Неандерталец II: Восточные земли

Глава семнадцатая Дорога покажет

— Сильный старик этот темнокожий, в одиночку Брр убил. Только зря ты Эссу ему острие из растаявшего камня дал и нож, синих и зеленых камней сын Иквы в этих землях не нашел. Самим бы пригодились, — впечатления от последних событий не отпускали Энку.

— Мы покинем это место через одну луну, найдутся еще нужные камни, а Арху в скором времени, думаю, придет к месту слияния двух рек. Прогнать нас темнокожие не смогли, теперь захотят узнать, как долго мы еще собираемся занимать равнину.

Они плыли через долину, где добывали черный камень. Андрею не терпелось быстрее добраться до стоянки людей Долгой дороги. Скоро лето, и хорошо бы пересечь Средиземное море до наступления холодов. Все зависело от того, сможет ли Лэпу создать устойчивый плот для морских путешествий. Соблазн сэкономить год пути был велик— отпадет необходимость ждать зимы, чтобы обойти Альпы и по замерзшему Дунаю и добраться до Черного моря. А вот куда дальше. В Малую Азию или через степи Причерноморья? Дорога покажет.

— Пристанем к берегу.

Раз уж они плывут через лес, почему бы не заготовить древесину для плотов.

— Куда столько! — Энку погрозил кулаком «каменщикам», которые завалили плоты обрубленными ветками. Родственные большеносым семьи всегда жили в бедных растительностью горах, и будь их воля, сейчас охотно прихватили бы с собой и щепки.

— Оставь их, Энку, тебе не доводилось есть зимой мясо сырым, только потому, что не из чего развести костер, — Андрей помог закрепить на плоту вязанку хвороста.

— Подождем здесь остальных, не сегодня к закату, так завтра доплывут сюда.

Чтобы не терять время зря Андрей вместе с «каменщиками» отправился посмотреть на месторождение угля, которое нашел сын Иквы. Обнаруженный им черный камень представлял собой пласт метровой ширины, зажатый между другими породами. Не размой ручей обрыв, не удалось бы его найти. Чтобы потянуть время собрали несколько мешков угля и отнесли на берег. Пригодится.

— Опять черный камень? У нас с ним в прошлый раз плот унесло, — Рэту и не подумал помочь им таскать тяжелые мешки, продолжая лежать на травке.

— А почему палкой не оттолкнулись ближе к берегу?

— Так он без людей плыл, да если бы кто на нем находился, то не достали бы до дна, чтобы оттолкнуться. А ты, Эссу, через реку без берегов хочешь отправиться.

— Дорога покажет, — Андрей повторил понравившуюся фразу.

— Бу-буу-бууу…

Энку заметил движущихся по реке длинноногих и младших охотников. Быстро они управились, из-за огромных куч захваченной на кроманьонской стоянке добычи плоты напоминали плавучие холмы. Увидев на берегу Эзуми и спасенных детей длинноногие радостно закричали, несколько человек прыгнули в воду и поплыли к берегу, чтобы подтащить плоты веревками к суше. Прав Рэту, нужно что-то придумать с управлением плотами, не получится в море таким способом к земле причалить.

— Хорошо, Эссу, что мы смогли спасти детей, не отступили, когда на холме нас обложили. Теперь для длинноногих авторитетный охотник это ты, а не Эзуми, — сентиментальный Энку с умилением наблюдал трогательную встречу родителей и детей.

Из долины, где водился черный камень, отплыли уже следующим утром. Всем не терпелось быстрее отправиться в путь— их заждались дома.

Айол метнул в дерево копье с острием светлого цвета, которое подарил ему Арху. Старший охотник семьи усмехнулся, внук никак не мог наиграться его подарком. На стволе одинокого дерева, которое росло недалеко от стоянки, в последние дни прибавилось много отметин. Хорошо все-таки, что Айол выжил в сражении со «старыми людьми». Следы когтей Брр у на груди Арху почти зажили и завтра они отправятся с ним в Большую яму, там появится возможность испробовать острие на настоящей охоте. Вот только почему внук стал таким угрюмым после возвращения в семью.

