Притча о судьбе

Глава 34

Далия

— Ты уверена, что это был не сон? — спросил Райкен, его широкая фигура занимала место напротив меня за длинным дубовым столом в военной комнате.

Как только Малахия ушел, я разбудила его, и он не потратил ни секунды, прежде чем попросить разрешения проникнуть в мою голову. Райкен мельком увидел это воспоминание, и его тело затряслось от ярости. Воспоминание было туманным и затуманенным сном, даже сейчас оно казалось кошмаром.

Но это было реально. Малахия вторгся в наш дом, в нашу спальню, в наше уединение.

Он каким-то образом сбежал из Иного Мира.

Эта мысль вселила в Райкена глубокое чувство страха, и он немедленно приступил к действиям, созвав собрание.

— Абсолютно, — ответила я, когда Киеран и Габриэлла вошли, все еще одетые в ночные рубашки.

Я приподняла бровь, и Габриэлла подавила зевок рукой. Следующим вошел Редмонд, заняв место рядом со мной, затем Эулалия и Финн.

Пристальный взгляд Райкена скользнул по моему телу в поисках каких-либо признаков травмы. К счастью, Малахия оставил меня относительно невредимой, если не считать того, что следы его зубов еще оставались на моей коже.

Челюсть моего мужа сжалась, когда это воспоминание промелькнуло у меня в голове, и я перевела взгляд на стол, чувствуя себя ужасно из-за того, что воспроизвожу этот момент.

— Сайлас патрулирует Страну Фейри в его поисках, — прошептала Эулалия, имея в виду своего фамильяра-ворона. — Он скоро вернется.

Райкен провел рукой по волосам, его предплечье согнулось в такт движению.

— Обруч, — сказал он. — В твоих воспоминаниях у Малахии на лбу был такой же обруч, как у тебя.

Я поморщилась от этого заявления. Хотя обруч был похож на мой, он был точной копией отцовского. Я с трудом могла вынести эту мысль. Я знала, что отец желает себе смерти, но я только что познакомилась с ним, и эту идею было трудно переварить.

— Он выглядел точь-в-точь как у моего отца, — сказала я, бросив взгляд на Редмонда, чтобы оценить его реакцию.

Хотя биологически Солярис был мой отец, Редмонд был единственным, кто заслуживал этого титула. Тем не менее, я никогда не называла его так и не затрагивала эту тему раньше. Редмонд внимательно слушал, на его лице не отразилось ни малейшего признака обиды.

— У него также были крылья с золотым оперением, как у моего… у Соляриса.

Мягкий голос Габриэллы прервал напряженную атмосферу.

— Ты думаешь, Малахия убил его — твоего отца?

Я проглотила комок в горле, печаль по отцу, которого я никогда не знала.

— Я не вижу, как еще он мог сбежать из того мира, но Солярис утверждал, что я была единственной, кто мог убить его. Он сказал, что для этого мне нужно будет забрать его силу, и что если кто-то другой попытается, его сила поглотит их.

— У него самоубийственная миссия, — заявил Райкен. — Кажется, он более чем готов умереть, если это повлечет за собой месть.

Мои глаза крепко зажмурились, и я выругалась себе под нос. Не было ничего смертоноснее мужчины, которому нечего терять, и, учитывая, что это был Малахия — у меня по спине пробежали мурашки, — мы были обречены.

Раздался стук в окно рядом со мной, и Эулалия вскочила со своего места, приоткрыв стекло, чтобы впустить Сайласа. Он приземлился на её плечо и наклонил голову, чтобы прокричать ей на ухо. Глаза ее остекленели, когда она прислушалась к тому, что птица ей говорила. Когда он закончил, она прогнала его прочь.

Глаза Эулалии встретились с моими, затем с Райкеном.

— Весенний и Осенний дворы были опустошены, не осталось ни одного фейри. Камбриэль был сожжен дотла, а король и его подданные бежали в земли смертных.

Финн тихо присвистнул.

— Он работает быстро.

Он, конечно, это сделал. Такими темпами наш мир был бы разрушен к концу дня, если бы он того пожелал. Однако я знала, что Малахия никогда бы не сделал ничего так безболезненно быстро. Он позаботился бы о том, чтобы каждый из нас страдал, не торопясь, обязательно наслаждаясь моментом.

