СССР. Книга 4. Мастер спорта в догонялки

Глава 26

Симбионт был если не в панике, то в состоянии очень близком к этому. И даже, несмотря на то, что в отличии от носителя не имел привычки использовать в собственном лексикон матерные слова, охарактеризовал ситуацию ёмким и полностью отражающем всю безнадёжность ситуации, словом «пиздец».

Который был полным и всеобъемлющим. И на первый, запололшный и испуганный взгляд, не оставлял никакого, даже мизерного шанса, дающего возможность продолжить существование. Пусть даже вот такое. Ущербное и отрезанное от всеобщей сети, в не входящей в Содружество Локации.

Ведь, несмотря ни на что, биопроцессор был, пусть и квазиживым но, всё-таки имеющим инстинкт самосохранения, организмом.

И вот теперь, тушка хозяина, отравленная придуманным этими… недалёкими условно-разумными, ядовитой гадостью, отсчитывала последние минуты их общей жизни. А впереди не было, в буквальном слове, ничего.

Реципиент, лишённый магии и находящийся без сознания был практически трупом. Помощь, даже если и придёт, скорее всего опоздает. А, если принять во внимание, что антидот, даже если и случиться чудо и их общее тело доживёт до спасительной инъекции, скорее всего тоже находится в стадии разработки и является, экспериментальным образцом, то дела их очень и очень плохи.

Пиздец, короче! И этим всё сказано!

И, не желающий, вот так, по-глупому закончить их одну на двоих жизнь, биологический компьютер, решился на отчаянный шаг. Разрывая нервные волокна в теле носителя, он шарахнул такой непереносимой болью, что хозяина выгнуло дугой. От чудовищных спазмов господин на мгновение пришёл в сознание. И, стараясь убежать от этой невыносимой пытки, активировал малую часть способностей и перешёл в Стазис.

Чисто интуитивно выбрав место рядом с медицинскими капсулами. Спокойно стоящими в межпространственном континууме и полностью готовыми к приёму очередного пациента.* (*Более подробно о свойствах Стазиса, и возможностях его использования Истинными Разумными, описано в цикле романов «Эльф на плоской Земле»).

Общее, единственное, имеющееся в их распоряжении, тело моментально вернулось в бессознательное состояние. Но, так как воздействие отравляющего вещества прекратилось, то симбионт, если можно так выразится, «вздохнул спокойно».

Поверхностный анализ показывал, что урон, нанесённый носителю был не критичен. Повреждения дыхательных путей, слизистой и небольшой ожог лёгких, само-собой имелись. Но, молодой организм и отсутствие дальнейшей интоксикации давало надежду на то, что и в этот раз, очередная, чуть не доведшая до беды, дурацкая эпопея, закончится благополучно.

А наличие рядом исцеляющих капсул и вовсе настраивало на оптимистический лад. Хозяин, разумеется, тот ещё долбоёб (усмехнувшись, симбионт, сделал самому себе замечание и пообещал впредь не использовать, так любимых носителем матерных выражений). Но, даже если и не догадается поместить свою пострадавшую тушку в медблок, направить его в нужную сторону было делом техники.

Метод «кнута» и отсутствия боли, выступающее в роли импровизированного «пряника» практически не давал сбоев. За время вынужденного пребывания в прошлом этой, если честно, так набившей биопроцессору оскомину, Локации он был неоднократно опробован и, в общем и целом, стал более-менее понятен реципиенту. И, положа руку на сердце, не единожды сослужил им благую службу.

Ещё раз, более тщательно обследовав их общее тело, квазиживой организм выдал несколько слабых электрических импульсов. Заставляя интенсивнее работать лёгкие и тем самым скорее выводя из организма эту дьявольскую (прости, Создатель, за упоминание имени врага Твоего), мерзопакостную гадость.

А затем, с лёгкой душой и чистой совестью, снова вернулся в режим ожидания. По его прикидкам, для того, чтобы окончательно прийти в сознание, хозяину потребуется минут двадцать. Так что, симбионт, фигурально выражаясь, «умыл руки», «закрыл глаза» и погрузился в ставший уже привычным, чуткий и поверхностный сон.

Очухивался я долго. А кошмары, посетившие во время беспамятства, были поистине ужасны. В адских видениях я блевал. Выворачивая внутренности на изнанку и, казалось, исторгая не только содержимое многострадального желудка, включая последние капли желчи но все остальные внутренние органы. На мгновение мне даже представилось, что сейчас через рот вылезет прямая кишка.

