СССР. Книга 4. Мастер спорта в догонялки

Глава 14

«Здрасьте-нате». — Глядя на, без боя отдавшего свой кабинет чиновника, изумлённо подумал я. — «Что это за перцы такие, что даже шишка такого калибра (а директор спорткомплекса для простого спортсмена именно ею и был) молча и "без базара» пустила туда посторонних?

К счастью или, скорее, к его полной противоположности, долго гадать не пришлось. И, едва переступив порог и увидев двух плотных мужчин, одетых в серые казённые костюмы и с весьма специфическим выражением лиц, я почувствовал как очко опускается на минус. А по спине, помимо моей, ничем не прошибаемой и крепкой, как бетонная плита, или даже закалённая сталь, воли, заструился холодный пот.

«Пиздец котёнку». — Испуганно подумал я. То есть, снова пардон за мой французский, ситуация, кажется, начала выходить из-под контроля. Стала весьма опасной и даже можно сказать, вплотную и, с очень большой долей вероятности, приблизилась к критической.

Но, праздновать труса, заранее ставя себя в бесперспективную и проигрышную позицию было, по меньшей мере глупо.

Так что я, постаравшись сделать морду лица как можно проще, смущённо кашлянул и, подпустив в голос подобострастия, осторожно спросил.

— Разрешите?

— Проходи, Петров. — Вальяжно кивнул один из «пиджаков». — Присаживайся и давай, начинай рассказывать.

— О-о… О чём? — Скромно устраиваясь на краешке стула, заикаясь пролепетал я. И, двая понять, что перед ними ни «тварь дрожащая» а, наоборот, пусть и небольшое но, всё-таки «право имею», задал встречный вопрос. — Вы кто, собственно такие, товарищи?

— Ты здесь Ваньку на валяй. — Чуть повысив голос, начал с угрозой давить мужчина. И, сурово уставившись на, по его мнению «потерявшего берега» меня, зачем-то ударился в воспоминания. — У меня знаешь, сколько таких как ты было?

Несмотря на то, что звучало несколько двусмысленно, сексуальной подоплёки в заданном вопросе не было. А страшный дядька, скорее всего, пытался преувиличить значимость собственного, в общем и целом, довольно высокого, по сравнению с моим, социального статуса. Ну и, соответственно, указать «мелкой букашке» на её «истинное место».

Демонстрировать юношескую браваду и ехидничать я не стал. Ведь усложнять, и без того непростую ситуацию было глупо. Да и, вообще, попросту незачем.

Так что, я показательно нервно поёрзал на стуле и, молча пожал плечами. Мол, хамить не буду, но и ввязываться в словесную перепалку тоже особого желания нет.

— Комитет Государственной Безопасности. — Нарушил возникшую неловкую паузу второй. — И, вытащив из внутреннего кармана пиджака бордовое удостоверение, не разворачивая, помахал перед моим носом. — И, хотите вы, или не хотите того Петров, а вам придётся ответить на несколько, очень неудобных для вас вопросов.

«Ну да, ну да… „Побег с подводной лодки“, тем более в спортивных трусах и майке, а так же при полном отсутствии денег, ключей от квартиры, где они лежат и документов, представляется весьма затруднительным». — С жалостью к самому себе, отстранённо подумал я. И, невольно восхищаясь опытом и профессионализмом пришедших по мою душу комитетчиков, поскучнел. — «Так удачно момент выбрали, чтобы взять меня тёпленьким».

То, что отвертеться будет проблематично, было понять даже самому распоследнему идиоту. Вроде вашего, страдающего излишней самонадеянностью и повышенной хитрожопостью, покорного слуги.

Нахально и недальновидно попёршегося на эти дурацкие соревнования. При этом оставив вещи и документы в раздевалке, а львиную долю, так необходимых для успешного побега и дальнейшейлегализации денег на, не принадлежащей ему, съёмной квартире.

О которой сотрудники этой, очень страшной, особенно для, успевшего натворить ба-альшаущую кучу самых различных дел, молодого и недалёкого обалдуя, сто процентов уже знают. И даже, к гадалке не ходи, успели провести обыск и теперь, вооружённые неопровержимыми уликами, взялись за юного имбецила всерьёз.

