Наследник Хаоса (СИ)

Глава 32

Шен меня заинтриговал. Что же там такое произошло с Руби, что лучше увидеть самому? Барышня и без того всегда выглядела эффектно, и мне даже сложно было предположить, насколько могла измениться, пока я отсутствовал.

Начать поэтому решил с неё, чтобы сразу и любопытство удовлетворить, и в ряды свои завербовать. Капальди одобрил всех, передал все назначения, которые могут потребоваться, и сообщил, что следующий плановый сеанс связи у него через два дня по графику. Так что если до этого момента я сам не проявлюсь, он свяжется со мной из безопасной точки.

— Мне пойти с тобой? — спросила Линнея, нежно погладив по предплечью.

— В этом нет необходимости.

Мне пора было покинуть этот локальный постапокалиптический лагерь, но в то же время остро хотелось остаться. Во всей этой не очень приятной ситуации было что-то притягательное. Герои, живущие не в хоромах под пристальным взором телекамер, а такие самостоятельные и решительные. Будто они, наконец, заняли свои места, те самые, которые предназначались изначально. Стали защитниками мира. И пусть остались дурашливыми и незрелыми в какой-то степени, всё равно выглядели настоящими. Всё выглядело настоящим. И в какой-то степени правильном, хотя бы по части того, что люди теперь были при деле. Не просто светили лицами ради бонусов, а решали реальные проблемы.

— Я подготовлю группу, и мы соберёмся здесь, а дальше… Дальше будем действовать по обстоятельствам. Здесь ты пока нужнее ребятам. Как минимум в качестве моральной поддержки. Да и смотреть на тебя приятно, у меня вот сразу настроение поднимается.

— Только настроение? — игриво спросила она.

— Что ты делаешь, женщина, мне же ещё работать, — рассмеялся я с укором.

— Ничего такого. Просто следую пророчествам. Пылаю и зажигаю тебя.

— А вот это, кстати, отдельная тема для разговора. Я всегда говорил, что фигня эти ваши пророчества. Любой мог попасть в ваш мир и стать преемником Адана Муна, потому что каждый в моём мире — носитель Хаоса. Я не особенный. Мне просто повезло.

— Может, ты и неособенный для пророчества, — произнесла она нежно. — Но для меня всё иначе.

Я хотел поцеловать её, но услышал неловкий кашель Терра, мявшегося неподалёку и явно желавшего о чём-то поговорить. Судя по всему, он никак не мог дождаться удобного момента и решил, что пора. Линн тоже его заметила и наклонилась, чтобы поцеловать меня в щёку.

— Думаю, вам лучше переговорить с глазу на глаз, — шёпотом произнесла она после поцелуя и отстранилась.

— Дружище, — подозвал я Терра, — ты меня не проводишь? Я не ориентируюсь тут, а Хаос применять рядом с опасной зоной нельзя, так что планирую прогуляться.

— Конечно! — он просветлел, и когда мы отдалились от лагеря, наконец, заговорил о важном. — Ты это… — неуверенно начал он, — когда увидишь Руби, передай, что меня пока не отпускают с базы в область, где можно пользоваться связью. Я обещал ей не теряться, но она может волноваться. Мне неловко просить о таком тебя, но…

— Друг, — я остановился и хлопнул его по плечу, — я всё сделаю в лучшем виде. Вы прекрасная пара.

Терр кивнул, хмуря брови от волнения, будто всё ещё думал, что влюблённость Руби в меня была чем-то весомым. Но все мы понимали, что эта симпатия была мимолётной и, скорее, дружеской.

— А ты тоже кое-что для меня сделай, ладно?

— Конечно, что попросишь.

— Приглядывай за Линнеей. Она импульсивная, горячая, может наломать дров, если что-то пойдёт не так. Она сначала действует, потому думает. И хоть в этом есть своё очарование, не хочу, чтобы она покалечилась. Ладно?

— Ты б её видел! — усмехнулся Терр. — Она превращается в кошку, шерсть горит синим пламенем, а когти способны рвать металл и крошить бетон. Я бы не позавидовал никому, кто встанет у неё на пути.

— И всё-таки…

— Конечно. Не беспокойся.

