Притча о судьбе

Глава 36

Далия

Благодаря своим силам тени Райкен теперь имел доступ к зрению, что означало, что и я тоже.

Я нашла способ воспользоваться нашей связью, способ не думать о нем, одновременно глубоко погружаясь в его мысли, и это было так же просто, как петь в своей голове. Каждый раз, когда Райкен копался в моих мыслях, я напевала.

Он был убежден, что не выберется из этой войны живым, и, судя по той версии будущего, которую он видел, ему это не удастся. Но он видел только одну возможность будущего, в то время как я видела их все. К счастью для меня, Райкен не был натренирован, и хотя он пытался проникнуть в мой разум весь день и ночь, он не смог преодолеть барьеры, которые я установила, как и Матильда.

Малахия был тем, кто сообщил мне об узлах, которые указывали на вмешательство в видение, защищая его от других видящих. Итак, пока Райкен перебирал образы прошлого, настоящего и будущего в притворном сне. Все это время я была в его голове, сплетая и завязывая паутину внутри.

Отдельную часть Малахия непреднамеренно показал мне.

Однако жить в его сознании круглосуточно было нелегко. Все, что мне нужно было сделать, это показать ему особенно яркое изображение, и он сосредоточивался на нем и только на нем, забывая обо всем остальном, скрытом внутри.

И он, и Матильда в настоящее время строили козни за закрытыми дверями, обсуждая, как вывести меня из строя — и Райкен ничего не мог слышать или видеть в моих мыслях.

Я заслужила перерыв.

Редмонд откашлялся, и я обратила на него внимание, когда он положил на стол перед собой книгу сказок о фейри. Он бросил на меня скептический взгляд и приподнял бровь.

— Ты ничего хорошего не замышляешь, Далия?

— Конечно, — ответила я. — Но я не могу тебе сказать.

Он ответил ухмылкой и откинулся на спинку стула, переплетя пальцы домиком. Его нога нетерпеливо постукивала по полу, пока он ждал, пока я продолжу.

Я не могла, не тогда, когда жизни всех, кого я любила, зависели от моего молчания.

Он будет жить, я была в этом уверена — но я, нет. По крайней мере, недолго.

Я сглотнула, когда я встретилась с ним взглядом и провела кончиками пальцев по своему креслу.

— Редмонд, — сказала я, чувствуя, как в горле у меня образовался комок. — Я хочу тебе кое-что сказать.

Он наклонился вперед и уперся локтями в колени. Но то, что я хотела сказать, не могло быть произнесено на расстоянии. Я оттолкнулась от своего стула и обошла его, занимая место за столом между нами и держа его руку в своей.

Это был бы мой последний шанс сказать ему, как много он для меня значил.

— Давным-давно, руководствуясь актом чистого альтруизма, ты спас маленькую девочку, нуждавшуюся в спасении, — начала я, не зная, как продолжить. — Ты приютил ее, накормил и одел. Ты научил ее всему, что она знает, без всякой причины, просто потому, что мог, потому что хотел. Ты показал ей, что такое любить и быть любимой — то, что очень немногим посчастливилось испытать.

Я проглотила комок в горле, думая о противоположных путях, по которым прошли Малахия и моя жизнь.

— Я никогда не благодарила тебя ни за что из этого, но сейчас благодарю, — я сжала его руку и вдохнула. — Для меня было бы честью называть тебя моим отцом.

Редмонд сжал мою руку и пристально посмотрел на меня сквозь влажные ресницы. Когда он наконец заговорил, его голос был почти шепотом:

— Почему это звучит как прощание?

Потому что, скорее всего, так оно и есть.

Мои глаза горели, но я не проронила ни слезинки.

— Это не прощание, Редмонд, — сказала я, улыбаясь ему сквозь слезы. — Это на удачу.

Я обхватила его ладони обеими руками.

— Завтра ты отправляешься в невероятное путешествие, которое приведет тебя к долгой жизни, полной счастья и любви, и я просто хочу, чтобы ты знал, что заслуживаешь этого. Ты заслуживаешь всего этого. Она — оракул. Она особенная.

Завтра вечером, в ночь полнолуния, Редмонд соединится душой с существом, которого никто никогда раньше не видел, с существом, олицетворяющим любовь и надежду. Он проживет долгую, бессмертную жизнь в мире и любви.

Редмонд поднял руку и обхватил ладонью мое лицо. В его глазах светилась гордость.

— Лучшей дочери и желать нельзя.

Моя грудь сжалась, пока я пыталась сдержать рыдание, которое хотело вырваться наружу. Вместо этого рассмеялась.

— Я знаю.

Дверь в библиотеку приоткрылась, и Габриэлла заглянула внутрь, мгновенно застыв при виде нас.

— О, простите.

Она на два шага закрыла дверь, но тут я остановила её.

— Редмонд как раз собирался собирать вещи. Заходи.

Я пыталась разыскать ее в течение нескольких дней, но она заперлась у себя.