Подталкивая перед собой остальных своих собратьев. Наполненных дерьмом и прочими продуктами жизнедеятельности моего многострадального организма. Которое, вместо того, чтобы пройти предназначенный природой путь, полезет у меня изо рта, носа и, возможно, минуя лопнувшие барабанные перепонки, покажется даже из ушей.

Тело, при этом, болело так, словно его недавно прокручивали через гигантскую мясорубку. При этом поджарив лёгкие и залив в дыхательные пути ведро расплавленного олова.

А когда окончательно оклемался, оказалось, что это не сон. И всё случилось на самом деле.

Грудь, шея и лицо были облеплены рвотной массой. Каждая клеточка взывала о милосердии и, где-то на краю сознания, угнездилась слабая но, при этом, очень и очень настойчивая мысль о самоубийстве.

Во всяком случае, «мама, роди меня обратно», я промычал не один раз.

Тут, откуда-то сверху, на меня спикировала стайка полупрозрачных сущностей и я, абсолютно не понимая, что делаю, выдал в чернеющее темнотой пространство ультразвуковой импульс. Еле видимая мошкара поуспокоилась и, сбившись в кучу, повисла над головой.

А я, решив, что это наименьшая из случившихся со мной в последнее время проблем, выкинул мелюзгу из головы и попытался оглядеться.* (*Энергеты, они же Элементали. Загадочные но, по какой-то счастливой случайности, «приручённые» главным героем создания, питающиеся жизненной силой любого, оказавшегося в пределах досягаемости любого биологического организма. От воздействия ультразвуком, впадают в своего рода наркотический транс. Что позволяет держать их в «узде». Не давая причинить вред находящимся поблизости людям или другим живым существам. Более подробно описаны в первой цикла «Эльф на плоской Земле», «Нелегал». И, по мере развития сюжета, время от времени фигурируют в последующих.)

Что удивительно, несмотря на беспросветный мрак, «видно» было вполне нормально. Правда, всё в каком-то монохромном цвете но, это было не главное. Основным являлось то что я, пусть даже и, в кокой-то мере ущербно, всё-таки мог ориентироваться в этом, странном и немного пугающем, окружавшем меня довольно-таки мрачном и насквозь загадочном пространстве.

Причём «смотрел» я как-то… сразу во все стороны, что ли. И, недолго поудивлявшись и малость поэкспериментировав (смежив веки и даже, для пущей убедительности, заслонив глаза ладонью) пришёл к закономерному выводу, что пользуюсь я не органами зрения, а как-раз таки ультразвуком.

Ну а мозг, как известно, «предмет тёмный и исследованию не подлежащий» ©, по собственному усмотрению интерпретирует полученную информацию. И, в более-менее удобоваримой упаковке, транслирует в сознание получаемые мною образы.

Коих, в смысле «предметов» было ровно четыре штуки. И напоминали они… накрытые полупрозрачными крышками саркофаги. Впрочем, как следует, то есть более внимательно, «приглядевшись» я понял, что вокруг находится несколько десятков канистр, наполненных какой-то жидкостью. Стояли коробки с медикаментами, лежала довольно-таки внушительная стопка чистых простыней, пачки серых больничных пижам и ещё какая-то дребедень.

«Похоже, нас всё-таки спасли»… — Почесав в затылке, пришёл к вполне закономерному выводу я.

И, развернувшись, «бросил взгляд» в чернеющие дали.

Ведь, кроме меня, здесь абсолютно никого не было. Ни врачей, ни вытащенных из ядовитого ада товарищей по несчастью. В общем, совсем никого, кто мог бы пролить свет на происходящее и, хотя бы в общих чертах объяснить непутёвому мне, «что, собственно, происходит»?

Зевнув и, по привычке прикрыв рот сжатым кулаком, я сделал шаг. Но, кажется, немножко не туда. Так как в голове привычно кольнуло, а один из этих, похожих на последнее прибежище Тутанхамона футуристических артефактов, выделился. Засияв по контуру чуть более ярким «светом» и явно намекая, что нужен-то мне как-раз он.

Уже потом, когда ко мне вернулась память, я догадался, что на самом деле я ничего не «видел». Просто, это мой, живущий со мной с самого детства помощник, активировал нужные центры в коре головного мозга и заставил воспринимать именно то, что в данный конкретный момент было необходимо для выживания.

В общем, медленно и не очень уверенно, понукаемый лёгкими уколами боли и подталкиваемый такими вот, немудрящими подсказками я приблизился к вызывающему лёгкую оторопь устройству и, откинув крышку закинул ногу, чтобы забраться внутрь.

