Неандерталец II: Восточные земли

Глава двадцать третья Чужие горы

Приятно все же идти по твердой земле, а не болоту, даже если это не плоская равнина, а пологие холмы, поросшие редким кустарником, которые еще и с нормальными листьями, а не с острыми колючками, которые оставляют глубокие царапины. У трясины задержались еще на несколько дней, прежде чем двинуться дальше. Людям был необходим отдых после изматывающего прохода по тропе Лэпу, и волокуши надо бы починить.

— Холмы на восточной стороне становятся выше, Эссу, но одолеть их вполне возможно.

Вернулся Энзи, которого отправили разведать дорогу, не хотелось бы разворачиваться назад после нескольких дней пути, наткнувшись на непроходимый крутой обрыв или скальную кручу. В незнакомых горах это обычное дело.

На обед Эсика развела в кипятке плитку сушеного мяса с подтаявшим жиром. Андрей заметил, как Имела слизывает со дна своей чашки крошки мяса и пошел искать Старшую. Не наелась.

— Нам нужна свежая дичь, — Старшая пожала плечами. — Еды осталось мало, в последний раз мы добывали быка еще до того, как дошли до болота.

— В этом месте мы не встречали быков или оленей.

Узкий проход в горах, который запирался огромной трясиной, становился все шире, у Андрея появилась надежда, что за несколько дней пути они смогут пройти по нему прямиком к морю. Смущала, правда, мысль, что как-то очень уж быстро все получается. Может ли горный хребет быть таким узким, что они преодолеют его за такой короткий промежуток времени? Первоначально он предполагал, что от болота до побережья Адриатики идти им в лучшем случае еще половину луны.

— Вода! Вода! — первые преодолевшие холмы повозки остановились.

Неужели? Андрей взобрался на вершину холма. С него была видна водная гладь с узкими пляжами со светлым песком, над которыми нависали лесистые холмы. Озеро. Большое, но озеро. На противоположном берегу едва проступали очертания гор. На водной поверхности и в поросших камышом заливах кипела бурная жизнь. Тучи гусей, уток и другой водоплавающей птицы взлетали в воздух и садились обратно.

— Вот тебе и свежая дичь, а в озере еще и рыбы наловим, если она там, конечно, водится, — Андрей приободрил подоспевшую Старшую.

— Обойти озеро получится только вдоль берега, а еще и горы на другой стороне видны. Тяжело придется.

Спину щекотал прилипший между лопаток утиный пух. Андрей изрядно помучился, прежде чем изловчился, и скрутившись, словно тренер по йоге, дотянулся до него рукой. Каждое утро младшие охотники уходили вдоль берега до очередной заводи, где набивали множество птицы. Затем догнавшие их с караваном женщины чистили ее, оставляя на берегу горы перьев. Надо отойти от этого места, где берег, словно снегом, был покрыт утиными и гусиными перьями, которые ветер разносил по пляжу. Если бы у кого-то появилось такое желание, то он легко бы отследил их передвижение по этим кучам птичьего пуха

Вдоль берега по колено в воде передвигались Упеша с сыном, которые ловили рыбу. Вопреки его опасениям озеро ею буквально кишело, в таком количестве он ее видел только когда лосось на нерест шла. Озеро оказалось мелководным, а рыбалка делом довольно легким, иди себе с сетью вдоль берега, как сейчас Упеша, пока она не станет неподъемной от трепыхающейся в ней добычи. А дети и вовсе ловили мелкую рыбешку руками, запекая ее затем в углях.

Жалко только впрок рыбы во время ежедневных переходов не заготовить, жарковато. Андрей остановился на полушаге, почему он уперся именно в вяление мяса или рыбы, совершенно забыв про копчение. К сожалению детали этого процесса, сугубо в прошлом городской житель представлял слабо. Но так-то понятно, что разделанную птицу или рыбу нужно подержать какое-то время в горячем дыму, желательно в замкнутом пространстве, пока она не прокоптится. Но вот как это осуществить?

— Зачем ты ковыряешь землю, Эссу? — Упеша тем временем счел количество пойманной добычи достаточным на сегодня, вытащил сеть на берег и сложил рыбу в корзину, которую нес на спине.

