Маг Первого дома

Глава 4. "Колючий щит".

Перед тем, как получить следующее задание, нужно попробовать ещё раз использовать «Рефракционную память». Я сел прямо на землю, закрыл глаза, попытался в деталях воссоздать картину того дня, когда проломили мой «Колючий щит». Дня, когда я ещё беззаботно полагал, что Первый дом неприкосновенен.

К моему удивлению, заклинание сработало. Блок снят. Изображения замелькали в голове, будто видеоряд музыкального канала. ***

Мимо моей башки пронеслась зелёная магическая стрела, от которой мне удалось увернуться. Она попала в наездника на гигантском носороге. Боевой барабан, предназначенный для тактических заклинаний, грохнулся на землю.

Стрекотали пистолетные выстрелы, какие-то незнакомцы выкрикивали в мой адрес оскорбления. Плевать.

— Если увидишь чего поинтереснее, чем эти идиоты, дай знать, — лениво сказал я оруженосцу, который едва поспевал за моими широкими шагами. Мы двигались по полю, усеянному ландышами и пионами.

Между нами висел шар, который позволял мне общаться с низшими сословиями. Всем известно что, если аристократ заговорит с кем-то, кто ниже Пятого дома по статусу, то его могут лишить одной из перчаток на целую неделю. Получается, половину заклинаний использовать не выйдет. Недопустимая ситуация для мага.

— По вашей воле, господин, — отозвался оруженосец и тоскливо поправил висящие на затёкшем плече мешки.

Если бы я только знал, что менее, чем через сутки окажусь на самом дне местного социума, я бы действовал иначе.

Но в тот момент мне было безразлично, что разворачивалось вокруг. Я аристократ, потому не позволю себе даже повести бровью в ответ на жалкие попытки привлечь моё драгоценное внимание. Мне нужно попасть на очередную аудиенцию к смотрителю, потому отвлекаться не стоит.

Я один из десяти наследников Первого дома, поэтому даже не суйтесь, ничтожества.

Один из нападающих с моей подачи превратился в большой стеклянный кувшин. Мой оруженосец пнул его, кувшин с треском рассыпался.

За месяц на каждого из нас, наследников, совершено бессчётное количество покушений. Не потому, что так сложно посчитать, а потому, что нафиг не надо никому это. Мы из Первого дома, значит, заклинания-артефакты и тщательно обученные оруженосцы не дадут нам умереть.

Мне иногда даже жалко этих обезумевших неудачников. Некоторые пытаются убить нас из-за политических соображений, кто-то хочет забрать наши дорогостоящие вещи. Кто-то понимает, что, если устранить всех наследников Первого дома, главенствующим рано или поздно станет Второй – гораздо более сговорчивый.

Только вот мне не слишком ясна мотивация тех, кто соглашается совершать покушения. Если вероятность гибели почти сто процентов, зачем они пробуют вновь и вновь?

Кроме того, непонятно, почему главы домов такое допускают. Это же минимальный, но риск. Не проще ли после каждого покушения учинять расследование, ловить заказчиков и их демонстративно казнить? Как минимум, за то, что не оказали должного уважения аристократам.

Но результат один: пока нас защищают щиты и чёткие рефлексы, бояться нечего.

Почти нечего.

Монстр, классификацию которого я не успел срисовать, набросился на меня, призванный кем-то из нападавших, и связал мне кисти. Оруженосец в тот момент сражался с такой же тварью. Придётся справляться самому.

Тварина, выглядящая как опоссум с лианами вместо рук, заливала моё лицо слюной. Размахнувшись, я ударил его головой по скользкому носу. Судя по хрусту, перелом. Опоссум расстроенно заскулил и отпустил мои кисти. Через пять секунд я сжёг его огненным шаром. Затем та же участь постигла соперника оруженосца.