Я внимательно посмотрела на лицо Райкена, заметив, как раздражение мелькнуло в его глазах, как плотно сжались губы, как заиграла напряжённая мышца на щеке.

— Значит, и Весенний, и Осенний дворы дезертировали, — он тяжело вздохнул. — Должен был догадаться. Верховный Лорд Осени был ближайшим другом Каспиана и доверенным лицом Лиры. Полагаю, они оба заключили сделку с Малахией, рассчитывая получить трон Страны Фейри.

— Очень жаль, что Малахия планирует уничтожить Страну Фейри, — сказала я. — Не то чтобы он сообщил им об этом.

Райкен недоверчиво покачал головой, когда из груди Финна вырвался раздраженный стон. Мы были обречены, если не будем действовать быстро.

За пределами дворца раздался низкий грохот, и мужчины за столом напряглись, когда Киеран вытащил клинок откуда-то из-под своей ночной рубашки. Редмонд открыл рот, чтобы спросить, что их разозлило, но Киеран заставил его замолчать, приложив указательный палец к своим губам.

Райкен и Финн повторили его движения и полезли под стол, вооружившись. Они медленно, бесшумно поднялись и направились ко входу, сосредоточив свое внимание на двери.

Ручка повернулась, и дверь распахнулась.

У меня перехватило дыхание.

Появилась тень, и мужчины атаковали.

Райкен рубанул по тени, и тень отразила клинок своей единственной рукой, отчего тот со звоном упал на землю. Оставшись безоружным, серебряная сила Райкена затопила комнату, зажигая пламенем глаза и крылья. Киеран присоединился, закрыв глаза, чтобы призвать темную силу, которая скатилась с его плеч и собралась на земле, странно напоминая внешность теневых существ.

Финн частично обратился, зелёные и золотые чешуйки побежали по его коже. Из-за плеча вырвалось пламя, и, обернувшись к нам, он закричал:

— Бегите!

Но бежать было невозможно — тела не слушались, парализованные страхом, захлестнувшим комнату.

Однако сражаться тоже не было нужды — я сразу узнала того теневого мужчину, что стоял перед пламенем Райкена.

Валаам.

Матильда отошла в сторону и, прищурившись, посмотрела на моего мужа.

— Какой теплый прием, — заявила она, выгнув бровь. — Не ожидал меня увидеть?

Вот так просто удушающее облако страха исчезло, и Киеран ослабил хватку, которой держал комнату. Его глаза метнулись к Габриэлле с извинением, и она слегка съежилась.

Скорее всего, она никогда раньше не чувствовала его силу.

Эулалия поднялась со своего места и посмотрела Матильде в глаза.

— Ты вернулась, — прошептала она почти задыхаясь.

Магия в комнате рассеялась, когда вошли Матильда и Валаам и заняли места в центре стола.

Матильда молчала, пока все не расселись, а когда заговорила…

— Мне жаль, Эулалия… — ее взгляд переместился с лидера ковена на меня. — Далия, у нас не было выбора, кроме как уйти.

Ее взгляд переместился на Габриэллу.

— Разоблачение того, кем была Габриэлла, каким-то образом проложило нам новый путь в судьбе, хотя логика ускользает от моего понимания, — она бросила на Райкена обезумевший взгляд. — Однако, путь судьбы не может стать намного хуже. Он может только улучшиться. Если вы примете меня, мои видения будут в свободном доступе.

Райкен кивнул, и Эулалия потянулась через стол, чтобы сжать руку Матильды.

Я не была уверена, хочу ли я знать, что она увидела, но я сделала глубокий вдох и все равно спросила.

— Насколько плохо все выглядит?

Смирение отразилось на ее чертах, когда ее глаза встретились с моими.

— Ужасно. Конец нашего мира, каким мы его знаем, а также уничтожение всех в нем.

Я постучала пальцами по столу, пытаясь придумать какой-нибудь выход из этой неразберихи.

— Я могу пойти к светилам и узнать, не согласятся ли они помочь.

