Васильевич. Книга четвертая. Ливония. Продолжение

Глава 2

Событие четвёртое

— Мы гренадёры народ плечистый, нас не заманишь сиськой мясистой.

— Чего? — не нужен сурдопереводчик и так на клочковато-бородатой физиономии Егорки вопрос и непонимание написаны.

— Конечно, Егор, погуляю на твоей свадьбе. Не вопрос. Ай, один раз живём, и брата старшего на часик приведу. Он не пьёт теперь, ну, старается, так что, не искушай. Поднеси чарку мёду, но там не мёд должен быть… Нет, мёд, но обычный мёд, водой разбавленный. А невеста кто? Когда успел только? — Юрий Васильевич часто приставал к Коноплёву, мол, ты чего не женишься? Двадцать три года уже. У меня, эвон, детей трое, а ты от девок нос воротишь.

И вот Егор его на свадьбу пригласил. Сразу после Рождества наметили.

— Да, ты знаешь её, княже. Это дочь Сапковского Олега Трофимовича — командира хозяйственного взвода у нас. Она лекарскую школу осенью закончила. Ждали этого, — покраснел двухметровый во все стороны амбал.

Застрочил на планшете улыбающийся Андрейка.

— Анастасия? Видная девица. Поздравляю. Будем с братом на свадьбе. А у тебя денег-то хватит?

— Так деньги — это такая вещь, которых сколько бы не было, а всегда не хватает, — махнул ручищей командир роты потешных. Андрейка прыснул, и опять полетел карандаш по бумаге.

— Подойдёшь к тестю, он тебе на свадьбу двадцать рублей выделит, я распоряжусь, — Боровой прочитал надпись и поднял руку, а то народ стал весело обсуждать нехватку денег у каждого из присутствующих, — Всё, народ, успокоились. Не за этим собрались. Давайте вернёмся к пополнению. Рассказывай, жених.

Егорка достал в четверо сложенный лист бумаги и протянул князю, а сам стал написанное рассказывать для других.

После похода к Орлу, а потом к селу Судбище почти, Юрий Васильевич зарёкся связываться с поместной конницей. Польза от неё получилась сомнительная, а вот проблем он хватил излиху. Да, в Орёл нельзя было без них. Нужны были гребцы на лодьи, нужны были те, кто будет орудия вместо лошадей тянуть, впрягаясь в лямки. Да и закончилось всё более-менее нормально. Заболевших не много, умерших от дурости и того меньше. И даже никто никого из своих не поубивал. Но теперь другой поход предстоит и можно обойтись без поместных. К тому же где конница и где корабли. На коггах много лошадей не перевезёшь. Одну? Ладно, штуки четыре можно. Ну, двадцать корабликов у него. Есть бриги двухмачтовые, но и там не больно много места лишнего. Пусть сто лошадей можно перевезти. Стоит оно того? Конечно же нет. Ему порты захватывать и портовые города. Они на берегу, и туда он людей доставит без лошадей.

Однако, города нужно брать и в них советскую власть устанавливать. Вои для этого нужны. А его потешных плюс по две сотни у Коробова и Кострова — это конечно сила, но их маловато будет. Артиллеристы Костина? Так у них своя работа и патрулировать город их не пошлёшь. Из них пешие ратники так себе получатся. Не тому учили.

Поразмыслив над этим после возвращения со шведской войнушки, Боровой собрал командиров своих рот и дал им команду удвоить численность, а заодно из рот превратиться в батальоны. Если четыреста ратников, да два десятка лекарей, то уже и хозвзвод обязательно напрашивается, а кроме того, у людей при себе будет огромное количество огнестрельного и холодного оружия. Нужен мастер оружейник с помощником, а то и с двумя, и кузнец с подручным. Ещё подумав, Юрий Васильевич туда и странного товарища для воев прибавил. Нужен селекционер при батальоне. Будут они воевать на чужой территории и там нужно по максимуму семян набрать. И злаковых и овощных и деревьев всяких, яблок там, вишен и тому подобное. А чтобы хапать не всё подряд и не пропустить чего интересного, нужен специально обученных крестьянин из окружения Никифора Александрова. А вдруг один заболеет? Или погибнет? Нет, такой хоккей нам не нужен. Пусть селекционеров будет два.

Ещё в каждый взвод нужен старшина ответственный за физподготовку. Их отобрали из потешных, совсем уменьшив их количество в роте у Егорки.