И снова мой, сидящий где-то внутри мучитель, осадил вашего покорного слугу и не дал совершить очередную глупость. А, после пары-тройки неудачных попыток забраться в капсулу в одежде, до меня дошло, что нужно всё с себя снять. И таки лечь в медблок в чём мать родила.

После чего прозрачная крышка автоматически опустилась и я, вытянув руки вдоль расслабленного и обнажённого тела, закрыл глаза и погрузился в спасительный сон.

Кстати, то что это именно медицинское оборудование, а не передвижной солярий я понял немного позже. После того, как процедура исцеления подошла к концу, а я, чувствуя себя заново рождённым, выбрался, хотелось бы сказать, «в белый свет» но увы, в моём случае, в абсолютную темному, сравнимую с нахождением у афроамериканца в жопе.

Правда, «смотрел ультразвуком» я не долго. Лёгкое покалывание в кончиках пальцев заставило кисть саму сложиться в немного странном и, в то же время, таком привычном и понятном жесте и на моей ладони появился светлячёк.

Нет, это не было обжигающее пламя и боли, при этом, я совсем не испытывал. Всё произошло так обыденно и естественно, словно я всю жизнь оказывался в неведомом, заполненном кромешной чернотой, незнакомом пространстве. И, вот так, походя, зажигал нематериальный но, при этом дающий самый, что ни на есть, настоящий свет, магический фонарик.

Бросив брезгливый взгляд на испачканную собственной блевотиной гимнастёрку, я предпочёл её неброскую больничную пижаму. Ну, а сапоги и брюки, что было вполне закономерно, одел свои.

Что это за странное место я пока не знал, и даже не догадывался. Да и кто был тем неведомым, но однозначно добрым и очень кстати появившимся «самаритянином», доставившим меня сюда, тоже не имел ни малейшего представления.

Не зная что предпринять, я засунул руки в карманы и, сделав пару бездумных шагов в произвольно выбранную сторону, опять получил от своего «второго» и весьма безжалостного «я» недвусмысленный намёк. Ага, ага… На толстые обстоятельства.

Мол, «неча бесцельно шляться, потеряешься»!

Снова, путём лёгких но, в общем и целом, достаточно болезненных уколов и всё тех же, подсвечиваемых в моей голове контуров, мне дали понять, что нужно прибрать за собой. И привести в порядок вернувшую мне здоровье медкапсулу.

Я нашёл несколько пустых канистр и слил отходы, что образовались после приведения моего несчастного и многострадального тела в порядок. Затем заполнил отсеки чистой водой и уже решил, что всё, как меня снова остановили. И, в этот раз, мой заботливый помощник выделил мягким свечением коробку с медикаментами.

Приняв это, как руководство к действию, я взяв в руки первую упаковку и, заметив, что на медблоке «засветился» определённый участок и нажал в указанном месте. А после того, как из корпуса выдвинулся лоток, стал выщёлкивать лекарства из блистера и засыпать в этот, так заботливо сконструированный приёмник.

Таблетки, жидкости из флакончиков и пилюли сыпал и заливал «абы как» и все подряд. Но, так как «останавливающего укола», в принципе не последовало, решил, что всё делаю правильно. Скореё всего, в этом «чудо-приборе», стоит своеобразный синтезатор. Умеющий вычленять, необходимый для каждого конкретного случая, набор веществ. Моим же делом было просто «заполнить базу». Что, собственно, я и сделал, потратив на это некоторое, в общем и целом, не очень большое время.

— Что теперь? — Закончив, громко спросил я у отсутствующего собеседника.

И, поскольку делать было абсолютно нечего, а отдаляться от этого, если можно так выразится, «островка цивилизации», было немного страшновато, я приялся думать.

Да-да, не надо смеяться. Несмотря но общую безалаберность и умение попадать в передряги, в прямом смысле слова, «на ровном месте», я иногда задействую эту опцию собственной бестолковки. Не-не-не, остальные функции данные мне Создателем головы я, конечно же, тоже использую. Ем в неё, например. Фуражку иногда ношу, опять же. Противогаз надеваю… Но, иногда, размышлять тоже получается.

При мысли о противогазе я стукнул себя по лбу и, ничтоже сумяшеся, назвал себя долбоёбом. А так же некоторыми другими, тоже не очень хорошими словами, не употребляемыми при дамах, детях и просто в приличном обществе.

Надо же! Я здесь, полностью вылеченный и приведенный неведомой чудо-машиной в порядок. А где-то «там», если честно признаться, просто «хрен знает где», остались боевые товарищи. И целая куча, так и не вытащенных из зараженного чёрт-те знает (прости меня, Создатель, за упоминание имени врага Твоего) какой гадостью корпуса, незадачливых и подвергающихся смертельной опасности учёных.

