Усилитель 2. Мальчик и облако

Глава 30

Владимир. Ресторан «На яру».

После летнего отдыха и «Алых парусов» я несколько раз пробовал переходить на «совмещённое зрение», – не переключаться на э-взгляд, а добавлять его к обычному. Уставал, конечно, быстро. Но «картинка» того стоила! Вот и сейчас, любуясь на Катю и Кирилла и слушая восторги от Алёны Латышевой, которая держится за мой локоть, я перехожу на это зрение. Реально, красиво! Мой взгляд скользит за женихом и невестой, упоённо кружащимися в центре зала. В их эмоциях – радость, ожидание, немного тревоги и много надежды! За ними стена из людей – дорогие платья, очень дорогие украшения. Мужчины в костюмах. Все люди подсвечены магической силой, коконом из тонкой плёнки укрывающей своих хозяев и пронизаны сетью, по которой сила пульсирует.

Но вижу, что среди гостей есть пара «хозяев» с явными признаками простуды, у кого-то другие заболевания… Увы, в зале немало людей в возрасте и будь ты хоть барон, хоть граф – годы всё равно возьмут своё. Обращаю внимание не на них, а на группу молодёжи – моё внимание привлёк Максим Анохин – старший сын хабаровского губернатора. Пристальнее всматриваюсь в него… отключаю обычное зрение и сосредотачиваюсь только э-взглядом… Плохо дело!

Отпрашиваюсь у Алёны на пять минут – выйти позвонить, а её на это время поручаю Артуру Гефту.

Выхожу на веранду, набираю Евича.

– Юрий Васильевич, добрый вечер. Прошу прощения, что поздно и в выходной… но обстоятельства требуют.

– Вы на работе, – продолжаю я, – в госпитале? Я как раз по медицинскому вопросу. Я сейчас на дне рождения Кати и её помолвке. Слышали? Да, Ваши поздравления передам обязательно. Так вот, на балу присутствует старший сын хабаровского губернатора – Максим. Да, но он Максим Максимович, а батюшка его – Максим Фёдорович. У меня сложилось впечатление, что у него есть проблема со здоровьем. Такая небольшая серая зона. Ну, в этом... ну, в общем… ну...типа… ээ… Я сейчас смс пришлю, через минуту.

Набиваю сообщение: – Есть подозрение, надеюсь, не оправдается, на тератому, testium cancer, рак яичек. Подозрение, но, не дай Бог, если что-то есть; это на репродуктивную функцию повлияет.

Отправляю. Вот написать гораздо проще, чем сказать то же самое.

Евич перезванивает буквально через минуту: – Что на балу сейчас происходит? Окинов где? А сам князь Анохин, который губернатор – он у вас?

По порядку отвечаю: – Помолвка состоялась. Все танцуют. Окинова видел, он в группе князей стоял. Там же и хабаровский губернатор.

– Спасибо, я информацию принял. Сейчас ею займусь и попозже тебе перезвоню, – отвечает Юрий Васильевич и отключается.

Я подождал минут пять, Евич не перезванивал. Так что я с чистой совестью присоединился к друзьям; выслушал короткий выговор от Алёны, что пропал надолго; учтиво извинился и закружился с нею по паркету ресторана. За весь вечер ни разу не наступил ей на ногу – могла бы и похвалить. Но куда там – от девочек за бесплатно похвалы не дождёшься.

Владимир. Телестудия канала «Вариант-Медиа».

– Телеканал «Вариант-Медиа» заканчивает субботний обзор, – диктор загадочно улыбнулась и продолжила: – Сегодня самое сладкое мы приберегли для тех, кто остался с нашей программой до конца. Прямо сейчас в ресторане «На яру» проходит фееричный праздник, на котором работает наша съёмочная группа, и я вывожу их в прямой эфир.

Заставка на боковом экране меняется, на фоне танцующих пар ресторана видна девушка с микрофоном. Диктор в студии, слегка выгнув спину поворачивается к экрану и спрашивает: – Веселена, вы сейчас в ресторане «На яру». Расскажите, что у вас происходит?