Я достал из сумки, сообщающейся с замком, бутыль с вином и смачно отхлебнул. Покосился на оруженосца. Как его зовут? Кажется, Лайонел? Нелепые у них имена. Обычные русские нравились мне больше. К счастью, вычурно здесь звали только чиновников с аристократами. Они даже меняли анкетные данные, чтобы перестать называться Ванькой.

— Угощайся, Лайонел, — сказал я через шар-посредник и кинул ему бутылку.

— По вашей воле, господин, — радостно осклабился оруженосец и приложился к пойлу. Ничто так не объединяет, как совместное распитие спиртных напитков.

Мы с братьями частенько спорим, у кого нападающие продержатся дольше. Но вот незадача: у нас примерно равные шансы, потому толку в споре нет.

Оруженосец присосался к бутылке. Его мне тоже жаль. Но он, наверное, считает, что ему офигенно повезло.

Моя жизнь так пронизана интригами, что они стали чем-то пресным, как простая вода. Уверен, мои братья чувствуют то же самое. Но мы из Первого дома, потому ныть нам не к лицу.

Придворная сестра Дефрон, возникшая из пурпурного телепорта, который схлопнулся, запачкав траву вокруг, в ужасе вздрагивала от выстрелов.

Приблизилась ко мне, словно проявляя искреннюю заботу. В неё даже не стреляли, кому Дефрон нужна? Но я ей не верю, как, впрочем, и всем остальным.

Здесь мне девятнадцать лет, и я уже научился отличать лицемерие от искренности. Все надеются на мою слабость, но им не удастся обмануть меня. Их игры, их двойные стандарты и их злорадство... Всем им я готов заткнуть гнилые рты.

В сумке булькнул звук доставки. Ох, фуа-гра. Люблю пробовать что-то непривычное. Я жестом велел Дефрон покормить меня. Первому дому нельзя пачкать перчатку. Такое позорище никому не нужно. Нельзя допустить, чтобы газетёнки потешались над Первым домом.

— Разрешите обратиться, ваше высочество Дюрейн? – спросила она нежным голосом.

Она из Четвёртого дома, поэтому можно обойтись без шара.

— Валяй, — сказал я.

— Вы любите подогретое? Или охладить? — Дефрон действительно интересовал этот вопрос. Конечно, ведь тратить магическую энергию на аналоговую микроволновку для неё расточительно.

Я не успел ответить.

— Дюрейн! — прозвучал звучный голос из шара-посредника. Когда я был на Земле, мы для коммуникации пользовались созвонами в мессенджерах. Но тут совсем другой компот.

— Что, советник Лемотори?

Опять он меня достаёт своими нотациями.

Я в мире, где каждый день приходилось играть чью-то роль. Каждый раз — не мою. Когда я зачем-то прикоснулся к «Своду правил аристократов», даже предположить не мог, что получится такая свистопляска. Вот до чего доводит тяга к женщинам в коротких юбках.

— Вы снова подвергаете себя опасности? — я не понимал, насмехается надо мной Лемотори или действительно полагает, что меня могут прибить на улице.

— В рабочем порядке. С утра где-то пять покушений. Три отразил «Колючий щит», два, эээээ, Лайонел, оруженосец.

— Он нормальный парень. Седьмой дом нам не обуза, не обижай его.

Не обижаю вроде. Снова мне пытаются рассказать, как жить. Тоскливо.

На Земле, в прошлой жизни, я возглавлял службу безопасности одного бизнесмена. Не самая лакомая должность для почти сорокалетнего мужчины, которым я был. Мой босс не слишком честен на руку, но платил он изрядно, деньги не кончались. Иногда, конечно, пахло жареным. Пусть девяностые закончились, но стрелки на пустырях никуда не делись.

Зачастую в багажниках лежали свёрнутые в калачик мои парни, обнимающие калаши. Готовые в любой момент, если что-то не так, вылезти и немножко продырявить оппонентов. Вот что значит правильный инструктаж.

Хотя как-то охранник конкурента, Васёк Подштанник, чуть не удушил меня бюстгальтером, застав врасплох в подворотне. Ох, стыдоба.

