Меж двух миров

Глава 1−1

Глава 1

Бейра-ду-Сеу, 13.06.24 г. ООК, утро

— Ну что, Профессор, сподобились наконец⁈ — от души хлопнул меня по плечу Вова. Сегодня он был при параде — в камуфляже, при полном комплекте вооружения с соответствующей амуницией, и довольный, как чайник. Медный и хорошенько начищенный. — Эх, как же долго я этого ждал!

— Ага, сбылась мечта идиота, — вздохнул я, однако ж окончательно обламывать приятелю кайф не стал — вон он как светится! Улыбка во все тридцать два зуба, и энтузиазм так и прёт из всех щелей. — Вов, стесняюсь спросить…

— Да-да, Проф? — сделал тот вид, будто ему крайне интересно.

— А тебе зачем столько всего стреляющего? Ты с кем там воевать собрался? — ткнул я пальцем в море, туда, где, по моим крайне приблизительным представлениям, располагался конечный пункт предстоящего вояжа. — С морскими чудовищами? Тогда нужно было какой-нибудь гарпун брать… или, на худой конец, трезубец! Да банальную базуку, в конце концов! Или хотя бы динамита побольше…

— Ой, да ну тебя, Профессор! — и не подумал прислушаться к голосу разума, сиречь моему, горе-напарничек. — «Калаш» всегда «калаш», и лучше, чтобы он был, когда…

— Если! — педантично уточнил я.

— … когда понадобится! — упрямо закончил мысль Вова. — Ну а поскольку ты у нас пацифист долбаный, то мне и приходится за двоих отдуваться! На роду, видимо, написано. Короче, попросишь потом хлебушка, да поздно будет! — похлопал он себя по набедренной кобуре с «глоком».

— Вот ты маньячина! — сокрушённо покачал я головой.

И ведь даже жарища его не остановила! Оно понятно, что и комбез боевой по мембранной технологии, и ботинки «дышащие», но остальная-то снаряга типичная самодеятельность, из того, что есть в наличии. А в наличии у нас всё больше натурпродукт — если кожа, то от местных «бычар», а не шкурка молодого дермантина, если ткань — то либо шерстяная, либо из растительных волокон, но никакой тебе синтетики! Грубо, брутально, предельно надёжно. Ну и долговечно, этого тоже не отнять. В Порто-Либеро ремесленники давно уже наловчились гнать на поток всякое, отчего корпоративные снабженцы воем воют — вот то ли дело раньше, когда Мэйнпорт был, по сути, монополистом! Впрочем, отвлёкся.

— Не маньячина, а нормальный военный! — осклабился Вова в ответ. — Знаешь, как у нас говорят про патроны?

— Ну и как? — заинтересовался я.

— Патронов мало всегда, но больше просто не унести!

— Ой, да ну тебя, Вов!

— Вот-вот, успокаивай себя, Олежек! Хотя тебе-то чего, у тебя я есть, так что можешь расслабиться. Кстати, а твой ствол где? — озадачился напарник, скользнув по мне придирчивым взором.

— Как где⁈ — изумился я. И тоже хлопнул себя по кобуре: — Вот же!

Абсолютно аналогичная Вовиной, из качественно выделанной «бычьей» кожи, прекрасно держащей форму — такую же, как у штатной пластиковой. Просто эта гораздо практичней, что даже я со временем признал. Так-то до последнего упирался под тем предлогом, что надо бы ресурсные испытания провести. Провёл — только не я, а напарник. А я, чуток позавидовав и поколебавшись, всё же изменил сам себе с творением безвестных порто-либеровских мастеров-кожевников. А вот собственноручно изготовленный ствол ни на что менять даже не собирался — а смысл, если теперь даже с Эшу проблем нет? И — только т-с-с-с! — у меня ещё один заныкан, в компакт-варианте. Пока прячется в ручной клади, но при нужде переедет на лодыжку или ещё в какое-нибудь подходящее место.

