Орден Превыше Всего

Глава 16

Начало апреля 1945 года

Советские войска на подступах к Берлину. Ещё пара недель — и они войдут в город. Немецкая часть Ордена «Возрождения» готовится к эвакуации.

Лахабиэль доставил послание дяде Александра, и тот сообщил, что Сталин готов предоставить убежище ему и некоторым его людям в обмен на ценную информацию о позициях Вермахта. Однако остальная часть Ордена не сможет укрыться под защитой советской власти — их готовы принять американские союзники. Часть охотников отправят в Штаты, кто-то останется в Западной Германии. На этом и порешили.

Ранним утром Александр сидел в кабинете с Генрихом Мюллером. Его ожидал важный разговор с человеком, который когда-то был одной из ключевых фигур Ордена, а теперь превратился в начальника Гестапо — человека, чьи руки по локоть в крови.

Поникший Мюллер, по обыкновению, сидел в своём кресле, молча глядя в открытое окно. Они с Александром долго не могли найти в себе силы начать разговор.

Наконец, первым заговорил Генрих:

— Я знаю, о чём вы хотите поговорить, Großmeister. Да, я давно работаю на красных. И знаю, что вы получили эту информацию ещё год назад.

— Herr Müller, я не собираюсь вас в чём-либо обвинять. — Александр встал с кресла и подошёл ближе. — Мне интересно узнать, что вы намерены делать дальше.

— Дальше?.. — Мюллер задумался, затем тяжело выдохнул. — Советские войска войдут в Берлин, и мне придётся исчезнуть. Я прекрасно знаю методы русских. У меня нет ни малейшего намерения попасть к ним в плен. Даже с документами от советской части Ордена мне не избежать смерти. Придётся ждать, пока за мной не придут. Постараюсь добраться до границы, а там… как карты ляжут.

— Даже если вам удастся скрыться, история запомнит вас палачом.

— Я и есть палач, Großmeister. Всё, что обо мне напишут в учебниках истории, будет правдой. Меня давно ждут в аду.

— Тогда займите мне место, если попадёте туда раньше меня.

— Как прикажете, Großmeister.

Александр задержал на нём взгляд, затем кивнул и направился к выходу.

— Берегите себя, Herr Müller. Возможно, ещё увидимся. Вы ведь не сегодня собираетесь бежать?

— Нет, уйду тогда, когда падёт режим.

Александр уже взялся за дверную ручку, когда услышал за спиной откашливание Мюллера.

— Скажите, Großmeister, — негромко произнёс тот. — Почему вы спокойно отпускаете меня, а Эрвина Роммеля заставили принять яд? Он, как и я, нарушил законы Ордена.

Александр обернулся и, не меняя выражения лица, ответил:

— Всё просто. Вы нарушили законы, но не предали Орден. А он продал нас «светлым».

Больше они не сказали друг другу ни слова.

— Auf Wiedersehen, Herr Müller.

Это был их последний разговор. Генрих Мюллер останется в Берлине до первых дней мая, но за месяц они с Александром так и не пересекутся вновь.

Великий Магистр продолжал готовить Орден к бегству. Охотников, в чьей лояльности он был уверен и кто не замешан в зверствах против мирного населения, Александр уведомил о том, что их отход запланирован на десятые числа апреля. В указанном месте в Мюнхене их встретит американская делегация.

Но покинуть Германию собирался не только Орден. Был ещё один человек, с которым Александр хотел потолковать напоследок.

Александр встретился с Генрихом Гиммлером в Рейхсканцелярии.

Кабинет, некогда наполненный бумагами, теперь выглядел пустым, словно его уже покинули, словно мародёры вынесли из него всё, что представляло хоть какую-то ценность. Цветов на столе больше не было, шкафы зияли пустыми полками, даже привычный порядок, которым всегда отличался Гиммлер, теперь сменился хаосом и отчаянием.

— О, Großmeister! — воскликнул Генрих, обернувшись к гостю. — Давно мы с вами не виделись.