— Старшие охотники не простили тебя, — Айол принес копье назад и рассматривал острие. Ничего, он опять не обнаружил никаких повреждений.

Арху надолго замолчал. С тех пор, как старшие охотники отправились в свои семьи, прошло несколько дней. Напрямую его никто ни в чем не обвинил, но он чувствовал трещину, которая появилась между ним и другими старейшинами.

— Я обменял их жизни на жизни детей «старых людей».

— Многие думают, что если бы ты не увел детей, то мужчины речного племени могли и победить.

— Я спас и нашу семью, и другие семьи речного племени.

— Не все так думают.

— Когда мы вернемся из Большой ямы, то отправимся к «старым людям». Я думаю, они не останутся на этой равнине, а отправятся туда, куда лежит их путь.

Если он скажет другим старшим охотникам, что «старые люди» покидают эту равнину, то сможет представить это как свою заслугу. И кому тогда будет интересна история с детьми? Но ему нужно время. Надо торопиться.

Большая яма. В этой речной долине охотились только мужчины его семьи и она не раз выручала их зимой, когда звери покидали равнину между горами. У Арху вновь заныла нога и он решил не спускаться к реке, а остаться у ведущей в Яму тропы, и он отпустил Айола одного искать добычу на приречных полянах, на которых любят пастись олени. На какое-то мгновение ему показалось, что на проплешине одного из холмов мелькнули силуэты. Солнце, светившее в глаза мешало разглядеть их получше. Арху вытер выступившие слезы. Странно, нет никого. Почудилось? Игра теней? Кроме мужчин его семьи в Яме быть никого не должно, а они не станут прятаться. Может прав внук и ему грозит опасность от старших охотников других семей? Он обдумывал ситуацию, когда пришел Айол, принесший разделанного молодого оленя.

— Мы не станем сейчас возвращаться на стоянку, а пойдем к «старым людям», — они доедали поджаренную на костре печень оленя, когда Арху сообщил внуку эту новость. Не стоит терять время.

Плывший на расстоянии броска копья плот семьи из под Белой горы относило течением в сторону небольшого скалистого острова. Андрей видел, как тщетно пытается Эпей Три пальца с помощью короткого весла отвести его от камней, окруженных белой пеной. Плот налетел на преграду, заскрипел и накренился, с поверхности посыпались в воду люди, затем лопнули связывающие бревна ремни и он рассыпался…

Андрей проснулся. В последние дни ему мешали спать кошмары, которые были связаны с морскими происшествиями. Вчера приснилось, что плоты Долгой дороги попали в густой как кисель туман и он остался в одиночестве в этом белом месиве, где как в вате тонули все звуки. За день до этого во сне плоты накрыло огромной волной и бревно, за которое он успел зацепиться, носило по морю, пока не выбросило на пустынный берег какого-то острова.

— Угу, угу, — маленький Эрит пытался делать первые в своей жизни шаги, вцепившись в палец Эсики. Оставив малыша на попечение Имелы, Андрей со своей женщиной отправился к пристани, которая после их возвращения со спасенными детьми стала самым оживленным местом на стоянке.

— Сносит, — Лэпу пытался управлять большим плотом с помощью прародителя весла, бегая от одной его стороны до другой. — Очень уж тяжелый, с маленьким полегче выходит.

— Глупый ты Лэпу, если короткой палкой, которая расширяется в конце, можно направить в нужную сторону маленький плот, то для большого плота надо удлинить эту палку, — Старшая недоуменно посмотрела на своего мужчину.

— А как ее держать в руках, она тяжелая, — лесовик разозлился.

Зря Старшая назвала его глупым. Пока они отсутствовали, Лэпу сумел, на взгляд Андрея сотворить почти чудо, на которое он и не надеялся. На выдолбленные бревна с загнутыми носами настелили палубу из бревен толщиной с кулак. В итоге у него получилось некоторое подобие палубы, на которую водрузили сани без полозьев. Юноша из семьи «художников» с помощью Младшей и Ам успел даже разрисовать ростры красной краской. Однако, несмотря на свою красоту плыть в нужном направлении это сооружение не желало. Мысль Старшей в принципе двигалась в правильном направлении, но вот до того, что необязательно держать длинное весло в руках она не додумалась.

