Орден Превыше Всего

Глава 7

Прошло два дня, прежде чем Александр нашёл время посетить новое место заключения графа Свиридова. После инцидента на стадионе верхушка Рейха пришла в бешенство. Олимпийские объекты были взяты под усиленную охрану, а пропускной режим стал гораздо строже.

Александр спустился в подвал здания Ордена. Камера, в которой держали графа, была тёмной и сырой. Когда он вошёл, Свиридов сидел за железным столом. Его вид был подавленным. На нём всё ещё была та же мятая одежда с засохшими пятнами крови, а пальцы нервно постукивали по крышке стола.

Мюллер ранее сообщил, что граф отказывался есть. Ему приносили обычную солдатскую пищу из столовой, но он неизменно игнорировал её.

Александр не собирался кормить бывшего аристократа тюремной баландой. Он всё ещё надеялся на сотрудничество. В конце концов, Свиридов был из того же общества, из которого вышел сам Великий Магистр. Ему совсем не хотелось, чтобы бывший граф закончил свои дни в лагере для политических преступников.

— Граф Свиридов, доброго вам дня, — доброжелательно начал Александр, садясь напротив него. — Почему вы не едите? Блюда, конечно, не из ресторана, но солдаты не жалуются. Или ваше графское самолюбие не позволяет прикасаться к подобной пище?

Свиридов резко поднял голову, его взгляд метнул молнии.

— Я не хочу от вас принимать ничего! — выплюнул он. — Лучше сдохну от голода, чем приму еду от нацистского подонка, который водится с демонами.

Александр сдержал раздражение и спокойно ответил:

— Да… Понимаю. — Его тон стал задумчивым. — Я надеялся, что мы могли бы обсудить наше сотрудничество, помочь друг другу…

— У нас нет ничего общего, — перебил Свиридов, поворачиваясь вполоборота. Он с мерзким скрежетом поелозил металлическими ножками стула по бетонному полу. — Уходите, Александр. Не мозольте мне глаза.

Звук стула по полу заставил Александра недовольно скривиться. Начало разговора явно не заладилось. Он хотел поговорить с графом по-хорошему, но, судя по всему, придётся иначе.

Великий Магистр пододвинул свой стул ближе к столу, аккуратно вытер платком пот со лба. Его голос стал ниже, а интонации — более холодными:

— Значит, предлагаю вам следующие варианты! — твёрдо начал Александр.

Свиридов никак не отреагировал, продолжая сидеть вполоборота, словно его это не касалось.

— Совершённые вами действия могут повлечь серьёзные последствия для вашего Ордена. Вплоть до разрыва мирного договора между нашими организациями, — продолжил Александр, стараясь сохранить твёрдость в голосе. — Вы ведь убили не просто солдат. Вы убили охотников.

На эти слова Свиридов всё же чуть повернул голову. Видно было, что он начал прислушиваться, хотя лицо оставалось напряжённым.

— Вы этого не знали… Это факт, — продолжал Александр. — На форме ваших людей были нарукавные повязки со свастикой. Реальная охрана стадиона носила повязки со знаком Ордена. Свастика была только у солдат, охраняющих территорию вокруг арены, на улицах Рейха. Вы серьёзно промахнулись. — Он выдержал паузу, наблюдая за реакцией Свиридова. — Вы охотились за Фридрихом Петерссоном, приняв его за кого-то другого. Но, поверьте, врать ему нет смысла. Он действительно не имеет ни малейшего понятия, что вы от него хотели. А кроме того, вы напали на Великого Магистра. На это я не обижаюсь, но уж поверьте, непременно учту, если буду докладывать о вас.

Александр тяжело вздохнул и вытер лоб платком.

— Всё, что вы сделали, тянет на разрыв мирного договора. Стоит мне только сообщить, и дело примет совсем иной оборот.

