сути, согласилась с ее мнением:

— Анастасия Викторовна, изначально любые мероприятия высшего света проводились для аристократов по духу. Увы, с течением времени благородная кровь начала разжижаться, и на смену личностям, предпочитавшим быть, а не казаться, пришли такие вот… пустомели. Слава богу, начинающийся расцвет Магии уже начал избавлять общество от зловонной пены, так что в ближайшем будущем личности, подобные Анфисе Константиновне, перестанут править бал. Кстати, мы уделили ей слишком много времени…

Дайна заявила, что Ляпишев процитировал оба монолога очень близко к тексту, почувствовала, что этот комментарий был не в тему, и посерьезнела:

— Игнат, наши девочки и Людмила Евгеньевна изначально играли за одну команду. Говоря иными словами, на этом приеме мы — то есть, Воронецкие и Беркутовы-Туманные — начали дрессировать высший свет. В общем, задвинь все сомнения куда подальше и вспомни, зачем ты позвонил куратору!

Задвинул. Вспомнил. И перешел к делу:

— Да уж, мои оторвы в своем репертуаре. Но я беспокою вас по другому поводу. Не знаю, помните вы или нет, но в конце декабря Людмила Евгеньевна вытребовала в Дом Гимназисток трех одноклассниц Елизаветы Демьяновны и Полины Сергеевны. Так вот, у меня появились основания провести девушек через процедуру эмансипации, забрать в род и получить новые документы не после завершения учебного года, а в ближайшее время. Скажите, пожалуйста, насколько реально сделать все вышеперечисленное уже сегодня, то есть, в субботу, причем в конфиденциальном режиме?

…В гараж поместья зарулили в начале восьмого вечера. Я припарковал «Буран» на его законное место, вырубил движок и развернулся к девчатам, еще не оклемавшимся от скорости, с которой изменилось их будущее, но сиявшим на зависть любому светилу:

— Информация о вашем переходе в мой род появится в соответствующих реестрах только в понедельник далеко не просто так: я рассчитываю решить проблему со лже-химичкой еще сегодня. Поэтому не делитесь, пожалуйста, своим счастьем ни с бывшими родичами, ни с подружками, ни со знакомыми, ладно?

— Игнат Данилович, мы не болтливы! — твердо сказала Марина, Людмила подтверждающе кивнула, а Валя сочла необходимым добавить еще несколько чертовски интересных утверждений:

— Игнат Данилович, мы ушли под вашу руку, оборвав все эмоциональные связи с представителями других родов, за исключением одной-единственной. Таким образом, делиться счастьем мы будем только с вами, вашими супругами и Ближним Кругом, а в некоторых случаях еще и с Лизой. Далее, мы понимаем, что оказались в самом начале пути к настоящему уважению и доверию, так что говорим прямо: воспитывайте нас под себя и под Полину — мы сделаем все возможное, чтобы вырасти такими же достойными личностями, как Ольга Ивановна, Светлана Валерьевна, Ирина Сергеевна, Надежда Олеговна, Ксения Станиславовна и Ульяна Егоровна. И последнее: мы вас не разочаруем. Даем слово.

Я коротко кивнул в знак того, что принимаю их обещания, быстренько набрал и отправил сестренке сообщение, дождался ответа… от Дайны и снова посмотрел на девчонок:

— Поля рубится с Лизой. Закончит минут через пять-семь. Так что можете отправляться к подружкам. В двадцать ноль-ноль подадут ужин, на который желательно явиться одетыми по-домашнему. А часам к одиннадцати с приема в Императорском дворце вернутся мои супруги и женская половина Ближнего Круга, соответственно, глава вашей ветви моего рода — Ксения Станиславовна — возьмет вас под свое крылышко где-то в районе половины двенадцатого. Все, можете быть свободны…

Мелкая троица выбралась из машины, ускакала в лифтовый холл очень частыми рывками, вызвала мне кабинку и рванула дальше по лестнице.

Я проводил взглядом их «силуэты», отодвинул водительское сидение до упора, опустил спинку градусов до сорока пяти, лег, закрыл глаза и спросил у Дайны, вызвала ли она в Новомосковск Александра Платова.

