Усилитель 2. Мальчик и облако

Глава 32

Владимир. Временная резиденция княжича Максима Максимовича Анохина.

Мы с Максимом Анохиным сидим у камина, пьём чай, и просто беседуем.

– Я очень удивился, что «Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Называть*» – это ты, тринадцатилетний пацан. Я ждал, что с Евичем придёт солидный профессор в толстых очках и с брюшком, какое-нибудь медицинское светило. Или генерал в халате. Не зря же я крест целовал и обещал хранить тайну. А тут – ты! Ну, никогда бы не подумал! – Максим Анохин широко улыбается.

– Я, конечно, жутко расстроился, когда диагноз узнал, – Максим немного грустнеет, – так-то я, как лось здоровый, да и МосВОКУ обеспечивает поддержание физической формы. А тут вдруг такое. А отец вообще в шоке был. Сейчас, конечно, подуспокоился, да и Евич ему анализы шлёт, где положительная динамика видна. Я до сих пор не пойму, как ты это делаешь. Я сюда с середины апреля каждые выходные из Москвы приезжал. Сейчас вот на майских живу... Вроде просто сидишь рядом, даже не смотришь на меня, ничего не чувствую, а когда Евич томографию делает – там улучшения!

Отвечаю: – Я и сам не знаю, как это получается. Точнее, развить, с помощью сестры Татьяны и Евича, что-то смог, но откуда оно взялось и каков принцип работы – не понимаю. Я тоже вижу, что работает, знаю механизм, но почему это происходит, что при этом используется, как вообще всё работает – не знаю.

– Но как-то первоначально должно было проявиться? Или у тебя с рождения такое?

– Нет, не с рождения. Появилось два года назад. Или от того, что взрослел, или же последствия клинической смерти – у меня тогда неожиданно сердце остановилось и едва выходили.

– Оооо. Так ты не только «Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Называть», но ещё и «Мальчик-Который-Выжил*».

Владимир. Дом Латышевых.

В семье Латышевых «вечерний кофе» пили не в столовой, а в гостиной, где прислуга заранее накрывала столик со сладостями, и обязательно – с небольшими хрустящими круассанами. Лев Павлович и Элеонора Васильевна с детства приучали детей к дипломатическому этикету и ведению «дипломатического диалога». Не стал исключением и этот субботний вечер. Семья собралась в гостиной, у камина и обсуждала текущие события.

– О чем вы так мило группкой беседовали в перерыве, перед окончанием танцев? – Лев Павлович, поставил пустую чашку на столик и задал вопрос дочери.

Алёна не поддалась на эту уловку: вначале она из кофейника налила кофе отцу, и лишь потом, слегка улыбнувшись, ответила: – Савелий и Прохор подошли, чтобы поблагодарить Андрея. А потом немного поговорили на общие темы?

– А благодарили за что?

– Там вообще смешная ситуация получилась. Ты же знаешь, что Сава и Проша с пелёнок дружат. Все годы были неразлейвода. Они даже девочек выбрали из одной семьи – сестёр-погодок. У них и семьи так же дружны: и дела ведут совместные, и в выходные вместе за город выезжают. Так вот, пробежала между Савой и Прохором какая-то чёрная кошка и они поссорились. В классе расселись за разные парты, не разговаривали друг с другом. На танцы к нам идти – через своих девочек договаривались, чтобы в разное время. И на тренировки тоже. Причину ссоры не знаю, пустяк какой-то. И вот Сава, услышав, что до лицея, в его старой школе, у Андрея было прозвище «Судья», обратился к нему за помощью. Ну, Андрей отказал, сказав, что судью должны воспринимать обе стороны, а если он вмешается, то Прохор будет считать его не объективным. И дал несколько советов Савелию, как самому с этой ситуацией разобраться. Ну, Савчик так и сделал. И помирились они. Не знаю, насколько забыли обиды, но в классе снова сидят вместе, и на танцы к нам тоже в одну смену ходят. Ну, в принципе, и всё.

– Андрей не плохой мальчик. Целеустремлённый и старательный. И купеческие способности договариваться присутствуют. Так что через пять-шесть поколений, если его род будет нормально развиваться, вполне может выйти толк. Порода – это всегда несколько поколений; выскочки быстро возносятся, и так же быстро падают. Думаю, Перловы позаботились, чтобы он сразу мог прочно на ночи встать – земля у него есть, кирпичный завод – тоже. Так что закончит учёбу и сразу будет управлять хозяйством. И дети его или внуки вполне могут и до дворянских титулов дослужиться. Ещё два-три поколения его потомков должно воспитаться в дворянской среде, и вот тогда они станут настоящими дворянами. Мы же с тобой бывали в московских салонах – вот где настоящая, старая аристократия. Есть рода, корни которых ещё в первую империю уходят. Там сразу и порода видна, и связи со всеми ведущими родами империи, а в домах у них – галереи портретов предков, чуть ли не с крещения Руси или со времён Петра Великого.