— Мне очень жаль, Далия, но ничего не выйдет, — на губах Матильды появляется хмурая складка. — Теперь они его. Светила следуют потоку власти, а не отдельной личности, и, поскольку Малахия обладает силой твоего отца, он их король. Ты просто наследница трона, а не та, кого они рассматривают как истинную королеву. Они считают, что с тобой покончено — конец рода.

Мускул на челюсти Райкена дернулся от гнева, и он заговорил с закипающей яростью.

— Они должны же питать к ней какую-то лояльность.

— Даже светила эфира не будут на нашей стороне, поскольку она потерпела неудачу. Теперь у них новый лидер.

Мои пальцы сжались в кулаки. Эфир мало помог мне. Он мог бы дать мне информацию о том, как спасти моего отца, мог бы сообщить мне о светилах, но вместо этого он выбрал тень, и при этом, утаивал любую важную информацию.

— Значит, мы сражаемся со светилами, тенями и половиной Страны Фейри? — спросила я. — С чем же мы тогда остаемся?

— Половина Страны Фейри и весь мир смертных, хотя у смертных вряд ли есть шанс. Малахия уже ступил на их землю.

— У вас будут ведьмы и маги, — сказала Эулалия, вздернув подбородок.

— И драконы, — добавил Финн.

— И ты можешь повести за собой Весенний двор, — добавила Матильда, задержав взгляд на Габриэлле. — Весенний двор расколот, но он следует за своей Верховной Леди. А если бы появилась новая… возможно, они приняли бы смену власти.

Грудь Габриэллы поднялась при глубоком вдохе, когда Киеран обхватил ее рукой, но, почувствовав его силу, Габриэлла, казалось, отпрянула. Киеран убрал руку, и Габриэлла бросила легкий взгляд в его сторону, словно извиняясь за свою реакцию.

— Я понятия не имею, с чего вообще начать доступ к силе, — сказала она.

— Из того, что я читал, подменыш — это фейри, пойманный в ловушку в человеческом обличье, — ответил Редмонд, махнув рукой вниз. — Это прямо здесь — твоя человеческая форма — тюрьма, которая удерживает твое тело фейри и способности взаперти. В книгах утверждается, что есть способ изменить форму, но для этого требуется магия крови.

Матильда посмотрела на Валаама, потом на Киерана и улыбнулась.

— Магия крови в форме душевной связи со своей парой.

Розовый румянец выступил на щеках Габриэллы, когда она посмотрела на Киерана.

— О.

Ее глаза метнулись обратно к столу, сосредоточившись на нем, как будто это смущение могло прожечь дыру в дереве.

Насколько я знала, Габриэлла не была с мужчиной из-за своего строгого воспитания, и мысль об этом, произнесенная вслух на весь стол, чтобы все услышали…

Я сменила тему.

— Когда состоится битва? — спросила я.

Глаза Матильды остекленели, а ее тело застыло, когда она покинула нашу реальность. Ее не было всего долю секунды, прежде чем она вернулась в себя.

— Битва состоится в следующее полнолуние на окраине Проклятого Леса. В Камбриэле.

У Редмонда перехватило дыхание. Той ночью он хотел спасти Ореллу.

— Ты пойдешь к ней и попытаешься, несмотря ни на что, — сказала ему Матильда. — Она окажется полезной в борьбе. Ее силы намного превосходят силы Оракула.

Райкен поднялся из-за стола, его глаза встретились с моими. Я погрузилась в его мысли, видя, что он готов покинуть встречу. У нас оставалось мало времени, и он хотел, провести его со мной. Он заметил любопытное выражение на лице Финна.

— Финн и Эулалия, отправляйтесь в Драконьи Земли и поговорите с драконами, ведьмами, магами. Скажите им, насколько необходима их помощь, и что, с ней или без нее, мы все умрем.

Затем он посмотрел на Редмонда.

— Следуй своему плану и спаси оракула.

Он повернулся к Киерану и поднял бровь, его глаза метались между ним и Габриэллой. Не требовалось слов, чтобы объяснить необходимость того, чтобы Киеран приложил усилия с женщиной, которая, несомненно, была его парой.

— Я созову собрание со смертными в ночь перед полнолунием, но сейчас… — его глаза задержались на моих. — Давайте все насладимся этим временем как можно лучше. Через три недели мы все, скорее всего, умрем.