Граф Свиридов внимательно слушал, но ничего не отвечал. На собственную судьбу, возможно, ему было наплевать. Однако поставить под удар весь Орден «Света» он явно не хотел. Видно было, что его люди действительно не знали, кого убивали, и он сам, скорее всего, считал, что солдаты стреляли в эсэсовцев.

Александр тем временем продолжил:

— Если вам плевать на Орден, подумайте хотя бы о себе! Если вы останетесь в Германии, я вам обещаю: вы не будете просто гнить в тюрьме. Вы окажетесь, например, в Дахау. А поверьте, это не курорт! — Он говорил всё более горячо, так, что пот снова выступил на его лице. Великий Магистр снова вытер его платком. — Подскажите, у вас в роду были евреи?

На этот вопрос Свиридов замер. Его лицо слегка дёрнулось, а затем он коротко и сухо ответил:

— Мама.

Он развернулся обратно к Александру, уже явно понимая, куда тот клонит.

— Значит, наполовину еврей! — Александр хлопнул по столу, заставив Свиридова вздрогнуть. — Мой друг, герр Гиммлер… Вы, я думаю, прекрасно о нём знаете и, уверен, совсем не любите. Ваше право. Если честно, мне тоже не все его действия по душе, но мы друг другу не мешаем. А вот он, поверьте, с огромным удовольствием заинтересуется вашей родословной. — Он сделал паузу, наклонившись ближе к графу. — Если я отдам вас ему, поездка в Дахау или что-то наподобие станет реальностью. Последние дни вашей никчёмной жизни будут страшнее любой адской преисподней. Если вы и там откажетесь говорить, поверьте, тамошний контингент покажет вам все девять кругов Ада. Другие политзаключённые и евреи не дадут соврать. Хотя нет… они просто ничего не скажут. Они уже не способны говорить. — Голос Великого Магистра стал холодным и жёстким.

Он впервые переходил на чистые угрозы. Никогда в жизни ему не приходилось действовать подобным образом, но в данном случае он чувствовал, что только так можно заставить Свиридова сотрудничать.

— Так что думайте, граф, — Александр встал из-за стола. — Если решите ничего не говорить, то сегодня же я отдам вас Гиммлеру. И если вы и ему ничего не скажете, то умрёте в муках. Но если пойдёте на сотрудничество со мной — не с Рейхом, а со мной, — я гарантирую вам жизнь. Вы ведь были другом моего отца. Вы с ним хотели предотвратить мировую войну, хоть и не смогли.

Александр выпрямился, чтобы дать Свиридову переварить сказанное.

— Сейчас у вас есть шанс предотвратить новую войну, войну между Орденами, и спокойно дожить свой век свободным человеком, а не мёртвым евреем.

Свиридов наконец посмотрел на него с интересом. Его лицо всё ещё оставалось угрюмым, но в глазах появился проблеск.

— Если я расскажу всё, что вы хотите, — медленно заговорил он, — что со мной будет? Вы ведь не отпустите меня обратно во Францию?

— Верно, — кивнул Александр. — При всём моём к вам уважении, я просто не могу отпустить вас обратно в ваш Орден. Вы расскажете обо мне, о моей перчатке, о моих новых друзьях. Это доставит мне немало проблем.

Граф молча кивнул. Он понимал, что Александр прав.

— Поэтому, — продолжил Великий Магистр, — я могу предложить вам отправиться в Москву. В ненавистный вам Советский Союз, к нашему общему знакомому. Вы ведь помните Михаила Романова, брата императора?

— Михаил жив? — Свиридов удивлённо вскинул голову. Его лицо изменилось, недоверие смешалось с надеждой. — Не может быть…

— Может. Он жив и здравствует, — заверил Александр. — Потихоньку восстанавливает былое величие Ордена «Возрождения» на территории бывшей Российской Империи. Ему очень не хватает людей старой закалки. Ваши знания пригодились бы.

— Работать на врага? — с горечью спросил Свиридов.

— Разве мы с вами враги? — Александр слегка усмехнулся. — Мы сейчас мило беседуем. Я приказал кормить вас нормальной едой. Не виню за смерть моих людей. И вы всё ещё живы. Разве так поступают враги?