Так что самая большая проблема по удвоению численности легла на плечи именно Коноплёва, да и всех гренадёр. Им до четырёх сотен человек чтобы добрать свой списочный состав, пришлось по стране покататься.

В поход на Орел отправилось сто восемьдесят пять потешных. Десять осталось в Орле, а теперь и вовсе там навсегда останутся, возглавив сотни поместные, которые туда братик Иван отправил. Десять осталось в Выборге, и, скорее всего, тоже там нужны командовать обороной города. Они из порученных им новобранцев финских и поместных смогут создать вполне боеспособные сотни. Ну и двадцать человек ушли инструкторами по физподготовке в батальоны Коробова и Кострова. Итого осталось сто сорок пять человек. Охо-хо сколько до четырёх сотен.

Правда, школа продолжала выдавать людей и осенью, пока они воевали добавилось двадцать пять новобранцев. Ну, и весной, когда они отправятся ещё можно, будет с собой двадцать пять следующих взять. Даже тридцать. Там обучали пятерых рослых татар из Казани, присланных князем Тимофеем Михайловичем Ляпуновым. Он и впредь теперь каждый год присылал по пять татар гренадёрского роста. Формировать там гвардию собрался. Как раз четыре года первые проучились и теперь им по шестнадцать лет. Пусть годик повоюют, прибудут в Казань не только обученными, но и обстрелянными. Опыт вещь полезная.

Итого двести подготовленных гренадёр есть. Осталось малость — удвоить. С такой командой все и разъехались по стране. Каждый имел письменный указ от Государя, найти среди поместной конницы богатырей в возрасте до двадцати пяти лет. Всё. Вчера последние ходоки вернулись. Все с пополнением. Набрали две сотни воев ростом не ниже ста восьмидесяти сантиметров. Теперь осталось малость сделать за три — четыре месяца из них потешных. Нда, не просто ратникам отобранным придётся, загоняет их Егорка.

Событие пятое

Коробову с Костровым полегче далось удвоение численности и доведение роты до батальона. Им двухметровые гренадёры не нужны. Не рост красит человека, а карамультук. Отбирали поместных, что имеют хорошее огнестрельное оружие, умеющие из него бабахать и имеющие опыт боевой. Искали принимавших участия в ежегодных почти стычках с татарами, в основном у Матвея Ивановича Коробова оказались москвичи среди пополнения, участвовавшие в битве при селе Судбище. Желающих влиться в войско победителя и татаровей, и шведов князя Углицкого было хоть отбавляй, есть из кого выбирать. Все видели, что князь своих не обижает ни деньгой, ни добычей. А главное — бьются люди чуть не десяток лет с погаными, а убитых и умерших от болезней чуть. Молва о непобедимом князе идёт по стране. Кто же откажется в такое войско вступить⁈

Ерофей Ильич Костров своих отправил в Калугу на вербовку пополнения не много. Там лучших уже всех выбрали, а приглашать к себе абы кого, лишь бы добрать до озвученной цифры в четыреста ратников, глупость. Основная масса вербовщиков-поместных набирала ратников среди поместной конницы в Туле. И там тоже было прилично дворян и сынов боярских с послужильцами или боевыми холопами, что принимали участия в Судбищенской битве.

Сейчас москвичи после рождества должны собраться на полигоне на Клязьме, что для людей Коробова оборудовали в Подмосковье, а туляки и жители Калужской волости в Кондырево в остроге. И там и там дома тёплые с печами есть, бани есть. Даже кухни построены. Пусть на меньшее количество людей полигоны рассчитаны, но потеснятся. А Боровой уже и расширять эти военные городки начал. Плотников нанял, каменщиков. И месяца не пройдёт, как новенькие с иголочки батальоны будут казармами обеспечены. Пороха у шведов изъяли огромное количество, и на тренировки хватит, и на войнушку с Ливонской конфедерацией останется.

Хуже всего с четвёртым подразделением. Артиллеристы пока без пушек. Юрию Васильевичу опять целую битву пришлось выдержать в Думе. Бояре составили… А ведь с его подачи. Составили план вооружения трёх ратей. Которые должны, по их мнению, идти весною на Крым. Ну, им так братик сказал. Не верят, по глазам их видно и по бородам, в которые они усмешки прячут, рассуждая о походе на поганых. Но против воли царя — батюшки не идут. Говорит Иван свет Васильевич, что тремя ратями пойдём на Крым, так тому и быть. Составили план вооружения этих ратей, утвердили и отдали разросшемуся за эти годы Пушкарскому приказу (уже не двору, а Приказу) лить такие-то и такие-то пушки. И даже в каждую рать по десятку стамиллиметровых миномётов. Города в Крыму брать. А какие там города? Крапивницкий? Бахчисарай. Симферополь? Ну, есть там города. Дерпт не там? И по нему постреляем, чтобы два раза не вставать.