Боковая картинка закрывает весь экран, и Веселена восторженно произносит: – Да, я «На яру»! Это феноменально! Весну наш город открывает с размахом! Никто не ожидал такого праздника и столько гостей! Мы сейчас запускаем картинку с прибытия княжеского кортежа. Вы видите губернатора Владимирского Григория Семёновича Волхонского, вместе с ним по ступенькам ресторана «На яру» поднимается ещё шесть князей, тоже губернаторы разных регионов России. Многие из них прибыли с детьми и внуками, так что общее число князей, прибывших в наш замечательный город, неизвестно. А число графов и баронов, заполонивших сейчас не маленький ресторан «На яру», вообще учёту не поддаётся. Следующий эпизод: князья поздравляют Екатерину Перлову с пятнадцатилетием. А нет, это она в прошлом году в этом же ресторане отмечала, сегодня ей шестнадцать и для неё и её гостей вновь распахнул двери комплекс «На яру».

– Дальше – самая трогательная картина вечера: влюблённый в Катю Кирилл Фениксов предлагает ей руку и сердце, и она соглашается. Родители и главы родов благословляют помолвку, и вы видите первый танец жениха и невесты. Как бы я хотела вот так кружиться в танце со своим избранником! И, думаю, сейчас каждая девушка хотела бы оказаться на её месте. Завершаем репортаж из ресторана «На яру» картинкой фееричного салюта! Всем приятных выходных. Из ресторана «На яру» для вас вела репортаж Веселена Пилецкая.

Итоговая заставка с видом города перекрывает экран. Гаснет табло «Вы в эфире» и диктор устало расслабляется в кресле: – Сколько раз эта потаскушка ресторан в репортаже вспоминала? Пять? Или шесть?

– Шесть, – отвечает инженер, отключающий аппаратуру.

– Не хило она так: по пятнадцать штук за упоминание, итого девяносто тысяч в одном репортаже подняла. Чем не премия? Я чуть не в голос ржала, когда она умилялась: «ах, как бы мне кружиться со своим избранником». Ей для начала надо перестать устраивать еженедельный забег по парням с прыжками из одной кровати в другую, и записаться на курсы: она, по-моему, и танцевать-то не умеет.

Диктор поднялась и неторопливо направилась на выход. Когда дверь за ней закрылась, подождав ещё с полминуты, инженер обратился к светотехнику, тоже отключавшему оборудование: – Сама-то, анонсируя сюжет, название ресторана два раза вставила. Значит, тридцать тысяч заработала, что ли?

Владимир. Дом баронской семьи Плетневых.

– Вот как друг твой Андрей Первозванов взлетел быстро – осенью только для него землю купили – там половина на половину пахотной и низин, но в сумме почти две тысячи гектаров. А теперь он ещё и счастливый обладатель кирпичного завода, земель и нескольких лицензий на землю, где глину добывают.

Влад Плетнев, внимательно слушавший отца, согласно кивнул головой.

– И заметь, – дополнил барон Плетнев Евгений Васильевич свои рассуждения, – опять-таки Окинов ему помог, – передал ему свою виру. И теперь у нас с Перловыми сотрудничество на новый уровень переходит – большую часть кирпича Приваловых покупатели нашим транспортом по области перевозили. Перловым с нами связи рвать смысла нет. Так что они своим контрагентам другие транспортные кампании навязывать не будут. И мы доходы сохраним.

– А на заседании суда каждое лыко пошло в строку: припомнили Привалову все фокусы его детей. И если бы Сергей, хотя бы с помощью отцовского ремня, сделал правильные выводы после своей выходки, когда он высказал своё «экспертное мнение» по сломанным лукам, ничего бы этого не было. Вот и расстались они и с дворянским званием, и с частью собственности. Такая вот она, судьба «Приваловских миллионов» *. А теперь сравни с твоей ошибкой, когда ты попытался побить Первозванова. Масштаб проступка, конечно, несопоставим: так, драка, детская потасовка. Но важен ещё и подход: мы с тобой сразу с Перловыми на контакт вышли, в тот же вечер я встретился, подарил саблю. Дорогую, но всего лишь саблю. Чем конфликт урегулировал. Дальше, ты подарил ему ножны на день рождения и извинился еще раз; заметь – в ситуации, когда из-за Гефта Андрей бойкотировался всеми лицеистами; и отношения окончательно нормализовались. А дальше Гефт, его близкий друг, стал графом; и на дне рождения Екатерины Перловой ты сопровождал князей.