— Проф, это несерьёзно! — укоризненно уставился на меня приятель. — «Глок»? И всё⁈ Да даже Инка за пределы населённого пункта без своего «питона» ни ногой! А ты решил девятимиллиметровой пукалкой ограничиться⁈

Ну да, аргумент! Как вспомню её чудовище калибра.357 Magnum, да со стволом в восемь дюймов, из охотничьей серии, так впору за сердце хвататься! Пугает меня зазноба до медвежьей болезни, когда с «питончиком» разгуливает. Это она его так ласково называет. А с другой стороны, мне и впрямь гораздо спокойнее, когда револьверчик при ней. Но это сейчас к делу не относится!

— Вов, ещё раз, медленно и по буквам, — с бесконечным терпением в голосе заговорил я. — Я не собираюсь ни с кем воевать. И очень сильно сомневаюсь, что нам придётся лезть в какие-то сомнительные места. А зверья на островах днём с огнем не отыщешь. В смысле, такого, чтобы представляло угрозу для жизни! Здесь даже каменных слизняков нет (кстати, понятно теперь, почему — хмыкнул я про себя)! А от насекомых гораздо сподручнее из дробовика отстреливаться, если уж такая блажь в голову взбредёт! И вообще, скажи мне спасибо — я вместо твоих любимых стреляющих игрушек спиннинги прихватил.

— А я пиво со жратвой. И что? — парировал напарник.

— Да так, ничего, — смирился я с неизбежным. — Угораздило же с оружейным маньяком подружиться! Кстати, а ты чего без «ручника»-то? Без него на это гордое звание не тянешь!

— Олег, ты дурак? — неожиданно порвал мне шаблон Вова.

Точно шаблон, а не кое-что другое. И нечего тут зубоскалить.

— В смысле⁈ — смешался я.

— Так вот же он! — жизнерадостно заржал напарник, ткнув пальцем в свой боевой ранец, на фоне которого мой собственный баул как-то даже терялся. — Чтобы я, и без пулемета? Проф, ты за кого меня принимаешь⁈