— Естественно! — отозвалась она. — Он и Фагот уже въехали во Владимир, максимум минут через десять-двенадцать прибудут на вокзал, загонят «Буран» в вагон-автовоз «Молнии» и загрузятся в двухместное купе. Не будет проблем и со снарягой — я закупила все необходимое и даже собрала рюкзак.

— А чем занимаются мои благоверные?

Тут БИУС ехидно хихикнул:

— Наслаждаются покоем, любуясь одним из самых редких видов орхидей — «Белой цаплей» — в компании с Людмилой Евгеньевной. А остальные гостьи приема тихо дуреют от плотности их аур… метрах в сорока. И делают вид, что разглядывают другие цветы.

— Так, стоп: ты хочешь сказать, что Оля со Светой отключили артефакты сокрытия?

— Ага!

— И… зачем?

— Заткнули супругу Цесаревича, вконец одуревшую от токсикоза и сдуру решившую похамить свекрови. Кстати, о хамстве: полчаса тому назад четверо целителей рода Глотовых признали, что не в состоянии откатить окостенения Светы, и Борис Вениаминович, отправив их погулять, наорал на супругу.

Весь монолог цитировать не буду, так как не люблю обсценную лексику, но самые важные фразы все-таки озвучу… в культурном варианте: «Анфиса, ты… хм… полная и законченная дура: любая из жен Черного Беркута в состоянии… хм… разнести весь Новомосковск даже по одиночке, а ты… хм… имела глупость оскорбить и их, и Кувалду, и Недотрогу, и толпу вчерашних простолюдинок, обязанных им ВСЕМ!» «Не реви: почти уверен, что эту дрянь сможет исцелить только Ксения Станиславовна, а ее ты оскорбила…» «Нет, мстить Беркуту за твой идиотизм я не буду. Более того, еще сегодня отправлю ему достойную виру, ибо воевать с ним — самоубийство…»

…Кукла привезла «гулен» домой без четверти одиннадцать. Толпа дам, пребывавших в прекраснейшем настроении, принеслась в большую гостиную хозяйского этажа, обнаружила там меня, Валерия Константиновича, накрытый стол и толпу андроидов, предвкушающе заулыбалась, попадала в свои кресла и зверски замучила нас описаниями самых запомнившихся моментов буйного веселья на Цветочном Приеме. Сами рассказы я слушал вполуха, так как успел предельно добросовестно проанализировать видеозаписи. Поэтому наблюдал за Софой, Таней и Настей, для которых это мероприятие должно было стать тем еще испытанием, но… так и не стало. А они чувствовали себя увереннее некуда: радостно поддакивали и Ольге со Светой, и старшим женщинам, не стеснялись делиться личными впечатлениями и явно наслаждались общением без камней за пазухой. Впрочем, больше всего меня порадовало спокойствие во взгляде эмпатки — именно оно косвенно подтверждало отсутствие каких бы то ни было конфликтов между членами моего Ближнего Круга.

В общем, настроение поднялось и у меня. Поэтому после того, как дамы перестали тараторить, я постучал ложечкой по бокалу и поделился своими новостями:

— Пока вы отрывались в Императорской оранжерее, я развлекался тут, в городе. Прогнал мелкую троицу через процедуру эмансипации, принял в род и оформил новые документы, вызвал из родового поместья Сашу Платова и спланировал ночной визит к одной подозрительной тетке…

Услышав свою прошлую фамилию, Настена невольно подобралась, и я, поймав ее взгляд, мягко улыбнулся:

— С ним все в порядке. Просто я решил совместить приятное с полезным — потренировать подружек Полинки и инициировать самого старшего из твоих братьев. Ибо заслужил.

Девчонка аж задохнулась от счастья и… поделилась испытываемыми эмоциями. По моим ощущениям, в полную силу. Поэтому меня на пару-тройку секунд накрыло воистину безграничным счастьем и выбило из реальности. Да, стоило эмпатке сбросить навык, как голова заработала в прежнем режиме, но «послевкусие» от «прямого подключения» никуда не делось и начало бередить душу. Так что я не сразу вспомнил, на чем прервал объяснения, и продолжил их после приличной паузы:

— Александр прибудет в Новомосковск завтра утром, на «Молнии» и в компании Фагота, соответственно, встречать его не потребуется. Далее, вся необходимая снаряга уже приобретена, а рейдового шмотья у парня пока нет.

