Неандерталец II: Восточные земли

Глава двадцать пятая «Ныряльщики»

Следы глубоко впечатывались в раскаленный песок. Плохо, что нельзя побежать вприпрыжку по пляжу, чтобы не обожгло ступни— мешало тяжелое бревно, которое он нес на себе. Дойдя до линии прибоя Андрей скинул груз с плеча и залез в воду, охлаждая ноги. Надо было сандалии надеть.

— Плохое здесь дерево растет, тяжело из него плоты вязать, — Лэпу скалил зубы, наблюдая за его страданиями.

Постройка плотов шла ни шатко, ни валко. Три десятка катамаранов с палубой, вот и все, на что сподобились за половину луны. Лесовики во всем винили растущие здесь деревья с раскидистой кроной, которые с трудом поддавались топору. И нести очищенные от веток стволы далеко— через весь лес на холме и широкий пляж до самого берега моря. А время, между тем, поджимало, по календарю Гррх наступила вторая половина лета и до наступления осени им нужно найти подходящее место, где можно сделать припасы на зимнюю дорогу.

Берег моря оказался местом для временной стоянки малопригодным— за время своего пребывания они выбили всех кабанов и редких оленей на окрестных холмах и с каждым днем охотники вынуждены были все дальше уходить вглубь материка. Нет, пора им покинуть эти берега.

Андрей внутренне приготовился к сопротивлению своему решению, но его не последовало. Никому не нравился берег моря у холмов. Но у Совета Долгой дороги возникли вопросы.

— Лэпу говорит, что им нужно еще столько же времени, чтобы изготовить необходимое количество плотов, — Старшая призвала отказаться от спешки.

— В этом море множество островов, мы поплывем от одного к другому, плавание не будет опасным, а на плотах поместим больше людей, чем обычно.

— Но мы должны знать, куда мы плывем.

И в самом деле, куда? Переплыть на противоположный берег, который они видели с высокого хребта, а дальше на восток через Балканы и причерноморские степи? Но Энку ясно разглядел там горы, совсем не хотелось снова рыскать в лабиринте незнакомых ущелий.

— Пойдем на солнечную сторону вдоль берега, а потом на восход, пока не выйдем на большую землю.

Они дрейфовали недалеко от пляжа. Андрей ждал западного ветра, чтобы переправиться через узкое море, а дальше двигаться вдоль его берега. За последние дни удалось сделать еще с десяток простых плотов без мачты, поэтому чрезмерной тесноты, которой он опасался, удалось избежать. Вот только ветер совершенно исчез. Штиль.

— Вода как река течет вдоль берега в солнечную сторону, — Упеша лежал на самом краю плота, опустив в воду руки. Жарко.

Прибрежное течение?

— Идем вдоль берега, — Андрей решился, море можно пересечь и в другом месте. Только бы течение не подвело.

Оно не подвело. Последующие дни плыли медленно, не распуская паруса, только иногда корректируя курс веслами. Мимо тянулись широкие пляжи и только под вечер, когда плоты обошли узкий мыс и очутились в широком заливе, течение резко поменяло направление и сменилось на северное. Пейзаж изменился, пляжи исчезли, а море словно затопило невысокие белые горы, образовав многочисленные бухты. В одной из них и заночевали, решив не искушать судьбу.

— Пещера, прямо на море смотрит, — Энку показал на середину горы.

Сразу и не заметишь. Прямо мечта, а не убежище. Вход шириной метров пять и высотой под три, и видно ее только с моря. А с равнины, которая расположена наверху, еще попробуй спуститься и найти ее.

— Эссу, — Энзи хочет что-то показать.

Куча раковин. Большие, маленькие, средние. И все пустые. Кто-то сильно постарался, прежде чем достал их из моря и раскрыл, добывая содержимое для пропитания. И кто бы это ни был, он хорошо плавает, уже у самого берега довольно глубоко, это не по отмели ходить, подбирая вынесенных приливом моллюсков.

— Свежая, их добыли сегодня, — Энзи понюхал морскую ракушку.

— Как думаешь, эти люди спрятались в пещере?

— Больше негде. Должно быть, это небольшая семья темнокожих, боятся нас, никогда не видели так много людей.

Вот, казалось бы, прячется кто-то в пещере, но тебя не беспокоит, так оставь его в покое, тем более что завтра ты навсегда покинешь это место. Но нет, любопытство толкало Андрея все ближе зияющей дыре в скале, пока ноги сами не привели его прямо к входу.

