Оракул с Уолл-стрит 1

Глава 8

Глава 8. Новые клиенты

Понедельник начался для меня за несколько часов до рассвета. После ночи в Cotton Club и непродолжительного сна я поднялся в четыре утра.

Голова ясная, несмотря на умеренное количество бурбона накануне. Выпив крепкий кофе, я разложил на столе презентации для окончательной проверки.

Материалы для фермеров и Фуллертона лежали в двух отдельных кожаных папках, тщательно подготовленные и вычерченные от руки. Я еще раз проверил каждый график, каждую таблицу.

Все должно быть идеально. Этот день мог стать решающим для укрепления моего положения в фирме.

Взглянув на карманные часы — без четверти шесть — я быстро собрался и вышел из квартиры. На улице было почти пусто, лишь молочник с бренчащими бутылками, да газетчик, раскладывающий свежую прессу.

Такси подбросило меня до офиса за считанные минуты. В шесть пятнадцать я уже был у дверей «Харрисон Партнеры».

К моему удивлению, в здании уже горел свет. Ночной сторож удивленно приподнял брови, когда я показал пропуск.

— Рановато сегодня, мистер Стерлинг.

— Важная встреча, Джозеф, — ответил я, снимая шляпу.

В пустом офисе стояла благословенная тишина. Я расположился за столом и еще раз просмотрел цифры,

Убедился, что все готово к утренней проверке Харрисоном. Через час небольшой личный лифт в глубине офиса мягко звякнул, и появился сам Роберт Харрисон.

Увидев меня, он на мгновение замер, а затем одобрительно кивнул:

— Стерлинг. Вот это я понимаю — деловой подход. Покажите, что у вас готово.

Я прошел в его кабинет, неся две объемные папки. Харрисон включил настольную лампу, создавая островок золотистого света в еще сумеречном помещении.

— Я подготовил два комплекта материалов, — начал я, раскладывая документы. — Первый для группы фермеров с Среднего Запада. Акцент на понятном языке, наглядных сравнениях и практическом применении. Второй для мистера Фуллертона, с более детальным анализом потребительского сектора и перспектив розничной торговли.

Харрисон молча просматривал графики, диаграммы и заметки, переворачивая страницу за страницей. Его лицо, обычно непроницаемое, постепенно смягчилось.

— Впечатляет, Стерлинг, — произнес он наконец. — Особенно мне нравится, как вы связали финансовые концепции с сельскохозяйственными реалиями. Севооборот как аналогия диверсификации — это неожиданно точно.

Он перешел к материалам для Фуллертона.

— Анализ сезонных продаж и их влияние на управление капиталом… весьма глубоко. Вы когда-нибудь работали в розничной торговле?

— Нет, сэр, — ответил я. — Но я изучил годовые отчеты крупнейших универмагов за последние пять лет и выявил определенные закономерности.

Харрисон кивнул, затем нахмурился, изучая один из моих графиков:

— Ваша оценка перспектив роста рынка несколько консервативна, не находите? — он указал на диаграмму, где я прогнозировал замедление темпов роста к осени 1929 года.

— Я предпочитаю обещать меньше и доставить больше, сэр, — уклончиво ответил я. — Это усиливает доверие клиентов в долгосрочной перспективе.

— Разумно, — согласился он после паузы. — Но сегодня подчеркните общий оптимистический настрой. Эти люди пришли заработать, а не слушать предостережения.

— Конечно, сэр, — кивнул я, мысленно отмечая, что основные предупреждения останутся в тексте, просто завуалированные позитивной подачей.

К половине девятого офис ожил. Появились сотрудники, в том числе мои коллеги-стажеры. Ван Дорен бросил на меня недовольный взгляд, увидев, что я уже работаю с Харрисоном.

Без четверти десять раздался телефонный звонок. Мисс Петерсон сообщила, что делегация фермеров и мистер Фуллертон прибыли и ожидают в конференц-зале. Харрисон поправил галстук и бросил на меня оценивающий взгляд:

— Готовы показать, на что способны, Стерлинг?

— Да, сэр, — ответил я с уверенностью, которой не чувствовал.

Конференц-зал «Харрисон Партнеры» был рассчитан производить впечатление. Панели из темного дуба, массивный стол красного дерева, хрустальные люстры, свет которых отражался в полированной поверхности стола. На стенах картины маслом с видами Нью-Йорка и портреты отцов-основателей фирмы.

Делегация фермеров состояла из шести человек. Все мужчины средних лет, с загорелыми, обветренными лицами и мозолистыми руками, которые выдавали их даже в городских костюмах.