А войско пешком, бросив на повороте Волги струги — ушкуи — лодьи пришло в Москву без единого орудия. Даже ни одного фальконета. И как людям тренироваться, как обучать молодёжь без орудий. С миномётами вообще беда. Там прямой наводкой не выстрелишь, там приличный опыт необходим, чтобы понять, как по такой загогулине мина сначала в небо летит, а потом падает. Рассчитать практически невозможно. Порох разный, его разное количество и в нём разное количество селитры. Каждый выстрел особенный. Нужно просто набить руку. А как её набивать, если нет ни стволов, ни мин. Бяда.

Пошёл Юрий Васильевич в Пушкарский приказ и говорит им:

— Привет, мастера, привет Иоганн, мне нужно… — и лист огромный достаёт из широких штанин.

Вот тут-то и выяснилось, что на год вперёд Пушкарский приказ заказами загружен. В очередь встаньте, дорогой князь. Пришлось биться в Думе за каждый ствол. Ладно брат поддержал. Смилостивились бояре и разрешили по два ствола каждого калибра отлить и пушек, и миномётов.

А ведь у него приличная убыль получилась. В Орле много всего оставили, потом в Выборге, и в Орешке крупнокалиберных единорогов к их пукалкам, бывших на стенах крепости, Юрий Васильевич добавил. Если честно, то пушек хватит. Ему ведь с городами прибрежными воевать с малюсеньких скорлупок. На когг влезает два единорога и шесть минометов средних или четыре больших, а стадвадцатимиллиметровых вообще два. У него же всего двадцать корабликов. Хватит пушек. И миномётов хватит. Но о будущем тоже думать надо. Он же в этом году хотел Самару основать. Откладывается на год такой же марш-бросок туда, как к Орлу. И плотники заняты, и ратники, и литейцы. Не будет пушек и миномётов в Самаре, так ногайцы решат, что не место тут этой крепости. Вроде мир — дружба — жвачка, сейчас с ними, но народ шебутной. Им в набеги ходить надо, а тут на их пути крепости городят. Сто процентов попробуют захватить и сжечь, а потом как ни в чём не бывало придут поучаствовать тысячами в Ливонской войне.

Событие шестое

Дней через пять после свадьбы Егорки, когда учебный процесс уже наладился, и Юрий Васильевич перестал горло срывать, распекая и старичков, и молодых. Одни, которые ветераны, умышленно издевались над новобранцами. Дедовщину устроили. Приходилось одёргивать. А «молодёжь» в драку кидалась и чуть за сабли не хваталась. В принципе, если издевательские комментарии по поводу действий новичков опустить, то замечания правильные. Всё плохо. А хуже всего физическая подготовка, пробежать версту не могут. А стреляют не плохо, а из рук вон плохо. Заряжают медленно и при стрельбе ещё и отворачиваются, и это несмотря на выданные очки и шейный платок и не просто выданные, а сам брат царя — князь Углицкий и Калужский им показывал, как с помощью этих штуковин можно стрелять, целясь в противника, не боясь глаза себе выжечь и рожу обжечь. Он им показал, а оне всё одно харю воротят.

— А зачем бегать, если корабль привезёт? Да и незачем нам бегать было, мы конница. Дурь всё это. Вот стрельба, это да. Так порох дорог, да и ствол от частой стрельбы раздувает, где потом новую пищаль взять, она бооольших денег стоит. Пять — десять рублёв. Где взять такие деньги?

Эти разговоры Андрейка ему записывает. Шпионит. Монаха брата Михаила народ сразу видит и склоки, и разговоры прекращает. А Андрейка одет, как все, в зелёный кафтан, если в помещении, и серые штаны с сапогами короткими. Не нужны высокие кавалерийские, они не конница, они матросы теперь. Морская пехота. В холода на улице у всех полушубки белые. Воевать не в них, война будет летом, и их в зелёный защитный цвет красить не надо. Так Андрейка одет как все, и его новички не опасаются, кроют правду матку. Ничего серьёзного. Юрий Васильевич вполне новобранцев понимает, они должны эти физические нагрузки сначала переварить. Потом мышцы забитые окрепнут и вырастут. Уйдёт из них молочная кислота. Привыкнут и смеяться будут над следующим пополнением. Сами станут дедушками.

