Покоривший СТЕНУ 19: Оазис

15. Тишина, которую стоит бояться

На других эффект локации, как на Манри, не распространялся. Нежить оставалась нежитью. Но как Система поняла, что бывшего командора нужно включить в список тех, кому полагается иллюзорная форма — отдельный вопрос.

Дроны Сайны пролетели мимо меня и спроецировали на серую стену карту локации. Там в режиме реального времени были видны все мессы мракобестий. Они действительно брали нас в кольцо, и выбор рисковать ли и бежать из локации в случайную оставшуюся сторону, или спускаться вниз, нужно было делать сейчас.

Чтобы принять решение мне не потребовалось никаких навыков. Вниз мы собирались в любом случае, а тут ещё и проводник есть. А предполагаемое появление крутого босса… ну так не впервой.

Аселла ударила лезвиями в створку врат и начала раскрывать их. Как оказалось, войти без приглашения было тоже не так-то просто. Она с трудом создала небольшую щель, так чтобы за дело могли взяться Рейн, а затем и Дора в металлической форме.

По ту сторону был мрачный пыльный зал. На стенах — обычные факелы. По краю располагались колонны. В центре — большая увешанная светящимися белыми цветами статуя девушки, закрывающей себе рот ладонями. Цветы настоящие, сорваны около четырёх часов назад. Где-то за час до нашего входа в локацию. Стена готовилась к представлению.

'Мы отомстим за каждого.

Мы отомстим за тебя.'

Так было написано на постаменте.

— Третий этаж, — сообщил Манри. — В реальной крепости Памяти это был третий.

Он подошёл к статуе и слегка склонился в почтении.

— Каталина никогда не причиняла никому вреда, — продолжил он слегка дрожащим голосом. Теперь, в облике живого тари, он говорил иначе, в словах появилась интонация и… наверное то, что называют жизнью. Каждое слово было пронизано пережитыми эмоциями. — Она не заслужила того, что её судьбу пожрёт обезумевшее божественное чудовище. Её вина была лишь в искренней любви, что больше всего ненавидит та, чьё имя в моём мире забыто и проклято…

— Приятель, пока ты живой, выпей, авось полегчает, — Рамилен протянул Манри бутылку с густой золотистой жидкостью.

— Алкоголь? — удивлённо спросил я.

— Считай, что это зелье Софьи от стресса. Пользуйся, пока есть желудок. Я вот первые пару дней не просыхал. А потом понял, что это тело нихрена не готово к нему. Прежний владелец снимал стресс иначе…

— Не стоит. Возможно, мне полезно увидеть вещи с такой стороны. Когда мы выйдем отсюда, воздействие Владений прекратится.

— Есть идеи, почему тебя зацепило? Это может говорить о том, что Стена ворует части других миров, — задумался я. — Я к тому, может здесь есть памятная надпись сделанная твоей рукой или что-то ещё, что может говорить об этом.

— Замок значительно меньше реальной цитадели Ордена, — сказал Манри. — Это было огромное здание, а город некогда был крупным мегаполисом… по меркам моего мира. Не думаю, что сюда влезли бы покои, тренировочные залы, колодец дождей, зал памяти…

— Альма, а попробуй своё духовное целительство, — предложил я. — По идее тоже должно работать, если он сейчас может пить.

— Не стоит, Арктур, — назвал меня по имени Манри вместо привычного «хранитель» — Я, наверное, заслужил… Тем более, что Аушра был прав. Я предал память о той, кого любил, отступив от заветов Ордена Тиши. Я клялся, что посвящу своё посмертие убийству младшей дочери Смерти.

— Никого ты не предал, а сама история прошла очень давно. Держи в голове, что ты не тот кошак Манри. Это лишь одна из множества твоих жизней.

— Рейд Мракрии, узнав о себе, перестал жить жизнью тех, кого я знала, — с тоской сказала Аселла. — Память, мешающая ответить на вопрос «кто я» делает из души конфликтующую амальгамму. Так он говорил.

— Ещё скажи, что он до становления Королём Механизма был душкой, — фыркнула Сайна.