— Из чего шьем? — деловито спросила Таня, как только я поймал ее взгляд.

— Из любой кожи с третьего по первый ранг включительно… — ответил я и переключился на целительницу: — Ксения Станиславовна, с вас медосмотр тут, в Большом Мире, и контроль за инициацией в Пятне. Кроме того, я, как мы и договаривались, принял мелкую троицу в вашу ветвь рода…

Закончив с ней, поставил персональные задачи артефактору, ответил на пяток вопросов о грядущем рейде и на один-единственный — о ночном визите к подозрительной тетке. Потом отпустил Ближний Круг заниматься своими делами, отправил Птичке сообщение с просьбой срочно «построиться» перед «Орланом», послал по тому же адресу Ольгу и Иришку, а сам в сопровождении Светы и Насти спустился в гараж. После того, как помог им забраться в салон «Бурана», сел за руль, организовал конференцсвязь и поделился с дамочками результатами наблюдений мелкой троицы и Дайны. Потом завел двигатель, выехал из поместья и всю дорогу до Дубков доводил до участниц мероприятия нюансы плана, придуманного верной помощницей.

В общем, к небольшому парку, на стоянке которого БИУС посоветовал оставить машину, мы подъехали в рабочем настроении, десантировались из салона и активировали сначала артефактный «Барьер» кроссовера, а затем и свои. Под мимикрию ушли чуть позже — после того, как верная помощница взяла под контроль уличные камеры СКН. Потом пробежались до особняка Никифоровых и остановились перед красивой кованой оградой.

Пока младшенькая сканировала владение и разбиралась, что за система безопасности его защищает, я успел изучить «силуэты» всех семи Одаренных, обретавшихся в симпатичном трехэтажном здании, описал их расположение Дайне и вслушался в ответный монолог:

— Оба телефона пеленгуются на третьем этаже, в помещении, в которое можно зайти через балкон, соответственно, вам — к Витязю и Кошмару второго ранга, сидящим друг перед другом и, вероятнее всего, гоняющим чаи. Если что — мы висим на четырех километрах, то есть, в случае чего, упадем к вам от силы секунд за сорок…

Последнее предложение предназначалось Насте. Так что я мысленно озвучил вариант для себя-любимого: «Оля с Полей готовы прыгать к вашим „силуэтам“. А я, если что, поддержу вас огнем…»

Не успел представить такую поддержку, как Света попросила следовать за ней, перескочила через ограду, дождалась, пока мы последуем ее примеру, в два рывка в режиме Кошмара-«восьмерки» допрыгала до особняка и повела рукой, предлагая мне запрыгивать на прелестный балкончик первым.

Я ободряюще сжал предплечье эмпатки, ушел в почти вертикальный рывок, плавно замедлил себя полетом, сместился на метр вперед и сразу после появления за моей спиной «силуэтов» девчонок изобразил тяжелый танк. В смысле, переместился к столу, за которым мирно сидели две «одинаковые» блондинки лет сорока, снял мимикрию и мило улыбнулся той, которая сияла энергетикой Кошмара второго ранга:

— Доброй ночи. Прошу прощения за столь поздний визит, но я очень не люблю непонятные телодвижения вокруг тех, кто мне дорог, соответственно, счел необходимым разобраться в том, что стоит за вашими.

Настоящая химичка вздрогнула и смертельно побледнела, а ее «копия» спокойно уставилась мне в глаза и изобразила намек на улыбку:

— Доброй ночи, Игнат Данилович. Чай, кофе, минералку?

— Спасибо за предложение, но я бы предпочел объяснения… — вежливо ответил я.

Женщина пожала плечами и перешла к делу:

— В принципе, я готова их дать и при Галине Марковне. Но она всего-навсего невольная жертва моей настойчивости. Вы позволите ей удалиться в какую-нибудь из комнат этого этажа?

Я позволил, и Никифорова, не без труда встав, на подгибающихся ногах вышла за дверь. Сваливать куда подальше не стала — шагов через семь-восемь прислонилась к стене, обессиленно сползла на пол и спрятала лицо в ладонях.

«Перенервничала…» — отрешенно отметил я и превратился в слух.