За ними — Джеймс Фуллертон, импозантный джентльмен лет пятидесяти с проницательными глазами и уверенными движениями человека, привыкшего управлять большим бизнесом.

Харрисон представил меня:

— Господа, позвольте представить нашего восходящего специалиста — Уильяма Стерлинга. Он подготовил для вас анализ инвестиционных возможностей, адаптированный специально под ваши интересы.

Я почувствовал на себе внимательные, оценивающие взгляды. Эти люди далеко не простаки. Они далеки от финансовых хитросплетений Уолл-стрит, но владели миллионами долларов и понимали ценность денег.

— Доброе утро, господа, — начал я, раздавая подготовленные материалы. — Прежде чем мы погрузимся в цифры и графики, позвольте спросить: что самое важное в сельском хозяйстве?

Повисла пауза, затем один из фермеров, седовласый мужчина с глубокими морщинами вокруг глаз, ответил:

— Погода.

— Почва, — добавил другой.

— Я бы сказал, терпение, — произнес третий, вызвав одобрительные кивки.

— Все это верно, — согласился я. — Но еще важнее, на мой взгляд, — подготовка к разным сезонам. Весной вы сеете, летом ухаживаете за посевами, осенью собираете урожай, а зимой готовитесь к новому циклу.

Я открыл первый разворот презентации, где изобразил годовой цикл фермерской работы и параллельно с ним — циклы экономического развития.

— Финансовые рынки работают по схожему принципу. У них есть свои сезоны. Периоды роста, стабильности, сбора прибыли и подготовки к новым возможностям.

Я заметил, как несколько фермеров наклонились вперед, заинтересованные таким подходом.

— Умелый фермер выбирает разные культуры для разных полей, — продолжил я, переходя к следующей странице. — Если одна культура пострадает от вредителей или засухи, другие могут компенсировать потери. Это фундаментальный принцип и в инвестициях, который мы называем диверсификацией.

Следующие двадцать минут я методично объяснял принципы инвестирования, используя аналогии понятные фермерам. Севооборот как смена инвестиционных секторов, ирригация как поддержание ликвидности, удобрения как дополнительные вложения в перспективные активы.

Затем я перешел к конкретным рекомендациям:

— Как опытный фермер оставляет часть урожая на семена, так и мудрый инвестор всегда сохраняет базовый капитал в наиболее стабильных активах — государственных облигациях, золоте, акциях компаний с долгой историей стабильных дивидендов.

Здесь я сделал особый акцент, выделив время на подробный разбор надежных компаний — General Electric, Procter Gamble, Standard Oil, ATT.

— Эти компании производят товары, которые нужны людям всегда, независимо от экономической ситуации. Электричество, предметы гигиены, телефонная связь. Их потребление остается стабильным даже в периоды экономических колебаний.

Один из фермеров поднял руку:

— А как насчет радиокомпаний? Все говорят, что RCA — золотая жила.

Вот оно, ключевое испытание. Я должен был балансировать между истиной (RCA рухнет в 1929-м) и ожиданиями Харрисона.

— Технологические компании подобны выращиванию экзотических культур, — ответил я с улыбкой. — Потенциальная прибыль действительно впечатляет, но и риски выше. Для сбалансированного портфеля я бы рекомендовал около двадцати процентов в такие активы, но не больше. Точно так же, как вы бы отвели часть земли под экспериментальные культуры, но основную площадь оставили бы под проверенные, надежные культуры.

Я ощутил на себе внимательный взгляд Харрисона, но продолжил:

— Сейчас мы наблюдаем удивительный период экономического роста. Можно сказать, самый плодородный «сезон» для рынка за долгое время, — здесь я сделал паузу для оптимистичной ноты, которую ожидал Харрисон. — И это создает уникальные возможности. Но даже в самое благоприятное лето мудрый фермер не забывает, что за ним неизбежно последует осень, а затем и зима.

К концу презентации я видел, что фермеры полностью вовлечены в обсуждение. Они задавали конкретные вопросы, делали пометки в материалах и обменивались между собой одобрительными взглядами.

Затем я перешел к специальной презентации для Фуллертона. Переключился с сельскохозяйственных аналогий на язык розничной торговли. Сезонность продаж, товарооборот, управление запасами.

— Розничная торговля и инвестиции имеют удивительно много общего, мистер Фуллертон. В обоих случаях необходимо точно прогнозировать спрос, управлять ресурсами и адаптироваться к меняющимся условиям.

Я продемонстрировал график, показывающий корреляцию между потребительскими расходами и биржевыми индексами за последние десять лет.