— Есть кто? — возможно, фраза прозвучала глупо, но ничего другого ему в голову не пришло.

Тишина. Может, сбежали на плоскогорье, которое начинается выше?

— Есть кто? — повторил он и зашел внутрь.

Раздался пронзительный женский визг и брошенный камень больно ударил его в грудь. Андрей выскочил наружу, на шум уже бежали люди Гррх.

То ли они накопили много сил за дни вынужденного безделья во время плавания, то ли им их придал азарт охоты, но скоро неровная площадка у пещеры с трудом вмещала всех желающих выковырять темнокожих из их дыры.

— Завалить вход камнями, пусть сидят там, пока не умрут с голоду, — предложил Рэту.

— Если в тебя бросили камнем, а не копьем, то оружия у них нет, оставим их где они есть, — Энзи не видел причин рисковать. В темноте много чего может случиться непредвиденного.

Пока обсуждали варианты, Энку принес кучу сухих и свежих ве ьк, сложил их у входа и поджег. Дождавшись пока костер разгорелся, протолкнул горящие палки как можно дальше вовнутрь и закрыл выход старыми шкурами.

— Сами выйдут.

Прошло довольно много времени, дым валил из щелей неплотно прикрывающей выход из пещеры «занавески» из шкур, но наружу так никто и не вылез. Андрей подошел поближе, послышался надрывный детский кашель. Решили задохнуться, но не выходить?

— Эссу, что ты делаешь? — голос Энку прозвучал обиженно.

На земле валялись провонявшие дымом шкуры, у входа тлели прогоревшие головешки, которые он выбросил наружу, а сам Андрей поджег сухие ветки для освещения и бросился вовнутрь. За ним полез ругающийся Энку.

Вроде пришли в себя. Молодая женщина, мальчик и девочка лет четырех-пяти и юноша возраста Лэнсы. У всех четверых на шее ожерелья из разноцветных ракушек. Вовремя он их вытащил, свежий ветер с моря быстро привел их в чувство.

— Они не темнокожие, — Эсика смыла копоть с лица детей и стала видна светлая кожа. Да и черты лица совсем не похожи на кроманьонские.

С тех пор, как они покинули свое ущелье, неандертальцы им ни разу не встретились. Андрей постепенно склонялся к мысли, что семьи на равнине были каким-то чудом сохранившимися последними людьми этого вида, разве что кто-то сумел дойти до Пиренеев, как часть семьи Граки или большеносые Энку. И вдруг такой сюрприз. Как они здесь выжили? Андрей заметил, что и пленники в замешательстве. Похоже, что и для них подобная встреча неожиданна. Кого они ожидали увидеть? Темнокожих?

— Принеси им еды.

Рыбу проигнорировали, а вот на мясо жадно набросились. Андрей терпеливо ждал, пока от вареного кабана останутся только обглоданные кости.

Разговор не получился. Они просто не понимали, что он у них спрашивает. Оставил их с Упешей и ушел спать, может у средиземноморца получится наладить контакт, все-таки он раньше жил у того же моря, что и эти люди, пусть и на противоположном берегу.

Упеша и разбудил его утром.

— Смотри, Эссу.

Женщина из пещеры поднялась на высокий берег, взяла в руки тяжелый камень и вдруг ласточкой нырнула в море. За ней последовал в воду и юноша, дети терпеливо ждали их возвращения.

Прошло довольно много времени, прежде чем они снова появились на поверхности, на этот раз без камня, вылезли на берег и вытряхнули из кожаного мешка собранную добычу. Дети стали открывать их и сразу же проглатывать содержимое, скоро на берегу образовалась куча пустых раковин.

— Ты смог что-то узнать?

— Ее мужчина утонул несколько лун назад, молодой охотник и она рождены одной женщиной, а это ее дети.

— Давно они здесь находятся?

— Эти люди всегда жили в этой пещере, на охоту совсем не ходят, зверя на верхней равнине мало. Когда начинается буря, то они не могут ловить рыбу и собирать раковины, тогда они голодают, потому что не умеют сушить рыбу, как это мы делаем.

Не умеют. Давно ли сами научились делать припасы.

— «Ныряльщики» значит, долго они здесь не протянут, ты предложил им пойти с нами?

