Князь Кошмаров

Глава 36

27 июня 2515 по ЕГК.

…Я отлип от мобильного терминала только в восемь сорок утра, кинул взгляд в иллюминатор, обнаружил, что «Орлан» подлетает к Императорскому дворцу, посмотрел на экран коммуникатора и мрачно вздохнул. Ибо переварил далеко не весь объем выкладок моей неуемной помощницы, а до встречи с государем, государыней и Цесаревичем осталось всего ничего.

— Я всегда рядом… — напомнила Дайна, словно отвечая на мои мысли, и лихо воткнула квадрокоптер в центр посадочного квадрата на крыше Южного крыла, опустила дверь-трап, вырубила движки и устами Куклы предложила нам с Настеной выметаться.

«Вымелись». Вытащив из пространственных карманов четыре термоса с добычей и ответив на хоровое пожелание удачи. Спустившись по ступенькам и прогулявшись до «стакана» лифтового холла, поздоровались с Ляпишевым, вручили ему одну половину ценного груза, подождали, пока проверят вторую, прошли через аурный сканер, попрощались со страшно довольным генералом и потопали дальше. Праздношатающегося народа в коридорах было немного, так что до приемной государя дошли без задержек, пообщались с секретарем, были препровождены в кабинет и предстали перед троицей Воронецких.

Следующие несколько минут, в основном, слушали и отвечали. Сначала на приветствия, а затем на благодарственные речи. А после того, как уселись в «свои» кресла мягкого уголка, я переключился в рабочий режим и начал с самого простого. То есть, вручил правый термос Михаилу Владимировичу и сообщил, что это — ядра под июльский аукцион.

Пока наследник престола заглядывал под крышку, дурел от количества пакетов и изучал список навыков, приблизительно в той же технике избавился от «дозы» изюбрятины. Только отдал ее Людмиле Евгеньевне. А сравнительно небольшой контейнер, извлеченный из емкости, положил на журнальный столик, поймал взгляд самодержца и попросил активировать «глушилку».

Он, естественно, пошел мне навстречу и вскоре снова превратился в слух. Тут-то я и развернулся. В смысле, извлек из контейнера единственную «пирамидку» и прозрачный пакет с медальонами, а затем начал завираться. Благо, заранее предупредил об этом Настену и знал, что она гарантированно удержит лицо:

— Мне настолько не понравилось возвращение из небытия проблемы с менталистами, что посвятил рейд поискам зверья, как использующего умения Разума, так и умеющего от них защищаться. Не скажу, что было легко, но… вот эта штуковина воздействует на окружающих безволием первого обычного ранга, а медальоны, соответственно, защищают. Как от этого умения, так и от других, но той же школы. Семь медальонов из золота с гербами вашего рода — для вас, Виктора и его девчонок. Восьмой, лежащий в отдельном пакетике — муляж для Анны Ковалевой. Сорок два серебряных — для самых доверенных телохранителей, горничных и членов ближайшего окружения. Все пятьдесят — одноразовые, то есть, привязываются к ауре с помощью пары капель крови, разрушаются при любой попытке вскрытия и не заменяются. Далее, такие же подарки я передам и некоторым деловым партнерам. Само собой, в другом оформлении и после того, как обеспечу такими артефактными комплексами всю родню и всех Слуг.

— Да уж, подарки у вас… хм… чрезвычайно нужные… — пробормотал Император, сердечно поблагодарил за заботу от имени всей семьи — кстати, ничуть не кривя душой — задумчиво огладил бородку и взглядом привлек мое внимание к «пирамидке»: — Как я понимаю, эта штуковина заменяет тестер?

Я невольно ухмыльнулся:

— Если использовать в бункере глубокого залегания и в момент привязки медальонов вашему окружению, то да. А тут может запросто заменить оружие. Ибо накрывает область диаметром в тридцать два метра и отбивает попавшим под воздействие всякое желание даже связно мыслить.

— Надо проверить. На себе. В бункере… — сыто мурлыкнула Людмила Евгеньевна, затем заявила, что пирамидка идеально подходит к аксессуарам с ее рабочего стола, дождалась вспышек возмущения во взглядах мужа и сына, жизнерадостно рассмеялась и выставила перед собой обе ладони: — Ладно-ладно, я пошутила: будем пользоваться по очереди!