Англия. Виндзорский замок.

Приглашение во дворец было знаком особого расположения к посетителю со стороны королевы, и Елизавета не преминула им воспользоваться в отношении своего старого друга Джорджа Уильяма Бьюкенена, назначенного новым послом в Россию и недавно приехавшего в Англию в отпуск. На это назначение королева пошла неохотно – Джордж был одним из ведущих специалистов среди «историков протокола» и на него возлагались аналитические задачи. В России нужен был именно такой человек – умеющий глубоко вникать в суть явлений, уметь их анализировать и находить нетривиальные решения и Елизавета, скрепя сердце, согласилась.

Они сидели у камина и не спеша пили так любимый Джорджем Бьюкененом чай с бергамотом, который королева сама заварила, и также неспешно разговаривали.

– В нашем посольстве в России оказалось слишком много силовиков – военных, разведчиков, контрразведчиков, – Джордж, скорее, не докладывал, а размышлял. – Соответственно, они и методы работы предпочитали по-военному прямые. Дай молотобойцу микроскоп – и он будет им заколачивать гвозди. Для периода, когда ситуация была на грани войны, это, может быть, и правильно. Но война не случилась, а методы остались теми же. В результате, когда русские основательно проредили нашу агентуру, опираться стало просто не на кого.

– Что Вы намерены делать? – осторожно спросила королева.

– Уже делаю. Продвигаю мягкую силу. Возобновил встречи в Английском клубе и приёмы в посольстве. Первый приём посвятили Лермонтову, которого называют «русским Байроном». Пока гостей мало, но их поток растёт. Романтический флёр вокруг Англии, который наша империя создавала сотни лет, не так легко искоренить; в России он существует во всех слоях общества, сохраняя устойчивую прослойку англоманов. Это база, в которой мы черпаем агентов влияния или просто агентов.

– Второй мой вывод, касающийся наших ошибок в работе с русскими – недостаточность амбиций. Тот же Дворкович работал просто за деньги. При должном подходе ему можно было внушить, что при смене курса или династии он сможет стать министром, или даже премьер-министром. И нацелить его на поиск союзников среди высшей аристократии. Представьте, каково бы было русской безопасности после смерти Дворковича, если бы они нашли у него списки князей, согласившихся с необходимостью смены династии? Кинулись бы выяснять и допрашивать. И чем больше бы князья клялись в своей верности, тем больше было бы подозрений у императора.

– Это крайне интересная мысль, – поддержала королева, – но, видимо, дело очень далёкого будущего.

– Не скажите, Ваше величество. Я бы не стал докладывать Вам, если бы в основе моих слов не было какого-то реального результата: я здесь для того, чтобы по секрету сообщить Вам, Ваше величество, очень обнадёживающую информацию – в приватной беседе один из высших сановников положительно отреагировал, когда зашла речь о возможной смене династии. Тема была затронута вскользь, но в случае неприятия он должен был возмутиться, а он продолжил беседу, как ни в чём не бывало. Ещё два аристократа княжеского уровня намёки восприняли равнодушно. Хотя должны были с негодованием завершить разговор и покинуть собрание.

– Мы и дальше будем зондировать аристократов, развивать их амбиции, давать им надежду на то, что мы поддержим смену династии, от которой они непременно выиграют. И если кто-то из них сможет привлечь к себе значительную часть верхушки, то будет не важно – взойдут они на престол или его сохранит старая династия. Русские не умеют решать такие вопросы тихо, путём договорённостей и уступок. У них всегда взрыв негодования, бунт, гражданская война. Если удержится старая династия – она всё равно в беспорядках ослабеет. А мятеж части элиты поселит недоверие ко всем. Победит новая группа – пока они утвердятся у власти – сколько времени пройдет. Россия – колосс на глиняных ногах. Даже не потеря, а всего лишь расстройство управления способно обанкротить страну и запустить процесс дефрагментации.

– Вы можете полностью полагаться на мою поддержку, согласно кивнула королева. Но имейте в виду, Джордж: Россия никогда не бывает такой сильной, как кажется, но она никогда не бывает такой слабой, как нам хочется**.

Юг России. Селение рода Фениксовых.

