Осколки Протокола. Контур забвения

Глава 26

Дорога до медблока показалась мне бесконечной. После оружейки я уже не шел — плыл. Мир раскачивался, будто я шагал по палубе, а кто-то невидимый раз за разом пытался сбросить меня за борт. Колени подгибались, мышцы гудели, в груди словно ворочали раскаленным ломом.

— Лучевая болезнь прогрессирует, — сухо прокомментировал Симба. — Координация нарушена, пульс нестабилен. Приоритетная задача — медицинский блок.

— Спасибо, доктор, — прохрипел я. — А можно мне еще справку на работу и больничный на неделю?

Добравшись до массивной двери с белым крестом на темно-синем фоне, я уткнулся лбом в холодный металл и с трудом поднял руку. Панель доступа мигнула зеленым, механизм щелкнул, и дверь медленно разъехалась в стороны, пропуская меня внутрь.

Медицинский блок встретил мертвой тишиной и холодной стерильностью… Белоснежные панели стен, ровный свет без теней, запах антисептика… И… что-то еще. Нечеловеческое. Механическая забота, такая же холодная и чуждая, как все на этой станции.

В центре зала на невысоком постаменте возвышалась капсула с прозрачным куполом, похожая на саркофаг. Вокруг нее — манипуляторы, консоли, экраны. Все это тихо шептало, мигало, переливалось диодами, готовясь принять нового пациента.

— Цель достигнута, — проговорил Симба. — Процедура восстановит целостность организма, восполнит запасы нейрогена и колонию наноботов, и удалит вирус.

Я хрипло усмехнулся, сплевывая кровь на белый пол.

— Ну да… — прохрипел я. — Еще бы память вернули и кофе подали. С сахаром.

Капсула открылась с легким шипением, приглашая внутрь. Сейчас она казалась мне пастью хищника, уверенного в том, что добыча уже никуда не денется.

— Мне раздеваться? — спросил я, застыв в нерешительности. Внутрь не хотелось. Хоть бы медсестричку какую симпатичную прислали, что ли… Так, чисто обстановку разрядить…

Я вспомнил тело девушки, плававшее в капсуле лабораторного блока, и меня передернуло. Нет, пожалуй все-таки обойдемся без медсестричек…

— Тактический костюм оборудован медицинскими портами быстрого доступа, однако, по возможности лучше раздеться до нижнего белья, — ответил Симба.

— Будем считать, что у меня такой возможности нет, — буркнул я. Почему-то мне очень не хотелось обнажаться перед бездушной машиной. Потому я ограничился тем, что снял рюкзак, пыльник и избавился от экипировки. Сложив все барахло на рюкзак, я поставил рядом винтовку и деструктор. Ну что ж. Кажется, настал момент истины. Если все пойдет, как задумано, вскоре из капсулы встанет совсем другой человек. Здоровый, сильный… А еще — хочется верить, что этот человек будет помнить чуть больше, чем собственное имя.

Постояв перед капсулой еще несколько секунд, я махнул рукой и забрался внутрь. К дьяволу все! Семь бед — один ответ!

Я рухнул в капсулу, словно в мягкую постель после марш-броска. Ложемент слегка завибрировал, подстраиваясь под тело, купол с приглушенным шипением опустился, отсекая меня от внешнего мира.

Теплый гель мягкой волной окутал меня снизу, заполняя пространство вокруг тела. Заполнилась не вся капсула — голова осталась лежать на ложементе, дыхание было свободным. Тепло проникало глубже, расслабляя мышцы, будто кто-то невидимый разминал каждую связку, каждый сустав. Боль, терзавшая меня последние дни, уходила, растворяясь в этой искусственной утробе.

— Симба, что это? — спросил я, чувствуя, как размякаю и буквально растекаюсь по ложементу. Внезапно навалилась сонливость, веки потяжелели, и больше всего сейчас хотелось просто провалиться в сон.