Мы пожали руки, и я отпустил его назад. Печать Хаоса внутри меня уже пытала. Я в какой-то степени тоже был склонен действовать необдуманно и сейчас ощущал это особенно остро. Развернул лист бумаги, в котором Капальди дал координаты всех интересующих меня ребят.

— Ну что, Руби, ставь чайник, — усмехнулся я и щёлкнул пальцами.

По привычке, просто так.

Яркий калейдоскоп перенёс меня к большим кованным воротам, мягкой брешью прорезавшей высокий глухой забор.

— Так-так-так… И где это мы? — спросил вслух, перенося себя внутрь огороженной территории.

Подъездная дорожка вела через зелёную ухоженную алею к роскошному поместью. Недолго думая, прыгнул к входу.

— Мать твою! Канто! — взревел противный голос позади. — Ты что себе позволяешь?

Я улыбнулся и развернулся на пятках, прекрасно понимая, кого увижу.

— Джонни Персиваль-младший! Какая встреча!

Видимо, Капальди перепутал адреса и прислал меня к язвительному жёлчному сморчку по ошибке.

— Убирайся вон! Ты на частной территории. Тебе нечего тут делать!

— Или что? Папочке нажалуешься? Вот только, боюсь, ему будет всё равно.

Джонни побагровел, взмахнул рукой и сжал пальцы.

— Твоя магия на меня не девствует, — рассмеялся я. — Забыл?

— Сдохни уже! — прорычал он от бессилия сжимая ладони в кулаки.

— Не-а, всё ещё не работает.

Он гаркнул нечто нечленораздельное, вытащил телефон и принялся куда-то звонить. Охране или отцу. Без разницы. Я не планировал дёргать этого кота за яйца, но в заметках Капальди не было других адресов, по котором могла бы находиться Руби.

— Сейчас ты у меня попляшешь, — бормотал Джонни. — Я тебе такой ад на земле утрою за вторжение на частную собственность, что тебе мало не покажется. За всю жизнь не расплатишься…

— Джонни! — гаркнул грозный женский голос, оттеняемый хлопком тяжёлой входной двери, и я подумал, что на крыльцо вышла его мать.

Однако от удивления прикусил язык. А Джонни побледнел и в жопу его втянул.

— Тебя разве не учили хорошим манерам? — снисходительно спросила она. — Ты же из высшего общества! Разве так ведут себя с гостями?

Светло-серый костюм хорошо сидел по фигуре и подчёркивал достоинства барышни наилучшим образом. Точёная талия была перетянута изящным чёрным ремешком, а грудь, обтянутая белой блузкой, могла соперничать по красоте только с ногами, изящно оголёнными юбкой правильной длины.

— Я так рада видеть тебя, Канто! — произнесла красавица, убирая прядь непослушной огненно-красной чёлки за ухо.

Остальные волосы были подобраны наверх и подколоты заколками с драгоценными, судя по блеску, камнями.

— Руби! Ты прекрасно выглядишь! — восхитился я и пошёл ей навстречу.

Мы обнялись, и она смущённо поинтересовалась, какими судьбами меня забросило в поместье Персивалей.

— Исключительно по рабочим делам. Собственно. Мне, скорее всего, потребуется твоя помощь.

— Тогда пройдём в дом, я познакомлю тебя с отцом, он должен вернуться с гольфа с минуты на минуту. Вы официально не были представлены, так что стоит исправить это недоразумение.

Я бросил короткий взгляд на Джонни, а Руби развернулась в его сторону и ласково произнесла:

— Сводны-ы-ый бра-а-а-ат! Не хочешь пойти с нами и выпить чаю?

Джонни зарделся, пнул какой-то попавшийся под ногу камень, демонстративно развернулся и зашагал по аллее в противоположную от нас сторону.

— Он не такой мерзкий, как мы привыкли считать, — рассмеялась Руби. — И на самом деле не такой злой. Просто недолюбленный и гордый. Я ещё сделаю из него человека!

Я вздёрнул бровь, недоверчиво косясь на подругу.

— Честно-честно, — заверила она. — Но пока ещё какое-то время поприкалываюсь над ним. Он так смущается, когда я зову его сводным братом, — хихикнула она.