– Уважаемый Ши, проходите сюда, присаживайтесь, – Вэй Фэн, он же с недавних пор Владимир Иванович Фениксов, почтительно помог старику сесть в мягкое кресло.

Вошедшая девушка налила горячий чай в небольшую чашечку и поставила перед гостем.

– Уважаемый Ши, мы приехали в Вашу деревню, чтобы Вы могли увидеть содержимое посылки, недавно полученной представительством семьи Фэн во Вьетнаме.

С этими словами Вэй осторожно подкатил к старику столик, на котором лежали пучки травы и какие-то пакетики.

Ши Фэн аккуратно взял пучок травы, повертел его в руках. Положил. Посмотрел другой. Взяв несколько полупрозрачных бумажных пакетиков, он внимательно рассмотрел их, проверил на ощупь.

– Эти травы срезал мой сын. Пакеты – тоже его. Как и откуда представительство получило посылку? – негромко спросил Ши Фэн.

– Посылка пришла из Пекина. На ней не было ни отправителя, ни обратного адреса. Как Вы узнали, что это травы, собранные Вашим сыном?

– Он никогда не срывал стебли и листья руками. Даже для самых маленьких листочков он использовал специальный нож, чтобы получился длинный срез, и можно было рассмотреть структуру стебля растения. Пакеты, в которых лежат семена, специальные – они дают им дышать. Кроме того, в верхней части пакетиков есть цветная полоска – для каждого сезона у Ли были свои цвета и наши биологи, думаю, легко определят, когда собраны образцы. Но Ли всегда сразу писал на пакете, место и дату сбора семян. Здесь ни один пакет не подписан. Видимо, ими заменили использованные.

– Биологи, хорошо знакомые с тем, как работал Ли, пришли к таким же выводам. И подтвердили, что коричневая полоса на конвертах использовалась Вашим сыном для обозначения сезона «холодных рос» ***. Мы думаем, что таким необычным способом Ваш сын Ли смог сообщить нам, что он жив и находится в плену у клана Шугуан. Мы сделаем всё, чтобы спасти его.

Владимир. Дом Перловых.

Традиционная вечерняя сборка коробок предусматривала возможность и «просто поболтать». И когда разговор зашёл совсем уж о малозначительных вещах, я решил задать вопрос, который менял мучал весь день: – А снится ли перед инициацией, что она происходит?

Тут же ответила Катя: – Мне ничего не снилось. И в классе тоже никто ничего не говорил про это, а у нас большинство инициировалось в прошлом или в этом году. Вообще, нам на уроках рассказывали, что приход силы предугадать невозможно и о том, что инициация начинается, люди узнают непосредственно с её началом.

Геннадий Алексеевич и Оксана Евгеньевна подтвердили, что у них тоже никаких снов накануне инициации не было. А Геннадий Алексеевич поинтересовался: с чем связан мой вопрос?

Я ответил, что недавно мне приснился сон, как будто я уже инициированный и со мной проводили занятия: – Я помню, что быстро шёл, потому что опаздывал, и мне было неудобно, что преподаватели будут меня ждать. Когда я вошёл в большой зал; он одноэтажный, но окна, полукруглые сверху, располагались в два яруса, и там было несколько человек, которые мне поклонились, как будто они не дворяне, а я дворянин. Хотя там и военные были, офицеры: а так-то, офицеры все дворяне, вроде бы. И вот я начал тренировку: бросал камни – большие и маленькие, по одному и сразу много. Закручивал воздух в смерч и потом добрасывал в него песок. Там подальше, ближе к стене, стояли манекены, и я зажёг их длинной полосой. И очень обрадовался, что получилось, так как такое сильное пламя раньше у меня сделать не выходило. И в этот момент я проснулся. Что ещё необычно: я весь день этот сон отчётливо помню. Причём, как-то необычно: вроде тренировался я, но как будто это кто-то другой, и я смотрел на всё его глазами.

– Ты просто слишком большое значение придаёшь инициации, вот тебе и снится, – сказал Геннадий Алексеевич. – Хотя я могу ещё у сыновей Глеба уточнить, может, у них что-то такое было. Алексей и Борис сравнительно недавно инициировались, они должны помнить своё состояние перед приходом силы. А ты сам расспроси Владислава Плетнева: он всего полгода как силу получил, думаю, не откажется с тобой об этом поговорить.

– А вообще, красиво, – продолжил воспоминания я. – Я в такой военной светло-коричневой пиксельке и таких же берцах, стою; и раз так! И длинная полоса заполыхала и манекены ярко загорелись! И во всем стёклам блики!