Свиридов задумался.

— Не поступают, — признал он.

— Именно, — улыбнулся Александр. — Поэтому я предлагаю вам свободу в обмен на информацию. Вы даже ещё не знаете, что нужно мне и, возможно, Михаилу Александровичу. Но жизнь в Советском Союзе будет лучше, чем в концентрационном лагере.

— Почему вы думаете, что я не хочу жить при советах?

— Вы живёте не в Москве, а в Париже, — сухо ответил Александр. — С момента начала войны вы не возвращались в Россию. Все, кто хотел вернуться, давно это сделали. За вами нет преступлений, которые могли бы повредить вашему положению. Никто бы не мешал вам жить и работать. Однако вы выбрали Европу.

Свиридов молчал. Александр разложил всё по полочкам, и только глупец отказался бы от единственного варианта, который оставлял ему жизнь.

— Вы не оставляете мне выбора, — тяжело вздохнул граф Свиридов. — Я готов ответить на ваши вопросы. Только сначала… если мы с вами не враги… можно мне поесть?

Александр слегка усмехнулся.

— Вот так и надо говорить! Мы с вами не враги. Пойдёмте отсюда. О делах не следует говорить в таком затхлом месте. Приглашаю вас выпить со мной по кружке пива. — Он посмотрел на Свиридова. — Но для начала вы помоетесь и переоденетесь. В таком виде, даже со мной, вас в приличное место не пустят. Мятый, весь в засохшей крови, да и запах… Вы не мылись два дня.

Свиридова отвели в душевую, где он привёл себя в порядок. Ему выдали чистую гражданскую одежду. Вскоре они с Александром покинули здание Ордена и направились в ресторан в центре Берлина.

Ещё полчаса назад Свиридов и представить не мог, что окажется на свободе.

При всей его ненависти к политическому режиму Германии, он понимал, что умирать за свои принципы не собирается. К тому же, он мог помочь Ордену, пусть и не своему. Ведь что для него, что для Александра, важно лишь одно: Орден превыше всего.

Приведя себя в порядок, Александр и граф Свиридов направились обедать. Часы показывали без десяти двенадцать — самое время. Место для обеда выбрали с весьма примечательным названием: Zur Letzten Instanz, что в переводе с немецкого означало «К последней инстанции».

Бар-ресторан располагался в одном из старейших зданий Берлина. Оно существовало ещё в середине XVI века, а первые упоминания о нём, как о ресторане, датировались началом XVII века. Своё нынешнее название заведение получило сравнительно недавно — в 1924 году.

О названии ходило несколько версий. Первая утверждала, что некогда рядом с рестораном находилось здание суда, и заключённых приводили сюда выпить их последнюю кружку пива перед заключением. Вторая версия связывала его с близлежащей церковью, на территории которой находилось старое кладбище, что символически подходило под «последнюю инстанцию». А третья, наиболее популярная, гласила, что два крестьянина, долго не сумевшие решить свои споры в суде, пришли к миру за кружкой пива именно здесь. Какую из версий выбрать, решали сами посетители.

Кроме того, ресторан мог похвастаться интересной исторической деталью: в своё время здесь заглядывал сам Наполеон Бонапарт. Его белый бюст, стоящий на полке за барной стойкой, встретил Александра и графа Свиридова у входа.

Посетителей в этот день было немного, что в разгар Олимпийских игр казалось странным. Бармен монотонно протирал сухой тряпкой бокалы, а единственный официант шустро обслуживал немногочисленных гостей. В зале сидели лишь трое: пожилая пара и немецкий офицер.

Увидев погоны Александра, офицер привстал и гордо произнёс:

— Heil Hitler!

Александр не ответил, лишь мрачно посмотрел на него. Офицер, уловив, что майору не до него, молча вернулся к своей свиной ноге.