— Он был одержимым изучением всего и вся. Его страстью были любые науки, от магии до ядерной физики. Но он был хорошим другом. А потом старина Мрак вспомнил, что он маг Мракрия из Мельхиора.

— Много же вас из того мира нападало в Стену, — заметил я. — Получается где-то половина рейда оттуда. Рейн, ты что-нибудь помнишь о своём родном мире?

— Почти ничего.

— Там были пещеры?

— Нет, я жил под солнцем. Это я точно помню.

— Уже что-то. Ладно, вроде у входа чисто. Эстель, сливайся со зданием и ищи… так, а ты чего?

Искатель группы застыла напротив статуи Тефнут. Глаза её увлажнились. Девушка беззвучно плакала. И явно не от сочувствия Манри.

— Я тоже была здесь, — тихо сказала она, но Манри услышал.

— Значит, ты тоже из этого мира?

— Возможно… по крайней мере это место я отдалённо помню, — сказала она. И судя по её виду, воспоминания были не из приятных.

— Ты как? Можешь работать? — спросил я.

— Я в порядке, — отмахнулась Эстель. — Сливаться с замком не нужно. Я и так знаю, что здесь к чему. В своё время я исходила его вдоль и поперёк. У меня с самого начала, как мы вошли в город, странное чувство. И вот теперь… я не знаю откуда эта реакция, — Эстель вытерла лицо рукавом. — Но я не отсюда. Просто бывала здесь. И мне знакома владычица Тефнут.

— У тебя был запрос на терминале… по заветам этой богини, — напомнила Сайна.

— Да. Её старшая сестра была предана и убита. А младшая — чудовище, которое позже убьёт и ту, что правила Тишью. Меня тоже убила мёртвая магия, но Кардинал Памяти подняла меня нежитью.

— Как тебя звали? — спросил Манри.

— Прости. Я не помню.

— Арктур… — тихо начала Тия. — Я может быть сейчас странную вещь скажу, но что, если мы уже внутри Оазиса? Или может, другого фильтра, о котором не знает Странник.

Я посмотрел на парня в маске.

— Информации о тех, кто прошёл за тридцатый и вышел из несуществующих — крайне мало. Мы вступили на путь, где я такой же проходчик, как ты. Возможно, такой фильтр действительно есть.

— С чего вы взяли что это какой-то фильтр? — спросил я. — Обычная локация нежити, каких хрен с лишним. В том числе и святилища Тиши мы уже встречали. Так, Белка?

Она вздрогнула и с запозданием доложила:

— Синеокая нежить по статистике встречается в каждой четырнадцатой локации нежити. Встречается на этажах любой сложности. Относится к редкому, но не исчезающему виду. Встречалась во всех циклах между ивентами, где была нежить магического типа.

— На Стене попаданцы из сотен миров. Какова вероятность, что столько бывших знакомых соберутся в одном месте тем или иным способом? — спросила Тия.

— Вероятность ненулевая, — сказала Сайна, в глазах которой засияли числа.

— Стене свойственно разыгрывать сценарии, — задумался я вслух. — Кто ещё отсюда у нас? Я точно нет. Манри, Эстель, Белка, Аси. Кто ещё? Хантер, Нэсса?

Они отрицательно покачали головами. Посмотрел в сторону лиговцев и новичков. Тоже нет. Хотя многие полагаю просто не помнят.

— Меня считать не надо, — помахал руками Рамилен. — В мою бытность в пещерах жили крысы, а параноики с шизой не создавали некромантский орден. Хотя нет, вру, один был. Собственно, его магистр меня и прикончил, хаха! Но это точно не наши.

— Мерлин? — я перевёл взгляд на мага. Тот молчал. — Мерлин⁈

— Да какая в хрен разница? Моё желание не менялось с первого дня пребывания в Стене. Даже в прошлой жизни, судя по дыре между девятнадцатым и двадцатым. Тогда не вышло, а сейчас…

— А сейчас?