Упеша не успел ответить, на берегу появилась Старшая, к которой со всего берега с криками сбежались дети. Началась раздача еды. Андрей показал ей в сторону мальчика и девочки «ныряльщиков». Ракушки были на время забыты, а куски мяса быстро исчезли в их животах. Вылезшие на берег взрослые удивленно посмотрели на них, собрали целые раковины и отправились в свою пещеру. Ну не хотят, так пусть и дальше ныряют в свое море, пока их случайно не обнаружат охотники кроманьонцев. А им пора плыть дальше.

Течение не поменяло свое направление, чтобы преодолеть его им пришлось ждать устойчивого ветра. Наконец он заполнил паруса и плоты один за другим поплыли вдоль берега в солнечную сторону. Андрей привязал грузовой плот к катамарану и приказал отчаливать.

— Подожди, Эссу. Люди моря вышли из пещеры.

К ним бежали дети с ворохом ожерелий из ракушек, а за ними торопились женщина и юноша, которые несли завернутые в шкуры вещи. Видимо все взвесили и поняли, что вчетвером им здесь не выжить. А может вкус мяса понравился. На рыбной диете не разгуляешься.

Быстро они освоились. Андрей наблюдал, как дети «ныряльщиков» гоняются друг за другом по грузовому плоту, куда определили всех прежних обитателей пещеры. Взрослые окунали головы в воду, пытаясь оценить глубину. Удивляются, что не видно дна.

Плоты перевалили через узкий мыс, тормозившее движение течение пропало, и ветер беспрепятственно понес их на юго-восток. Земля исчезла, Андрей начал волноваться, обещанных им островов не наблюдалось, только отражающиеся в волнах солнечные зайчики до самого горизонта. А плоты, на которых они находятся, не чета тем прежним, брошенным на равнине у озер, расползутся при небольшом волнении.

— Земля!

Андрей выдохнул с облегчением, скоро они настигли высокой, осыпающейся прямо в море, западной оконечности острова. Здесь не пристать. Подходящая для стоянки бухта нашлась на другой стороне, благо плыть недалеко, кусок суши, выступающий из моря, совсем небольшой.

Андрей обратил внимание, что люди моря не стали сразу сходить на землю, а принялись нырять в воду прямо с плота. Значит, глубина в бухте небольшая.

— Запах какой сильный, — Энку вылез на берег и водил своим большим носом, пытаясь определить источник аромата.

— Это хвоя деревьев издает его, — Андрей сорвал шишечку с ветки высокого кипариса, размял его и принюхался. — Они растут здесь повсюду.

Люди Долгой дороги расползлись по острову. Андрей с Эсикой и детьми поднялся на самую высокую точку острова. К югу виднелись два мелких острова, а еще дальше высился еще один, гораздо больше. Вдоль него они пройдут завтра.

Имела собрала мелкие зеленоватые плоды с раскидистого дерева и теперь с аппетитом грызла их.

— Покажи!

Раскусил одну. Горькая. Внутри оказалась косточка. Похоже, это незрелые оливки. Поспеют через пару месяцев.

— Хрю, — из кустов выскочила молодая свинка, едва не сбив Андрея с ног. Увидев людей, остановилась как вкопанная, уставившись любопытными глазками. Это стало ее роковой ошибкой.

Интересно, откуда здесь взялись кабаны, до ближайшей суши несколько километров, а материк и вовсе скрывается где-то в дымке за проливом.

Андрей спешил разделать мясо до темноты. Он обнаружил красивый грот, в котором отсутствовали две стены, и сквозивший ветер помогал легче перенести надоевшую жару. Словно почуяв предстоящий пир, откуда-то появился Упеша с семьей «ныряльщиков», с собой они принесли несколько мелких колючих рыбешек. Молодая женщина заулыбалась, увидев Андрея, выпрямила спину, демонстрируя грудь, что заметила и подошедшая с хворостом Эсика, которая, фыркнув, демонстративно уселась рядом с ним. «Ныряльщица» сникла.

Остатки мяса и запеченной рыбы завернули в листья, костер почти прогорел, когда средиземноморец наконец сказал, зачем он, собственно, пришел.

— Плоты надо чинить, Эссу, Лэпу осмотрел их, жгуты из травы и веток быстро перетираются.

— Нам негде взять кожаных ремней, пока не достигнем Большой земли, где много быков и оленей.

— Опасно это. Придется в море ближе держаться друг к другу. Люди моря говорят, что несколько дней оно останется спокойным.

— Отправимся дальше утром, не стоит терять время, перевязывая веревки, крепче от этого они не станут.