Андрей тем временем рыл траншею на склоне небольшого бугра. У подножья он хотел развести костер в яме, а дым вывести через земляной дымоход на вершину бугра. Ничего другого он придумать не смог. Траншею он собирался накрыть камнями и присыпать землей, а на выходе сделать коптильню. Правда, пока не знал из чего.

Все оказалось проще, чем он думал. Оценил ли его идею Упеша, непонятно, но помочь не отказался. Пока Андрей чистил рыбу, он сделал самое сложное— над «дымоходом» поставил на каркасе из палок шалаш из старых шкур.

— Подожди, надо рыбу сначала почистить и солью обработать, да и ветки собрать для костра.

Андрей чихнул. Дым упорно не хотел подниматься по предназначенному для него земляному «дымоходу», чадя вокруг ямы.

— Закрыть надо яму для костра камнями, — на неурочный дым— до вечерней еды еще далеко— начали собираться любопытные.

В итоге яму выложили плоскими камнями, оставив только выход к «дымоходу» и все заработало как надо. Шалаш Упеши, где в несколько рядов подвесили выпотрошенную рыбу, вовсю дымил, привлекая внимание все новых зрителей, пока ближе к закату солнца Андрей не решил, что, пожалуй, достаточно.

На земле образовалась целая лужа жира, в которой лежали несколько развалившихся рыб. Все они свалились с самого нижнего ряда, распавшись на куски, те, что висели повыше, наоборот, словно усохли.

— Подожди, — Старшая ударила по рукам Лэпу, который собирался попробовать упавшую на землю рыбу. — Долго ее можно хранить, Эссу?

— Те, что висят, пригодны до половины луны, если совсем уж жарко не станет. А развалившиеся придется съесть сразу. И птицу можно так обработать, правда времени на это уйдет больше, зато и не испортится, пока до восточного моря не доберемся.

— Вкусная рыба, мясо совсем мягким стало, — Эсика облизала пальцы и вытерла их о шкуру криворога. — Старшая сказала, чтобы в каждом отряде такую печь сделали.

Чем дольше они шли вдоль берега, тем ближе подбирались к горам, которые возвышались на восточной стороне озера. Андрей смотрел на узкую полоску пляжа, с которой в вечернее небо поднимались многочисленные дымы от костров, на которых люди Долгой дороги готовили вечернюю еду. На пару с Энку, который сейчас с довольным видом хрумкал выковырянным из земли луко-чесноком, Андрей ждал возвращения Энзи— он должен был найти удобную дорогу до восточного моря, а чтобы скоротать время теперь наблюдал за ныряющим на западе в воды озера красноватым солнцем.

— Здесь много рыбы и птицы, есть дерево для костра, но почему здесь нет людей, Эссу? — Энку доел лук и отвлек его от созерцания заката.

Андрея и самого заботил этот вопрос. За все то время, что они двигались вдоль берега, им не попалось никаких следов человека. А места здесь вполне пригодные для жизни, уж получше бесплодных гор будут, в которых, например, раньше обитали «каменщики».

— Не знаю, может на другой стороне озера кто живет, или дальше в горах. А возможно и спрятались, нас много, боятся чужаков.

Энзи появился, когда совсем уж стемнело. Как всегда бесшумно возник из темноты.

— Горы, примыкающие к озеру с восточной стороны, напрямую пройти нельзя, я осмотрел два прохода, которые используют звери, спускающиеся с гор на водопой. Один из них закончился высоким обрывом, а второй уперся в отвесную скалу.

— А если обойти скалу?

— Я взобрался на нее и обнаружил, что на другой стороне насколько далеко, насколько видит глаз, простираются узкие долины и хребты. Их не одолеть. Тогда я отправился в солнечную сторону и обнаружил, что недалеко отсюда начинается широкая долина, по которой течет впадающая в озеро небольшая река. Чтобы дойти до нее надо только прорубить для волокуш дорогу в кустарнике среди холмов.

— Если пойдем в солнечную сторону, то путь через горы до восточного моря удлинится. Это если повезет и не упремся в гору, с которой берет начало эта река.

— Ты везучий, Эссу, найдем мы дорогу, — оптимизм Энку ничто не могло поколебать.