Закрытая зона за Уралом. Академия-2 (Орёл-42а).

– Грустно? – Николай Артурович Гефт, сидевший вместе с сыном на бревне на берегу речки, приобнял Артура.

– Есть немного.

– Такова жизнь, Артур. Она у тебя будет несколько раз переформатироваться, и при каждом таком бурном изменении – придётся расставаться с друзьями, менять место жительства, а часто – и привычный уклад жизни, да и самому становиться другим человеком. Это и называется жизнью. Если бы ничего не менялось – ты бы до сих пор куличики лепил в песочнице и в деревянную лошадку играл. Но садик закончился – и со многими детсадовскими друзьями ты больше не встречался. Потом начальная школа. А потом переезд в Москву. И каждый раз ты по-новому привыкал к обстоятельствам, жизни, находил новых друзей. Уверен, ты и здесь с кем-то найдёшь общие интересы, увлечения, подружишься; друзья найдутся.

– Да, найдутся. Здесь пацанов моего возраста много, и относятся ко мне ровно. Но во Владимире всё было по-честному, чище, без всяких дальних прицелов. Здесь я – сын самого главного начальника. И отношение ко мне соответствующее, в том числе и у ребят. А там, во Владимире – я был гонимый и никому не нужный. И друзья, что у меня там появились – стали мне друзьями вопреки всему, и ценили они именно меня. И их тоже бойкотировали или на дуэли вызывали из-за дружбы со мной.

– Ну и не рви с ними. Мы же за покупками поедем завтра, возьми свой второй смартфон, позвони и поговори с ними. И в будущем возможности пообщаться будут, а зимой или на летних каникулах – и увидеться. И здесь, на новом месте: только от тебя зависит, кем тебя будут видеть окружающие – сыном начальника академии или достойным юношей.

Немного помолчав, Николай Артурович спросил сына: – Как тебе семейство Хайнцев?

– Нормально. Забавные они – каждый раз, когда я у них бываю, самый главный вопрос: что можно и что нельзя? А второй вопрос – куда платить деньги? Мы, когда познакомилась, я их всей семьёй в лес по грибы водил. Здесь растут неплохо – места глухие, грибов полно буквально на окраинах посёлка. Набрали; даже Вилли и Лаура что-то находили и с визгом бежали докладывать про «ротер пилц» и «браун пилц». Возвращаемся, довёл их до дома, начинаю прощаться. А фрау Марта говорит, что надо грибы рассортировать, взвесить и заплатить за них. И интересуется: куда перечислять деньги? Рассказываю ей, что грибы и ягоды в лесу бесплатные, как и цветы. Срывать нельзя только то, что в Красной Книге. Она так до конца и не поверила. Помнишь, мы, как приехали, первый раз брали Клауса на рыбалку? Так они накануне ездили за покупками, и, зная, что Клаус пойдёт рыбачить, обошли все охотничьи, спортивные и хозяйственные магазины в поисках «фишерай». Фриц Карлович сразу понял, что что-то пошло не так, и везде представлялся аргентинским туристом: в павильонах для рыбалки и охоты бит для усыпления рыбы не оказалось, в спортивных им предлагали обычные биты, а в хозяйственных – деревянные молотки. Вот утром Клаус и пошёл на рыбалку с деревянным молотком. А когда вернулся домой со щуками, снова встал вопрос – куда платить за рыбу?

– У всех, кто недавно приехал в Россию, такая же история. Я их специально собирал, и наш юрист перед ними почти час выступала, разъясняя законодательство. А потом ещё два часа отвечала на вопросы. А вопросы для нас кажутся детскими и наивными, но для них важные: кто должен дать разрешение, чтобы прокопать канавку для спуска воды с участка? Куда направить схему для прокладки тропинок около дома? С кем согласовывать строительство беседки и теплички, и какие кусты и деревья можно высаживать?

– Во-во, и меня спрашивали про беседку, – поддержал отца Артур. – Ну, я сказал, что никакой проект не нужен – достаточно рулеткой отмерить полтора метра от соседей и можно делать.

– Ничего, привыкнут. Специалисты все хорошие и пользу стране принесут. Ладно, солнце уже высоко. Пора собирать удочки. Дел полно – и у тебя тоже. Как конь переезд перенёс? Оклемался полностью?

Сложив удочки, и обсуждая текущие дела, отец и сын Гефты по узкой тропинке направились от речки в сторону городка.

*Отсылка к «Гарри Поттеру».

**Эти слова приписывают Отто фон Бисмарку.

***Один из сезонов китайского сельскохозяйственного календаря, примерно соответствует 8 - 19 октября.