— Закрепи на одном конце плота крепкую палку, на которую весло будет опираться, тогда и управлять легче будет, и не устанешь, — посоветовал он Лэпу.

— Так эта палка крутиться должна во все стороны, — Лэпу не мог понять ценность идеи. Правильно его Старшая обозвала глупым.

— Сходи к Эрру и Упеше, может мастера что-то придумают.

Но и он сам, конечно, хорош, так поздно додумался до уключины, но с другой стороны и надобности у них в ней до сих пор не было. А сделать бы еще парус, чтобы меньше зависеть от течения. Но где взять необходимое полотно, из растительных волокон они пока только веревки умеют вить.

Андрей чертил на песке катамаран Лэпу, натурный образец которого покачивался у причала. Вздохнул и приделал корме большее весло на уключине, после чего пририсовал посередине палубы мачту, приделав к ней квадратный парус, постаравшись соблюсти пропорции.

— Это что, Эссу? — любопытная Старшая сразу заметила различия между стоявшей у пристани поделки Лэпу и рисунком Андрея.

— Парус.

Молчит. Ждет пояснений, знает, что Эссу не ограничится одним непонятным словом.

— Им можно ловить ветер, тогда связанные бревна Лэпу двигались бы туда, куда нам необходимо. Только я не знаю, из чего его сделать.

— Накренится плот, если крепкую палку поставить, — Лэпу тоже принялся изучать рисунок.

— Можно тяжелое бревно привязать с нужной стороны, — Старшая не видела проблемы. — А этот «парус» должен быть длиной с двух мужчин длинноногих и такой же ширины.

— Он должен быть легким и прочным, Старшая, — Андрей безнадежно махнул рукой, где такой взять-то, в этот спешившие куда-то по берегу реки дети перепахали рисунок своими ногами. Куда это они так торопятся?

— Двое темнокожих пришли, один из них старик, который Брр убил, — прояснил Энзи, который не упускал ничего из того, что творилось вокруг стоянки.

Они спустились к реке, чтобы попить воды, когда на обрыве, неслышно, словно тень облака, появился худощавый «старый человек» с волосами цвета солнца. Айол схватился за копье, но Арху заставил его опустить оружие и теперь ждал развития событий.

— Энзи, — показал на себя чужак.

— Арху, — ответил старший охотник.

До расположенной в междуречье стоянки «старых людей» шли еще полдня. Айол думал над тем, что делал этот юноша так далеко от своего стойбища. Не похоже на то, что он охотился, никто не ходит в одиночку на зверя. Показались выстроенные рядами коробки из дерева. В некоторых из них спали дети. Хорошее место выбрали чужаки, не подойдешь незаметно, с трех сторон стойбище прикрыто водной гладью, а со стороны Большой ямы голая равнина. Юноша исчез так же незаметно, как и появился, а вокруг них стали быстро собираться люди. Арху с каменным лицом смотрел на окружившую их толпу, которая, впрочем, не проявляла неприязни. Но когда его окружил десяток галдящих детей, морщины на его лице разгладились. Узнали.

— Мы не ждали тебя так рано, — сквозь толпу прошел старший охотник «старых людей», подаривший ему серебристое острие.

Арху вдыхал ароматы мяса, который испускал большой каменный бурдюк, расписанный медведями. Они сидели на берегу реки и помимо Эссу, как назвался старший охотник «старых людей», на вкусный запах пришли коренастый «старый человек» со шрамами на лице и большим топором, молодой человек с огненными волосами и с умным взглядом, высокий молчаливый мужчина, которого он видел, когда его нашли вместе с детьми, девушка с волосами цвета снега и самое удивительное, что компанию им составил и пожилой настоящий человек.

— Равнина между закатными и большими горами всегда была местом охоты речного племени, — Арху надоело молчать и он решился прервать тишину вопросом, ради ответа на который он и проделал этот путь.

— Так продолжится и дальше, люди Долгой дороги не останутся у слияния двух рек, Арху, убийца Брр— похоже, что Эссу понял, для чего он пришел.