Но однажды моя очередная краля, которая буквально обворожила своим цепким взглядом, немалым размером груди и некоторым присутствием мозгов, пригласила меня на курсы этикета. Вилка в левой, нож в правой. Или как там? Какая разница?

Ох уж эти барышни. Улыбка, точёная фигура, нарочитая скромность, уместные шутки. Тут любой голову потеряет. Даже такой верзила, как я. Угораздило же влюбиться!

Где ещё она их вывихнула, эти курсы! Похоже, какая-то контекстная реклама в интернете выпала. Ну я, конечно, не растерялся, и со своей пассией махнул прямо туда. Если девушка приглашает – не отказывайся. Ну а что, чем больше времени вместе, тем больше шанс, что перепадёт. Плевать мне на этикет, конечно. Только предлог для встречи. Поулыбался, попыхтел натужно, для поддержания разговора — и вперёд, в постель! Это уже потом, здесь, я узнал, что девушкам важна прелюдия.

Но не тут-то было. Какая-то подозрительная зануда на курсах этикета раздала каждому посетителю по экземпляру учебника. Она мне сразу не понравилась, в коричневых очках, перемотанных клейкой лентой. Серая мышка. Всем достались нормальные издания, а мне, как какому-то лузеру, не хватило.

Преподавательница не растерялась и извлекла из шкафа в подсобке пожелтевший томик. Аж 1904 выпуска! Ещё с ятями в тексте, наверное. Так вот, она предложила мне изучать этикет по нему! «Свод правил аристократов», ага, замечательно.

Недолго продолжалось обучение. Как только я коснулся книженции, сразу же очутился здесь. В теле наследника Первого дома. Теперь меня зовут Дюрейн и мне девятнадцать лет. Я ведь эту книжку даже открыть не успел! Вот тебе и манеры.

Пока больше всего в этом мире меня развлекает еда. По крайней мере, самостоятельно есть мне не по чину, поэтому жду, пока Дефрон или другая прислуга меня покормит. Мне нравилось гладить ноги придворных сестёр, неизменно одетые в шёлковые чулки. К тому же, ничего не мешало пригласить их к себе на ночь. Ну а что, мы, вообще-то, защищаем всю Москву и её область от монстров, коими кишат леса вокруг. Потому заслуженно можем позволить себе некоторые привилегии. Впрочем, чудовищам мой «Колючий щит» тоже не прогрызть. А вот мне еду – запросто. Клац!

Но вот те монстры, что по классификатору, не меньше класса опасности CZ, — вот настоящая проблема. От них защититься не так легко, как от соперников бизнесмена, безопасность которого я обеспечивал. Интересно, как он там, горемычный? Нанял какого-нибудь долбанутого, который пялится в камеры и не нюхал пороха?

Наследники всех домов обязаны уничтожать чудовищ, потому что легально пользоваться в этом мире магией можно только членам домов и их оруженосцам. С некоторой натяжкой, согласно определённому списку, не более, чем трём процентам жителей Москвы. Всех остальных, кустарно изучающих заклинания, тут же нещадно казнят. И правильно делают. Потому что они уродились не теми и не там.

Мне нравится ночь, когда тени скользят между звёздами. Ночью количество покушений увеличивается. Некоторые нападающие берут с собой приручённых монстров класса FA. Но с такими Лайонел, или как там его зовут, справится за минуту. Он неплохой маг. Конечно, не сравнится даже с моим десятилетним братом Фирданом, самым младшим из наследников Первого дома. Но для оруженосца Лайонел великолепен. Что соответствует его статусу, позволяющему мне прислуживать.

Честно говоря, я больше интересовался ужином, чем судьбой нации. Зато мой преподаватель, Магира, хоть жёсткая и требовательная, но искренне верила в мой талант. Она не допускала никаких отступлений и требовала от меня максимального напряжения. Я, конечно, не любитель сосредоточиться, но ведь нужно показать выскочке, на что способен.