Требовать не артефакты, а плетения Воронецкие не стали. Кроме того, даже не заикнулись и об увеличении количества медальонов или пирамидок и не задали ни единого вопроса о зверье, которое владеет соответствующими умениями: поблагодарили за невероятно нужные подарки еще раз, пообещали ответить добром на добро и поинтересовались, успел ли я посмотреть запись последнего обращения государя к подданным.

Я утвердительно кивнул и перевел разговор в следующую «колею»:

— Да, успел. Более того, хорошенечко обдумал «перспективы» и пришел к выводу, что ударные спутники необходимо дооборудовать системой зеркал, с помощью которых можно будет предупреждать добытчиков о приближении опасного зверья или людей, показывать рекомендованное направление бегства и «подсвечивать» область поражения перед орбитальными ударами.

— Типа, несколько желтых вспышек — «опасность», убегающее зеленое пятно — «спешите туда, пока живы», а ярко-красное свечение — «сюда вот-вот прилетит»? — спросил Цесаревич, сообразив, к чему я клоню.

— Ага… — подтвердил я и добавил: — Хотя вариантов может быть намного больше. К примеру, своим рейдовым группам можно будет сообщать, в каком направлении находится нужное… или уже убитое зверье; наводить дирижабли ИВП, подсвечивать цели и… выделять красным цветом тварей, рядящихся под мирных добытчиков.

Крошечная пауза, намеренно сделанная перед самой важной частью монолога, мгновенно переключила Людмилу Евгеньевну в боевой режим:

— Вы ведь не просто так упомянули их второй раз подряд, верно?

— Верно… — криво усмехнулся я, выложил на стол информационный носитель и заврался снова: — То ли четырнадцатого, то ли пятнадцатого июня я принимал экзамен по ориентированию в Пятне без костылей типа карт и компаса. С условиями боевых задач, как обычно, не мелочился, но проводил первый этап в областях, в которых ошибки ничем серьезным не грозили. То есть, не в первых кругах Кошмара, а в «троечке» и «четверочке». Маршрут для одной из подопечных проложил черед долину, в которой еще в начале года людьми и не пахло. Но оказалось, что ее сравнительно недавно застолбили за собой Балабановы. И даже начали строить тренировочную заимку. А дальше смотрите сами…

…Четырнадцатиминутное творение Дайны морально убило даже меня. Хотя я своими глазами видел все, что в нем демонстрировалось, и приложил руку к воздаянию убийцам. Воронецкие с первого и до последнего мгновения показа задыхались от лютой ненависти к очередным идейным последователям Свободных. А Настена сгорала сразу в двух взаимоисключающих пожарах чувств — жаждала уничтожить тварей в человеческих обличьях по второму разу и… гордилась то ли мною, то ли нами, прервавшими их жизненный путь.

Вернуться из ее эмоций в реальность оказалось достаточно сложно, но голос Людмилы Евгеньевны, сложившей два и два, заставил приложить себя бодрячком и вдуматься в ее монолог:

— … -рена, что это те же самые паскуды, которые изнасиловали Евгению Константиновну Степанову и убили ее родню!!!

Владимир Александрович пообещал проверить, сходил за мобильным терминалом к рабочему столу, сделал вид, что открывает спутниковую карту нужного участка Пятна и прикидывает расстояние от заимки Степановых до заимки Балабановых, но на самом деле обратился к Анониму, получил ответ на заданный вопрос, отложил приблуду в сторону и ответил на наши немые вопросы:

— С вероятностью девяносто девять целых и девять десятых эти скоты отметились и на другой строившейся тренировочной заимке. Одна из их жертв — четырнадцатилетняя девочка — выжила, смогла привлечь к себе внимание наблюдателя патрульного дирижабля, пролетавшего мимо, была поднята на борт, опрошена и доставлена в «Нелидово». И уже который день… по вполне понятным причинам находится в медикаментозном сне. Впрочем, даже если я и ошибаюсь, фильм, снятый вами на месте преступления, чистосердечные признания этих нелюдей и честно заслуженное ими воздаяние будут сегодня же показаны всем совершеннолетним жителям Империи, а род Милославских перечислит пострадавшей девочке серьезнейшую виру и оплатит исцеление, высококлассную коррекцию внешности, Искры лепки и регенерации второго ранга, услуги Одаренных, которым я поручу помочь ей с личным развитием, и учебу в любых учебных заведениях Империи на ее выбор.

