Васильевич. Книга четвертая. Ливония. Продолжение

Глава 4

Событие десятое

— Кто? Кто? Бывает же, блин горелый, — нет настолько Ливонскую войну Боровой не знал. Так общую канву, некоторые интересные факты, но вот фамилии участников. А оказывается, там есть вполне себе известные каждому русскому фамилии. Более того, получается, что именно этот, любимый русскими персонаж, и станет тем человеком, который отберёт у Ивана победу. Боровой его знал просто как епископа Эзельского. А тут вона чё! Правы мерикосы, дьявол кроется в деталях.

— Иоганн Мюнхгаузен — князь-епископ Курляндский и князь-епископ Эзель-Викский. А ещё он занимает пост каноника домского собора в Фердене, — барон фон дер Рекке пожимает плечами, говорит вполоборота, брату Михаилу. Непонятен ему пафос принца Юрия.

Понятно, что тот Мюнхгаузен, который из мультиков и фильма — это далёкий потомок епископа Эзельского. Однако неожиданная фамилия поколебала решение Юрия Васильевича отправить вернувшихся из Кракова диверсантов в Эзель устранить ещё и этого товарища. А не родится потом «тот самый Мюнхгаузен» и дети без мультиков останутся.

Боровой задумался. Цифру точную он не помнил, но Иоганн этот то ли за сорок, то ли за тридцать тысяч талеров продаст Дании и свои, и даже чужие епископства. Ревель ведь точно не его, а продаст. Вот в кого потомок мультяшный пошёл. Тридцать пять, скажем, тысяч талеров — это около тонны серебра. Может купить этого епископа? Подумать надо.

А задумался Юрий Васильевич об устранении епископа Эзельского и Курляндского, до кучи, как оказалось, по той простой причине, что появились исполнители. Он их и не ждал совсем. Вернулись диверсанты, которых он отправил в Краков в академию на медукусов учиться, а заодно и устранить будущую жену Стефана Батория и королеву Польши, а пока сестру короля Сигизмунда Августа Анну Ягеллонку. Уже вернувшись в Москву по зрелым размышлениям Боровой им ещё усложнил задачу, если получится ликвидировать и Катерину Янгеллонку — будущую жену короля Швеции Юхана III и мать одного из главных врагов России следующего столетия — Сигизмунда третьего. Есть, кстати, интересный поворот в судьбе этой тётечки. Она чуть не станет женой Ивана Грозного в Реальной истории. После Густава Вазы королём станет его неадекватный сын Эрик XIV. Там Юхан женится на Катерине и будет козни брату строить, ну, тот их в замке и законопатит. А Иван свет Васильевич, овдовев, попросит Эрика развести Катерину с Юханом и отдать дивчину ему в жёны. Эрик уже даже согласился, но тут Катерина забеременела и родила девочку. Пришлось Ивану искать другую жену. Жён… в том числе и Елизавету — королеву Англии.

Пацаны должны учиться в академии на докторов и следить за Анной и где-нибудь через год — полтора выбрать время и по дороге из Вильно в Краков грохнуть её. В помощь им был с оружием отправлен в Краков перешедший на русскую службу Литвин Юрий Лукомский. Точнее его отец Иван Лукомский перешёл на русскую службу, а сын уже в Москве родился. Вроде даже князь, но, как говорится, это не точно. Родился пусть будет княжич в Москве, но батянька его и польскому выучил, и латыни, и немецкому. Юрия же Ивановича посоветовали Боровому в Посольском приказе. Он уже выполнял разведывательные миссии в Польше. Поехал он и в этот раз под видом купца. Купил домик в Кракове на окраине и торговал русскими товарами, которые ему Юрий Васильевич посылал. Ну, как торговал, не княжеское дело за прилавком стоять, сбывал сразу товар по договорённости настоящему купцу из Кракова с кучеряшками на голове. А в одной из повозок привезли как-то и десяток новых карамультуков с нарезами в стволе и пули Петерса. Да и порох привезли новый усиленный. Таким и с пятисот метров можно смело стрелять, да и с семи сотен можно, лишь бы пуля попала. Так десятку диверсантов — медикусов этому много лет учили.

Старшим у диверсантов был тоже Юрий. Юрий Стрелков из детей боярских. Он и доложил по возвращении на днях, что миссия не только выполнена, но и перевыполнена.