То, что линять нужно однозначно, было понятно даже придурковатому мне. Вот только, делать это прямо сейчас, показалось мне верхом глупости.

Вырубить их обоих я, конечно же, смогу. Но тогда придётся «гасить» и директора с Травниковым. Что, как вы понимаете, множит совершенно никому не нужные сущности и «не есть хорошо». Потом потребуется хотя бы пару минут для того, чтобы добежать до раздевалки и второпях натянуть на себя шмотки.

К тому же, инцидент обязательно получит, пусть и небольшую и не широкую но, обязательно последующую огласку. Да и вообще… Раз сходу кинулся в бега, значит — однозначно виновен!

В общем, я совсем уже было решил не дёргаться. Но тут, словно уловив мои внутренние колебания, начавший с лёгкого перманентного наезда первый, вытащил из наплечной кобуры пистолет. И, быстрым движением передёрнув затвор, направил ствол на меня и жёстко приказал.

— На колени, сучёнышь! Рука за голову и имей в виду, стреляю на поражение!

Делать было, в общем-то нечего. И, поскольку чудес, помогших мне избежать неприятностей в больничном душе не случилось, я молча выполнил требование.

И, когда второй комитетчик, поочерёдно заведя мои грабки за спину, застегнул на них холодные стальные браслеты, не то, чтобы совсем уж «покорно принял удар судьбы» но, скажем так, предпочёл подождать, когда для побега сложатся чуточку более благоприятные обстоятельства.

Как только мои руки оказались скованными, да ещё в таком вот, категорически неудобном для всяких хитрых и боевитых штучек, положении, арестовавшие меня КГБэшники немножко расслабились.

Ствол был спрятан обратно в кобуру. А затем, один из них подошёл к двери и, приоткрыв, негромко приказал в еле-еле образовавшуюся щёлочку.

— Принесите сюда вещи Петрова. А затем можете быть свободны.

— Б-бу-д-дет с-сделано. — С трудом различил я невнятное бормотание опешившего таким развитием событий законного владельца кабинета. И, обращаясь уже к Травникову, он поспешно произнёс. — Пойдёмте, Олег Авдеевич. Покажете, что к чему и вообще…

«Никакой ты здесь не хозяин»! — Срывая досаду за собственную глупость и сопутствующую ей недальновидность, а так же, очень не вовремя и совершенно не кстати последовавший за ней арест, недовольно подумал я. — «Как сявку с рабочего места выпёрли, а теперь ещё гоняют, как мальчика на побегушках». — И тут же подосадовал на злодейку судьбу. — «Эх-х, не кстати всё»!

Хотя, скажите пожалуйста, когда и кому неприятности приходят вовремя? Будь то болезнь, тьфу-тьфу-тьфу смерть, или вот такой, случившийся с бестовковым и абсолютно придурковатым мною, нежданный-негаданный пердимонокль?

Но, положа руку на сердце, всё-же могу признаться, что нет-нет да и задумывался о подобном развитии событий. Правда, со свойственной мне безалаберностью, «соломки не подстелил», добычей поддельных, позволяющих без проблем затесаться на необъятных просторах Родины, документов не озаботился. Да и, на всякий случай снять вторую квартиру или, хотя бы комнату, тоже ума не хватило.

Турнир этот дурацкий, опять же… Надо ж было вляпаться так, что взяли за жабры практически с голой жопой!

Ведь, ежели бы было в наличии запасное жильё, закопанные где-нибудь в укромном месте капиталы и одежда — фиг бы я просто так сдался! Даже сейчас, с заведенными за спину и скованными стальными браслетами руками, вырубить обоих, покусившихся на мою свободу церберов, думаю, не составило бы большого труда.

Так как ногами (вот, не знаю почему, но был в этом абсолютно уверен) работаю в драке ничуть не хуже, чем используемыми в «благородном искусстве бокса», это я сейчас цитирую, а не ёрничаю, если что, кулаками.

Словно владея каким-то шестым чувством и прочитав мои крамольные мысли тот, что держал меня под прицелом, недобро сощурился и, засунув правую руку под мышку, зло процедил.

— Не вздумай! — И, как понимаю, взявшись за рукоятку оружия, пообещал. — Дёрнешься — стреляю на поражение!