Редмонд провел пальцем под глазом и встал, запечатлев поцелуй на моем лбу. Когда он отстранился, я встретилась с ним взглядом. В них была покорность.

— Увидимся по возвращении, — заверил он, внимательно следя за моей реакцией.

— Да, — ответила я с мягкой улыбкой. — Увидимся.

Габриэлла вошла, когда Редмонд выходил, они обменялись мимолетной улыбкой, оба отправлялись в разные путешествия, оба желали друг другу удачи.

Она остановилась в центре комнаты с измученным выражением лица. Она нервно сжала руки, прежде чем я сжала ее в крепких объятиях.

У неё происходили важные события, и я не могла быть счастливее.

— Я повсюду искала тебя, — прошептала я в ее волосы, прежде чем отстраниться. Когда я чуть отодвинулась, она посмотрела на меня со слезами. — Что случилось?

Ее грудь вздымалась.

— Я так напугана, — ее лицо прижалось к моему плечу, слезы пропитали мое платье. — Сегодня та самая ночь.

Сегодня вечером она и Киеран свяжут свои души в надежде, что это спровоцирует ее трансформацию.

Так и будет.

Я не смогла удержаться от смешка, зная, что с ней все будет в порядке.

Ее брови сошлись на переносице.

— Дело не в нем. Я люблю его. Я доверяю ему… — она замолчала. — Это трансформация. Все, во что меня заставили поверить, было ложью, и я не знаю, чего ожидать.

Еще одно рыдание вырвалось из ее горла.

— Я… я не могу руководить двором и уж точно не могу убедить других следовать за мной.

Ее плечи сжались.

— Габриэлла, с самого первого дня, когда я встретила тебя, я знала, что ты лидер. Ни в этом мире, ни в следующем нет фейри, из которых получилась бы более храбрая, добрая, более удивительная верховная леди, чем ты. — Она подняла глаза, и затаенная печаль исчезла. — Ты сама сказала: что-то звало тебя сюда — великая судьба, великая любовь. И вот ты здесь, готова шагнуть ей навстречу.

Уголки её губ дрогнули в лёгкой улыбке, взгляд стал мечтательным.

— Я так его люблю.

Я ответила ей той же улыбкой.

— И он любит тебя. Сегодня всё будет прекрасно, а через два дня вы будете жить долго и счастливо.

Её брови приподнялись от волнения.

— Ты правда думаешь, что мы победим?

— Я знаю это, — ответила я.

Её плечи заметно расслабились, и я не смогла не улыбнуться.

Мы победим.

И я была более чем готова заплатить цену.

Будто мои мысли призвали его, дверь снова приоткрылась, и Райкен шагнул внутрь. Его взгляд прожигал меня насквозь, а носок ботинка отстукивал нервный ритм по полу библиотеки.

Габриэлла крепко обняла меня и отступила, губы расплылись в широкой улыбке:

— Пожелай мне удачи.

— Удачи. Хотя она тебе не понадобится.

Она ушла, и дверь за ней со щелчком закрылась. Райкен повернул замок, затем обошел меня, прислонившихся к книжной полке, скрестив руки на груди, пока его глаза шарили вверх-вниз по моему телу.

Он облизал губы.

— Прошел всего час.

— Час — это слишком долго, — проворчал он, наклонив голову. — Почему я не слышу твоих мыслей, Далия? На этот раз не уклоняйся от вопроса. Я не знал, где ты и в безопасности ли ты.

Я ухмыльнулась и подошла к нему, готовая использовать любые средства, необходимые, чтобы отвлечь его. Наше ограниченное время, проведенное вместе, не должно быть потрачено впустую на что-то столь неприятное, как допрос.

— Понятия не имею, Райкен. Может быть, мы с тобой недостаточно общались, — я остановилась перед ним и наклонилась вперед, чтобы прошептать что-то ему в губы. — Может быть, наша связь ослабла.

Мой самоотверженный партнер думал, что имеет право допрашивать меня, когда именно он заставил Матильду приготовить зелье с намерением опоить меня. Он думал, что сможет напоить меня и заманить в ловушку в Стране Фейри после того, как пообещал никогда не повторять ошибок своего прошлого. Райкен столкнется с миром страданий, если я раскрою, что мне известно о его планах. К сожалению, я не могла.

Я положила руки ему на плечи и прижала его к книжному шкафу, и он резко выдохнул, когда мои губы встретились с его. Мои веки затрепетали и закрылись, когда Райкен искусно обвил своим языком мой, проводя теплой ладонью по моей спине.

Когда я снова открыла глаза и отодвинулась на дюйм, его взгляд по-прежнему был прикован к моим губам.

— Скажи мне, муж мой, как нам восполнить потерю последнего часа?

Его губы изогнулись, лукавый блеск омрачил его взгляд.

— У меня есть несколько идей.

В уперлась рукой в его грудь.

— У меня тоже.

Его опущенные веки скрывали затуманенную смесь похоти и подозрения, борющихся за господство в его взгляде, но я не обращала на него внимания. Я скользнула рукой ниже и опустилась на колени, наблюдая, как побеждает похоть. Мои пальцы ловко справились с застежкой на его штанах, не давая ему времени подумать или заговорить.