С другой стороны, она такая строгая, что я даже сомневался, стоит ли с ней вообще шутить. Вряд ли её рассмешит прибаутка о том, что Колобок сгонял в баню, не вымылся и потому повесился.

В тот день, когда я коснулся книженции, всё изменилось. Я теперь Дюрейн, наследник Первого дома, вовлечённый в политические интриги и борьбу за власть. Что ж, я не собираюсь стать куклой в чужих руках. Скорее, куклой Вуду.

Мой «Колючий щит» не просто оружие, он мой символ сопротивления. Я обучился управлять им, создавать защитные поля, способные отразить даже сильные атаки. Но внешне я оставался всего лишь юношей, который предпочитает кутить и расслабляться за столом с выпивкой.

Смешно, но манерам меня всё же обучили. Магира разъяснила правила и нормы этикета, на которые я раньше плевал. Она научила обращать больше внимания на свой внешний вид. Правильно подбирать одежду и аксессуары, чтобы производить впечатление. Следить за манерами и речью, стараясь быть тактичным в любой ситуации.

Важно применять этикет в отношениях с женским полом. Быть внимательным к желаниям и потребностям женщины, заботиться о её комфорте. Чем более ты внимательный и нежный, тем более у вас доверительные отношения. Для мага Первого дома – более, чем важная наука. Тем более, если нужно восстановить подмоченную репутацию Дюрейна.

Похоже, настоящий Дюрейн был тем ещё огрызком, потому что его здесь так не любят. Интересно, где сейчас настоящий Дюрейн? В моём теле, там, на Земле? Удивительно. Если так, то его наверняка уже уволили. Или мой босс лежит где-то с пулей во лбу. Потому что, как я понял, Дюрейн легкомыслен и заносчив. Я тоже, конечно, не сахар, но не такой утырок, как бывший владелец тела.

Я читал достаточно книг о попаданцах, чтобы понять, что рассказывать о своём прошлом лучше не нужно. Не оценят, а вот советник Лемотори может решить, что я сбрендил, и отлучить от дома. Спасибо, я сам разберусь со своими проблемами.

Каждый раз, когда я заходил в зал столовой, моё присутствие вызывало шум и возмущение. За что они так не любили Дюрейна? Может, он ел собак?

Я, не замечая насмешек, отдавал приказы придворным сёстрам. Говорил о том, что именно мне хочется сегодня попробовать. И они не могли отказать мне. Я перебирал блюда, пробовал кулинарные изыски и наслаждался каждым кусочком. Обожаю власть над людьми.

Мои размышления резко и нагло прервали.

Без всякого предупреждения по моему щиту ударило заклинание, которое я даже не смог распробовать. Да, у каждого заклинания есть свой вкус, иначе как их различать? Боли я не почувствовал, но рот обожгло. По вкусу — смесь солёного огурца и наждачки. Что-то слишком затейливо для обычных болванов, которые пытаются получить награду за мою голову.

«Колючий щит» распался, с треском осыпавшись. Я впервые с момента, как два года назад попал сюда, почувствовал страх. Привычный мир рушился на моих глазах. Что? Есть пробитие?

— Лайонел! Огради меня «Щитом водяного гребня»! — раздался мой властный голос из шара.

— По вашей воле, господин, — удивлённо сказал оруженосец, но выполнил приказ.

— Что-то не так, Дюрейн? — советник Лемотори всё ещё был на связи.

Взглянув вокруг, я увидел, как ко мне бегут минимум десять обезумевших от алчности мужчин с топорами и пистолетами. Раздались выстрелы.

Щит, поставленный Лайонелом, выдержал. Надо повысить ему зарплату.

— Всё в порядке, советник. Конец связи. Мне нужно поесть, я голоден, — нарочито лениво зевнул я.

Но меня трясло. Как объяснить смотрителю утрату «Колючего щита»?