«Однако, звериное чутьё у дядьки»! — С невольным уважением подумал я. — «Хотя, работая в таком месте и, пусть и не ежедневно но, как понимаю, время от времени участвуя вот в таких акциях, хочешь — не хочешь, а научишься читать намерения "контингента». И, соответственно, быть в постоянной готовности действовать решительно и бескомпромиссно.

Отвечая на всякие там вздрагивания и поползновения разных субчиков пулей в колено или любую другую, как повезёт или, скорее уж «не повезёт», навлёкшего на себя крайние меры, преступнику.

Демонстративно расслабившись, я опустил плечи и наклонил голову. Всем своим видом давая понять, что морально сломлен и полностью деморализован. Наделать глупостей я всегда успею. Тем более, что с моим «щастем», для совершения оных и стараться-то, особо не приходится.

Ведь, каким-то загадочным и, признаюсь как на духу, совершенно непонятным даже для самого себя образом, разные косяки и дурацкие непонятки происходят регулярно и, можно даже сказать, «на постоянной основе».

«Эх-х, бля-а»! — По-прежнему стоя на коленях, ибо устроить свою многострадальную задницу на стуле мне больше никто не предлагал, печально вздохнул я. И сам себе задал безмолвный риторический вопрос — «И почему это, другие „люди, как люди“? И только один придурковатый и альтернативно-одарённый индивид, вечно находит на свою хитрую жопу множество разнообразных приключений»?

Тут, внимательно следящий за происходящим но, считающий что жизни и благополучию носителя пока что ничего не угрожает, симбиот, позволил себе усмехнуться. И молча и, естественно, самому себе, высказать предположение, что это сама реальность спешит избавиться от инородного и, возможно даже, угрожающего спокойному и размеренному существованию ткани мироздания, их с хозяином присутствия.

Ведь физическое уничтожение их общего тела, позволило бы событиям развиваться своим чередом. А те незначительные изменения, что случились вследствие вынужденного вмешательства, постепенно сошли бы на нет. Невольно поднятые ими «волны» угасли бы сами-собой и река времени устремилась бы по своему прежнему руслу.

Потерялись бы, или были бы уничтожены каким-либо другим образом,плёнки с записями интервью и концерта. А прозвучавшие на публике песни, скорее всего, ушли бы в народ. И, возможно, вдохновлённые сбацанными под гитару принесённые из будущего шедеврами, настоящие авторы занялись невольным «плагиатом» самих себя. Сочинив что-то похожее или, даже, немного лучшее.

Но, так как несмотря на несогласие мироздания, воля к жизни и у него и у реципиента была на очень большой высоте, сдаваться квазиживой организм, ни в коем случае, не собирался. Да, с появлением на горизонте сотрудников Комитета Государственной Безопасности и, как следствие, возникшими очень большими проблемами, «план А» стремительно летел в тартарары.

Но это ведь не было поводом, покориться обстоятельствам и опустить руки. Да, биопроцессор имел возможность, действуя на пределе, заставить их общее тело сгенерировать телекинетический импульс. Выбив оружие из рук комитетчиков и дав носителю весьма сомнительный шанс выбраться из кабинета.

Но, во-первых, была велика вероятность временного помрачнения сознания. Да и, как уже думал сам хозяин, убегать от погони в одних трусах — было не самой умной и продуктивной идеей.

Короче, оба, и квазиживой организм и приютившая и бывшая его вечным и единственным обиталищем тушка, дружно заняли выжидательную позицию. Трезво решив, что дров наломать всегда успеют. А пока просто стоит посмотреть на дальнейшее развитие событий и, вдумчиво и неторопливо, разработать план, ведущих к успешному и безопасному существованию, действий.

Стоять без движения, да ещё в неудобной позе, было не очень комфортно. Но, помня про обещание данное суровым дядькой, я поостерёгся лишний раз дёргаться. И, сопя в две дырочки, просто ждал, когда принесут обещанную одежду.

К слову, мыслей о том, чтобы немедленно «рванут когти» и «надавить на пяту», в общем и целом, как уже упоминал, не возникло. Так же, как и какой-то особой неприязни к пришедши по мою душу оперативникам.

Они просто, так же как и, в очень недавнем прошлом, ваш покорный слуга, просто хорошо и грамотно сделали свою работу. Вычислив убийцу и вполне профессионально и без лишних эксцессов, надев на него наручники.