А следующее пополнение будет обязательно. Убыль будет. Рыцари Ливонские — это не татары или нагаи и даже не шведы. У шведов, как потом выяснилось, в войске, если на наши понятия переводить, то были ополченцы, чуть не половина всего войска. Шведы только начинают профессиональную армию формировать. Далеко им ещё до Карла двенадцатого этого имени. Рыцари же — это совсем другое. Там, насколько помнил Боровой, будут воевать наёмники — профессиональные воины. Да, наёмник — это не патриот и за Ливонию умирать, бросаясь под танки со связкой гранат, не будет, но воевать и умеют, и привыкли. Это их хлеб. Они умеют метко стрелять и быстро заряжать свои хорошие мушкеты.

А ещё у них, в отличие от шведов, и уж тем более крымцев, дисциплина.

А на стенах замков и городов полно пушек, они не самые большие, но их много. И есть люди обученные из них палить.

Но, наверное, это все плюсы. Если замок или городскую стену штурмовать, то будут и убитые, и раненые. А теперь минусы. Ливония — это не государство. Чисто теоретически она подчиняется магистру Тевтонского ордена. Но спроси любого воина в Дерпте или Риге, и он не назовет имени магистра. Он где-то там в Австрии или Германии, и он ни разу не был в Ливонии. Всем кажется, что заправляет в Ливонии Ландмайстер. Сейчас это Генрих фон Гален. Вот только Рига в гробу его видела, да и остальные куски Конфедерации Ливонии практически независимы, и точно при осаде Дерпта из Риги на помощь войско не пошлют. Разве на проповеди осудят неспровоцированную агрессию Москвы.

Сам Юрий Васильевич имя Великого Гроссмейстера или магистра знает. Ему сын бывшего Ландмастера барон Иоганн фон дер Рекке сказал. Это — Вольфганг Шутцбар Мильхлинг. И сидит он в городке Мергентхайм. Это где-то возле Штутгарта. Этот товарищ может попробовать прислать подкрепление, если война затянется, и точно поднимет скулёж у папы. Ну, и ладно, Европе сейчас не до крестовых походов. Он может взбаламутить католическую Польшу. Ну, добро, пусть попробует. Вскоре вернутся диверсанты. И в Польше начнётся маленькая гражданская война. Плюс отправленный в Крым молочный брат Давлет Герая уехал с посланием, что лучше бы хан нападал на Украину, Литву, Польшу. Там проще рабов ловить. Ещё один набег на Россию, и русские лодьи вместе с ляхами наведаются в Крым. И Бахчисарая не станет. Ни одного города не останется. Придется бежать в Османскую империю. Нет, они не помогут. А то мы поможем Вене. Думайте и забудьте про Россию. Либо вы дорогие крымские татаровья дружите с нами против ляхов и Литвы либо мы с Литвой и Польшей дружим против вас. Выбирайте. Сработает это послание или нет, непонятно, но ведь хан только потерял двадцать тысяч воинов, в том числе и всю элиту. Даже лучшие воины ислама, телохранители хана кешиги все перебиты. И орудия османские захвачены, а янычары-мушкетёры (мюселлах яныджи силахкарда) частично перебиты. Боровой бы на месте Давлета Герая внял совету и начал грабить соседей России. И силы копить. А кто быстрее накопит — посмотреть нужно.

Ещё из минусов Ливонии можно назвать то, что, как и во всём мире у них ни гранат, ни бомб ещё нет. Первые настоящие чугунные бомбы и гранаты в Реальной истории появятся через сто с лишком лет. Сейчас пытаются кидать глиняные горшки с разными смесями, но в армиях это не прижилось. Чаще всего такой горшок взрывается в руках «гренадёра» или не взрывается, успев разбиться. А все артиллеристы стреляют либо каменными ядрами, либо щебнем. Ну, даже пусть будет у рыцарей семь чугунных ядер. Даже восемь. На всю Ливонию. Ладно, круглое число — десять чугунных ядер размером с теннисный мячик. Страшное оружие. Это против шестнадцатикилограммовой мины от стадвадцатимиллиметрового миномёта, в которой более четырёх килограмм улучшенного пороха.

Как улучшенного? А целая история.