— А сейчас возможно кроме этой Стены больше ничего не осталось, — он с какой-то тоской посмотрел на Эстель. — Но если ты хотел узнать, есть ли у меня трепетные чувства к этой локации то нет, обычный зомбятник. Разнести бы его к чёртовой бабушке и ехать дальше. Фильтров они, блин, навыдумывали. Я здесь точно никогда не был, официально заявляю.

Что-то он действительно вспомнил, о чём не хотел говорить. Он был дендроидом, как и я, и общая суть навыка растительной эмпатии помогла мне ощущать его чувства. Но на это место и некросов которых мы повторно убили, ему действительно было плевать.

— Тем не менее, это похоже на некий сценарий, — сказал Странник. — В теории о скрытом фильтре что-то есть. Каждый сектор будто по-своему рассказывает некую историю. Я встречал сектор, в котором Система спрятала осколки павшего бога гоблинов… или история четырнадцатого сектора…

— Это там где властвует Цвет?

— И он тоже. Цвет везде за пятнадцатым. Помнишь, я рассказывал об Иване-Мудреце, который потерпел поражение в Оазисе? То, что там сейчас происходит — расплата за попытку, которая обернулась провалом. Сейчас там как в двадцатом и двадцать шестом, правят пустотники… хотя нет, двадцать шестой уже необитаем. Хостер…

— Если так, то ключевой в нашем секторе является история о падшей богине Отчаянья, чьё имя навеки забыто, — сказал Манри. — Может ли быть так, что на дне Стены находится…

— … главный злодей этой сказки? — понял я. — Ты это хочешь сказать.

— Или Мортис, богиня смерти из этой легенды, — сказал Странник. — Я склонен верить в эту теорию. И если так, то я рад, что ты никак не связан с ней, Арктур. Так будет проще.

— Думаю, в норме участники этих историй вообще не должны были попадать в тела проходчиков. Эстель, ты часом у нас не беглый бог? — спросил я у искателя, но посмотрел при этом на Альму.

О родстве Мисы Зеркальной с богиней смерти она сама как-то упомянула.

Возможно, ключом в двадцать втором служит легенда о дочерях смерти. Зародилась она в мире, откуда родом Манри, Белка, Аси, Эстель и, возможно, Сайна и Хантер. Из них Манри — гарантированно монстр стены, его духовный ресурс равен нулю. В то, что Система привела его куда ей хочется, я легко готов поверить.

А вот то, что шестеро независимых проходчиков оказались связаны общим прошлым в одной из далёких жизней, по которым был создан глобальный сценарий сектора… Статистически шанс случайности действительно ненулевой, но ничтожно малый.

— Значит, на дне Мортис или та безымянная богиня? Про богиню смерти я вообще ничего не знаю, кроме того что вся магическая некромантия идёт от неё. Видел как-то статую этой богини. Сразу видно — любит промывать мозги.

— Ничего красивей неё нет и не может быть, — сказал Манри. — Так говорят те, кто её видел. Лишь для представителя моего вида это не так. Для меня совершенной всегда будет Каталина.

— Хе, может она тупо ревновала? — усмехнулся Мерлин. — Свет мой зеркальце скажи, всё как по канону!

— У богини Смерти было три дочери. Холод божественной навы встретился в них с огнём сердца тари. У навов редко бывает потомство с другими видами, слишком их суть несхожа с остальными. И каждая унаследовала половину дара Любви и половину дара Смерти…

Манри прикрыл глаза и коснулся статуи, затем продолжил:

— Любовь старшей была абсолютной. Не способна она была испытывать к другим ничего, кроме любви и сопереживала каждому. Она не терпела равнодушия и жестокости, потому всегда стояла стражем справедливости за тех, кто был обижен несправедливостью. Младшая же…

Рейд замер, слушая слова бывшего тари. В той или иной мере эту историю слышали многие. Даже я краем уха, слышал разговоры в рейде о разных легендах. Альма так и вовсе побелела как мел и застыла с непривычным для неё страхом на лице. С её страстью к книгам, она наверняка уже изучила распространённые легенды.