— Кстати, о Воздаянии… — внезапно подал голос наследник престола и уставился на отца: — Видеозапись смерти тварей, заживо съедаемых ядовитыми муравьями-мутантами, безусловно, впечатлит абсолютное большинство твоих подданных, но вызовет слишком однобокий страх. Из-за того, что Беркутовы-Туманные промышляют только в Западном Пятне, а значит, в других можно творить все, что заблагорассудится. Это не дело. Поэтому предлагаю отложить демонстрацию этого фильма на пару-тройку недель и отснять вторую часть. В которой будет доходчиво показано, что эпоха вселенского бардака уходит в прошлое, а в настоящем и будущем тварей, подобных Милославским, будет накрывать орбитальными ударами в любой аномалии планеты…

— Откладывать показ этого фильма и снимать вторую часть мы не будем! — твердо сказал государь и объяснил недоуменно нахмурившемуся сыну мотивы своего решения: — В данный момент у нас нет ни одного функционирующего ударного спутника, а значит, в твои «веселые картинки» никто не поверит. Зато поверят в мои указы о начале развертывания такой группировки и о создании Особой Императорской Комиссии, которая будет проводить оперативные аппаратные анализы телеметрии, получаемой Отделом Мониторинга Пятен, и выдавать предписания, санкционирующие немедленное применение любых имеющихся систем вооружений, включая «Тюльпаны» с термоядерными боеголовками. Кроме того, в понедельник-вторник у меня на руках будет готовая проектная документация по орбитальной крепости «Громовержец», соответственно, в среду я проведу пресс-конференцию, на которой объявлю о дате закладки двух первых.

— Кстати, «Громовержцев» планируется вывесить как минимум четыре… Само собой, на стационарные орбиты… — сообщил БИУС и изрядно загрузил: — Но самое интересное, как обычно, кроется в мелочах: порядка тридцати двух процентов компонентов этих орбитальных крепостей будет производиться на наших предприятиях, соответственно, втайне от производителей обзаведется артефактными комплексами твоей младшенькой и «якорями» под проколы. Дабы мы, в случае чего, могли дистанционно врубить защиту с подпиткой от магофона восьмидесятого круга Кошмара и… вдарить по инопланетным лоханкам мозголомкой или каким-нибудь другим магическим навыком того же уровня!

Пока я обдумывал этот монолог бестелесной интриганки, Воронецкие пришли к консенсусу и снова переключились на нас. В смысле, заявили, что мы, вероятнее всего, забыли, когда нормально ели, и предложили позавтракать в их компании. Причем совмещая приятное с полезным — то есть, обсуждая рабочие вопросы, до которых еще не добрались.

Упираться я и не подумал. Поэтому Людмила Евгеньевна выключила «глушилку» и зарулила слугами, а государь переключился на тему, которую, по его мнению, можно было обсуждать в открытую:

— Игнат Данилович, а вы обратили внимание на флаеры, появившиеся над Новомосковском?

Я признался, что весь перелет от «Липок» занимался делами, и «влип»:

— Зря! Вернее, вам стоило хоть иногда выглядывать в иллюминаторы. Ведь вашими стараниями небо над городом оживает. Причем с каждым днем все быстрее и быстрее. И пусть по воздушным трассам пока носятся только «Щеглы», но уже в начале августа к ним присоединятся как минимум четыре модели авиаконцерна «Сокол», а в сентябре-октябре — еще семь или восемь моделей «птичек» других производителей.

— Помнится, на нашей последней встрече Вениамин Анатольевич заявил, что собирается начать выпуск трех типов флаеров — молодежных, семейных и грузовых… — «вспомнил» я.

