Усилитель 2. Мальчик и облако

Глава 7

Владимир. Областной дворец приёмов.

Традиционное февральское награждение государственными и ведомственными наградами всегда проводилось в «парадном» зале Дворянского собрания – на мероприятие собиралась вся аристократия, а статус мероприятия требовал помпезности и блеска.

Для такого случая на наборные паркетные полы были уложены толстые ковровые дорожки; в торце зала, на балконе, разместился духовой оркестр; в зале рядами расставили изготовленные из красного дерева, богато украшенные золотой вышивкой, кресла. В первом ряду, конечно, разместились графы и генералы с супругами и взрослыми детьми, дальше – по чинам и статусу. Чтобы награждаемым было удобнее выходить, для них выделялись крайние места на всех рядах. И если офицеры и прочее дворянство вели себя в этом обществе как рыба в воде, то несколько присутствующих солдат и простолюдинов втягивали головы в плечи и неподвижно смотрели вперёд, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Когда из динамиков зычным голосом раздалось: – Григорий Семёнович Волхонский, губернатор Владимирский, – все дружно встали и сделали небольшой поклон в сторону губернатора, вошедшего через боковую дверь.

Пройдя на центр, губернатор поклонился в ответ, и, выпрямившись, сказал: – Начнём, помолясь!

Место за трибуной занял начинающий лысеть чиновник среднего роста, в чёрном костюме и неброском галстуке. Раскрыв папку, он красивым баритоном начал читать: – Указом его императорского величества за… орденом …награждается…

Вручив награду, губернатор с каждым выходившим фотографировался, коротко говорил какие-то слова…

Когда вышел сержант в форме десантника, губернатор вручил ему Георгиевский крест первой степени, придержал рукой, чтобы он не уходил, а сам прошёл к стойке микрофона: – Господа, товарищи! Поздравляю! У нас есть новый полный Георгиевский кавалер!

Все дружно захлопали.

– Но и это ещё не всё. После завершения боя, за героизм в котором Иван Николаевич только что получил награду, он, под непрекращающимся обстрелом врага, организовал эвакуацию раненых, а сам вынес с поля боя своего командира, получившего тяжёлое ранение – его командир взвода стал двадцать пятым раненым, которого Иван Банов вынес с поля боя. За спасение такого числа раненых, в соответствии со статутом, Иван Николаевич награждается орденом Красной Звезды.

Губернатор взял из рук одного из солдат, ассистировавших на награждении, орден и передал его сержанту. Ещё раз сфотографировавшись с сержантом, губернатор кивнул ему: – Не уходи. Ещё не всё, – и вновь вернулся к микрофону.

– По совокупности наград орденами и медалями, его императорское величество Николай Петрович Романов присвоил Вам дворянский титул. Передаю Вам, уважаемый Иван Николаевич, подлинник императорского указа и патент о ненаследственном дворянстве. Соответствующая запись в «Общий гербовник Российской империи» о получении Вами личного дворянства внесена. В ближайшем номере «Дворянского губернского вестника» будет опубликовано извещение о появлении на владимирской земле нового дворянского рода. В признание Ваших заслуг и в знак гордости за своего земляка, город Владимир дарит Вам дом на Сущёвской улице, а Владимирская область – шестьдесят гектаров земли около Ванеевки.

Раздались громкие аплодисменты, и ошалевший сержант бодрым шагом пошёл на своё место.

***

Перловых, и меня с ними, посадили в третьем ряду: с самого края сержант в парадном мундире, я на втором кресле, а дальше уже Перловы. Слышно было очень хорошо, а вот видно – не очень. Перед началом меня проинструктировали, что после награждения сержанта-военного заиграют фанфары и я могу встать и идти к губернатору, – пока дойду, как раз указ зачитают. Пока рассаживали, успел немного поговорить с сержантом – точнее, инициатором разговора выступил он. Я коротко описал свои «подвиги».

