Осколки Протокола. Контур забвения

Глава 3

Подходящее укрытие нашлось в одной из квартир третьего этажа. Выбор был прост: двери остальных квартир пришлось бы вскрывать, эта же оказалась приоткрытой. С одной стороны, вероятно это должно было меня насторожить, а с другой — ну не было у меня сейчас ни сил, ни инструментов, чтобы взламывать тяжеленные стальные панели, из которых состояли двери на этаже. Потому я постоял у двери, прислушался, и, не услышав ничего подозрительного, решительного ухватился за край руками.

Дверь открывалась нехотя, со скрипом и значительным усилием. Петли то ли заржавели, то ли заклинили… Что, в целом, было очень неплохо: значит, в течение значительного времени ими никто не пользовался. Открыв дверь на достаточную ширину, я проскользнул внутрь и снова прикрыл ее за собой.

Квартира оказалась вполне стандартной. Большая гостиная, разбитая инфопанель на стене, кухонный модуль, спальный отсек… Я огляделся. Как ни странно, сохранилась квартира очень неплохо, разве что пыли нанесло толстым слоем, да все ткани сгнить успели. А, ну и еще труп в драном камуфляже ничком валялся посреди комнаты в окружении окровавленных перевязочных материалов. Интересно… Это один из тех тридцати процентов выживших, правильно понимаю? Лежит-то не так давно, судя по всему…

Я аккуратно перевернул труп и кивнул, глядя на безобразную рану с обгоревшими краями в животе у трупа. Ну, да. Такое не перевяжешь. Интересно, чем это его так, а?

Присев на корточки, я принялся без церемоний обшаривать тело. Что бы у него ни нашлось в карманах, ему оно уже ни к чему, а вот мне может пригодиться.

Однако, к моему удивлению, карманы были абсолютно пусты. А еще — рядом не было видно ни рюкзака, ни оружия. Одно из двух: то ли передо мной удивительно беззаботный пассажир, путешестовавший по дивному новому миру налегке, то ли до меня здесь кто-то все-таки уже побывал. И во второй вариант верилось сильно больше.

— Регистрирую маломощный источник энергии, — проговорил вдруг Симба. Я вскинул брови, поднял голову и огляделся. Ага. Наверное, это оно.

У стены, в углу между кухонным модулем и стенкой лежала небольшая серая коробочка. Я потянулся, взял ее в руки…

— Стандартный гражданский коммуникатор, — отрапортовал Симба. — Заряд практически на нуле, переведен в энергосберегающий режим. Попытка подключения…

Ого! То есть, электронный зануда в моей башке и так умеет, да? Это интересно.

— Успешно. Копирую информацию. Успешно. Анализ…

Симба на некоторое время замолк. Когда мне показалось, что молчание слишком уж затянулось, я решил его прервать.

— Ну и как? Удалось что-нибудь найти?

— Ответ утвердительный. Большая часть информации удалена пользователем. Обнаружены навигационные карты. Анализирую… Накладываю на местность… Успешно. Вывожу карту на оптический слой.

Перед глазами развернулась голографическая проекция с мерцающей точкой, обозначающей мое фактическое местоположение. Я внимательно рассмотрел карту и хмыкнул.

Эту местность я совершенно точно знал. Вот только более чем уверен — когда я наблюдал ее в прошлый раз, выглядела она совершенно иначе.

И никакой ядерной войны на тот момент еще не было.

Я сидел в комнате на третьем этаже полуразвалившейся девятиэтажки и пытался осмыслить полученную информацию.

Итак. Я очнулся в подвале разрушенного дома, меня едва не убил спятивший киборг, а нейроимплант в моем мозгу — искусственный интеллект с эмпатией на уровне электрочайника — рассказал, что теперь я — синтетический организм, экспериментальная модель, проект «Защитник», а человеческая цивилизация наконец-то добилась того, к чему стремилась с момента своего возникновения. И, к сожалению, это не абсолютное бессмертие и мир во всем мире. С точностью до наоборот. И теперь вокруг меня разрушенная Москва образца две тысячи девяносто второго года от Рождества Христова, если верить информации, полученной из коммуникатора, по улицам рыщут кровожданые хищники, от человечества осталось хорошо, если тридцать процентов, а сам я умру через двое суток, если не пойду туда, не знаю куда, и не сделаю. то, не знаю что. Прекрасно. Просто прекрасно.