– От шахматистов в общество пришло понятие «цугцванга»: когда любое действие заведомо приведёт к ухудшению ситуации. А у нас с тобой получился обратный цугцванг – с каждым ходом наши прошлые правильные действия приносят всё большую пользу и всё лучше влияют на будущее. Если в корабле возникает пробоина – весь экипаж борется за живучесть. Никогда нельзя ждать, пока половину трюмов затопит. И в жизни так же – от проблем нельзя бегать; даже если стыдно, тоскливо, и от кучи противно воняет – всё равно берёшь лопату и разгребаешь. Не возьмёшь – дальше будет только хуже.

Хабаровск. Дворец рода Анохиных.

– Заходи. Присаживайся, Василь Петрович. Просвети меня о результатах медицинского наблюдения за старшим сыном.

Василий Петрович, руководитель семейной клиники Анохиных знал, что этот ласковый и заботливый тон, которым сейчас с ним разговаривал князь, не предвещал ничего хорошего. Но и понять, где и как мог проштрафиться он или его подчинённые, не мог. Он не спеша стал докладывать результаты обследований, которым постоянно подвергался наследник губернатора – Максим Максимович.

– Всё, говоришь, замечательно? – переспросил князь. – А вот это что?

Максим Фёдорович раскрыл папку, лежащую на столе, и протянул ему листок – бланк Василию Петровичу был знаком. Однозначно результаты анализов. Но где? И зачем?

Он взял листок сероватой бумаги, наискосок пробежал его и замер в конце текста: – Не может быть! – даже не пронеслась, а молнией ударила ему в голову мысль!

И если бы не печать врача внизу, то можно было бы рассмеяться грубой поделке. Но фамилию Евича он знал и понимал, что шутки быть не может.

Увидев реакцию директора клиники, губернатор продолжил: – Во как! Максиму скоро девятнадцатый пойдёт! Я его вообще-то летом женить собирался, ну, или обручить, а женить – зимой. И что: вы бы через два года после свадьбы выяснили, что у него проблема с воспроизводством потомства? Лечить там сколько? Год? Два? Я его спешу женить, чтобы дочерей в девках не держать, но и чтобы старший ребёнок в новом поколении его сыном был. И как только у него наследник появится, его сестёр тоже под венец отправлю. Девкам что, ещё лет по пять ждать? Кто их потом возьмёт, перезрелок? Ну, возьмут – княжны всё-таки. Но все их ровесники давно переженятся.

– Мы для чего у новорожденных сразу генетический анализ делаем, – продолжил князь, – ищем наследственные и врождённые болезни. Ну и все прочие, если такие имеются. Громадные деньги тратим, чтобы исправить, если что-то обнаруживается. И клинику я содержу, чтобы гарантировать здоровье наследников. А жизнь показывает, что ничего не гарантировано. Не слишком ли дорого мне обходятся три этажа вашей клиники и куча людей в белых халатах? Иди, разбирайся. Через неделю доклад, как так получилось.

***

– Максим Фёдорович, вызывали? – постучав, в кабинет вошёл один из помощников.

– Вызывал, Данил. Дело важное и срочное. Два дня на закрыть все дела здесь и летишь во Владимир. Архиважно приобрести дом в пешей доступности, или хотя бы недалеко от вот этого адреса. Важны сроки, а не сумма. В этом доме некоторое время будет жить мой сын. Поэтому, как только найдёшь и купишь, сразу нанимай бригаду для ремонта и дооборудования, чтобы она в две смены впахивала. В конце недели жду известий – что получается, что нет. Если будут проблемы, губернатора Волхонского подключим.

Владимир. Администрация Владимирской области.

Во вторую и четвёртую среду месяца губернатор Владимирский князь Волхонский проводил личный приём. А на вторую половину «приёмных дней» он всегда назначал вызов к себе проштрафившихся жителей губернии – день всё равно ходоками испорчен, и дополнительные разбирательства существенно на настроение не влияли.