Он согласно кивнул головой: – Нет, не слышал про такое – из лука медведю в глаз. Но за «ленточкой» новости не особенно доходят, а в отпуске я летом был. Круто, конечно – стрелой! Не знаю, решился бы я против медведя даже с автоматом выйти или нет: а если осечка? Кинжалом его не возьмёшь, вмиг заломает… . Да, а я жениться приехал, хотел на зимних каникулах, но не отпустили – западники попёрли на наш опорник, недели две отбивались. Вот только сейчас смог прибыть – зато медаль не в полку вручают, а сам губернатор! Меня и сейчас не хотели отпускать – типа, дотерпи до лета. Я отвечаю – я-то дотерплю, но невеста на сносях, не дело это, если она родит, а папы ребёнка их роддома не встерти. Так что и расписаться успею, и ребёнка через пару недель из роддома заберу. А дальше опять – за ленточку.

Подошедший распорядитель кивнул головой. Сержант ещё немного подождал, поднялся, сверкнув орденом и негромко звякнув двумя медалями, уже имеющимися на кителе, под аплодисменты получил награду и когда оркестр вновь заиграл, один из распорядителей оказался рядом и приветливо улыбнулся мне; я встал и направился к трибуне.

На ходу я слышал, как диктор читал: – Указом его императорского величества, за мужество, проявленное в критической ситуации, медалью «За спасение погибавших» награждается Андрей Андреевич Первозванов.

Подхожу, громадный губернатор ростом выше меня в два раза, нависает надо мной что тот медведь, вручает медаль. Моя рука тонет в его ладони, он своей лапищей жмёт мне руку и разворачивается в сторону рядов кресел, тихо говоря мне: – Фото на память. Не убегай, ещё не всё. Я остаюсь, а губернатор подходит к микрофону: – Дорогие друзья. Во время зимних каникул мы все видели репортаж с Байкала, где группа молодых дворян смогла защититься от медведя-шатуна. Один из героев сейчас здесь, с нами – это Андрей Первозванов. Ещё два молодых дворянина – Семён Окинов и Борис Перлов также сегодня награждены, но они в Москве, там им и вручают награды. Кроме того, выдержку, организованность, хладнокровие перед лицом опасности проявили ещё несколько молодых людей, которые удостоены благодарственных писем МЧС. Я приглашаю сюда Екатерину и Василия Перловых, не растерявшихся в критической ситуации и выводивших младших детей из потенциально опасной зоны.

Катя и Вася подходят, губернатор вручает им письма, выгравированные на металлической пластине и какие-то статуэтки от МЧС. Снова все вместе фотографируемся. Губернатор вновь нас немного придерживает, и, не подходя к микрофону, зычно говорит: – Отдельно хотел бы выразить признательность Геннадию Алексеевичу и Оксане Евгеньевне за достойное воспитание детей, а Екатерину Геннадьевну ещё и поздравить с недавней инициацией, на которой она показала удивительно высокий результат – девяносто два процента; а спустя месяц перешла на второй уровень. Вот что значит – древний род и достойное воспитание!

Губернатор захлопал в ладоши, присутствующие подхватили и устроили настоящую овацию. Под аплодисменты мы направились на свой ряд, к сияющим родителям – Геннадию и Оксане.

Выйдя с награждения, мужская часть Перловых отправилась домой, а женская – к братьям Кравцовым, где для них уже были готовы новые платья. Дальше у наших модниц по плану была парикмахерская, так что лучшую половину семьи мы рассчитывали увидеть ближе к вечеру. Оно и понятно – обычно для награждённых сразу же после мероприятия проводился небольшой фуршет. В этом году губернатор расстарался и устроил бал. И, естественно, идти на бал в том, что на новогодних праздниках «уже видели», было для женщин недопустимо.

***

Оксана Евгеньевна и Катя, вернулись домой всё-таки за пару часов до бала, так что успели даже поужинать. Длинный серебристый представительский «Аурус» с гербом Перловых, который для такого случая глава рода распорядился пригнать из Москвы, вновь доставил нас до Дворянского собрания.