— Тебя понимают здесь только Эссу и я, убийца Брр, я осознаю твою тревогу. На закате, откуда все мы пришли, тоже становилось все меньше добычи, потому что с восхода приходили все новые семьи людей— настоящий человек зачерпнул для него чашей из горшка жирного бульона. — Уже этим летом «старые люди» отправятся отсюда дальше на восход искать свободные земли.

— Почему ты с ними?

— Они приняли меня в семью Гррх, в одну из нескольких, отправившихся в Долгую дорогу. А Гррх может стать каждый, кто согласен жить по правилам этой семьи.

— Арху может передать старшим охотникам речного племени, что через одну луну мы уйдем отсюда, — Эссу внимательно слушал их диалог. — Не нужно мешать нам. Можешь отдохнуть здесь несколько дней, прежде чем отправиться в обратный путь.

Арху принял его приглашением.

— Вставай, — едва встало солнце, как он пинком разбудил внука, который спал на шкуре быка прямо на земле. Эссу сдержал обещание, никто не препятствовал их перемещениям по стоянке. На первый взгляд жизнь на ней мало чем отличалась от такой же в любой семьи речного племени. Но опытный взгляд Арху замечал и отличия, которые он поначалу списал на особенности «старых людей». Но чем больше накапливалось этих отличий, тем больше он осознавал, что имеет дело с другим образом жизни. Его огорчало, что Айол не понимает этого.

— Ты заметил, что до полудня не видно детей?

— Они собирают их в одном месте, чтобы легче было присматривать за ними, — внук не видел в этом ничего особенного.

— А что не все из мужчин идут на охоту, а занимаются другими делами?

— И в нашей семье такое бывает, если кто увечье получит на охоте.

Айол скучал. Он не понимал, почему Арху так долго находится на месте, где держат старших детей. Под присмотром девушки со светлыми волосами они чертили на плоском камне какие-то знаки. Вместе с ними ее внимательно слушал и Уто, седоволосый настоящий человек.

— Что они делают?

— С помощью этих знаков можно передать слова, и спустя долгое время после того как они прозвучали, их сможет понять другой человек.

Уто понял, что Арху не поверил ему. Дождался, когда девушка отпустит детей, взял с собой плоскую дощечку с намазанной на ней глиной и отошел с ним так далеко, чтобы их никто не мог услышать.

— Скажи что-нибудь.

Арху замешкался, не так то и легко вдруг придумать короткую фразу, наконец, он вспомнил, как себя называют себя эти люди и произнес «Люди Долгой дороги».

Старик неуверенно начертил на глине несколько знаков, после чего они вернулись к Айолу и светловолосой.

— Старшая, что здесь написано?

Девушка не понимала языка речного племени, но, тем не менее, ясно произнесла слова, которые Арху только что сказал старику.

Уже давно Уто и девушка покинули это место, а убийца Брр все продолжал рассматривать начертанные на камне знаки, пытаясь постичь их тайну.

— Через закат мы вернемся к себе, пора старшим охотникам речного племени узнать, что «старые люди» скоро покинут равнину.

Внук не понимал, почему они потеряли столько времени на этом месте. Ведь на стоянке «старых людей» происходит столько интересного. Узнать бы, где они нашли камень, из которого делают крепкие серебристые острия, или как связывают деревья, чтобы передвигаться на них по воде и для чего им черный камень, который они собирают в их Большой яме.

— Мудростью случая, — несколько раз вслух произнес Арху фразу, которую часто повторяли дети, прежде чем они отправились дальше.

Голос девушки, которая учила детей читать знаки, был слышан издалека. Весь берег был завален охапками сухого тростника, а она как раз отчитывала какую-то пожилую женщину за то, что мало его принесла. Неужели у них так плохо с дровами, что они собирают не дающую углей сухую траву? Да нет, на отмелях достаточно еще принесенных весенним паводком сухие гладкие коряги.

— Что они делают? — Айол обратил внимание Арху на женщин, которые под присмотром все той же девушки веревками вязали сухой тростник. Хотят лежать на нем как на выделанной шкуре быка? Закончив работу, женщины свернули получившуюся «шкуру» так, что она заняла совсем мало места. Странно только, что подошедший к ним Эссу так внимательно следит за их работой. Старший охотник «старых людей» настолько увлекся, что только рассеянно мотнул головой, когда Арху сказал ему, что они возвращаются в свою семью.