Вот и сейчас, когда секретарь открыл дверь и произнёс: – Господин губернатор, Дмитрий Антонович Привалов прибыл по Вашему приглашению, – Григорий Семёнович лишь слегка поморщился.

Помощник усадил гостя за приставной столик; перед тем как сесть, Привалов глубоко поклонился и поздоровался.

– И вам здоровья и всех благ, Дмитрий Антонович. Хотя, повод для приглашения не радостный. Я Вами третий раз за год занимаюсь. В первый раз увещевал. Второй раз Дворянский суд пришлось собирать и готовить вот такую кучу бумаг, – Волхонский развёл руки и показал объём сделанной работы. – И вот опять!

– Чем в нынешний раз я не угодил, Ваша светлость? Мысли никакой враждебной не было. Слова плохого не сказал.

– Не важно, что у Вас в голове и даже что на языке. Главное – дела, и какие результаты при этом получаются. Намерения могут быть самые хорошие. А вот результат каков? Как строитель знаешь: благими намерениями вымощена дорога в ад. Вот ты вроде как захотел бизнес у Перловых немного подорвать и потом по дешёвке кирпичный завод вернуть. А получилось, что ущерб области принёс. Не вскидывайся. Эта твоя интрига на раз-два просчитывается. Смотрим список тех, кто в конце прошлого года не продлил с кирпичным заводом контракты – твои фирмы, фирмы с твоим участием и твоих друзей. А вы, строители все друг другу друзья – сообща заказчиков дурите. Итого у Перловых падение продаж пошло на семьдесят процентов. Соответственно, затоваривание и дефицит складских площадок. Если бы они вокруг этих гор из непроданного кирпича ходили и охали, так бы и получилось – пришлось бы им печь останавливать, получать убытки, и, в конце концов, может быть, помучавшись, и выставили бы завод на торги. А ты бы у них завод по дешёвке выкупил, вернул, так сказать, в родные пенаты. К тому же, свалилась на них и вторая напасть: народ начал от них разбегаться, быстро разбегаться. Что тоже необычно – не летом, в сезон отпусков и при остановке завода, как обычно бывает, а аккурат перед новогодними праздниками и на зимних каникулах.

– Я-то ничего этого не знал: завод не такой большой, чтобы администрация области его судьбу отслеживала. Но в конце февраля пришли ко мне финансисты с жалобами на подорожание кирпича, вследствие чего надо бюджет пересчитывать и где-то ужиматься. Ну, справку мне принесли: дефицит возник от того, что твой бывший завод перестал кирпич продавать в области и полностью его вывозит. Ну, пригласил я Перлова на беседу, вот в том кресле, что ты сейчас сидишь – там две недели назад находился Геннадий Алексеевич Перлов. И на мои вопросы он мне и показал две справки: одну по бегству персонала, а вторую – по падению продаж и затовариванию. И рассказал, как решили они проблемы. И людей нашли, и кирпич пристроили – только новый заказчик попросил сделать кирпич менее теплопроводным, а для этого пришлось и технологию менять, и температуру обжига уменьшать. И контракт у них на три года с правом пролонгации.

– Чуешь, Дмитрий Антонович, к чему я веду? Замыслил ты небольшую комбинацию против Перловых. Они вывернулись. А теперь голова болит у меня – каждый месяц область недополучает миллион штук кирпича, даже побольше. И цена на кирпич в области к началу марта поднялась на пять процентов. И с каждым месяцем дыра будет увеличиваться. Мне теперь откуда? Из Иванова или из Ярославля кирпич везти? Так ведь сразу транспортные расходы надо плюсовать и получится, что хрен редьки не слаще.

– Давай суммируем: под твоим руководством семейное дело стало рассыпаться, дворянства вы лишились, завод вот пришлось отдать и ещё что по мелочи. И интриги твои двухходовые в лёгкую читаются. Вот я и хотел задать тебе вопрос, Дмитрий Антонович: а на покой тебе не пора? Пока не поздно? Не надо, не отвечай. Иди, подумай. Крепко подумай.

*«Приваловские миллионы» – роман Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка, изданный в 1883 г. Неоднократно экранизировался. По накалу страстей и интригам сюжет произведения вполне тянет на «Санта-Барбару», но не в пример короче.