Александр и Свиридов выбрали столик в дальнем углу. Бар-ресторан был небольшим: около десятка столов на первом этаже и столько же на втором, куда вела узкая железная винтовая лестница. Интерьер напоминал деревенский трактир с преобладанием тёмных деревянных элементов, создававших уютную атмосферу. Благодаря своему колориту, ресторан пользовался популярностью среди горожан.

— Что будете, граф? — спросил Александр, разглядывая меню. — Могу посоветовать печёную картошку с перцами. Очень вкусно. А пиво… любое, оно здесь всегда отменное!

— Доверюсь вашему выбору, — без раздумий ответил Свиридов.

Принявший заказ официант быстро направился на кухню, а бармен наполнил две большие кружки пивом с густой пеной. Александра в этом месте знали хорошо: герр майор бывал здесь часто, и его всегда старались обслужить по высшему разряду.

Заказ подали быстро, и вскоре Александр и Свиридов принялись за еду, запивая её свежим пшеничным пивом. Александр не спешил заваливать графа вопросами, видя, как тот жадно набросился на еду, забыв про свой аристократизм.

«Пусть поест», — подумал Александр, пережёвывая картошку. Он и сам был голоден.

Наблюдая за Свиридовым, Александр размышлял, как жизнь потрепала бывшего графа. Когда-то он носил длинные волосы, был знатным человеком, но теперь… всего лишь русский эмигрант во Франции, таких, как он, было множество. Никому не нужный, кроме Ордена. Хотя и это сомнительно. «Светлые» отправили его на самоубийственное задание, предоставив всего пятерых человек. Глупо было охотиться за Фридрихом, врываться в логово льва, когда все львы настороже.

Наконец, тарелка с картошкой опустела. Официант убрал её и вскоре принёс ещё по кружке пива.

— Теперь можно и поговорить, — произнёс Александр, отставляя кружку в сторону. — Граф Свиридов, расскажите, что именно сделал вам ведьмак, за которого вы приняли господина Петерссона?

— Он убил много людей. Вот и всё, — сухо ответил Свиридов. — Он, как кровосос, только вместо крови высасывал из них душу.

— Как джин?

— Почти, но не совсем. В отличие от джина, он убивал сразу. Подобно оборотню, он, лишая свою жертву жизни, продлевал собственное существование. Объяснить сложно, но главное, что стоит знать, — он опасен!

Ответ удовлетворил Александра. Неизвестного ведьмака следовало держать в уме, но и без него проблем хватало.

— А известно ли вам что-нибудь о существе с золотыми крыльями? — спросил он, меняя тему.

Свиридов нахмурился, будто вспоминая.

— Понимаю, о ком речь, — медленно начал он. — Но рассказать много не могу. О нём почти нет информации. Единственное, что я слышал от ангелов, — где он появляется, там война и смерть. Он получеловек-полуангел. Очень опасен. За последние годы его видели во многих частях Европы, особенно на востоке — в Польше и Советском Союзе. Что он там ищет — загадка. Ах, да, ещё за ним ведут наблюдение ангелы.

Александр задумался, переваривая услышанное. Затем задал свой последний вопрос:

— И последнее, о чём я хотел вас спросить. В день моего посвящения вы говорили с моим отцом о недопустимости войны. Вы упоминали, что отправитесь на Балканы и попросите помощи у местных охотников. Почему у вас ничего не вышло?

Свиридов усмехнулся. На него нахлынули воспоминания.

— Я пытался… Чёртов Апис! [1] — бросил он с явным раздражением. — Этот напыщенный бык со своей «Чёрной рукой» мечтал о Великой Сербии. Патриот, проклятый. Я умолял его не допускать убийства эрцгерцога Фердинанда, но он не слушал. Не верил, что убийство приведёт к войне. А война началась, как я и говорил. Кайзеру нужен был повод, и он его получил!

Свиридов тяжело вздохнул.

— Извините, Александр, больше я вам ничего рассказать не могу.