Твою же дивизию! Реально здесь, просто мне его за здоровенным — и туго набитым — рюкзаком не видно. Вот ведь чёрт! Хорошо, что ещё довольно рано, и людей в «транспортном хозяйстве» раз-два, и обчёлся. Плюс в большинстве своём они пока во внутренних помещениях, на той же кухне. А здесь, на причалах, только мы с Вовой и поклажей торчим, как три легендарных дерева тополя на не менее легендарной улице. Да вон, со стороны городского пляжа, «Скат» показался — посудина, крайне удачно нами зафрахтованная для прогулки по архипелагу. Так-то, если формально, это «Arraia», особо малый рыболовный сейнер, уступавший в габаритах даже «Макрели» Андре и Домингуша де Соуза — той самой, на которой мы на рыбалку мотались. Это когда и рыбы наловили, и будущих приключений на задницы. Впрочем, снявши голову, по волосам не плачут. Это я к тому, что нефиг было подливать масла в огонь, подгоняя Вове распечатку «скрина», совмещённого с каракулями на листе писчего пластика, обнаруженного некогда (и не так уж давно, если разобраться) под чехлом «смарта»-утопленника… хотя тот ещё и проглоченным был в своё время, так что даже и не знаю, как его адекватно обозвать… не суть, в общем! Главное, никто меня за язык не тянул. И теперь при всём желании от экспедиции не отмазаться. Вернее, все возможные способы уже испробованы. И все они, за исключением последнего, успехом не увенчались, чему я был только рад. Но рано или поздно любое везение заканчивается, так что не повезло в конце концов и мне. Или, наоборот, Вове повезло — тоже как утопленнику, хе-хе. В каком смысле? Да так, мелочь. Пришла беда, откуда не ждали — одна из близняшек Де Соуза, а конкретно Флавия, случайно услышала, как мы с напарником обсуждали безрезультатность попыток разжиться транспортом для увеселительного заплыва. Ну вот не судьба! Промысловый сезон в разгаре, все более-менее подходящие суда заняты ловом, кэпа Секейру я теперь и сам за версту обхожу — по возможности, конечно — а кого-то из владельцев катеров привлекать… ну, такое себе. Не та у них специфика, хотя тот же Карлос, полагаю, с удовольствием бы с нами метнулся взад-назад. Просто для того, чтобы хоть ненадолго из лавины внезапно обрушившихся хлопот и забот вырваться. Ну а как вы хотели? Целая новая гоночная лига, да с такими перспективами — тот ещё головняк! И это при том, что львиную долю нагрузки взяла на себя Бенита! Ну и Монти по полной впрягся, не говоря уже о вашем покорном слуге. Но на мне в основном техническая часть, в организационную я не суюсь, там вотчина Инки. Однако же я волей-неволей вошёл в так называемый «ближний круг», то есть постоянно тусовался с выше перечисленной гоп-компанией, а потому неожиданно для самого себя превратился в ценный источник инсайдерской инфы… и агента влияния! Вернее, в подобие лоббиста. В том смысле, что от меня очень многое зависело в плане выбора пилотов. А кто у нас из них самый перспективный? Правильно, Витор! Который по-прежнему водит дружбу с близняшками. А те, в свою очередь, принимают посильное участие в его судьбе, то есть тоже стараются тереться поблизости. И у них, как и у любых девчонок, постоянно ушки на макушке. Собственно, так и вышло, что Флави услыхала то, что для посторонних не предназначалось. Без контекста, естественно, но ей и того факта, что мы с напарником испытываем некие затруднения, с избытком хватило. И в чём — в морском транспорте! С чего бы так пренебрежительно? Так это же Флави! Урождённая Флавия де Соуза, младшая — ну, одна из двух — и любимая дочурка Висенте Эдуарду де Соуза, самого крупного судовладельца Бейра-ду-Сеу. И если вы думаете, что у семнадцатилетней пигалицы нет связей, то очень сильно ошибаетесь! Ей всего-то и понадобилось, что намекнуть старшему братцу, то бишь Андре — и вуаля! — наша проблема разрешилась сама собой. Реально сама собой, мы с Вовой даже никаких усилий к этому не прикладывали. Просто уже на следующий вечер нас с приятелем перехватил по дороге на пляж старый знакомый — Пекено, он же Мелкий, подручный Андре с «Макрели». И ненавязчиво так сообщил, что наслышан о неких наших затруднениях, и имеет от имени братьев Де Соуза предложить способ их преодоления. Единственное, хотелось бы поточнее определиться с конечным пунктом назначения, а также длительностью путешествия. Ну а поскольку скрывать нам особо было нечего — ну, ткнём мы в точку на карте, и что с того? — то и запираться мы не стали. И знаете что? Пекено (а может, и не он лично, не суть) справился! Уже через день мы с Вовой в сопровождении Мелкого отправились на переговоры, и буквально через полчаса ударили по рукам с сеньором Жоао Эмерсоном — владельцем, капитаном и половиной команды «Ската» в одном лице. Вова, по неведомой мне причине сразу же проникшийся к судовладельцу подозрительной симпатией, моментально прозвал его Ванькой, что, в принципе, и истине соответствовало (Жоао — бразильская версия Иоанна), и позволяло не ломать язык. А вот мне этот типчик сразу не понравился. Без понятия, с чего бы вдруг, но вот кольнуло в сердце, и всё! Вроде и приветливый, и улыбается постоянно, да только улыбка больше на оскал смахивает. Ну, когда презрительную гримасу не напоминает. А сам весь дёрганый, суетливый… но это, полагаю, в силу возраста. Ну не может парень чуть за двадцать собственным сейнером владеть, вот хоть убейте! В смысле, без какого-нибудь левого схематоза. А от них меня в последнее время буквально с души воротит. Ну и стиль общения соответствующий: через слово «омбре», «амигос» и прочими «братанами» сыплет. Реально по всем повадкам шпана. Ну и какой из него судовладелец? Максимум — доля в предприятии, причём отнюдь не половина, а сильно меньше. Однако же Пекено клятвенно заверил, что специалист наш Ваня хороший, знающий. И довезёт, куда надо, и обратно вернуть не забудет. А чтобы вернул не только нас, но и всё наше имущество с нами в комплекте, он, Пекено, и составит нам компанию. Андре в курсе, если что. Поэтому и выступил гарантом через ближайшего помощника. От души, можно сказать, оторвал. И вот тут я ему поверил. А поверив, смирился с неизбежностью. Бог с ним, с Жоао. Хлыщ как хлыщ, мелкий, весь на шарнирах, но одет стандартно для рыбака, и крутого из себя не корчит. Просто натура такая. Есть некая категория скользко-неприятных личностей, которые вроде и симпатии к себе особой не вызывают, но и поводов для нареканий — если не считать манеры общения — не дают. Как раз тот случай, когда на первый план выходят профессиональные качества. Ну и факт владения (или наличие права распоряжения, не суть) средством производства, в нашей ситуации — свободным для фрахта судном прибрежного плавания. Плюс последняя деталь — наш капитан то ли метис, то ли кабокло, то бишь с изрядной примесью индейской крови. Не научился я ещё такие тонкости различать. Но не мулат точно. Спрашиваете, на что это влияет? Да без понятия! Просто к слову пришлось.