Анна Ягеллонка к этому времени помирилась с братом. Барбара Радзивилл — вторая жена Сигизмуда, из-за которой у неё с братом раздор случился, умерла, и Сигизмунд Август женился в третий уже раз, теперь на Екатерине Австрийской — родной сестре его первой жены Елизаветы Австрийской. (Между прочим, в русских традициях это считалось инцестом, Державина за это самое преследовали).

Детей у короля Польши и Великого князя Литовского не было. И тут Екатерина объявила, что беременна. Радость, пир, ликования в обоих странах. Но прошло несколько месяцев и оказалось, что хрен там, а не пузико. Нет может пузо-то и есть, только не от беременности. Поругались супруги и сёстры Анна и Катерина бросились утешать Сигизмунда второго. Поутешали и поехали втроем в Вильно в замок Анны.

А чего — удобный случай, диверсанты, они же студенты медикусы, срочно бросились к купцу Лукомскому и забрали винтовки. Место для засады давно подготовили. Там дорога вплотную к реке подходит. А на том берегу реки холм приличный, деревьями заросший. Расстояние до цели всего метров сто, даже меньше, а вот преследовать их не смогут — река глубокая, так просто её не преодолеешь. Пока они дожидались кареты с королём и двумя его сестрами, Юрий Лукомский сторожил одиннадцать коней.

Ясно, что полно шляхты на конях сопровождает короля и двух его сестер. И спереди кареты гарцуют гусары, и сзади, и по флангам окружили. И не только гусария, полно всяких князей, гетманов и прочих маршалков. Процессия целая. Поравнялась кавалькада эта с холмом на том берегу реки Нида. И десять диверсантов открыли огонь из карамультуков нарезных по карете с родичами королевскими. Десять пуль. Двадцать. Шляхта с гусарами, надо отдать им должное, не запаниковали, а попыталась на лошадях вплавь реку форсировать. Но, во-первых, ноябрь и вода ледяная, а во-вторых, решили медикусы недоучки и в панов пострелять. А то ведь вдруг кто и в самом деле переплывёт Ниду. Всех водоплавающих перетопили и в это время похолки и паны, и всякие знатные шляхтичи, огонь из пистолей и мушкетов по холму открыли. И даже ранили Фому, одного из диверсантов в плечо. Пацаны разозлись и стали как на тренировке выстроившихся на берегу панов расстреливать. Человек тридцать ранили или убили, прежде чем оставшийся десяток примерно ляхов укрылся за каретой. Тогда студиозы, поддерживая Фому, добрались до лошадей и оказав раненому помощь, всё же все медики, да и ранение не страшное, пуля навылет дельтовидную мышцу прошила. Обработали рану, мазь наложили и… А чего, всё, генуг, задание выполнено, домой пора. Вот через полтора месяца… через два почти, и прибыли в середине Января в Москву.

Событие одиннадцатое

Известие о преждевременной отправки целого семейства Янгеллонков в Ад приходят в Москву за три дня до появления диверсантов. Информации не больше, чем принесли непосредственные участники. Зато есть аналитика, что ли. Всё же в Посольском приказе сидят умные и серьёзны дядьки — дьяки и подьячие. Информацию из Речи Посполитой принесли следующую. Проклятые приспешники Реформации (Реформа́ция (от лат. reformātio — «исправление; превращение, преобразование; реформирование») убили короля католика, истинно верующего и борца за веру. Вместе с королём убиты две его сестры и около двадцати князей Великого княжества Литовского и Польши, в том числе и гетман Ян Замойский. И виноватыми в этом считают не абы каких немцев, последователей умершего десять лет назад Мартина Лютера, но именно немцев из Курземского (Курляндского) епископства, соседнего с Польшей и Рижского архиепископства, из-за которых разгорается война. Точнее, она уже идёт. Хоть и на словах пока. Стороны готовятся.

Архиепископ Рижский Вильгельм Бранденбург попытался избавиться от господства ордена, в прошлом 1554 году он своим коадъютором (епископ без кафедры, помощник и наследник) назначил епископа ратцебургского Христофора, брата герцога Мекленбурга и родственника польского короля Сигизмунда II Августа. Решил Вильгельм, что католическая Речь Посполитая ему ближе, чем Орден. Это назначение обеспокоило Ливонский орден и соседних епископов, так как духовным княжествам Ливонии стала угрожать судьба Тевтонского ордена в Пруссии, попавшего в вассальную зависимость от Литвы и Польши и потерявшего практически все земли в результате секуляризации. Посчитав поляков и литвинов своими основными врагами, ландмейстер Ливонского ордена Генрих фон Гален расценил это как движение к передаче Ливонии под власть Польши и на ландтаге объявил войну Рижскому архиепископу.