В гостиной нам быстро подали чай со сладостями. Судя по отношению персонала, Руби стала любимицей в поместье. Она же, казалось, всю жизнь тут жила, так ловко обращалась с приборами, ровно держала спину (хотя противовес под рубашкой у неё имелся внушительный), мягко, но без смущения общалась с прислугой. В общем, чувствовала себя как рыба в воде.

— Слышала, что ребят сейчас много работы со всеми этими аномалиями. Даже стыдно, что отсиживаюсь здесь, в поместье. Но Капальди дал мне несколько недель отпуска на общение с новой семьёй, пока идут бюрократические процессы. Всё это небыстро и требует личного присутствия. Отец официально оформляет меня как свою наследницу и всё такое…

— Понимаю. Думал позвать тебя поучаствовать в одном деле, но раз ты занята, то…

— На самом деле, сейчас уже я не настолько нужна здесь. Больше томит ожидание. Пока сделаешь одно, пока оформишь другое.

— Так ты теперь официальный член семьи Персиваль?

— Типа того, — улыбнулась она. — Кто бы мог подумать, да? Оказывается, отец был влюблён в мою мать во время одной деловой поездки. У них был бурный роман, он хотел пригласить её к себе, познакомить с семьёй. Но дед нашёл мою маму раньше. Он предложил ей денег, чтобы она даже на пороге не появлялась. Но она была гордой, бросила ему в лицо все те бумажки, что он предложил ей. А потом ей показали фото отца в компании с другой барышней, на которой он должен был жениться. И давление на то, что она ему неровня, сработало…

— Жаль это слышать…

— Отцу тоже наплели какой-то ерунды, но там сыграл и злой случай. У него украли телефон на центральном рынке. Возможно, случай и не был таким уж случайным. Может, кто-то заплатил, чтобы телефон исчез, а вместе с ним и единственная связь с матерью. Отец искал её, но важные дела, бизнес и командировка в следующий регион смешали все карты. А моя мать узнала, что беременна, и не дождавшись от отца вестей, переехала в район попроще, квартиру поменьше, ведь теперь её нужно было содержать ещё и меня. К сожалению, её не стало слишком рано, и я не помню её. Воспитывала меня чужая женщина, которую я считала родной. У меня нет к ней претензий, она неплохой человек. Но как оказалось, направил её ко мне дед. Он, в отличие от отца, у которого молодая жизнь и карьера бурлили, имел время и возможности следить за нами с матерью. Он никогда не жаждал, чтобы я стала частью семьи, но иногда давал денег на моё содержание. Очень осторожно и в небольших количествах, чтобы не вызывать подозрений. И при этом открыл отдельный счёт, который бы стал мне доступен, если бы с «тётей» что-то случилось.

— Руби… Я даже не знаю, что сказать.

— Понимаю, тоже была в шоке. Но так сложилась жизнь. Дед Персиваль не самый мой любимый член семьи, но мы с ним примирились. В какой-то степени, мне кажется, он даже рад, что теперь я часть семьи. Он сильно немолод. И никто не хочет уходить в вечность, имея тяжёлый груз на душе.

— А отец?

— Он, несмотря на всю неловкость ситуации, безумно мной гордится. Они с братом, отцом нашего негодника Джонни, теперь имеют ещё один повод для соперничества. Каждый хвастается тем, что его ребёнок — Герой. И в отличие от Джонни, у меня пока более впечатляющие успехи, — с гордостью произнесла она, сложив ладони на коленях, как леди из царской семьи. — Так чем я могу помочь вам? У меня уже чешутся руки, чтобы надрать пару монструозных задниц!

На этой фразе женщина в переднике, подошедшая забрать кружки, изменилась в лице. Брови поползли вверх, глаза округлились.

Руби рассмеялась.

— Да, Барбара, порой вы будете слышать от меня и подобные выражения. Всё-таки я лишь на одну половину Персиваль, на вторую я Топаз.

— Мисс, вы можете позволить себе любые выражения, какие только сочтёте нужными. Этому дому давно не хватает эстетичной экспрессии! — одобрительно кивнула женщина и сдержанно улыбнулась.

И когда женщина удалилась, я посвятил Руби в свои планы.