Артур Гефт говорил мне, что они тоже будут на балу, но среди гостей я его не видел; появилось семейство Гефтов перед самым началом бала вместе с губернатором. И весь зал, с подобострастными улыбками, кивавший губернатору, удивлённо разглядывал китель Николая Артуровича, на котором была звезда Героя. Оказалось, сегодня утром император в Кремле проводил большое награждение и среди награждённых был и Гефт.

Процессия во главе с губернатором не спеша проследовала через зал; в небольшой группе, шедшей за губернатором, были и Маргарита Валентиновна с Артуром. Как только губернатор остановился, шустрые официанты в чёрных смокингах стали разносить подносы с напитками. Остановившемуся около нас официанту на подносе которого стояли прозрачные высокие бокалы с шампанским я отрицательно покачал головой – глотнул как-то для пробы эту кислятину: однозначно не кагор! Тут же из-за его спины возник другой официант, поднос которого был заставлен разноцветными фужерами: – Сок не изволите?

Я взял один из фужеров – не хотелось стоять с пустыми руками – сейчас губернатор скажет тост и надо будет что-то пригубить. Ритуал, когда после каждого небольшого поздравления надо пить, мне не нравился – но в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Раздался голос губернатора из микрофона: – Я не буду перечислять фамилии награждённых и описывать их заслуги. Всё это есть в указах его императорского величества, всё описано кратко, но ёмко. Скажу лишь одно: не оскудела земля владимирская на героев. За владимирщину! За наших земляков, удостоенных наград!

Зазвенели бокалы, и после паузы губернатор продолжил речь: – Нам с вами выпало жить во времена, когда стране приходится напрягаться, чтобы обеспечить развитие и оборону. Весь народ, ведомый православной церковью и авторитетными деятелями и политиками, сплотился вокруг правящей династии и императора, который в мудрости своей находит выходы из самых сложных ситуаций. Под его неустанным вниманием возводятся новые города и заводы, строятся дороги и порты, учёные делают открытия, а армия ни в чём не испытывает недостатка и доблестно сражается. За императора! За Россию и двух её союзников – армию и флот!

Присутствующие вновь стали осторожно касаться бокалами стоящих поблизости и немного пригубили напитки.

Губернатор, похоже, был в ударе, или вообще неплохо умел говорить, потому что он продолжил: – Всем богата земля русская: широкими полями, высокими горами, холодными и тёплыми морями, непроходимыми лесами, несметными богатствами, лежащими в её недрах. Но всё это, в разном составе и разном количестве есть и у других народов. И лишь одно не имеют они, и никогда не будут иметь – таких женщин, что живут на Руси! За лучшую половину нашего народа! За наших девушек и женщин! За присутствующих здесь дам!

Почокавшись бокалом с окружением и немного отпив, губернатор провозгласил: – А теперь – танцы. Кавалеры приглашают дам!

В центре зала образовалось пустое место и под негромкую музыку первые пары закружились в вальсе.

Мы впятером стояли небольшой группкой, а с началом танцев сгрудились ещё плотнее, и старшие Перловы начали рассказывать нам с Катей и Васей о том, как организованы «взрослые балы». Неожиданно из толпы выскочил какой-то морячок и затараторил: – Геннадий Алексеевич, Оксана Евгеньевна, разрешите украсть у Вас Катю. Екатерина Геннадьевна, разрешите пригласить Вас на танец?

Катя не спеша кивнула и подхваченная кавалером, скрылась среди кружащихся пар.

– Это вообще что такое? – ни к кому не обращаясь, просто в пространство недовольно спросил Геннадий Алексеевич.

– Не что, а кто, – казалось, что Оксана Евгеньевна даже была немного возмущена неосведомлённостью мужа; во всяком случае, голос её звучал недовольно: – Этого юношу ты знать должен, это – внук губернатора, Святослав Ярославич. Надо было внимательнее фото с новогоднего бала Кати просматривать, там он и князь Окинов постоянно рядом с ней.