Своим коадъютором фон Гален назначил Иоганна Вильгельма фон Фюрстенберга, который сразу заключил союз с эзель-викским, дерптским и курляндским епископами против архиепископа рижского и его коадъютора. Комтур Динабурга Готхард Кетлер, хотя и был сторонником польской партии, остался на стороне Ордена и был отправлен фон Галеном в Германию, чтобы нанять ландскнехтов для предстоящей войны.

Король Речи Посполитой поддержал рижского архиепископа и стал тоже собирать войско. Война неумолимо приближалась и даже мелкие стычки уже имелись.

И вот проклятые рыцари, уже погрязшие в грехе Реформации послали подлых убийц. И им удалось убить короля. И теперь всё плохо в Речи Посполитой. Там нет наследника у Сигизмунда II Августа, даже две его сестры, что ехали вместе с ним, убиты. Но это полбеды. Уния Польши с Великим княжеством Литовским, державшаяся на желании Сигизмунда Августа создать одно большое и мощное государство, от моря до моря, сразу дала трещину. Сторонник Унии и непререкаемый авторитет в сейме гетман Ян Замойский тоже убит, как убиты и другие ключевые игроки. Дело идёт сразу к двум войнам теперь — гражданской и с Ливонией. Кстати, это не совсем официальное название этой страны. На самом деле государство, созданное рыцарями, называется — Те́рра Мариа́на (лат. Terra Mariana — «Земля девы Марии»; в смысловом переводе — «Удел Богородицы», то есть территория, находящаяся под особым покровительством Матери Божьей).

Дума боярская в Кремле, не прекращая ни на один час, все три дня совещается. На сегодня и Юрия Васильевича вызвали. Не время ли сейчас ударить по Ливонии? Именно сейчас, не дожидаясь лета? Пока там и в Польше, и в Литве склока, может, нужно успеть ударить по епископствам. После такого Речь Посполитая точно на помощь Ливонии не придёт. Да им и не до того будет.

Что произойдёт дальше Боровой не знает. Здесь послезнание закончилось. Он изменил события, теперь всё будет по-другому. Можно только гадать. Баторий ещё двадцатилетний пацан, который учится в университете в Падуе. Его точно не позовут в короли. Могут кликнуть Юхана шведского на престол. Его кандидатура рассматривалась в Реальной истории. Могут будущего императора Священной Римской империи Максимилиана позвать. Могут найти какого-нибудь потомка Пястов. Польская шляхта точно будет за Пястов. И ни за какие деньги это не поддержат магнаты Великого Княжества Литовского. Православные западно-русские шляхтичи во главе с Кшиштофом Граевским выдвинут в кандидаты на польскую корону братика — царя Ивана IV Васильевича — в целях заключения унии с Русским царством и ведения совместной борьбы против турок и крымских татар. По крайней мере, так они сделали в Реальной истории.

Что делать с этими двумя коронами? Можно ли их натянуть на голову брата Ванечки, Юрий Васильевич не знал? Но вот одно точно — всем понятно и думцам в том числе. Теперь самый подходящий момент для завоевания Терры Марианы. Никто не придёт на помощь рыцарям, ну разве датчане. Так если успеть захватить Эзель и Ревель, то их флоту, который не больше, чем сейчас у России в этих водах делать нечего. Да и сколько там может быть войск на тех кораблях⁈ Пару тысяч. Даже не смешно.

Портрет польского короля Сигизмунда II Августа кисти Лукаса Кранаха Младшего, около 1553

Событие двенадцатое

— Вы не понимаете, — Юрий Васильевич махнул рукой, — две тысячи ратников, что я обучил и снарядил, важнее там на море. Пусть войско… пусть три рати идут, как Государь и сказал вам, а я буду со своими воями четвёртой ратью. И мне нужно взять Ревель с моря. Потом Эзель захватить, ну а там и на Ригу замахнуться. Если всё это удастся, то война закончится. Это три ключевые точки. Не будет этих городов, и вся Конфедерация развалится.