— Он — человек слова… — сообщила Людмила Евгеньевна и поделилась еще толикой «разведданных». — Поэтому его разработчики чахнут именно над этими типами машин. Вернее, принципиально решили все проблемы, кроме создания аналога вашего «Пестуна». А с ним возникли какие-то сложности. Причем не только у программистов Орлова. Но ни одна из четырех попыток продавить упрощение условий лицензирования флаеров не удалась: во время самой последней Володя заявил членам Императорского Совета, что никакого упрощения не будет. Ибо над ЕГО Империей должны летать только абсолютно безопасные машины, а всякому хламу в небе не место!

Следующие минут десять мы обсуждали все увеличивающийся спрос на мои «Щеглы», «всякий хлам», начавшуюся грызню за места пилотов и членов экипажей патрульных флаеров полиции, сумасшедший рост цен на землю под карусельные парковки и другие вопросы, так или иначе связанные с этими. А после того, как суета в кабинете государя закончилась, и все «посторонние» покинули помещение, Воронецкая снова врубила «глушилку», с помощью сына поднялась на ноги, перебралась за стол, подождала, пока я усажу напротив нее Настену, поймала мой взгляд и лукаво прищурилась:

— Знаете, мы с Володей как-то составили список всего, что вы сделали для Империи, очень сильно впечатлились и… пришли к выводу, что с вами не мешало бы породниться. Но стоило как следует обдумать мысль, которая в первом приближении обрадовала до невозможности, как оказалось, что мы строим замки на песке. Ведь по-настоящему достойных девчонок в поколении Вити у нас нет, а ваша сестренка, помощница и воспитанницы не уйдут от вас ни во вторые жены моего мужа, ни в первые — сына…

После этих слов она уставилась в глаза моей Тени и задала «вопрос на засыпку»:

— Анастасия Викторовна, вы согласитесь выйти замуж за моего супруга или наследника?

Менталистка ответила, не задумываясь:

— Я по-настоящему уважаю и Владимира Александровича, и Михаила Владимировича, но Игнат Данилович — центр моей личной Вселенной.

— … а другие Вселенные вы в принципе не видите, верно? — хохотнула невесть с чего развеселившаяся Императрица.

Настена пожала плечами:

— Ну, так мне в ней уютно и тепло.

— Но ведь аппетит, как известно, приходит во время еды… — напомнила Воронецкая и нарвалась на ответный укол:

— К тем, кто смотрит со стороны и сравнивает. А я уже растворилась в Служении мужчине, который для меня является абсолютно всем, и в принципе не мыслю себя с кем-либо еще.

Последняя фраза, намеренно выделенная интонацией, зацепила за живое даже меня. А Людмила Евгеньевна как-то странно хмыкнула, помрачнела и… удовлетворенно кивнула:

— Вы правы: если Служить, то растворяясь в своем мужчине целиком и полностью. Кстати, ваша абсолютная закрытость для сторонних подкатов уже отмечена не в одном десятке аналитических записок, представленных главам родов наших союзников и заклятых недоброжелателей. И это искренне радует. Причем не только меня, но и Володю с Мишей. Поэтому первый подписал указ о пожаловании вас потомственным дворянством, второй будет искать жену в других родах, а наши планы породниться уже сдвинуты лет на восемнадцать-двадцать. То есть, до совершеннолетия следующего поколения Воронецких и Беркутовых-Туманных.

Настена достойно «пережила» и этот монолог Императрицы, и вручение патента. А после завершения «официальной части» трапезы самодержец снова поймал взгляд менталистки и задвинул речь, которая наверняка порвала бы все шаблоны любому нормальному уроженцу Надежды:

— Анастасия Викторовна, я знаю, что вы нашли себя, соответственно, от обретения потомственного дворянства вам ни холодно, ни жарко, поэтому вручил этот патент только для того, чтобы спасти от лютой смерти недоумков, считающих происхождение важнейшим мерилом благородства. А вас намерен порадовать иначе: в носитель информации, который я вам сейчас вручу, залита вся литература Старой Земли, когда-либо переводившаяся на русский язык. Уверен, что этот подарок доставит настоящее удовольствие и… лишний раз даст понять, что мы вас уважаем ничуть не меньше, чем Игната Даниловича, его супруг, названую сестру или Ирину Сергеевну. А теперь толика вредного удовольствия… для меня: я жалую вас правом обращаться ко мне по имени-отчеству даже на официальных мероприятиях и, тем самым, дико бесить тех самых недоумков, которых я только что упоминал…