Ночная духота сменилась утренней прохладой. Андрей набрал воды в ручье у бухты, хорошо, хоть один горшок Эсика сохранила, большинство семей обходились кожаными мешками. На берегу Энку что-то рассказывал вернувшимся из глубины острова людям, оживленно размахивая руками.

— Ночью вода загорелась у берега.

— Как загорелась? Как костер?

— Нет, холодным пламенем, цветом похожим на небо, до утра так светилась.

Андрей подумал и решил, что это мелкие водоросли. Интересное явление, ему даже захотелось понаблюдать его, но терять еще один день, дожидаясь темноты из-за собственного любопытства? Уж лучше подольше проплыть, пока продолжается обещанный «ныряльщиками» штиль.

Энку ему не поверил. Даже голову в море окунул, пытаясь что-то разглядеть в чистой воде.

— Морская трава была на пляже, когда на Камне шторм случился, весь песок тогда завалило. Здесь ее нет— берег чистый, а на дне каждый камень виден. Не все то ты знаешь, Эссу.

— Я знаю, что ничего не знаю, — ответил Андрей, чем ввел большеносого в ступор— А теперь плывем дальше.

«Ныряльщики» не подвели. Почти половину луны море оставалось спокойным. Остров с кипарисами давно исчез за горизонтом, как и два других, которые они с него видели. Несколько дня плыли мимо большого острова, похожего формой на молодую луну, гористого в широкой части на севере, а в южной— плоского и такого узкого, что временами было видно море на его противоположной части. А затем вдоль изрезанного многочисленными заливами побережья. Андрей сначала решил, что это очередной остров, но нет, очень уж он большой, видимо, это материк. Они преодолели узкий каменистый длинный мыс без единого дерева, формой напоминавший высунутый язык и оказались на чистой воде. Все, Балканы пройдены.

— Пора остановиться на несколько дней и чинить плоты, — Лэпу проводил взглядом красные скалы. С каждым днем лицо его становилось все озабоченнее. — Еще немного, и они расползутся прямо в воде.

— Но ты меняешь порвавшиеся веревки каждый вечер, когда выходим на твердую землю.

— Этого недостаточно, не все можно поменять, придется разобрать бревна и связать их заново.

— Погода непредсказуема, Лэпу. Мы должны проплыть как можно больше, пока море позволяет сделать это. В любой день может подняться сильный ветер, тогда мы спрячемся где-нибудь, и у тебя появится больше времени.

Лэпу стал мрачен. Не хочет зря рисковать.

— Хорошо, остановимся на несколько дней на следующем острове, — добился все-таки своего, упрямец. Не возвращаться же теперь на мыс, тем более ни единого кустика на нем не росло, не из чего вить веревки.

После многодневного плавания от острова к острову в открытом море как-то неуютно— тяжело куда-то идти, если нет ориентиров, а вокруг бескрайняя водяная пустыня. Андрей с облегчением вздохнул, когда заметил на юге каменистую землю. Если бы он не пообещал Лэпу сделать передышку, они обогнули бы его еще сегодня и последовали дальше, до вечера еще далеко.

Женщина «ныряльщиков» на грузовом плоту замахала руками. Хочет сообщить что-то? Вместе с Энку подтянули его вплотную.

— Люди моря говорят, что скоро поднимутся высокие волны, — перевел Упеша ее слова.

Не могла она ошибиться? На взгляд Андрея, ничего не предвещало предсказанную ею бурю— на небе ни облачка, водная поверхность едва подернута рябью, все ровно так же, как и в предыдущие дни. С другой стороны, это она жила на море, а не он, и повадки стихии ей должны быть известны.

— Плывем к острову!

Мачта противно заскрипела, когда внезапный порыв сильного ветра ударил по парусу. С хлопком оторвалась удерживающая ее за палубу веревка, затем вторая. Парус теперь болтался на ветру как огромный флаг. Андрей видел, как бегают люди на других судах, пытаясь направить их в нужную сторону. Ничего, спасительная бухта острова уже видна, осталось совсем немного.

Плот развалился как-то сразу. Не такая уж высокая волна совсем недолго продержала его на своем гребне, когда «флаг» трепанулся под силой ветра и повалил мачту вниз. Твердая палуба под ногами вдруг сразу исчезла.

— Цепляйтесь за бревна, — успел он выкрикнуть и через мгновение Андрей с головой погрузился в море. Звуки исчезли, только какое-то глухое бульканье в ушах.