Через две минуты князь вернул Катю родителям, а перед тем, как раскланяться, попросил записать его ещё на один танец.

Катя только начала делиться впечатлениями от неожиданного приглашения, как рядом появился лейтенант в форме лётчика, с вежливой улыбкой он поклонился и произнёс: – Сударыня, разрешите пригласить Вас на танец.

Потом был маленький худощавый рядовой МЧСовец, потом тоже МЧСовец, но старший лейтенант, следом – пара гражданских, за ними – ещё один лётчик, но уже капитан.

Минут через тридцать после начала танцев к нам подошли Гефты. Мы тепло с ними поздоровались и отдельно поздравили Николая Артуровича с присвоением звания Героя. Николай Артурович рассказал о том, как была организована церемония в Кремле, на которую он ходил в составе большой группы офицеров-сотрудников СВР – наградили не только его, но и всех, кто планировал и проводил операцию, ну и нескольких за другие заслуги, до кучи. Но «в телевизор» попал только он, как уже «засвеченный» на Западе, а вот остальным сотрудникам в кадре появляться нельзя.

В машине, возвращаясь с бала, Катя пояснила: – Ну как им можно отказать в такой мелочи как танец – они же все реально герои. Тот вот невысокий солдат из МЧС, – рыженький, который немного косолапил, – осенью организовал тушение, с риском для жизни, очень опасного пожара, подступавшего к торфянику, и если бы они не справились, то горело бы там под землёй несколько месяцев. Лётчик сумел в самолёте, в который попала ракета, сбросить бомбы на цель и довести бомбардировщик до аэродрома. На балу были в основном взрослые дамы; простолюдинам или свежеиспечённым дворянам к ним подходить страшно. А я и выгляжу как школьница, и платье мы подобрали не вычурное, и украшений минимум. А МЧСовцы вообще все такие душки – они же не только пожары тушат, у них чуть не каждый день выезды котиков спасать – то с дерева котёнок слезть не может, то в трубе застрянет, то в люк упадет. А как их не спасать – они же такие милые!

Ярославль. Дом баронской семьи Гефтов.

Артур Викторович Гефт, глава баронского рода Гефтов, отец Николая, бушевал не на шутку: – Как он посмел? Кто позволил этому молокососу выйти из рода?

В его рабочем кабинете за длинным, а потому почти пустым столом, разместился только «ближний круг» – жена и трое сыновей. Сам Артур Викторович, открыв семейный совет, почти сразу же вскочил, и теперь, в ярости, широкими шагами прохаживался за спинами сыновей; получалось, что обращался он к жене, сидевшей напротив детей.

Дождавшись паузы в длинной возмущённой тираде мужа, она ответила: – Артур, ты же сам говорил: как бы так сделать, чтобы нас с ним не ассоциировали. Вот больше и не ассоциируют.

– Но он тогда считался предателем!

– Он – да. А дети – нет. И Колина жена, которую ты в наш род принимал – тоже. И не выходили они, а попросили признать утрату родовых связей. И здесь крыть нечем – мы им ни разу не позвонили с начала лета, девять месяцев прошло – ни одного контакта. А по закону: чтобы без разбирательства – достаточно шести. Ты помнишь, сколько раз я тебя уговаривала, чтобы хотя бы Маргариту с днём рождения поздравить; Валерке шесть лет исполнилось, и тоже – не то, что подарок, ни словечка от дедушки с бабушкой. Ладно, не звонили, но хотя бы денег на подарок на карту перекинуть? Я же тогда плакала, пытаясь тебя убедить, но ты был непреклонен, так что ты теперь бушуешь? Новый год и Рождество прошли и внучата наши, а старший – Артур, которого в честь тебя Коля назвал, и который, вообще-то, – старший наследник был в следующем поколении в роду баронов Гефтов, – без новогодних и рождественских подарков остались. Разве такое поведение по отношению к собственной крови – не предательство? Помнишь, я даже и не плакала, понимая, что бесполезно, но уговорить тебя пыталась. Ты сейчас семейный совет устроил – что же ты раньше нас не собирал, чтобы выслушать и своими мыслями поделиться? Да и сейчас я совета не наблюдаю – ты просто делишься с нами своими флюидами, рассыпая во все стороны раздражение. Семья в опале не была, вон, тёща-то Николая, каждый месяц, а то и два раза в месяц к ним наведывалась. Дочку утешить, с Артуром поговорить, с младшими внучатами поиграть. А мы где были все эти месяцы? Вот они и подали бумаги на утрату связей – теперь они право имеют только на долю в наследстве, а Артур уже не старший внук, не старший наследник, в просто – граф Артур Гефт. Что ты сейчас бушуешь? Если бы они до Нового года вышли из рода, разве бы ты не был рад?