— Заметьте, рост потребления обычно опережает рост фондового рынка на два-три месяца. Это означает, что владелец универмагов обладает уникальным преимуществом. Вы видите изменения в экономике раньше, чем они отражаются в биржевых котировках.

Фуллертон оживился:

— Интересное наблюдение, мистер Стерлинг. Никогда не рассматривал наши данные по продажам с этой точки зрения.

— Именно поэтому я предлагаю стратегию, разделенную на два этапа. — Я перевернул страницу презентации. — Первый этап, до следующего лета, использует текущий рыночный оптимизм для расширения вашего бизнеса и инвестиций в быстрорастущие сектора. — Я сделал паузу. — Второй этап, начиная с осени следующего года, предполагает более консервативный подход с «плановой консолидацией активов» и «подготовкой к возможной коррекции рынка».

Это самое прямое предупреждение о грядущем крахе, какое я мог себе позволить. Взглянув на Харрисона, я увидел, что его брови слегка нахмурились, но он не перебивал.

— Почему такая осторожность во второй фазе? — спросил Фуллертон, не упустив этот нюанс.

— Историческая закономерность, сэр, — ответил я. — За последние сто лет каждый период быстрого экономического роста продолжительностью более семи лет сменялся периодом консолидации или коррекции. К осени следующего года текущий бум достигнет именно этой отметки.

Ответ был технически верным, хотя и не раскрывал масштаба грядущей катастрофы.

Когда презентация завершилась, в конференц-зале воцарилась тишина. Затем один из фермеров, самый старший, кивнул, словно принимая решение:

— Мне нравится ваш подход, молодой человек. Вы говорите с нами как с равными, а не как с деревенщинами, которые не отличат акцию от облигации.

— Я солидарен с коллегой, — добавил Фуллертон. — Мистер Харрисон, ваш молодой специалист впечатляет. Я готов перевести два миллиона долларов под управление вашей фирмы уже сегодня, — он повернулся ко мне, — при условии, что мистер Стерлинг будет непосредственно участвовать в управлении этими средствами.

Фермеры тоже выразили согласие инвестировать через «Харрисон Партнеры». В совокупности на сумму около четырех с половиной миллионов долларов.

Харрисон, сохраняя внешнее спокойствие, был явно доволен. После того как клиенты подписали предварительные договоры и их проводили в холл, где организовали легкий фуршет, он задержал меня в конференц-зале.

— Превосходная работа, Стерлинг, — сказал он, не сдерживая улыбки. — Шесть с половиной миллионов новых инвестиций для фирмы. В комиссионных это даст нам не менее трехсот тысяч долларов в год.

Я скромно кивнул:

— Рад, что смог помочь фирме, сэр.

— Помочь? — он усмехнулся. — Вы только что обеспечили один из крупнейших притоков капитала за последний квартал. — Харрисон сделал паузу. — Я принял решение повысить вас до младшего аналитика, минуя обычную процедуру. Ваша зарплата увеличивается до трех тысяч долларов в год, плюс один процент комиссионных от привлеченных вами средств.

Я быстро подсчитал в уме. Один процент от шести с половиной миллионов — это шестьдесят пять тысяч долларов. Огромная сумма по меркам 1928 года.

— Подождите, — добавил Харрисон, заметив мое изумление. — Комиссионные вы получите по итогам года, при условии сохранения и приумножения этих средств. Пока же вас ждет премия в размере трех тысяч долларов.

— Благодарю вас, сэр, — ответил я, стараясь скрыть восторг. — Я не подведу.

— Не сомневаюсь, — кивнул он. — А теперь пойдемте, присоединимся к нашим клиентам.

В холле нас ждал сюрприз. Фуллертон отделился от группы и подошел ко мне:

— Мистер Стерлинг, у меня есть к вам предложение. Помимо инвестиций через фирму, я хотел бы получать ваши персональные консультации по управлению финансами моей торговой сети. Разумеется, с соответствующей компенсацией.

Я взглянул на Харрисона. Босс слегка нахмурился:

— Мистер Фуллертон, все консультации наших специалистов обычно проходят через фирму…

— Разумеется, Роберт, — перебил Фуллертон. — Я говорю о дополнительных услугах. Специфический анализ потребительских тенденций, который поможет мне в оперативном управлении моими магазинами. Это больше розничная стратегия, чем чистые инвестиции.

Харрисон, помедлив, кивнул:

— В таком случае, это приемлемо, если не будет конфликтовать с основной работой мистера Стерлинга.

— Прекрасно! — Фуллертон достал чековую книжку. — Позвольте выписать аванс за первый квартал консультаций. Скажем, две тысячи долларов?