Вовремя — буквально через секунду лже-химичка собралась с мыслями, запустила процесс снятия личины и мрачно усмехнулась:

— Я — Гранина. В девичестве Пожарская. То есть, мать Ильи Николаевича, нынешнего главы этого рода и прабабка одной из девчушек, у которых вашими стараниями появилось достойное будущее. Де-юре я скончалась в восемьдесят пятом — тихо угасла от старости. А де-факто изменила под себя пациентку — простушку девяносто семи лет от роду, до смерти уставшую от одиночества и возрастных проблем — почти восемь месяцев ждала, пока она уйдет из жизни, потом инсценировала свою смерть и сбежала. В домик, приобретенный лет за пять до этого на подставное лицо. С тех пор не живу, а существую — изредка хожу в Пятно за чем-то интересными растениями и выращиваю необычные цветы. А раз в два-три года навожу справки о жизни Граниных и Пожарских, ужасаюсь и возвращаюсь к экспериментам…

После этих слов она сделала небольшую паузу, чтобы скорректировать процесс возвращения настоящей внешности, и сочла необходимым сделать «лирическое отступление»:

— Илья — мой младший сын. Умен, дьявольски хитер и предусмотрителен. Исповедует принцип «Цель оправдывает средства» и ни во что не ставит даже кровное родство. К примеру, добиваясь вожделенной власти, убрал со своего пути сначала старших братьев, а затем отца и дядю. Держит родичей в черном теле и использует так, как того требует ситуация. Остальная родня не лучше — Гранины приняли правила игры, навязанные этим подлецом, поэтому лгут, предают, крадут, лжесвидетельствуют и так далее. Пожарские… Пожарские живут ради денег. Поэтому продают кого угодно и продаются сами. Ну, а я — целительница. Прежде всего, по мировоззрению. Поэтому так и не смогла отнять жизнь у младшего сына. Даже тогда, когда узнала, что он убил старших, моего мужа и деверя. Так что сбежала. А полторы недели тому назад получила очередной доклад частного детектива, с которым сотрудничаю порядка семи лет, узнала о существовании Граниной, которую можно уважать, и, каюсь, не поверила в блок информации, касавшийся вас. Поэтому с помощью все того же частного детектива нашла продажного преподавателя в Доме Гимназисток, предложила сумму, отключившую Галине Марковне чувство самосохранения, создала идеальную личину, наведалась в это учебное заведение и обнаружила, что и моя единственная достойная правнучка, и ее подруги — фантастически гармонично развитые Рынды, и… все еще невинны. Последнее заставило поверить во все, что я считала бредом. Вот я и оставила несколько следов, по которым по-настоящему внимательный человек смог бы меня найти, чтобы потребовать объяснений…

Пока «целительница по мировоззрению» изливала душу, Настя чуть ли не каждые десять секунд «щелкала» меня навыком, который я когда-то назвал подтверждением. Остальными не воспользовалась ни разу. Что лишний раз убедило в правильности «разведданных», добытых Дайной. Поэтому моя паранойя благополучно унялась, но я решил, что не хочу показаться легковерным, и задал первый уточняющий вопрос:

— Вы описали прошлое и настоящее. А что в ваших планах на будущее?

— Есть варианты… — честно сказала она, раздраженно почесала скулу, зудящую от изменений, и тезисно изложила «аж» три: — Если вы и Великий Князь Виктор Михайлович готовитесь отпустить Валю в свободное плавание, то вложусь в ее будущее. То есть, появлюсь в ее жизни, расскажу, кто я такая, объясню, чем закончится самостоятельная жизнь девчонки, которую мой сын уже считает самым дорогостоящим активом, изменю ей внешность, раздобуду новые документы и так далее. Если вы действительно готовите Валентину под свиту Татьяны Тимофеевны, то перечислю на счет правнучки солидную сумму и вернусь к прежнему образу жизни. Ибо фрейлине жены самого достойного Великого Князя Империи моя помощь однозначно не потребуется. А в том случае, если учеба девочек в Доме Гимназисток — всего лишь подготовка их к законной эмансипации и уходу под вашу руку, то поблагодарю, оставлю свои контакты, подожду, пока ваши безопасники убедятся в том, что я именно та, за кого себя выдаю, и попрошу разрешения хоть раз в полгода встречаться с Валентиной там, где вы сочтете нужным…