Первым моим порывов — кто бы сомневался! — было бежать. Со всех ног и как можно скорее. Но, после несильного укола в голове, воспоминании и, главное, взгляде на четыре медицинских (а в том, что все «агрегаты» сделаны именно для исцеления мне подобных я уже нисколько не сомневался) капсулы, я понял, что действовать нужно тоньше.

И оттаптыванием ног, а так же скоростью шага и количеством пройденных километров проблему не решить.

К тому же, соваться «наружу» (а у меня с каждой секундой, проведённой в этом странном месте, всё больше и больше устаканивалось в голове твёрдое убеждение, что я где-то «внутри») без элементарной защиты, было явной и беспросветной глупостью.

Ну, допустим выберусь я из этого загадочного и насквозь паранормального места? Бесспорно, будет очень хорошо, и даже просто замечательно, если попаду куда подальше от засекреченного и, по чьей-то невьебенной (опять вынужден просить прощения за мой французский) дурости Научно Исследовательского Института.

А если (и полагаю, что шансы на это достаточно велики), снова окажусь в заполненной ядовитой субстанцией лаборатории? И что тогда? И насколько меня хватит? Снова надышусь этой гадостью, обожгу гортань и лёгкие и, проблевавшись… с большой вероятности, опять потеряю сознание. И, вполне возможно, что в этот раз навеки останусь рядом с пострадавшими учёными и, в силу непредвиденных обстоятельств, так и не сумевшими оказать им, какую-либо существенную помощь, товарищами.

В общем, как сказал как-то по пьяни Василий, «вот такая хуетень, про чёрного дембеля». За мат извиняюсь, но «из песни» как говориться, «слова не выкинешь».

Вспомнив дурацкую присказку, на мгновенье испугался. А не стал ли этим самым, нарицательным в рядах бойцов советской армии, сказочным персонажем?

А чё? Попал хрен знает как и хуй знает (извиняюсь, это просто синоним выражения «абсолютно никто не в курсе») куда. Исцеление это, опять же, странное. Светляки на кончике пальца зажигаю, каких-то едва видимых мух отпугиваю…

А не отбросил ли ты коньки, временно гастролирующий по просторам Свердловской области и взявший обыденный псевдоним «Васин», товарищ Петров? А это — самый, что ни на есть «потусторонний мир»? Ну или, в крайнем случае, предсмертные галлюцинации?

К счастью, углубиться в дебри самозагона и шизофренического психоанализа мне не дали. Ставший уже привычным, несильный болевой импульс в голове, вернул всё на круги своя. А так же привёл в чувство и направил зачатки моих умственных усилий в конструктивное русло.

В общем, я — где-то «здесь»…

А где-то «там», «снаружи», остальной, большой и огромный мир. В конкретной части которого требуется моя помощь.

А значит, нужно очищать многострадальный противогаз от блевотины, натягивать этот, сильно остоебеневший и изрядно остопиздевший (прошу меня извинить, надоевший и вызывающий чувство непроизвольного отторжения) гандон на голову и шуровать обратно.

Чем, собственно, я и занялся. Омыл резиновую маску, потом, немного правда посомневавшись, открутил бочёнок с так некстати вышедшим из строя фильтром. И, заломав гофрированный хобот дабы перекрыть доступ заражённого воздуха, решил что готов.

Собственно, план был немудрящий. «Выйду наружу». И, ежели снова окажусь в заражённой, представляющей смертельную угрозу для жизни, лаборатории, постараюсь добраться до побитой в армированном стекле дырки. Затем прислоню свободный от фильтра патрубок к отверстию и, по крайней мере, смогу дышать.

Безусловно, моё исцеление и все последующие манипуляции заняли какое-то время. И, признаюсь честно, я очень на это надеялся, вполне может быть, что всех пострадавших уже эвакуировали, раскрыли окна и, проветрив помещение, полностью нивелировали угрозу.

В таком случае, с меня взятки гладки и, вздохнув с облегчением, я с чистой совестью присоединюсь к ставшим временно моим, взводу.

Правда, всё это были лишь смутные надежды и наивные догадки. Что же, на самом деле творится «там», ведомо было лишь Создателю.

И, сотворив Святой Круг, я несколько раз глубоко вдохнул, вентилируя лёгкие и насыщая кровь кислородом.

А затем, попытался поймать то, «особое» состояние, на уровне интуиции возникшее где-то на краю сознания, сделал решительный шаг.