– У тебя всегда – здесь закон, тут закон.

– Конечно. Я же юрист по семейному праву. А в семейном праве именно по закону всё и должно быть сделано, чтобы не было потом мучительно больно отдавать свои деньги и имущество. И когда ко мне приходят люди и ищут помощи, они хотят, чтобы я всё сделала в рамках закона, и впоследствии у них проблем не возникло. И платят они за мою работу немало.

– Я его в порошок сотру и без всяких законов. Мой род на ярославской земле в десятке сильнейших.

– Не сотрёшь уже, Артур. И раньше было бы сложно – Коля-то подполковником службы внешней разведки был, он там на хорошем счету, и с такой серьёзной конторой тягаться – дураком надо быть. А теперь и вовсе – он не только полковник и Герой России, но и граф. И погоны, и звезду, и указ о графском титуле ему сам император вручал. И если ты что-то против него попытаешься сделать – тебя даже служба внешней разведки трогать не станет; тебя просто обвинят в пренебрежительном отношении к императорской воле: моргнуть не успеешь, – тебя в порошок сотрут, а не ты его, и детям нашим достанется проблем. Ты злишься, что наломал дров, и теперь выхода не видишь.

– И что ты предлагаешь делать? Сидеть, сложа ручки и смотреть, как все будут в меня пальцем тыкать и шушукаться за спиной?

– О том, что делать, – раньше надо было думать. А ты закусил удила – «я сказал, так и будет». Ну, вот так и есть, как ты хотел – старший сын и его семья больше не в роду.

– Ладно. Погорячился я. Или наоборот, переосторожничал. Что ты конструктивное предложить можешь с твоей-то богатой юридической практикой?

– Не было такого в моей юридической практике, чтобы внуков на улицу выбрасывали, я привыкла, что род своё потомство спасает и всякие юридические лазейки ищет, чтобы помочь. Или без всяких лазеек втайне помогает. Да и слово «конструктивно» слышать от тебя непривычно. Так что с идеями у меня сейчас не богато. Первый вариант – реальный. Раз они теперь самостоятельные, можно не ждать, и уже сейчас выделить им долю в наследстве – справедливую долю, Артур. И лет через десять можно будет потихоньку начать налаживать отношения. А может, и пораньше чуток. Ну, а там, как уже Бог устроит: кровь людская – не водица; дети-внуки всегда будут помнить, что они из одного рода и тянуть их будет друг к другу. И второй вариант – фантастический: ты складываешь с себя полномочия главы рода, передаёшь их Фёдору; у них с Николаем разница всего-то в два года в возрасте, ладили они всегда, да и как не ладить, – если Коля и на велосипеде Федьку учил кататься, и на рыбалку с собой таскал, и с уроками помогал, и усаживал его перед мольбертом и Федя ему позировал днями, когда Коля только начинал рисовать. Вот Фёдор и займётся установлением отношений с графами Гефтами.

– Чтобы я сложил полномочия главы рода???

– Так я и говорю – вариант фантастический. Корона у тебя на голове сильно на мозг давит, думать мешает.