Что не говори, а после того, как они дважды вынуждены были оставить часть своих волокуш и вещей, приготовления в дорогу стали проходить заметно быстрее. Раньше люди Долгой дороги провели бы у озера еще несколько дней, собирая свои пожитки, а сегодня не успели с утра уйти «каменщики» и лесовики, чтобы прорубить просеку в кустах, как всего через несколько часов за ними потащили свою поклажу и остальные. Энзи был точен, этим же днем они вышли в долину между двумя хребтами, по которой между полянами с редкими деревьями на буграх, петляла небольшая речка. Странно, леса в ней, считай, что и нет. Возможно, сносит его паводками, потому только на высоте и держатся деревья. Как бы то ни было, передвигаться здесь удобно, жаль только, что движутся они пока прямиком на юг, а не восток.

К вечеру Эхекка добыл криворога. Это было первое животное, которое они встретили с тех пор, как пересекли болото.

— Почему шерсть у него такая короткая? У криворогов, которые водились рядом с Круглой горой она была длиной с полруки, а у этого и с ладонь не будет— Энку удивленно гладил шкуру горного козла.

— Наверное, здесь не так холодно, как в местах, где жили большеносые, может даже снег зимой не пойти. Не нужна ему такая длинная шерсть, только колючки собирать.

— А мясо у него такое же?

После вынужденной многодневной диеты из рыбы и птицы сочные куски мяса на шампурах из веток, да еще промаринованные с луко-чесноком, заросли которого росли на лугах у реки, казались настолько вкусными, что Андрей даже замычал от восторга. Соскучились они по свежей дичи. Похоже, что и остальные испытывали похожие чувство. Какое-то время ничего не было слышно, кроме дружного чавканья.

— Шерсть короткая, но такой же вкусный, — Энку разбил топором бедренную кость криворога и с аппетитом высасывал из нее мозг.

Через день долина между хребтами стала сужаться, появились узкие боковые ущелья. И чем выше они поднимались, тем успешнее становилась охота, кроме криворогов стали попадаться и небольшие быки с короткими ногами, которые при виде людей резво поднимались по крутым склонам. Совсем это не похоже на поведение их равнинных сородичей. И не он один это заметил.

— Животные здесь знают людей, Эссу, — появился озабоченный Рэту, белогорцы которого возглавляли караван. — А в долине много удобных мест для засады.

Андрей отправил с ним часть длинноногих, при нападении больше достанется тому, кто идет впереди. Лучше уж перестраховаться, чем потом жалеть.

А затем заморосил дождь. Впервые с того времени, как они покинули Камень. Он накрапывал весь день, усилился ночью, а к утру полил настоящий ливень, который крупными каплями пузырил образовавшиеся лужи. Где-то впереди раздался непонятный рокот.

— Уходите от реки, — Андрей увидел бегущего и размахивающего руками Эхоута, который отгонял всех подальше от берега. Раздался сигнал горна Рэту, который повторил Энку.

Эсика подхватила детей и помчалась в сторону гор. За ней побежали все остальные. Отстали только Эрру и сын Иквы, которые изо всех сил тянули свою волокушу.

— Бежим!

— Там острия и ножи!

Они толкали тяжелую волокушу втроем, когда на помощь прибежали Эхоут и Эхекка. Рокот усиливался, а они не успевали догнать остальных.

— На камень!

Едва успели втащить тяжелый груз на большой округлый валун и взобраться на него сами, как внезапно камень превратился в островок на середине реки. Это выглядело страшно, когда огромная масса грязной воды разом поглотила чистые воды мелкой речушки, которую в обычном состоянии, не замочив ног, можно по камням пройти с одного берега на другой.

— Если вода поднимется еще немного, то нас унесет, — Эхоут кричал, чтобы перекрыть грохот реки. Течение без труда переворачивало огромные камни, которые с треском врезались в их валун. Но он держался.

— Дождь уже не такой сильный, вода должна спасть.

Они просидели на камне весь день. Река несла всякий мусор— вырванные с корнем деревья, зацепившуюся за сухие ветки траву, проплывали мимо и туши криворогов и коротконогих быков, которых стихия застала врасплох.

— Темнокожий! — Эхекка показал рукой на плывущий по течению раздувшийся труп кроманьонца.

Прав был Рэту, живут в этих горах люди, а им лучше избежать с ними встречи.

Ночью дождь прекратился, в небе засверкали звезды. Шум воды стал постепенно затихать. Но покинуть свое убежище они смогли только следующим днем, когда река стала постепенно возвращаться в свое русло.