— Так это пока растает лёд, пока вы дойдёте до Орешка, а потом до Выборга, пока корабли снарядите. Эдак и лето кончится. А нам одним воевать? — вернувшийся из литовского плена старый боярин Михаил Иванович Булгаков-Голица, даже посохом пристукнул слегка. Не на конкретного Юрия Васильевича стучал, всё же не по чину, от праведного гнева стуканул.

Набирающий силу, но ещё не ставший боярином окольничий Курбский Андрей Михайлович тоже привстал с лавки. Сейчас предателем князь не выглядел. Успешным воеводой выглядел. В прошлом году Курбский вместе с воеводами Иваном Васильевичем Шереметевым (Большим) и князем Семёном Ивановичем Микулинским был Иваном отправлен первым воеводою Сторожевого полка на подавление мятежа в Казанском ханстве. Черемисы и татары подняли восстание, отказались платить дань и подчиняться русским наместникам, совершали набеги на нижегородские волости. Всё лето их воеводы по лесам гоняли. И примучили. Согласились черемисы признать власть Москвы и платить дань.

Князю двадцать семь лет. Он высокий, с Ивана ростом и дороден, не жирный, а плотный и мускулистый. Крепкий такой воин с красивой аккуратно постриженной бородой русой, и в отличие от большинства бояр не в парчовой, шитой золотом, шубе, а в кафтане явно пошитому по образцу кафтана потешных. Простое тёмно-зелёное сукно без всяких серебряных или золотых вышивок и украшений. Боровой редко с ним встречался. Он на заседания Думы не ходил, а где они ещё могут пересечься? В Кондырево? Так что там Курбскому делать? Знаком заочно с князем Юрий Васильевич, читал, даже не так — изучал его труд «История о великом князе Московском». Ругал там Андрей Михайлович Грозного — жертв его террора перечислял и ужасы всякие об опричнине выдавал на-гора. И причина не в объективности. Это было сделано, чтобы шляхта испугалась Ивана Васильевича и не избрала его королём Речи Посполитой, в период «бескоролевья» был сей труд написан. Боялся воевода бывший, что, заняв трон Польши, доберётся Государь до него.

Но, наверное, ничего такого уже не будет. Зря он тут что ли историю меняет.

— Мы будем поспешать, как можем. Вам тоже не через пять дней Дерпт брать. Нужно войско собрать и дойти до того Дерпта. Не сильно от вас и мы отстанем. Корабли быстро плавают, — ответил бывшему узнику литвинов Юрий Васильевич.

Боровой помолчал, дожидаясь, когда комментарии закончатся, брату Михаилу рукой махнул, мол, не нужно, не пиши эти умные речи. И так всё ясно. Когда накал спал, продолжил.

— Не знаю, говорил кто об этом или нет, но у меня «гостит» сын бывшего ландмайстера ордена Иоганн фон дер Рекке, и он мне кое-что про наших противников рассказал. Поделюсь. Если знаете и не интересно, рукой махните. Итак Дерпт. Это епископство и епископом там сейчас Герман II Везель. Кроме Дерпта в епископстве ещё пять укреплённых замков, но… и это — главное. Там не любят местные немцев, много православных среди простых людей. Юрьев (Дерпт) же был нашим городом несколько веков. Если за ратью сразу придут священники, то многие охотно перейдут в православие, даже немецкие бароны.

Южная рать дойдёт до Курляндского епископства. Оно не одна территория там три кусочка разрозненных. Столица — город Пильтен или городок, скорее. А вот место епископство занимает важное. Это Ливский берег и стратегически важный мыс Домеснес, контролировавший Ирбенский пролив у входа в Рижский залив. Если там поставить большие пушки, то датчанам, ну ежели они вздумают напасть на нас или Ливонию, туда будет не зайти.

Епископом там Иоганн Мюнхгаузен, но он ещё и епископ Эзеля, и сидит именно там, так что на юге даже организовать сопротивление некому. Там по дороге только одна серьёзная крепость и большой город — Динабург. Его нельзя в тылу оставлять, обязательно нужно взять. Город хорошо укреплён и туда миномёты большие обязательно нужно доставить. Миномёты Мюллер Иоганн сделал, а вот миномётчиков я выделю. Оторву от сердца.