Две тысячи девяносто второй год… У меня это вызывает подсознательное отторжение. Но вот почему — я сказать не могу. Что за ерунда? Сколько лет прошло с того момента, как я… Как я что? Дьявол!

Я не помнил. Ничего, кроме своего имени и того, что я служил… Где? Когда? Об этом история тоже умалчивает. Да уж. Как-то не очень много информации. Версию не построить. С одной стороны — вроде как все ясно. Я был силовиком, это точно. Потом из меня сделали синтета. «Ха-ха» три раза. Исчерпывающая информация. Кто это сделал? Зачем? И как я вообще оказался в этом затхлом подвале? Ничерта не помню…

— Симба, сейчас, когда у нас больше времени, может ты расскажешь, чем мы вообще занимались в этом твоем Эдеме? Есть предположения, как мы попали в этот гребаный подвал?

— Ответ отрицательный. Информация отсутствует.

Я выругался.

— Слушай, ну ладно у меня амнезия, а с тобой-то что? У тебя же наверняка есть что-то вроде жесткого диска, ты же должен все помнить…

— Импланты носителя подверглись направленному электромагнитному импульсу, — тут же ответил Симба. — Это привело к экстренной перезагрузке, во время которой в программное обеспечение был внедрен вредоносный код. Без подключения к диагностическому модулю Эдема лечение невозможно, поэтому файлы были перемешены в защищенное хранилище.

— Так, — я нахмурился. — Понятно, что ничего не понятно. Ты можешь нормально объяснить?

— Уточняю, — отозвался Симба. — В момент ближнего боя с зараженным кибернетичеким юнитом противника произошло соединение через тактильный интерфейс. Это стандартный порт для обмена тактическими пакетами между юнитами Эдема. Протокол был активирован автоматически.

Я прищурился.

— И что, ты просто взял и открыл ему дверь?

— Пакет данных имел корректную цифровую подпись и внешне соответствовал стандартам GenTek. Защитные фильтры классифицировали его как допустимый. После распаковки в буфере обмена был активирован скрытый вирусный модуль.

— Отлично. Прямо в мозги пустили, — я вздохнул. Никогда не доверял вот этой вот всей хитромудрой электронике. И, как показывает практика — не зря. Нельзя верить тому, что не можешь починить при помощи молотка, зубила и какой-то матери. Чистая механика. Остальное — от лукавого.

— Корректировка: вирус внедрился в аппаратные интерфейсы между твоим мозгом и нейромодулем. Одновременно был инфицирован блок архивации — внешний модуль, содержащий цифровую копию твоей памяти и боевого опыта.

Я вдохнул. Медленно.

— Вот это уже плохо звучит.

— В момент атаки вирус заблокировал антивирусный мониторинг, затем начал поэтапно переписывать ключевые протоколы, включая модули опознавания и привязки к ядру Эдема. Чтобы остановить распространение, я изолировал блок архивации и перевёл его в защищённый режим. Это прервало доступ к большей части записанных данных.

— Подожди… То есть ты хочешь сказать, что я не помню, кто я, потому что… у меня мозг на флешке? — фильтровать цифровой шум Симбы было сложно, но я старался изо всех сил. И, кажется, мне удалось вычленить главное.

— Корректировка: часть когнитивных паттернов и боевых алгоритмов была выгружена в цифровое хранилище для ускорения обработки и перезаписи. После повреждения этого блока — и его последующей изоляции — система не смогла восстановить доступ к данным. Биологическая память — фрагментарна. Извлечение информации возможно лишь при соединении с терминалом Эдема или с резервной системой восстановления.

— А если не получится? — не то, чтоб я всерьез разбирался во всей этой компьютерной лабуде, но теперь причины моей странной амнезии стали немного понятнее.

— В этом случае восстановление личности невозможно. Вы останетесь в текущем состоянии — с частичным самосознанием и ограниченным доступом к прошлому опыту. Вероятность стабильной психики при этом: сорок два процента.

Я молча уставился в темноту. Что ж, отличное начало новой жизни. Полумозг-полукиборг, и ни черта не ясно, откуда я, куда иду и зачем.

— Спасибо, Симба, — буркнул я. — Отличные новости. А что с вирусом сейчас?

— Вирус активен. Процесс инфицирования продолжается. Без внешнего вмешательства возможна прогрессия заражения и дальнейшее разрушение систем.

— Просто прекрасно. И что это значит?