— Вов, а ты не боишься, что капитан Эмерсон тебя со всей этой артиллерией на борт не пустит? — с ленцой поинтересовался я.

Ругаться уже расхотелось, а время скоротать как-то надо — «Скату» до нас ещё довольно далеко тащиться, да и причалить потом ещё нужно умудриться. Сейнер, даже особо малый, это вам не катер, на каковые в большинстве своём наши мостки и рассчитаны. Помню, как во время оно кэп Секейра на «Мурене» извращался с манёврами.

— Это Ванька-то? — ухмыльнулся напарник. — Пусть только попробует! Мы же с тобой клиенты, Профессор, а клиенты — что?

— Идиоты? — предположил я, едва сдержавшись, чтобы не поморщиться от пронзившей голову вспышки-воспоминания.

К сожалению, как и большинство ей подобных, вызванных непонятно чем, так и не задержавшейся в памяти. Кстати, это единственная, пусть и не самая приятная, «побочка» от «скачанной» напрямую в мозг инфы из «смарта»-утопленника. Я, если честно, к чему-то гораздо худшему готовился, исходя из предыдущего опыта взаимодействия с Эшу Урсу, однако пронесло.

— За всех-то не говори! — возмутился Вова.

— Так я и не за всех! — пожал я плечами. — Я только за тебя!

— Ой, да иди ты! — отмахнулся мой приятель. — Правильный ответ — клиенты всегда правы! Ты просто этот вопрос не поднимай, и он сам собой как-нибудь решится!

— Блажен, кто верует! — сплюнул я себе под ноги, но тему развивать не стал. — А неплохо идёт! Я бы даже сказал, красиво! На удивление!

— Ты о чём, Проф? — насторожился Вова.

— Да так, о своём, о девичьем, — отмазался я.

— Нет уж, сказал «а», говори и «бэ»! — настоял на своём напарничек.

— Или что?

— Или стукну больно! — посулился Вова.

— Ну-ну, — хмыкнул я, но всё же пояснил: — Нерациональная конструкция, учитывая назначение корыта.

— В плане?

— Низкий, — принялся перечислять я, — широкий, даже с аэродинамикой дружит! А вот палуба так себе, да и надстройка какая-то… куцая! Тебе, кстати, ничего не напоминает?

— Ты хоть подскажи, Проф! — взмолился напарник.

— Карлос.

— Что Карлос?

— Катер его.