Ну, а что касается скоропалительного побега…

Слишком уж много людей вокруг. То есть, разных, трудно учитываемых и, как следствие, мешающих благополучно осуществить задуманное, непредсказуемых факторов.

К тому же, где-то в глубине черепной коробки и на краю того, что у нормальных людей именуется сознание, брезжила надежда, что «может быть, всё обойдётся».

Ведь, как ни мало я проработал в органах, а уже имел представление о натянутых отношениях между милицией и КГБ. Так же, как и о антипатии, испытываемой друг к другу Щёлоковым и Андроповым.

Хотя, положа руку на сердце, шансы, что кто-нибудь из Свердловского руководства возьмёт на себя смелость вступиться за, без году неделю прослужившего в убойном отделе младшего лейтенанта, исчезающе малы.

Не того я калибра фигура и не то у меня положение в иерархии, чтобы высоко сидящие люди стали подставляться под удар.

Тут снаружи еле слышно поскреблись и, когда комитетчик, чуточку раскрыл дверь, в щель просунули мои, небрежно и кое-как скомканные шмотки.

— Благодарю. Можете быть свободны. — Лаконично расставив обе точки над «Ё», офицер закрыл двери и бросил свёрток передо мной.

Затем, кивнув первому, который немедленно обнажил оружие и направил его на меня, расстегнул наручники и быстро сделал несколько шагов назад.

— Одевайся. — В свою очередь вытащив пистолет, приказал он. И, скорее для острастки, чем по какой-то насущной необходимости, предупредил. — И без глупостей!

Ну, «чудить», как уже говорилось выше, я пока что не собирался. А потому, стараясь, чтобы это не выглядело слишком резким, несколько раз покрутил плечами. Разгоняя кровь и возвращая чувствительность рукам.

Затем, не то, чтобы по-старчески кряхтя но, с небольшим «скрипом» поднялся и, принялся неторопливо одеваться.

«Интересно, знают они про моё временное жилище, или нет»? — Натягивая штны, мучительно размышлял я.

Но, приводя самому себе доводы «за» и «против» так и не пришёл к какому-либо достоверному выводу.

С одной стороны, прежде чем приступить к моему задержанию, должны были выяснить всю подноготную. Навести справки, опросить знакомых и затребовать характеристику по месту службы.

Но, были всё-таки, небольшие и, прямо скажем, не очень серьёзные аргументы, склоняющие чашу весов в противоположную сторону.

Народ ведь у нас такой… Любящий держать фигу в кармане. И, начни представители «кровавой гэбни» заходить издалека и беспокоить моих знакомых, был очень немаленький такой шанс, что кто-то предупредит подозреваемого. А это, в свою очередь, даст фигуранту совсем ненужную преследователям фору и, в очень немалой степени, осложнит весь процесс дознания.

К тому же то, что «паковали» меня не в четыре утра в тёпленькой постели а вот так, при большом, можно сказать, скоплении народа, недвусмысленно намекало, что сведения о том, что ваш покорный и очень бестолковый слуга, был причастен к гибели Альберта Трифоновича, поступили к ним совсем недавно.

В то, что такая серьёзная организация озаботилась смертью двух малолетних чавэл, не верилось ни разу. В этом случае, дело бы завела наша родная милиция. И, вполне возможно, что как сотрудник убойного отдела, я бы был вынужден заниматься поисками самого себя.

«Эх-х, не судьба-а»! — Кривовато усмехнувшись, с лёгкой такой, и немножко ироничной досадой, подумал я. — «А то ведь, какая бы веселуха вышла»!

Представив, как кручусь, словно уж на сковородке и самозабвенно пудрю мозги Васе и Викеньтьевичу, я еле удержался, чтобы на заржать в голос.

К счастью или, скорее, к полной противоположности оного, долго горевать о несбыточном мне не дали.

— Смотри, он ещё лыбу давит, сука! — Глядя на мои мимические кривляния, рыкнул один из стражей. И, так как, должный, по всем параметрам, быть испуганным и забитым я, напрочь выламывался из привычного им шаблона, и вёл себя не совсем адекватно, качнул зажатым в ладони пистолетом и поощрительно гаркнул. — Быстрей давай! И без фокусов!