— Столько глины нанесло, — спрыгнувший с камня первым Эхоут по колено провалился в жидкую грязь.

— Подсохнет до завтра, день сегодня жаркий.

С трудом спустили вниз тяжелую волокушу, удивительно, и как только смогли ее занести наверх. К ним уже бежали люди, а радостная Эсика надолго повисла на нем.

— Мы решили, что вас тоже забрала река.

Неожиданный паводок сильно ударил по людям Долгой дороги. Водой унесло больше половины волокуш, где находились припасы еды, шкуры и горшки. Утонули две женщины длинноногих, а еще пропал Уони из семьи «художников». Андрей был мрачен. Стихия забрала больше жизней, чем последняя стычка с кроманьонцами у озер, где они оставили свои плоты. Да и голубоглазый друг Младшей и Ам ему нравился. Надо пройти эти негостеприимные горы как можно скорее, пока еще остались хоть какие припасы.

Не успевшая просохнуть грязь противно чавкала под ногами. Никто не захотел дожидаться, пока глина подсохнет, и они в тот же день покинули это место. Окружающие долину горы, сложенные светлыми известняками, продолжали теснить ее, сейчас это был уже неширокий каньон между двумя хребтами. Пейзаж продолжал меняться— траву сменили каменистые булыжники, почти исчезли деревья.

— Днем жарко, а по ночам становится холодно, — Эсика подвинулась ближе к костру.

— Мы поднялись высоко в горы, здесь всегда так.

На стоянке раздались радостные крики, среди которых он различил голоса Младшей и Ам. Чего это они?

Причина их радости вгрызлась в копченую гусиную ногу, хлопая голубыми глазами. Уони нашелся.

— Меня сбила волна, когда я тащил волокушу с горшками. — Уони укусил слишком большой кусок мяса и с трудом его прожевал. — Река долго меня несла, а потом я врезался в ствол толстого дерева. Смог за него зацепиться, так и сидел на нем два дня, пока вода не спала. Когда вернулся, то никого уже не было, но я догнал караван по следу, вы хорошо натоптали. Только горшки жалко, которые река унесла.

— Младшая снова их слепит, когда остановимся на некоторое время в подходящем месте.

Андрей был рад за Уони, хоть какая-то хорошая новость за день.

Река как-то незаметно пропала. Вот только журчал между камней ручеек, в который она превратилась, а гляди, уже и нет его. Андрей надеялся, что он ушел под землю, как это уже несколько раз бывало, чтобы вновь появиться через некоторое расстояние, но нет, на этот раз исчезла насовсем. Так и не понял, где у него исток.

Впереди раздался грохот обвала, за ним через некоторое время прозвучал рог Рэту.

— Стойте на месте, — Андрей остановил побежавших было вперед Эзуми с длинноногими.

Камнепад произошел в самом узком месте каньона, перекрыв его более чем на половину ширины. Но обойти завал можно. Все-таки, подозрительное совпадение. Или это последствия прошедших дождей и он зря ищет в происшедшем чью-то злую волю?

Эпей Три пальца тряс окровавленной головой, он шел впереди и в него попали отскочившие осколки камней. Ему помогли смыть кровь, кажется, отделался ссадинами. Ничего, череп у него крепкий, быстро придет в себя.

Рэту задрал голову вверх, осматривая стены каньона.

— Что думаешь?

— Ничего не видно, но на всякий случай будем держаться противоположной стороны ущелья.

Андрей остался вместе с белогорцами, еще и Энзи, которого в последнее время все чаще видели с Айолом, на всякий случай с собой забрал. С его способностью видеть больше чем другие в такой непонятной ситуации он лишним не будет.

Это место ему сразу не понравилось. Еще уже чем то, где произошел камнепад. Андрей остановился одновременно с Энзи, который тоже что-то почувствовал. Прижавшись к белому камню, осматривает отвесные скалы на противоположной стороне.

— Не видно вершины скалы, слишком близко мы стоим.

— Но если кто-то там есть, то и нас он не видит. Надо их напугать. Рэту, дай сигнал из рога.

Словно наверху дожидались звука горна. Едва он прозвучал, как полетели крупные камни, но вот только они не успели дойти до места, куда они падали. Зря стараются.

— Энзи! — слова Рэту запоздали, зачем-то забрав с собой еще и Айола, Тень исчез.