— А-а-а!.. — дошло-таки до приятеля. — А ведь и впрямь! Как будто «Марлина» сначала с носа и кормы смяли, а потом сверху приплющили! Слушай, Проф, а какой в этом смысл⁈ Для скорости, насколько я понимаю, как раз и надо узкий и длинный корпус! А тут, получается, и нашим, и вашим?

— Бинго! — похвалил я Вову. — Только наоборот: ни нашим, ни вашим! Компромиссное решение, чтобы и скорость более-менее, и маневренность на уровне.

— На жабу раздувшуюся смахивает, — пригляделся внимательнее напарник. — Или на ската!

— А чего, думаешь, его так назвали? — усмехнулся я. Правда, через силу, потому что в голове что-то такое свербело, но вылавливаться упорно не желало. — Хотя могли и черепахой…

— А это ты уже откровенно наговариваешь, Профессор! — попенял мне Вова. — Ладно, не грузись!

— И хотелось бы, да не получается! — развёл я руками. — Сверлит какая-то мыслишка нехорошая, и никак не поймаю!

— Это ты просто к Ваньке с предубеждением, — отмахнулся от моих предчувствий Вова. — И чего только взъелся, спрашивается?

— Да скользкий он какой-то! Доверия не вызывает…

— Да и бес с ним, Проф! Нам с ним дела не вести, разовый наём, и через два… ну ладно, три! — дня разбежались по сторонам. Так что, повторяю, не грузись, амиго.

— Эх, твоим бы хлебалом, Вов!

— Ага! — довольно осклабился тот. — Но давай к этому вопросу чуток попозже вернёмся, когда шмотьё закинем и у капитана шезлонги выпросим.

— А если не даст? В смысле, по-хорошему?

— Возьмём по-плохому! — отрезал приятель. — Мы клиенты, или где?

— Ладно, убедил…

На этом и без того ленивая перепалка окончательно увяла: Вова наслаждался утренней свежестью, подставив рожу лёгкому ветерку, а я наблюдал за «Скатом», который вилял, как маркитантская лодка, вплоть до того момента, как упёрся левой скулой в помост. И ничего ему за это не было, хе-хе. По той простой причине, что по всему борту, от бака до кормы, шёл двойной ряд кранцев — и не просто надувных шаров, а продолговатых пластиковых подушек, типа поплавков на рыболовных сетях. Издалека они сливались с корпусом сейнера, и придавали тому более приплюснутую форму, чем есть на самом деле. Опять же, надо сказать, что причальные эволюции капитан умудрился свести к минимуму, разве что заставил посудину проскользить вдоль мостков чуть дальше, чем мы с Вовой стояли. Надо полагать, для пущего удобства погрузки — на высокий бак особо не запрыгнешь, а с кормы корпус гораздо ниже. Даже сходни не понадобятся — что я, что Вова запросто перешагнём с помоста на борт. Ну и рюкзаки перекинем предварительно. Хотя, зная Вову, уверен, что он первым успеет и заставит меня аккуратно передать поклажу из рук в руки. По крайней мере, свой собственный рюкзак, в котором, если его словам верить, пиво. Которое, понятно, не в стекле — оно тут дефицит — но всё равно с такой ценностью следует обращаться с превеликой осторожностью.

— Ола, амигос! — тем временем гаркнул нарисовавшийся на корме сейнера Пекено — всё такой же мелкий и шустрый, раздетый по форме одежды номер два, то бишь до шортов. — Давно ждёте?

— Если ты имеешь в виду себя, любимого, то вообще не ждём! — поморщился Вова, демонстративно прочистив пальцем ухо.

— Ого! Так я нежданчик! — обрадовался Мелкий. — Это даже приятно, амигос! Давайте, грузитесь!

— А ты чего раскомандовался-то? — посчитал я нужным вступить в разговор. — Сеньор Жоао где?

— Здесь я, омбре! — высунулся с летящего мостика владелец «Ската». — А это мой помощник Густаву. Прошу, амигос, не побрезгуйте его помощью!