— Уточнение: это — критическая ситуация. Выживание носителя находится под угрозой. Рекомендую приоритетом считать поиск работающего терминала Эдема.

— А я-то думал, ты посоветуешь чай и сериальчик, — хмыкнул я.

Симба промолчал.

— Так. Давай теперь подробнее. Почему заражение кибернетических систем ставит под угрозу выживание носителя? — помолчав с минуту спросил я. Не факт, что мне хотелось это слышать, но, черт подери, лучше узнать всю горькую правду сразу и понимать, чем мне все это грозит, чем пребывать в счастливой безмятежности. По крайней мере — в моей ситуации.

— Вирус атакует не только программные модули, но и транспортные интерфейсы между биологической тканью носителя и кибернетическимми модулями. Его активность уже привела к сбоям в транспортировке сигнала от мозга к исполнительным системам, и в дальнейшем ситуация будет только усугубляться.

— Проще, железяка. Что именно он мне сделает?

— Уточняю, — отозвался Симба. — Продолжение заражения приведёт к следующим последствиям:

— Нарушение импульсной передачи между мозгом и телом — частичная или полная утрата контроля над движением, сенсорикой, речью.

— Индукция паразитных электрических сигналов в синаптических связях — возможны галлюцинации, кратковременные провалы в сознании, судороги.

— Перегрев адаптивных нейроинтерфейсов — при определённой концентрации сигнала может начаться коагуляция мозговой ткани.

— Разрушение карты личности — обнуление интеграционной матрицы между биологическим сознанием и цифровыми модулями.

— Почему это все звучит как «ты умрешь»?, — пробормотал я.

— Корректировка: не мгновенная смерть. Скорее — разрушение сознания. Биологический мозг останется жизнеспособным некоторое время, но без связи с нейромодулем и без сохранённой личности.

— То есть я превращусь в овощ, — горько усмехнулся я.

— Вероятность — 96%, — бесстрастно ответил Симба.

— Потрясающе, — прошептал я. — Сдохнуть даже не от выстрела в голову, а потому, что в меня кто-то закинул цифровую заразу… К такому жизнь меня не готовила…

— Вирус был разработан с одной целью: уничтожать юниты, принадлежащие Эдему. Носитель был классифицирован, как таковой.

Я промолчал. В груди нарастал холод. Не страх даже — ощущение отсчета. Как будто где-то глубоко внутри уже начал работу медленный обратный таймер. И я не знал, сколько у меня осталось времени.

— И сколько мне осталось? — мрачно спросил я.

— При текущей активности вируса — от сорока до девяноста шести часов. Точное значение зависит от физической нагрузки, энергетического запаса и условий среды. Подключение к терминалу Эдема критично. Задержка более пяти суток приведёт к необратимым повреждениям.

Прекрасно. Просто прекрасно…

— По команде носителя я могу запустить диагностику и вывести результаты.

— Давай, — буркнул я.

— Запускаю процесс, — проговорил Симба, а я откинулся затылком на стену, прикрыл глаза и задумался.

За последний час на меня вывалилось столько информации, от которой какой другой человек, вероятно, банально поехал бы крышей, что аж жутко становилось. Однако я держался. Видимо, работал мой жизненный девиз: если не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней. Пока что это работало. Вот только сколько продлится этот вынужденный дзен — я предсказать не мог. Вероятно, тут еще немалая заслуга моей странной кибернетической амнезии: если ты не помнишь, как выглядел мир прежде, не знаешь, что потерял и чего лишился — воспринимать изменения сильно проще. Но откат рано или поздно последует. И нужно быть к нему готовым. А пока — мобилизовать все ресурсы синтетического, мать его, организма, и направить их на выживание и… Ну, наверное, все же на то, чтобы вернуть память, и разобраться, что же здесь все-таки происходит.

— Диагностика окончена. Вывести результаты? — выдернул меня из размышлений Симба.

— Выводи, — буркнул я.

Когда я сказал «выводи» — я не рассчитывал, что симбионт поймет все настолько буквально. Перед глазами побежали красные строчки, исчезающие по мере прочтения.

[РЕЗУЛЬТАТЫ ДИАГНОСТИКИ — ОБОБЩЁННЫЙ ОТЧЁТ]

**МЕДИЦИНСКОЕ СОСТОЯНИЕ:**

Физическое истощение средней степени.

Рекомендация: немедленное восполнение калорий и гидратация.