Камни падать перестали, то ли запас у метателей закончился, то ли по другой причине, но уже довольно долго стояла тишина.

— Идем дальше, — смысла ждать чего-то еще Андрей не видел.

Тяжело определить в горах, сколько ты прошел. Вроде шли целый день, а оглянешься, скала, которую ты выбрал ориентиром, все так же близко, а вокруг тот же утренний пейзаж с однообразными белесыми камнями. Андрей подумал, что Энзи задерживается, не похоже это на него. Он пришел только утром с головой темнокожего, которую держал за волосы, причем шел им навстречу, а не догонял, что было бы логично.

— Темнокожий собирал камни на краю обрыва, — пояснил Энзи свой груз, — не успел убежать. Я обошел каньон поверху, а спуститься в него смог только выше этого места, где он снова расширяется, а склоны становятся пологими.

— Это плохо. Значит, и спуститься в него легче. Сколько их?

— Пальцев двух рук.

— Немного, но мы растянулись, а они могут выбирать удобный момент для атаки.

— Ты не видел, куда ведет это ущелье?

— Это чужие горы, Эссу, мы не можем знать, куда заведет нас эта дорога.

Каньон и в самом деле стал шире, да еще, к радости Андрея, ущелье ощутимо заворачивало на восток. Первым преследователей, которые смотрели на них со скалы, заметил Рэту. Да они особо и не прятались, понимали, что не станут за ними гоняться. Через день на них перестали обращать внимания, привыкли к сопровождающим их фигурам, которые словно нарочно выбирали самые видные места. А потом они пропали. Или не хотят больше попадаться им на глаза.

Андрею не нравилось, подобное исчезновение. Пока кроманьонцы маячили перед глазами, все были напряжены и готовы к нападению. А вдруг ждут, пока они расслабятся и устроят засаду. Поделился своими опасениями с большеносым.

— Наверное, мы покинули их угодья, вот и перестали появляться. Да и следить за нами скучно, мы идем как старая женщина, которой уже пять раз пальцев рук зим пережила. Можно пойти на охоту, вернуться с тушей криворога, а мы все еще будем на том же месте— Энку верил в лучшее.

Андрей сел на камень и тут же, обжегшись, вскочил обратно. Днем солнце палило нещадно, зато ночью приходилось спать на холодных камнях. Все уцелевшие шкуры отдавали детям.

— Ду-дуу-дууу…

Опять Рэту. Подождал немного, сигнал не повторился. Значит, нет опасности, но что-то важное хочет сообщить.

Ущелье закончилось. Рэту с белогорцами стоял на широком плато, по краям которого росли низкие сосны. С востока на него смотрела гряда высоких гор, некоторые из которых были украшены на самых вершинах снежными шапками.

— Нет, Рэту, мы не повернем назад.

После бесконечного каменистого ущелья глаз не мог нарадоваться зеленому ковру альпийского луга. Они отдыхали здесь второй день, а рыжий при каждом удобном случае требовал повернуть обратно, пока не поздно.

— Но мы не одолеем эти горы, нужно их обогнуть. А темнокожие перестали нас преследовать только потому, что знали, где мы окажемся.

— Эти горы можно пройти, Рэту. Видишь, почти посередине хребта зияет дыра, словно гора обвалилась. Через этот перевал мы попадем на другую сторону. Восточное море не может быть так далеко, я это знаю.

— Но мы и не можем наверняка знать, есть ли там этот проход. Вдруг перевал непроходим.

— Но возвращаться и терять год пути мы тоже не станем. Я все сказал.

Андрей перешел в конец каравана, чтобы помочь мастерам толкать волокушу, которую они умудрились каким-то образом протащить через ущелье. Похоже, со своими камнями они уже никогда не расстанутся. Он терпеливо ждал, пока мимо пройдут белогорцы, «каменщики», длинноногие, лесовики, которые направлялись навстречу высоким горам. Нет, Рэту, ты умен, можешь выбрать наилучшее решение в бою или избежать ненужного риска, но не понимаешь главного, в Долгой дороге ты не дойдешь до конца, если будешь часто поворачивать назад.

Примечания

Герои в этой главе обогнули Тразименское озеро, одно из крупнейших в Италии.

Андрею предстоит пройти сквозь хребет Гран- Сассо в Центральных Апеннинах.