Айолу не терпелось испробовать каменный бурдюк, который подарили им «старые люди» и время до вечернего отдыха тянулось для него невыносимо долго. Арху сжалился над ним и на ночной отдых они остановились раньше обычного. Солнце даже не успело пройти половину послеполуденного пути до заката. Еще до того, как он развел костер, внук успел набрать воду в расписанный медведями бурдюк, положить в него мясо и принести ровные камни, на которые его поставил. Теперь он заворожено наблюдал, как поднимается пар над кипящей водой.

— Если «старые люди» останутся, то речное племя могло бы взять у них много таких бурдюков.

— Они не останутся, я не видел, чтобы они строили землянки или натягивали шатры. Эссу сказал правду, они уйдут в восточные земли.

— Но Уто рассказал, что с восхода к ним приходили все больше людей, так зачем идти туда, где нет свободных земель?

— Я не знаю этого, но если успею побывать у «старых людей» еще раз до того, как они покинут эту равнину, то обязательно узнаю.

Арху обхватил гладкую ручку в виде медведя на конце палки для ходьбы— еще один подарок «старых людей»— и стал подниматься от реки вверх по террасе. Он часто использовал эту тропу, когда возвращался с охоты в Большой яме на стоянку семьи. Айол задержался на одной из полян ниже по течению, где он обнаружил свежие следы кабана. Ему послышался треск ветвей под множеством ног и Арху остановился. Кто-то торопился перерезать ему путь. Напротив него стояли мужчины в количестве пальцев одной руки. Он узнал их, это были охотники из семьи, которую разорили «старые люди», когда пришли за своими детьми. У них нет времени и желания разговаривать с ним. Арху сжал копье и приготовился к схватке, похоже, на этот раз он учел не все.

Плот с торчащей мачтой, двойным носом и огромным веслом на корме выглядел на редкость несуразно. Как назло на реке установился полный штиль, Андрей уже изгрыз все ногти в ожидании ветра, даже залез на мачту по привязанным для подъема на нее ступеням.

— Не лез бы ты туда, Эссу, не выдержит дерево, — Энку как и все тоже изнывал в ожидании испытания нового плота.

Что говорить о переживаниях Лэпу, который намучался в последние дни с установкой мачты и Старшей, придумавшей использовать парус из тростника. Сам Андрей до этого никогда бы не додумался, очень уж сильно в голове отложились картины кораблей его времени с парусами из плотной ткани. Так и мучил бы всех, пытаясь создать подобие парусины.

— Ветер, ветер, — дети, которым передалось нетерпение взрослых, запрыгали на берегу.

Лэпу как-то радостно хрюкнул и бросился отвязывать плот. И в самом деле, со стороны невидимого отсюда моря подул южный ветер

— Подожди, — Андрей не хотел никаких случайностей, и они не отплыли от берега, пока он не убедился, что бриз не собирается утихать.

Плот медленно крутился, прежде чем он приноровился к рулевому веслу и смог установить его носом навстречу течению.

— Не лезь, сломаешь, — остановил он Энку, который приноравливался к мачте, собираясь опустить парус. Эту миссию доверили юному Лэнсе, который легко взлетел по ступеням и развязал связывающие камышовое полотно веревки.

Тростниковое чудо затрепывало на ветру как огромный флаг.

— Держите концы.

Толстые кожаные веревки били по рукам, прежде чем их ухватили и привязали к бревнам. Пойманный ветер раздул парус и постепенно ускоряясь, стал разгонять плот. Андрей едва успевал реагировать веслом, пытаясь держать ровный курс. Права была Старшая, нужно еще бревно для балансировки снизу привязать, чтобы не сносило, когда они идут под парусом, или еще что-то придумать. С берега раздались одобряющие крики людей Долгой дороги, которые с удивлением наблюдали, как плот поднимается вверх по течению реки.

— Теперь мы быстрее достигнем Восточных земель, Эссу, — Энку понравилось передвигаться без усилий, любуясь происходящим на берегу.

— Дорога покажет, друг мой. Дорога покажет.