Множественные поверхностные травмы.

Лучевая болезнь — начальная стадия. Активность наноботов частично компенсирует поражения.

Прогноз: ухудшение без экстренного вмешательства.

**НАНОБИОТИЧЕСКАЯ ПОДСИСТЕМА:**

Целостность колонии наноботов: **40%**

Тенденция — отрицательная.

Прогноз: достижение критической отметки в течение 96 часов.

Рекомендация: восполнение колонии через капсулу регенерации или модуль Эдема.

**НЕЙРОГЕН:**

Текущий запас: **20%**

Время до полного восполнения: **\[12:42:00]**

ВНИМАНИЕ: использование нейрогена при текущем состоянии организма может вызвать необратимые повреждения, включая гибель носителя.

Рекомендация: применять только при угрозе устранения.

**БОЕВЫЕ ИМПЛАНТЫ:**

Статус: **ЗАБЛОКИРОВАНЫ**

Причина: директива 4.1

Разблокировка возможна только после подтверждения статуса «Активный юнит Эдема» через защищённый канал связи или терминал обслуживания.

**СИСТЕМНЫЕ ФАЙЛЫ:**

Обнаружена угроза: активное инфицирование.

Сканирование выполнено. Тип угрозы: неизвестный вирус.

База сигнатур — устарела. Попытка обновления: **СБОЙ**(сеть недоступна).

Лечение: невозможно.

Удаление заражённых компонентов — допустимо **только** после полной остановки системы и восстановления из резервной копии.

ВНИМАНИЕ: принудительное отключение приведёт к необратимой потере функциональности.

**ОБЩАЯ ОЦЕНКА:**

Состояние носителя: нестабильное.

Угроза утраты когнитивной и физической целостности: высокая.

Рекомендация: немедленно найти и подключиться к терминалу Эдема. Задержка свыше 96 часов приведёт к необратимым последствиям.

Прочитав текст, я выругался. Симба в своем репертуаре — навалил технических терминов, половину из которых я не понимал, и, если честно, сейчас понимать не хотел. Пока что мне достаточно уже имеющейся информации, переварить бы то, что на меня железяка уже вывалила. Ясно одно — все плохо, и нужно искать ближайший медицинский блок Эдема… Если они вообще еще существуют.

— В общем, сделать с этим самостоятельно ты ничего не можешь, так?

— Ответ положительный. Без подключения к диагностическому блоку и обновления программного обеспечения, предпринять что-либо невозможно.

— Ясно. Значит, нужно искать этот блок. К слову, у тебя есть информация, где он может быть расположен?

— Связь с навигационными спутниками отсутствует. согласно карте, полученной из гражданского коммуникатора и информации, снятой с оптической системы носителя, текущее расположение — город Москва, столица Российской Федерации…

— Все-все, хватит! Вот же заносит тебя! Только не надо мне сейчас историческую справку выдавать. Я и сам знаю, что такое Москва…

Знаю? А ведь знаю, да. Если я здесь и не жил, то, как минимум, часто бывал. И даже местность такое ощущение, будто знакомая. Хотя это не точно. Может, дежавю банальное. Ладно. Продолжим заниматься насущными вопросами.

— Так где искать Эдем? — я даже усмехнулся, услышав, как это звучит.

— Вывожу карту с предположительным местоположением ближайшей станции Эдема, — проговорил Симба, и тут же передо мной возникла трехмерная проекция. Я хмыкнул и принялся ее разглядывать. Ну, удобненько, ничего не скажешь…

Судя по отметке, мы находились где-то в Южном Тушино. А наша цель располагалась… Примерно в районе сходненской гидроэлектростанции. Хм. Так тут недалеко… Стоп. А вот и еще что-то прояснилось. Ориентируюсь я в Москве, как минимум, неплохо. Еще одна зарубочка для памяти. Хорошо. Если так и дальше пойдет — глядишь, и правда вспоминать начну.

Ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления. А пока — нужно действовать. Чувствую я себя действительно хреновенько, да и жрать хочется… А Симба как раз таки настоятельно рекомендовал восполнить калории и все такое прочее. Значит, именно этим мы по пути к станции и займемся. Если в разрушенном городе вообще есть, чем подкрепиться.

— Симба, проложи маршрут к станции Эдема, — распорядился я. — Пойдем, поищем этот медицинский блок. Пока я ещё не превратился в чёртов жесткий диск с мясной начинкой…