— У меня были дела…

— Ищете способы сбежать от солдат своей исторической родины? — его голос внезапно стал громче, резче. — Они вас в живых не оставят, верно?

Александр слегка прищурился. Он заметил нечто новое в своём бывшем соратнике. Гиммлер впервые в жизни смотрел на него не снизу вверх, не с осторожностью, не с завуалированным страхом, а как на равного. Более того — он не боялся его вовсе. Сегодня он собирался говорить всё, что думает.

— Я знаю, что вы тайно пытались договориться с США и Великобританией. Насколько мне известно, безуспешно… — Александр усмехнулся, наблюдая за реакцией собеседника. — Вы не сможете сбежать! Я не позволю! Вы нарушили все наши законы, вы погубили миллионы жизней. Такой человек, как вы, заслуживает собачьей смерти!

Голос Гиммлера сорвался на истеричный смех. Он поправил упавшее пенсне и презренно посмотрел на Александра.

— Großmeister, вы обвиняете меня в преступлениях, когда сами не лучше! — голос Генриха задрожал, но не от страха — от ярости. — Прошу вас, не пытайтесь оправдываться. Вы такая же тварь, как и я! — Его смех эхом разнёсся по пустому кабинету. — Будьте уверены, в Аду нам с вами выделят один котёл!

Александр опешил, поражённый сменой тона своего бывшего союзника.

— Не знаете, что сказать? — Гиммлер склонил голову набок, изучая его взглядом. — А нечего сказать. Потому что я прав.

Александр сделал глубокий вдох.

— Всё так, — кивнул он, сдавленно. — Но есть одна разница, Генрих. От меня, в отличие от вас, не отвернутся союзники. Меня никто не будет преследовать. Я умер два года назад, и теперь, когда охотники Ордена «Света» придут за вами, они будут полагать, что вы наш Großmeister.

Он сделал паузу, наблюдая, как по лицу Гиммлера пробежала едва уловимая тень.

— Какая честь! — процедил тот сквозь зубы, после чего резко отвернулся к столу. — А теперь извините, мне нужно поработать!

Александр больше не стал ничего говорить. Он развернулся на каблуках и, тяжёлыми шагами, покинул Рейхсканцелярию, оставив Гиммлера один на один с его страхами.

Возвращаясь в своё убежище, Александр не мог избавиться от мыслей о словах Гиммлера. В них была доля правды. Он не лучше его… А может, даже хуже?

Едва ступив на лестницу, ведущую вниз, он услышал странный разговор, доносившийся из его кабинета. Голоса Асмодея и Маттиаса звучали приглушённо, но в гулком полумраке убежища они отзывались резким эхом.

— Я не могу исполнить то, о чём ты просишь, — голос демона был непривычно серьёзен. — Это не в моих силах. Прости…

— Всё в порядке… — ответил Маттиас, явно подавленный. — Вы были моей последней надеждой.

— Я постараюсь разузнать, как тебе помочь, — вздохнул Асмодей, — но на это уйдут годы.

— Время — единственное, что у меня в избытке…

Александр нахмурился, не понимая смысла сказанного. Он толкнул дверь и вошёл в кабинет.

— Я не помешал? — его взгляд перебегал с Маттиаса на Асмодея.

— Нет, Großmeister, — Маттиас выпрямился, резко отсалютовал и направился к выходу. — Орден превыше всего!

— Орден превыше всего… — машинально повторил Александр, но сам уже не верил в эти слова.

Маттиас скрылся за дверью. Асмодей, наблюдая за ним, криво усмехнулся и рухнул в кресло напротив Александра.

— Выпьешь со мной? — спросил Александр, доставая одну из последних бутылок коньяка.

— Не откажусь.

Он налил спиртное в бокалы, один из которых пододвинул демону.

— Как продвигается ваша эвакуация? — поинтересовался Асмодей, с любопытством рассматривая своего собеседника.

— Продвигается… — коротко ответил Александр, не отрывая взгляда от янтарной жидкости в бокале. — Люди, в ком я уверен, получат убежище… и будут служить Ордену так, как должны.