— … Младшая унаследовала жажду любви, но не способна была сама к сопереживанию. Чтобы хоть что-то чувствовать, она сводила разумных с ума, чтобы хоть на миг ощутить себя живой и забыть о той гнили, что прячется в её душе. Чужая боль стала для неё величайшей сладостью, а пожирание счастливых судеб — единственной страстью. Подобно Нефтис, что любила всех, Сехмет была той, кого все любили. И через эту любовь она разрушала их изнутри, выжимая досуха и отбирая все пути судьбы, кроме дороги боли…

— Хватит! Ненавижу эту легенду, — прервала рассказ Альма. — Так что даже не продолжай.

Манри очнулся от транса, открыл глаза и оторвался от статуи.

— Почему? — спросил я у Альмы. — Возможно нам придётся однажды валить эту тварь.

— Едва ли это существо можно уничтожить так просто, — сказал Рейн. — Я слышал достаточно о создателе мёртвой магии.

— Мёртвая магия в Стене лишь одна из множества угроз, которые ждут проходчика, — подал голос Странник. — Я видел сектор, который уничтожили элементали радиации. Пустота обычно вредит чужими руками. Стихия-паразит. Но на нижних уровнях обитают существа, которые охотятся на богов.

— Буду рад услышать истории о них, — подтолкнул я Странника.

— Как-нибудь на привале напомни, — ответил он. — Расскажу про маггитов, моргфреймов, композит и прочее. То что водится у Оазиса всегда очень опасно. Но давай для начала пройдём скрытый фильтр, если это и вправду он.

При упоминании моргфреймов Аси передёрнуло, а за спиной показались готовые к бою лиловые лезвия.

— Манри, куда нам? Эстель, тебя тоже слушаем.

— Здесь должен быть выход на централь, Все три здесь, наверное, не поместились бы, но одна точно должна быть.

— Это та аномальная лестница о которой ты говорил?

— Да. Та дорога должна вести в библиотеку. А та — к лестнице, — Манри указал на проходы слева и справа от статуи. Других здесь и не водилось.

— Окей, делимся. Белка, Кот, сбирайте свои группы, прошвырнитесь по локации. А я укреплю вход от мракобестий. Если столкнётесь с кем-то сильным — отступайте.

Проходчики кивнули, а я обернулся ко входу и бросил жменю семян. Противник подступал всё ближе — намного быстрей, чем мы думали.

Парочка дронов пролетела за дверь, прежде чем я начал выращивать растительную массу камнедрева, а затем закрыл створку и продолжил с обратной стороны. Получилось в общей сумме почти метр толщины. Затем то же самое нужно было сделать со второй дверью. Зачем-то входных врат в храм было двое.

Когда с делом было покончено, группа Кота уже возвращалась с хорошими новостями. Путь вниз был. На страже четверо рыцарей смерти, которых просто расстреляли. Скорее почётный караул, чем реальная защита.

Группа Белой, которая изучала библиотеку, тоже возвращалась, судя по шагам.

— Здесь много ценных книг, но все не забрать, а изучать, что здесь самое полезное, нет времени, — сказала она, едва приблизилась к нам. — Стража — три кровавых тени и дух смерти. Уничтожены лазерным огнём.

Я кивнул.

— Я призову убежище, пусть автоматы Сайны займутся, кидают всё подряд, а там разберёмся. А мы идём дальше. Кот нашёл выход, всё как говорил Манри.

Короткая пауза была окончена, и мы направились по коридору в сторону лестницы.

Она была непримечательна, как и многие в Стене. Просто чёрный провал колодца, внутри которого серпантином змеилась вниз лестница. Она слушалась лишь действующих членов Ордена Тиши, потому спускаться по ступеням мы не будем, зная о пространственной аномалии вечного спуска.

Я посмотрел по сторонам. Периодически по пути шли колонны. Зарядив семена в майр, я забросил их оружием по периметру, а затем активировал обновление, чтобы начать бурный рост за счёт вложенной маны.

Восемь растений оплели восемь колонн и потянулись к соседям, после чего начали вместе формировать над темнеющим провалом внизу растительную платформу по типу гамака.

— Добро пожаловать на борт, — сказал я и первым залез на каменные перила, чтобы спрыгнуть на выращенное мной чудо.