— Эссу! — вопль ворвался в уши, когда голова очутилась на поверхности. Кричала Эсика, вокруг качались на волнах бревна в обрывках веревок, между которыми барахтались люди и всякий мусор. Его женщина одной рукой вцепилась в повалившуюся мачту, а другой держала маленького Эрита. Вот и Энку, выпучив глаза, обнял бревно, а в руке держит свой топор. Он же совсем не умеет плавать. Где Имела? Оттолкнувшись от одного обломка, поплыл следующему, потом еще к одному. Но ее нигде не было видно

— Дыр-быр… — Андрей повернул голову на голос. «Ныряльщица» толкала Эсику с ребенком в сторону грузового плота. И брат ее плывет рядом, подняв над водой голову маленького сына Энку. Но где его дочь?

Он увидел ее, когда волна подняла его повыше. Имела держалась за обломок рулевого весла и ее уносило в открытое море. Андрей поплыл за ней и никак не мог догнать. Выдохся. Отдохнул совсем недолго, лежа на спине, пока боковая волна не заполнила рот и нос горькой водой. Шторм усиливался, он не успевал поднять голову, чтобы разглядеть хоть что-то, как через него перекатывалась следующая волна. Руки ослабели. Он почти не двигался, барахтаясь на одном месте. Когда вынырнул в очередной раз, по спине что-то больно ударило.

Короткое бревно, Андрей повис на нем, набираясь сил. Он попал в сильное течение, попытался плыть назад, но лишь зря потратил силы.

— Имела!

Андрей выкрикивал имя дочери, но ответа так и не дождался. А когда море приподняло его бревно, то он увидел, что остров, у которого они находились, остался далеко позади. Ему стало все равно, он не нашел Имелу.

Море волновалось. Прошла ночь, и наступил новый день. Его так и продолжало нести куда-то на юг. Хотелось пить, плечи и спина обгорели на солнце и покрылись волдырями. Андрей успел рассмотреть каждую трещину на коре бревна и даже отодрал ее местами, чтобы пожевать и сбить мучившую его жажду. Однако, сделал только хуже, язык полностью онемел. Много раз он хотел освободить бревно от своего присутствия и отпустить в свободное плавание, но руки отказывались разомкнуться.

Решил, что отпустит его, если до захода солнца его не вынесет на какой-нибудь остров. Солнце давно село, а он так и держался за свое бревно. Море почти успокоилось, Андрей даже умудрился задремать, пока наблюдал за лунным лучом на воде.

Его кто-то больно ударил. Андрей проснулся, спросонья хотел нырнуть под воду, чтобы спрятаться от опасности, но натолкнулся на твердую землю, вскочил на ноги и от неожиданности повалился обратно. Неужели земля. Еще один удар. Открыл глаза. Он находился на белом песке, рядом со своим бревном, а над ним навис огромный гусь.

— Брысь! — швырнул в него галькой, но только разозлил ненормальную птицу, которая шипя, норовила выклевать ему глаза. Наконец он удачно попал ему по голове подвернувшимся тяжелым камнем.

Надо же так вымахать. Гусь вырос в высоту метра на полтора, а весил, как упитанный криворог. Вряд ли он мог вообще летать, с таким-то весом и короткими крыльями.

Вечерело. Андрей нашел подходящий кусок дерева, положил на нее прошлогоднюю траву, взял сухую палочку и начал быстро крутить ее в ладонях, пытаясь разжечь костер. Появился слабенький белый дымок, замерцали искры, он встал на колени и стал раздувать их. Скоро на холме над берегом разгорелся большой костер. Он подкинул в пламя сырые ветки, черный дым будет виден далеко в море.

Примечания

1. Пещера «ныряльщиков» и в самом деле существует. Это Грота дель Кавалло в Южной Италии. В ней найдены артефакты одной из самых поздних неандертальских культур- улуццо.

2. Кипарисовый остров это Отоной, один из Диапонтовых островов в Ионическом море. Его отожествляют с гомеровским островом Огигия, на котором провел семь лет Одиссей с нимфой Калипсо. Гомер отдельно отмечает в «Одиссее» витающий на острове аромат кипарисов.

3. Путь ГГ проходит по Ионическим островам и западному побережью Греции. Мыс, который он отметил отдельно, это самая крайняя материковая точка Греции— мыс Тенаро.