Асмодей чуть заметно покачал головой.

— Значит, ты нашёл в себе силы принять то, что сделал?

— А что я сделал? — прищурился Александр.

Демон поднялся из кресла, медленно обошёл стол и, задумчиво покачивая бокал, встал у окна.

— Мы знакомы много лет, — сказал он негромко. — И всё это время я наблюдал за тобой. К немногим людям я относился с симпатией… и ты был одним из них. — Он сделал паузу, отпил коньяк, хмыкнул. — Но меня всегда удивляло: ты, обладая такой невероятной силой, допустил самую страшную войну.

— Не совсем понимаю тебя… — нахмурился Александр.

— Я говорю о том, что ваш Орден борется с так называемыми силами зла, — спокойно начал Асмодей, крутя в руках бокал с коньяком. — Считаете демонов воплощением греха. Однако я вижу, что вы ничем не лучше нас. А может, и хуже.

Александр уже собирался возразить, но демон предостерегающе поднял руку.

— Создатель сделал нас созданиями Ада, — продолжил он. — Но вы, люди… Вы сами выбираете уничтожение, когда могли бы строить мир, который стал бы лучше Рая.

— Значит, все люди — плохие, а демоны — хорошие?! — резко бросил Александр, выпил коньяк залпом и со стуком поставил бокал на стол. Янтарная жидкость плеснулась через край, оставляя тёмные пятна на полированной поверхности.

— Я так не говорил. — Асмодей не сводил с него спокойного, пронизывающего взгляда. — Я говорю о том, что вы всегда ищете виноватых. Войны, голод, тирания — всё, что случается на этой земле, вы списываете на нас, на дьяволов, на чёрную магию, на кого угодно… но не на себя. А ведь виноваты только вы. — Он сделал глоток, облизнул губы и продолжил: — Да, я исполнил желание Гитлера, и он пришёл к власти. Но мои силы не мешали вам его остановить. Никто не мешал вам свергнуть его до войны. Я предупреждал тебя, что артефакты — не для людей, что вам не совладать с их силой. И в итоге…

Асмодей замолчал. Слова не нужны были — Александр и так знал, что он скажет.

— Пойми наконец, мой друг. Орден не Превыше Всего.

Александр закрыл глаза. Где-то внутри всё ещё теплилась надежда, что всё это — ошибка, что всё можно исправить. Но нет.

— Ксения погибла, — его голос сорвался. — Она, как и я, стала заложницей этой силы…

Из-под век навернулись слёзы, но он не дал им упасть.

— А Вера… — он глубоко вздохнул. — Она меня ненавидит.

Сколько лет он грезил артефактами, искал в них силу, знания, смысл. И что в итоге?

Силу он получил — и потерял всё, что любил.

Знания? Да, он узнал многое. Но что теперь делать с этим знанием, когда жизнь разлетелась на осколки?

Ответа не было.

— Знаешь… мне падать уже некуда. — Александр поднял на друга потухший взгляд. И в этот момент у него родился сумасшедший план.

— Спроси меня.

— Спросить что? — Асмодей вскинул бровь.

— Спроси, что я желаю.

Демон замер. Впервые за долгие века он ощутил страх — не за себя, за кого-то другого.

— Прошу, не надо. — В голосе Асмодея не было насмешки. Только предостережение. — Ты ведь знаешь, что даже я не могу сказать, чем это обернётся.

— Я всё понимаю. Но у меня нет другого выхода.

— Выход есть всегда.

— Я его не вижу. — Александр сжал кулаки. — Прошу. Спроси меня.

Асмодей устало прикрыл глаза. Он понял, что переубедить друга уже невозможно.

— Александр… скажи мне, чего ты желаешь?

Демон произнёс эти слова тихо, но они звенели в голове, словно набат.

Александр поднял голову. В глазах не было надежды, только пустота.

— Я хочу, чтобы Вера меня простила.

Асмодей выдохнул.

— Да будет так.