— Спасибо за откровенность, — поблагодарил Александр. — Пусть кратко, но честно. Свою часть договора вы выполнили. Теперь моя очередь.

Он сделал паузу, затем добавил:

— Завтра вас, под надёжным сопровождением, отвезут в Москву. Вас там встретят.

Пока граф обретал более человеческий облик, Александр связался с Михаилом Александровичем, который пообещал предоставить Свиридову укрытие и работу.

— Думаю, в России вам доведётся увидеть много старых друзей, — заметил Александр.

— Таких же старых, как я? — слабо улыбнулся Свиридов.

— Да, — Александр улыбнулся в ответ. — Все мы не молодеем.

— Это верно, — задумчиво произнёс граф. — Александр, можно теперь мне задать вопрос?

Александр развёл руками, давая понять, что не против.

— Вы сегодня сказали, что я не хочу жить при советах. А вот вы сами… Почему не вернулись в Москву? Могли бы помочь советам строить социализм. В отличие от меня, у вас в России остались друзья, Орден потихоньку восстанавливается. Вам бы нашлось место. — Свиридов выдержал паузу и добавил: — И прежде чем ответите, скажите: что вы думаете о нынешней Германии и Советском Союзе? Каковы ваши взгляды?

Вопрос заставил Александра задуматься. Он отхлебнул пива, откинулся на спинку стула и погрузился в размышления.

— Если с первым вопросом всё просто… — начал он наконец. — Я Великий Магистр германской части Ордена. Просто так уйти, не найдя себе преемника, не могу. А вот со вторым сложнее. До вашего вопроса я об этом не задумывался.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями.

— Всё, что сейчас происходит в Германии, неминуемо приведёт к бедам. Большим бедам. Честно говоря, мне не нравится курс, который взял Гитлер. Ни одна раса не лучше другой. Бог создал всех людей равными. Нельзя считать, что кто-то хуже, а кто-то лучше. Рано или поздно это выйдет боком. — Он вздохнул. — С другой стороны, страна на подъёме. И вместе с ней Орден. За четыре года, что я взял бразды правления у Кальвина Фогта, мы добились немалых успехов в истреблении монстров. Германия безопасна как никогда. До нашего разговора я об этом не думал, но это правда. Мне давно не докладывали о странных убийствах или исчезновениях. Охотники ездят помогать нашим братьям в другие страны, потому что здесь у них просто нет работы. — Великий Магистр взглянул на Свиридова. — Я стараюсь не замечать происходящего вокруг. Мне никто не мешает заниматься делами Ордена, даже поддерживают. Правильно ли это? Пусть рассудит история.

Александр сделал ещё один глоток пива и продолжил:

— Что касается Союза… думаю, там люди на правильном пути. Их методы, возможно, оставляют желать лучшего, но через пятнадцать лет о СССР будут говорить иначе. Наша страна воспрянет и станет сильной, а вместе с ней и Орден. Мне нравится идея равенства. — Он отпил пива. — Правда, равенства в полной мере не будет никогда. Мне всегда не нравилось, как так называемая элита смотрит на простых людей, как на грязь. Аристократизм мне чужд. В детстве я общался с детьми императора, но свободное время предпочитал проводить с крестьянскими детьми. Никогда не считал их хуже себя.

Слова Александра удивили Свиридова. Он ожидал услышать другое. Критиковать власть в ресторане в центре Берлина, пусть и на русском языке, — это было смело. Хотя, учитывая статус и силу Александра, удивляться, возможно, не стоило.

Допив пиво, Александр встал из-за стола.

— Наш обед подошёл к концу, — сказал он, расплачиваясь за еду и напитки.

Он проводил графа Свиридова до ближайшего отеля, снял ему номер и приставил охрану. Завтра графа должны были провести до Польши, а затем до границы с СССР, где его встретят советские охотники.

[1] Драгутин Димитриевич, известный по кличке «Апис» (Бык), начальник сербской контрразведки. Расстрелян по обвинению в государственной измене в Салониках в 1917 году.