Остальные последовали моему примеру, и я активировал рост лиан, которые обеспечили нам медленный спуск вниз, минуя аномалию лестницы.

Пол вышел не очень ровным, скорее как толстая сеть очень грубого плетения, но я на всякий случай экономил ману — ловушка в конце нас ждала неизбежно.

— Арк, взгляни, — ожидаемо сообщила Сайна, и дрон спроецировал изображение большого древнего зала.

— Часовая башня, — сказал Манри. — На самом деле она находится наверху, а не внизу.

Я только пожал плечами и продолжил изучать место. Древнее, покрытое паутиной. Погода ветреная. Открытые окна, в которых была имитация бесконечных холодных облаков. А сам зал… Часовая башня, говорите? Больше похоже на склад разбитых и полуразобранных часовых механизмов.

Часть из них была рабочей, так что щелчки часов слышались весьма отчётливо и раздражающе — отовсюду.

Но среди этого треска я различил и другой звук. Шелест цепей под потолком, имитирующим крышу башни.

— Как же громко вы дышите… — послышался чарующий женский голос. Удивительно красивый, но не такой, как у Альмы, а скорее глубокий грудной и гораздо ниже. Нежить говорила с придыханием и очень по-человечески.

— Это Кардинал, — представил Манри и удержался от рефлекторного желания встать на одно колено.

Был и ещё кое-кто с таким странным рвением. Эстель. Вот уж не ожидал, что у них с нашим командором нежити столько общего!

— И тебе не хворать, — буркнул я.

— Манри… узнаю тебя. Никогда бы не подумала, что ты станешь предателем. Что сказала бы Каталина?

— Что ты должен жить, а не умирать следом за ней, — ответила вместо бывшего тари Альма и положила руку ему на плечо. С активным навыком духовного целителя, естественно.

— Если что, мы можем просто пройти мимо, — сделал я местному боссу великодушное предложение. — Где здесь выход?

— Отдайте порождение мёртвой магии, что прячется за вашими спинами, и возможно я вам поверю.

— Брось, у неё уже даже не чистая пустота, а её гибрид, — сказал я. — Но если с тобой можно договориться, будет здорово.

В ответ послышался лязг цепей, и сверху медленно спустилась светящаяся девушка-призрак, обвязанная множеством металлических лент, соединяющего её с полом и потолком.

Чертами лица призрак походила на греческое изваяние — подчёркнуто правильная, идеальная форма, фигура с идеальными пропорциями, светящаяся белая кожа, которую плохо скрывало порванное платье, тоже белоснежное — похоже, это был её любимый цвет.

А в руках у красавицы был громадный двузарядный арбалет. Полупрозрачный и светящийся, как и весь босс локации.

— Те, кто покрывают истинное зло, сами являются злом, — сказала она с сожалением и сочувствием. — Что ж, я знала, что всё так и будет.

— Чисто из любопытства, — начал я. — Ты бы хотела снова стать живой и свободной от этой башни и необходимости нас убивать?

— Вердикт: ВИНОВНЫ! — вдруг вскричала Кардинал и взвела своё огромное оружие, наставив на нас.

С шумом из под завалов разбитых часов начали вставать мертвецы. Синеокая нежить, как её называли проходчики. Только не совсем такая, какой её привыкли видеть.

Мерлин зарядил лучом света. Альма активировала погребальную песнь. Рейн призвал меч ангела и сам перешёл в светоносную крылатую форму. Вспыхнули лазерные лучи, а следом за ними Орден перешёл в ближний бой. Тия собрала из ветвей гибридной стихии два хаотических растения, которые попытались снести голову восставшему мертвяку. Рейд перешёл в атаку.

Мы готовились к тому, что появятся какие-нибудь монстры и попытаются нас окружить. Готовились к круговой обороне и не удивились появлению нежити. Но к кое-чему мы не были готовы совсем…

Перед мертвецами появилось защитное поле из шестиугольников. Мертвецы даже движения не замедлили. Нежить была полностью неуязвима. Не удивительно — этот эффект мне был хорошо знаком.

Врага защищала системная стихия.