— Фига се! — потрясённо присвистнул я, сместив взгляд в указанном капитаном направлении, то бишь в сторону люка надстройки, из которой аккурат в этот момент выбрался второй — он же последний — член экипажа сейнера.

— А вот и конкурент тебе, Профессор! — хохотнул, ткнув меня кулаком в бок, Вова. — Впечатляющий экземпляр, не находишь?

— Да вообще плевать! — не испытывая особой уверенности, отбрехался я.

Н-да уж… такого я точно не ожидал! Тут впору ещё раз задуматься о целесообразности сотрудничества со столь подозрительной компашкой. Первое слово, которое приходит на ум при виде этого самого Густаву — детина. Второе — облом. В плечах как два Вовы, и ростом с него же. Но подозрение вызывают вовсе не габариты и выраженная, хоть и не очень гипертрофированная, мускулатура. Просто он выглядит увеличенной копией капитана — такой же жгучий смуглый брюнет с бегающим взглядом. Все же остальные различия чисто косметические: у сеньора Жоао, возможно, в силу возраста, с растительностью на лице очевидные проблемы, а у Густаву усы и модная в определённых кругах эспаньолка. У кэпа Эмерсона причёска «конский хвост», а у Густаву волосы относительно короткие и зачёсаны назад. Как он умудряется сохранить укладку в ветреную погоду, которая здесь, на островах, не редкость — лично для меня загадка. Наверняка килограммы геля переводит. А вот одет скромно, в замызганную майку и парусиновые штаны, и в сланцах на босу ногу. Весьма колоритный персонаж, впрочем, как и большинство местных. Пора бы уже и привыкнуть, в общем-то.

— Давай мешок, — пробасил Густаву, приблизившись к борту и протянув руку — что характерно, левую.

Да блин! Только этого и не хватало для полного счастья! Хуже нет с левшой на кулачках сойтись, особенно если тот хоть сколько-нибудь подкован в этой нелёгкой науке. И это я не с чужих слов говорю, это я на собственном печальном опыте основываюсь. А у этого ещё и ручищи длиннющие, будет в случае чего на расстоянии держать… впрочем, а чего я вообще парюсь? Надо, вон, Вове уподобиться и относиться ко всему наплевательски. Подумаешь, неприятности! Нет такой неприятности, которую нельзя разрешить при помощи «калаша». А если этих «калашей» два, и один из них пулемёт, то вообще сказка! Так что расслабься, дорогой товарищ Олег, и плыви по течению.

Сказано — сделано. Приняв это судьбоносное решение, я подхватил за лямки первый попавшийся рюкзак… и с трудом оторвал Вовин баул от пластикового настила мостков:

— Фига се! Вов, ты чего в него натолкал? Кирпичей? Или снарядов⁈

— Снарядов, ага, — радостно осклабился тот. — Пол-литровых! Так что аккуратнее там, Профессор!

— Держи, амиго! — не без усилий переправил я рюкзак Густаву. — И ты моего напарника слышал, аккуратней давай!

— Пиво — это хорошо! — в предвкушении кивнул наивный паренёк. В том плане наивный, что пока ещё верит в благотворительность. И особенно — в Вовину благотворительность. — А это вам зачем?

Ага, это он наш «ручник» увидел! Ну-ка, интересно — полезет в бутылку, или как?

— Не твоего ума дело! — отрезал Вова, собственноручно подхватив пулемёт и с ним в руках в одно движение перемахнув на сейнер. — Подвинься, амиго! И рюкзаком не грохай, там консервы ещё!

А вот это он вовремя, да. У консервов местных тара не столь эластичная, как у спиртосодержащих продуктов брожения. Иными словами, на банки более хрупкий пластик пускают, и вот их вполне возможно расколошматить.

— Проф, ну ты чего там? — раздражённо зыркнул на меня напарник. — Хватай мешок, вокзал отходит!

— Уже, — поморщился я.

И как это у него получается, вечно меня крайним делать? Но это чисто риторический вопрос.