Эта сумма соответствовала годовому жалованью среднего служащего. За квартальные консультации.

— Вы очень щедры, сэр, — ответил я, принимая чек. — Обещаю, вы не пожалеете об этом решении.

Когда клиенты наконец покинули офис, Харрисон собрал всех сотрудников в торговом зале.

— Господа, я хочу объявить о важном событии. Сегодня наша фирма привлекла новые средства в управление на сумму более шести миллионов долларов, — по залу прокатился одобрительный гул. — Особую роль в этом сыграл мистер Стерлинг, которого я с сегодняшнего дня повышаю до позиции младшего аналитика.

Я почувствовал на себе взгляды коллег. Удивленные, завистливые, оценивающие. Ван Дорен выглядел так, словно проглотил лимон. Бейкер, напротив, показал мне поднятый большой палец.

— Мистер Стерлинг продемонстрировал исключительное понимание потребностей клиентов и умение объяснять сложные финансовые концепции доступным языком, — продолжил Харрисон. — Именно такие качества мы ценим в нашей фирме. Надеюсь, это послужит примером для всех наших молодых сотрудников.

Вернувшись к столу после собрания, я обнаружил записку от Бейкера: «Отмечаем сегодня в „Синем лебеде“. Восемь вечера. Никаких отказов!»

Улыбнувшись, я убрал записку в карман. День выдался чрезвычайно удачным. Я получил повышение, значительную премию, дополнительный заработок от Фуллертона и перспективу огромных комиссионных в конце года.

Я посмотрел на часы. До «Синего лебедя» еще много времени. Достаточно, чтобы посетить «Адамс Сыновья» и увеличить мои личные инвестиции на свежеполученные средства.

Остаток дня я решил провести, переосмысливая свою стратегию. Вместо возвращения за стол стажера — теперь уже младшего аналитика — я отправился в библиотеку фирмы, взяв с собой блокнот в кожаном переплете.

Мисс Гринвуд кивнула мне с большим уважением, чем раньше. Новости в «Харрисон Партнеры» распространялись со скоростью света.

— Поздравляю с повышением, мистер Стерлинг.

— Благодарю, мисс Гринвуд. Мне понадобится тихий уголок на пару часов.

— Конечно, воспользуйтесь кабинкой в дальнем углу. Вас никто не побеспокоит.

Расположившись за столом из полированного дуба, я раскрыл блокнот и набросал в верхней части страницы:

«ТЕКУЩАЯ ПОЗИЦИЯ — 17 ИЮНЯ 1928»

Затем методично перечислил свои активы и преимущества:

'ФИНАНСЫ:

— Стартовый капитал: 6,700$ у Адамса (инвестирован)

— Премия от Харрисона: 3,000$

— Гонорар от Фуллертона: 2,000$

— ИТОГО: 11,700$ (180,000$ в эквиваленте 2024 года)

— ПЕРСПЕКТИВА: 1% комиссионных от 6.5 млн. = 65,000$ в конце года

ПОЗИЦИЯ:

— Повышение до младшего аналитика (минуя 2–3 года обычного пути)

— Признание Харрисона и партнеров

— Доступ к важным клиентам

— Доверие состоятельных инвесторов (Вестон, Фуллертон)

ИНФОРМАЦИЯ И КОНТАКТЫ:

— Данные о смерти отца Стерлинга и возможной причастности Харрисона

— Контакт с журналистом Риверсом, расследующим Continental Trust

— Знакомство с Элизабет Кларк, влиятельной журналисткой финансового сектора

— Контакт с Оуни Мэдденом, влиятельной фигурой теневой экономики

ОБЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ:

— 16 месяцев до Великого краха

— Необходимо накопить значительный капитал до октября 1929

— Создать репутацию финансового провидца

— Подготовить «спасательную сеть» для ценных контактов'

Изучив эту картину, я перевернул страницу и написал:

«СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ: ИЮНЬ 1928 — ОКТЯБРЬ 1929»

Сначала я сосредоточился на финансовой стороне:

'1. КАПИТАЛ

— Инвестировать новые 5,000$ через Адамса по схеме:

* 60% в стабильные компании (PG, GE, ATT)

* 25% в компании, которые вырастут к августу 1929 (US Steel, GM)

* 10% в золото

* 5% резерв

— К августу 1929 перевести все в золото и наличные

— Ожидаемый результат: минимум 35,000$ к моменту краха'

Затем я рассмотрел возможности, открывающиеся благодаря новым знакомствам:

'2. ИНФОРМАЦИОННАЯ СЕТЬ

— Риверс — Получить документы по Continental Trust — Использовать как рычаг влияния на Харрисона или страховку

— Элизабет Кларк — Развивать отношения — Создать канал для формирования общественного мнения перед крахом

— Клиенты (Вестон, Фуллертон) — Укрепить доверие — Предложить особые «защитные» стратегии в начале 1929

— Оуни Мэдден — Изучить возможности сотрудничества — Развитие независимых от фондового рынка источников дохода'

Я откинулся на спинку стула, рассматривая свои заметки. План начинал обретать форму, но требовал конкретизации. Я перевернул страницу и начал расписывать ближайшие шаги.