Увидев, как в придворную Дефрон целится один из нападающих, я, резко вскинув руки, замедлил собственное восприятие. Как в фильме «Матрица», пуля двигалась очень медленно. Заклинанием «Багровый огонь» я сплющил пулю, превратив её в тонкий блин. Следующим движением руки сжёг горло наглецу, и шестерым его подельникам. Нечего посягать на жизнь моих слуг.

Дефрон с расширенными глазами смотрела на меня.

— Покорми. Я голоден, — повторил я. — Фуа-гра стынет.

Дрожащими руками Дефрон положила кусочек еды мне в рот. Набив желудок, лучше думается.

К счастью, фуа-гра даже не нужно пережёвывать, она тает во рту. Не очень приятно есть, чувствуя, как «Щит водяного гребня», поставленный Лайонелом, тщетно пытаются прорубить оставшиеся наглецы.

***

— Где твой щит? — надменно спросил меня смотритель Кардисс.

Ненавижу его. То, что ему шестьдесят лет, не позволяет так высокомерно обращаться к наследнику Первого дома. В прошлой жизни мне было тридцать девять, так что не такая у нас большая разница в возрасте.

— Рассыпался. Сам не понимаю, как так получилось, — холодно ответил я.

— Ты мог погибнуть. Тем самым пошатнув репутацию всего дома!

Аскальд хихикнул. Постоянно весёлое быдло, которое завидует моим успехам. Когда я займу пост смотрителя, первым делом отниму у братца перчатку, позволяющую использовать заклинания высшего порядка, после чего отправлю чистить хлев.

Кардисс выглядел, как всегда, чересчур гротескно. Как и положено смотрителю.

Мой щит. Символ моей силы и достоинства. Я носил его повсюду, демонстрируя своё превосходство перед другими домами. Но теперь он разбился на тысячу осколков, предсказывая крах моего величия.

Но я не собирался позволить разбитому щиту определить мою судьбу.

— Как ты теперь собираешься бороться с монстрами, неудачник? Ты вообще понимаешь, какие несёшь Первому дому репутационные риски?

Я молча вскинул руку и низверг на смотрителя огненный дождь. Если бы на его месте стоял представитель любого другого дома, он бы тут же погиб. Но Кардисс только поморщился. Его «Щит коромысла» и не такое выдерживал.

— Впечатляет. Но не для Первого дома. Теперь тебе место разве что в оруженосцах. Есть предложения, как ты собираешься выпутываться из неприятной ситуации?

— Есть, — отчеканил я. — Я выясню, кто на меня напал и как у него получилось повредить защиту. И вы не посмеете мне помешать разобраться с проблемой, потому что теперь под угрозой все аристократы. Ну а вообще, фильтруйте базар, уважаемый смотритель!

Кардисс не ответил, только махнул рукой.

Когда я подошёл к выходу, он окликнул меня.

— Дюрейн. Если ты не найдёшь того, кто опозорил Первый дом, мы казним тебя. Твоё место займёт Лайонел, что ещё хуже. Такого ещё не случалось, чтобы из Седьмого дома попадали в Первый! Нонсенс! Ты заставляешь нас следовать древним традициям, которые позволят родственникам своего оруженосца претендовать на место в Первом доме! Не возвращайся, пока не разберёшься в ситуации.

Я вышел во двор, поджёг сигарету «Багровым огнём» и осмотрелся. Всё же Москва не менее красива в этом мире, чем в том, откуда я прибыл.

Прямо передо мной на асфальте загорелись буквы.

«Ты совершишь для меня двенадцать подвигов, Дюрейн?»

Похоже, скучать мне не придётся.

***

Ничего путного воспроизведение того дня мне не дало. Я вновь ощутил, как треснул «Колючий щит», но кто его разбил, не увидел.

Что ж, придётся сражаться с остальными монстрами. По указке кого-то неизвестного. Пора взять себя в руки и заняться чем-то важным.

— Поехали к механикусу, Лайонел!