— Гель-проводник, — тут же отозвался ассистент. — Обладает релаксирующим и анестетическим действием.

Я хотел что-то ответить, но тут сбоку зашевелились манипуляторы — длинные, тонкие, сложные многошарнирные конструкции. Я почувствовал несколько легких уколов: длинные иглы с хирургической точностью вошли в медицинские порты боевого костюма, одна — в поясницу, еще одна — куда-то в район шеи и две по бокам. Я не ощутил не боли, ни дискомфорта — гель действительно работал. Но от ассоциации с наколотой бабочкой уйти было сложно. На миг мне показалось, что я просто растворяюсь, становлюсь частью системы.

Перед глазами вспыхнули строки интерфейса:

[ДИАГНОСТИКА…]

[АНАЛИЗ ПОВРЕЖДЕНИЙ…]

[СОСТАВЛЕНИЕ ПРОТОКОЛА ВОССТАНОВЛЕНИЯ…]

Ниже сплошной стеной побежали строчки, переполненные медицинскими терминами, но я не стал даже в них вникать. Мысли ворочались медленно, ползая внутри черепной коробки, как сонные мухи. Наконец появилась новая надпись.

[НАЧАЛО ПРОЦЕДУРЫ ВОССТАНОВЛЕНИЯ]

[РЕГЕНЕРАЦИЯ ТКАНЕЙ…]

[ВОССТАНОВЛЕНИЕ НЕЙРОГЕНА…]

[ВОСПОЛНЕНИЕ КОЛОНИИ НАНОБОТОВ…]

По венам будто прошел огонь, но не обжигающий — согревающий, наполняющий силой. Где-то глубоко в теле зашевелились микроскопические роботы, восстанавливая поврежденные органы. Я чувствовал, как исчезает ломота, как уходит тошнота, как в голове проясняется. Хотелось просто закрыть глаза и позволить этой волне унести меня прочь от боли. Что я и сделал.

Не знаю, сколько прошло времени — минуты или вечность. В какой-то момент интерфейс мигнул, и надпись изменилась:

[ЛЕЧЕНИЕ ЗАВЕРШЕНО]

[СОСТОЯНИЕ ОРГАНИЗМА — УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЕ]

[ВНИМАНИЕ: ТРЕБУЮТСЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕДУРЫ]

Гель слегка колыхнулся, будто предлагая остаться. Я глубоко вздохнул. Все это было слишком… просто. Слишком приятно для этого мертвого мира. И оттого — слишком подозрительно.

Я уже собирался облегченно выдохнуть, как вдруг что-то холодное сомкнулось на запястьях и щиколотках.

— Эй, какого… — начал я, но тут же замолк.

Из глубины капсулы выдвинулись механические захваты, фиксируя руки и ноги на ложементе. Металл с характерным щелчком сомкнулся на манжетах боевого костюма, и я почувствовал, как он вдавливает меня вниз. Еще один захват перехлестнул меня поперек груди. Щелчок — и железный обруч прижал голову к ложементу.

— Симба, что за хрень⁈ — рявкнул я, пытаясь дернуться.

Не успел я договорить, как сзади, откуда-то из ложемента, выдвинулся тонкий металлический щуп. Он плавно скользнул по шее и, прежде чем я успел даже понять, что происходит, проник в затылок — прямо в порт, о существовании которого я, мать его, даже не знал.

В интерфейсе вспыхнуло предупреждение:

[СИНХРОНИЗАЦИЯ С СИСТЕМОЙ…]

— Симба⁈ — я чуть не сорвался на хрип. — Что происходит⁈

— Модуль перешел к этапу работы с вирусом, — ответил он своим бесстрастным, машинным голосом. — Сейчас лучше расслабиться и ни о чем не думать. Процесс безопасен.