'НЕДЕЛЯ 17–24 ИЮНЯ:

1. Инвестировать новые средства через Адамса — ВТОРНИК

2. Встреча с Мэдденом — СРЕДА

3. Анализ документов Риверса, поиск записной книжки отца Стерлинга — ЧЕТВЕРГ

4. Связаться с Элизабет Кларк, предложить «эксклюзивное интервью» о новых тенденциях в инвестициях — ПЯТНИЦА'

Я взглянул на карманные часы — половина третьего. Внезапно меня осенила новая мысль. Если Харрисон действительно замешан в махинациях с Continental Trust, это может стать как опасностью, так и возможностью.

В блокноте появилась новая запись:

'КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ:

— Вариант А: Использовать информацию для шантажа/давления на Харрисона — Получить долю в фирме до краха

— Вариант Б: Разоблачить через Риверса — Создать репутацию «честного финансиста» — Привлечь клиентов, разочарованных в традиционных фирмах

— Вариант В: Использовать информацию как страховку, активировать только при угрозе моим планам'

Мне нужно больше данных, прежде чем выбрать конкретный путь. Но что-то подсказывало, что Continental Trust и смерть отца Стерлинга могут оказаться ключевыми элементами головоломки.

Я вернулся к размышлениям о Фуллертоне. Владелец сети универмагов мог стать идеальным первым клиентом для моей будущей независимой практики. Его бизнес переживет Депрессию с меньшими потерями, чем многие другие, а его доверие ко мне уже установлено.

«ПРОЕКТ 'ФУЛЛЕРТОН»:

— Июль-август 1928: Еженедельные консультации, создание подробной аналитики розничного сектора

— Сентябрь-декабрь: Предложить стратегию расширения в ключевых городах

— Январь-март 1929: Порекомендовать оптимизацию долговой нагрузки

— Апрель-август: Настоятельно советовать создание «подушки ликвидности»

— Сентябрь 1929: Прямое предупреждение о необходимости перевода активов в более стабильные инструменты'

Я улыбнулся, представляя, как Фуллертон станет одним из немногих розничных магнатов, переживших крах с минимальными потерями. Его благодарность и рекомендации откроют передо мной двери других выживших бизнесменов.

В дальнем конце библиотеки скрипнула дверь. Я поднял глаза и увидел Ван Дорена, с недовольным видом просматривающего полки с отчетами. Встретившись со мной взглядом, он демонстративно отвернулся.

Мне нужно учитывать и внутренних противников. В блокноте появилась еще одна запись:

'ОФИСНАЯ СТРАТЕГИЯ:

— Ван Дорен и другие завистники — держать на расстоянии, не создавать открытой конфронтации

— Бейкер — потенциальный союзник, но ненадежный хранитель тайн

— Харрисон — демонстрировать лояльность, постепенно становясь незаменимым

— Старшие партнеры — выстраивать отношения, особенно с теми, кто специализируется на стабильных секторах'

Задумчиво постукивая карандашом по блокноту, я пришел к главному выводу. Мне нужна была не просто стратегия обогащения, а долгосрочный план создания независимой позиции к моменту краха.

'КЛЮЧЕВЫЕ ПУНКТЫ:

— К декабрю 1928: Личный капитал 20,000$, прочная репутация в фирме

— К июню 1929: Личный капитал 50,000$, несколько личных высокопоставленных клиентов

— К сентябрю 1929: Перевод всех активов в безопасные инструменты

— Ноябрь 1929: Начало скупки обесценившихся активов, основание собственной консалтинговой практики'

Я закрыл блокнот и, спрятав его во внутренний карман пиджака, отправился обратно в торговый зал. Уверенность переполняла меня. Шестнадцать месяцев — достаточный срок, чтобы не только спастись от краха, но и превратить его в трамплин для создания настоящей финансовой империи.

Сейчас, как никогда раньше, время было на моей стороне. И я намеревался использовать каждую минуту с максимальной эффективностью.