— Безопасен⁈ — я дернул руками, но металлические захваты держали меня, как тиски. — Так же безопасен, как твои обещания, что на станции будет тихо⁈

Новые строки побежали перед глазами:

[СКАНИРОВАНИЕ ОПЕРАТИВНОЙ ПАМЯТИ…]

[СКАНИРОВАНИЕ ПОСТОЯННОГО ЗАПОМИНАЮЩЕГО УСТРОЙСТВА…]

[ДОСТУП К ЗАЩИЩЕННОМУ ХРАНИЛИЩУ…]

[ПОИСК ПОВРЕЖДЁННЫХ ЯЧЕЕК…]

Меня будто ударило током. Гель, в котором я лежал, неожиданно стал холодным, и по телу побежала дрожь.

Мир дрогнул.

Перед глазами замелькали картины. Сначала размытые, потом резкие, пугающе четкие.

Вспышка.

Город. Чистый, сияющий мегаполис. Небо без облаков, зеркальные башни, улицы, по которым текут беспилотные капсулы. Чувствую запах озона и металла… Я наблюдаю это все, стоя перед панорамным окном на верхних этажах величественного небоскреба. Я откуда-то знаю — городу осталось совсем недолго. Как и всему миру.

Вспышка.

Пустыня горит. Песок под ногами полыхает, будто залитый бензином. Я бегу вперед, сжимая в руках тяжелвый стрелковый комплекс. Вокруг — взрывы. Слышен грохот, крики. Я с оружием, бегу впереди, стреляю по… киборгам? Или по людям? Их лица размыты. Непонятно…

Вспышка.

Белая, стерильная лаборатория. Надо мной — яркие лампы, обеспокоенное лицо в медицинской маске и шапочке. Кабели, сканеры, хирургические манипуляторы роятся над телом. Чужие голоса спорят:

— Мы теряем его…

— Загружай данные!

— Мозг может не выдержать! Нужно…

— Нет времени! Запускай процедуру!

— Но…

— Никаких «но»! Делай, что тебе говорят, мать твою!

Вспышка.

Снова я. В тяжелой, футуристической броне, которой у меня никогда не было. За спиной — рой дронов. Я поднимаю руку, даю команду, и они атакуют невидимого врага.

Я хочу крикнуть, но из горла вырывается только хрип. Гель сжимает меня сильнее. Мир рвется и меркнет, оставляя лишь леденящий холод и гул в ушах. Я слышу зуммер тревоги, но не понимаю, где именно я его слышу — наяву или в грезах.

Перед глазами вспыхивает тревожная красная надпись.

[НЕСОВМЕСТИМОСТЬ ПРОТОКОЛА]

[НЕОБХОДИМА ГЛУБОКАЯ РЕКАЛИБРОВКА КОГНИТИВНОЙ МАТРИЦЫ]

— Чего… какая ещё рекалибровка? — выдохнул я, но голос прозвучал глухо, будто через ватный слой.

В голове кольнуло — мозг будто прошило раскаленной иглой. Я застонал.

— Симба⁈ — я дернулся, но захваты сомкнулись сильнее, пригвоздив меня к ложементу. — Что это за хрень?

Голос ассистента прозвучал странно, с ощутимой паузой между словами:

— Зафиксировано вмешательство… В системные файлы, — медленно, растягивая слова, проговорил Симба.

— Ну и что, это, мать твою, значит⁈ — выкрикнул я.

— Происходит рекалибровка когнитивной матрицы. Вероятный результат — полная реконфигурация когнитивного ядра.

— Чего⁈ — я снова дернулся, сердце застучало как бешеное. — Говори нормально!

— Вероятная потеря… текущей личности, — наконец добавил Симба.

Холодный пот проступил на лбу.

— Прекратить процесс! — рявкнул я. — Немедленно!

На экране перед глазами высветились новые строки:

[СКАНИРОВАНИЕ СИНАПТИЧЕСКИХ КАНАЛОВ…]

[ПЕРЕНАЗНАЧЕНИЕ НЕЙРОМАРШРУТОВ…]

[СТАТУС: 5%]

— Симба! Прекрати это, слышишь⁈

— Не могу, — голос ассистента казался напряженным. — Вмешательство заблокировано. Высший доступ. Приоритет создателя.

Твою мать!

Я задергался, в отчаянной попытке хоть немного пошевелиться. Гель, до этого мягкий и теплый, вдруг словно застыл, превращаясь в бетон. Захваты впились в плечи и ноги, удерживая меня с нечеловеческой силой.

[ПЕРЕНАЗНАЧЕНИЕ НЕЙРОМАРШРУТОВ — 12%]

[СИНХРОНИЗАЦИЯ С ЯДРОМ — В ПРОЦЕССЕ]

— Симба, сделай что-нибудь! — прохрипел я. — Врежь этой гребаной капсуле, перегрузи ее!

— Не могу… — голос ассистента звучал так, будто он задыхался, хотя это было невозможно. — Контроль полностью перехвачен… Резервные системы блокированы…

Где-то в глубине сознания раздался болезненный звон, будто кто-то ударил кувалдой по хрустальному колоколу. Перед глазами начали рябить строки ошибок:

[ОШИБКА ПРОТОКОЛА: НЕСОВМЕСТИМОСТЬ]

[КРИТИЧЕСКИЙ СБОЙ]

[ВНИМАНИЕ: ЗАФИКСИРОВАНА ВИРУСНАЯ АТАКА!]

[ИНИЦИАЦИЯ АВАРИЙНОГО ПРОТОКОЛА]

Капсула содрогнулась, и в помещении раздался пронзительный металлический визг. Я почувствовал, как щуп в затылке дернулся и вышел, оставив после себя жгучую боль. Свет в блоке мигнул, и на долю секунды стало совсем темно.

— Сбой системы, — прохрипел Симба. — Происходит… аварийная перезагрузка станции.

Гулко щелкнули механизмы, захваты ослабли, а затем полностью разжались. Гель, удерживавший меня, стал жидким и почти мгновенно ушел в сливные отверстия.

Я, не успев сообразить, что делаю, что было сил врезал кулаком по крышке капсулы. Прозрачная панель с лязгом отлетела в сторону, и я, задыхаясь, вывалился наружу, ударился плечом о металлический пол и остался лежать, кашляя и пытаясь вдохнуть полной грудью.

В висках гудело, тело было ватным, а голова раскалывалась изнутри.

Надсадно завыла сирена, по стенам замелькали красные сполохи, и механический голос объявил:

«ВНИМАНИЕ. КРИТИЧЕСКИЙ СБОЙ. ЗАФИКСИРОВАНО ЗАРАЖЕНИЕ РЕЗЕРВНОГО ЯДРА. ПЕРСОНАЛУ НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ СТАНЦИЮ».

— Симба, твою мать, что происходит?

Я с трудом приподнялся на локтях, глядя на ряды системных сообщений в интерфейсе:

[ОБЪЕКТ 348−15. ПОЗЫВНОЙ — АНТЕЙ. ИЗМЕНЕНИЕ СТАТУСА ЮНИТА]

Текущий статус юнита: враждебный.

Доступ ко всем объектам и системам Эдема заблокирован.

Повторная авторизация в системе Эдема невозможна.

Приоритет ликвидации: высший.

— Симба… — выдохнул я, едва ворочая языком. — Что, мать твою… все это значит?..

Ассистент ответил быстро и на удивление по делу.

— Это значит, что нужно сваливать отсюда, и чем быстрее — тем лучше.

Будто подтверждая его слова, дверь в медицинский блок с лязгом открылась, и на пороге показались несколько киборгов, сжимающих в руках оружие.

Твою мать… Ну нормально же сидели, чего началось-то?

Я рывком подтянул к себе винтовку, и покатился по полу за секунду до того, как на то место, где я находился секундой ранее обрушился настоящий огненный шквал.

Нормально подлечился, ничего не скажешь…