Мышцы на животе напряглись, когда я освободила его длину, а крепкая рука вцепилась в мои волосы, откинув мою голову назад. Я посмотрела на него сквозь густые ресницы, встретив грозный взгляд.

Он прищурился, глядя на меня.

— Почему у меня такое чувство, будто ты пытаешься отвлечь меня?

— Это работает? — спросила я.

Я высунула язык, и облизнула его набухшую головку.

— Далия.

Он произнес мое имя как предупреждение, но я проигнорировала его, проводя языком по гребню чуть ниже головки его члена. Сухожилия на его руках напряглись, когда его глаза впились в меня, так что я еще раз щелкнула языком.

— Далия, — проворчал он, но на этот раз его голос был напряжен от желания, остался лишь слабый след подозрения. Его член налился в моей руке, толстый и жилистый. — Нам нужно поговорить.

Почти на месте.

Мои губы обхватили кончик, мой взгляд приклеился к его глазам. Его полуприкрытые глаза уставились на меня, острый клык прикусил нижнюю губу. Сухожилия двигались под его загорелой кожей, пока бушевала внутренняя битва — задавать вопросы или не задавать. Он запустил кулак в мои волосы и потянул, почти вызвав у меня слезы.

Я издала захлебывающийся звук, когда заглотила его так глубоко, что кончик его члена уперся в заднюю стенку моего горла. Жилки на его шее напряглись, когда его темный пристальный взгляд впился в меня. Слезы хлынули из моих глаз, когда я сглотнула вокруг него, прижимаясь кончиком носа к его подтянутому животу.

— Черт возьми, — Райкен запрокинул голову и вонзился в мой рот. — Далия!

Теперь он произнёс моё имя не с подозрением, а с благодарностью — словно услышал долгожданную молитву. Вся настороженность испарилась, уступив место единственному языку, который мы оба знали: нуждой.

Член Райкена дернулся у меня во рту, и я хихикнула, заслужив суровый осуждающий взгляд.

— Ты думаешь, это смешно? — он зарычал, резко толкая бедра вперед. Он знал, что я делаю, и ему это ни капельки не нравилось, но он не мог не любить это.

Я засосала его так сильно, что у меня перед глазами взорвались звезды, и он с безрассудной самонадеянностью вонзился в мой рот. Его бедра изогнулись, когда он толкнулся в мое горло, используя захват за мои волосы, чтобы наклонить мой рот так, как ему нравилось. У меня был кляп во рту, слюна текла с моих губ, когда мои руки с легким усилием прижались к его бедрам.

На этот раз рассмеялся именно он.

— Ты настояла на этом, жена, — простонал он, погружаясь глубоко, пока я не захлебнулась по всей его длине. — Ты можешь либо говорить, либо держать рот открытым и принимать все как должное.

Я чертовски уверена, что не собиралась говорить.

Низкий стон вырвался из моей груди, когда его рука проникла в вырез моего платья, резко ущипнув каждый из моих затвердевших сосков. Дыхание вырывалось у меня из ноздрей, когда его член утолщался у меня во рту, перекрывая доступ воздуха.

Моя рука скользнула с его бедра между моих, пульсирующая сердцевина взывала о внимании. Его глаза проследили за движением.

— Правильно, пара. Подними платье и дай мне посмотреть.

Я задрала подол платья и провела пальцем по моей влажной щели.

— Введи палец, — потребовал он сквозь стиснутые зубы, отстраняясь, а затем снова продвигаясь вперед. — Глубоко.

Я сделала, как он приказал, протолкнув мой указательный палец внутрь себя до самой последней костяшки. Он застонал от этого зрелища, двигая бедрами и качаясь вперед. Я подстроилась под его темп, проникая в мой жар, когда он сделал то же самое.

Член Райкена набух у меня во рту, пульсируя над моим языком, и я ускорила темп, отчаянно желая кончить вместе с ним. Мои колени задрожали подо мной, и мои стоны превратились в тихие всхлипы.

— Согни палец, любовь моя. Я собираюсь наполнить этот маленький подлый ротик.

Когда я согнула палец, взорвались искры, и моя сердцевина запульсировала вокруг пальца. Я кончила с громким протяжным стоном, когда Райкен отвел бедра назад, затем толкнулся вперед. Сильные пальцы прижались к впадинкам на моих щеках, когда он отстранился оставив лишь кончик.

Мой оргазм захлестнул меня, как волна, и Райкен кончил с хриплым рычанием, впиваясь пальцами в мое лицо, чтобы раздвинуть мои губы. Соленая жидкость покрыла мои губы, подбородок, язык, и Райкен отстранился, с удивлением глядя на это зрелище.

— Хорошая девочка. Теперь глотай.

Мой рот сжался, когда я проглотила все до последней капли, и вспышка ужаса промелькнула в суровом взгляде Райкена, в его голове всплыл наш предыдущий разговор.

После тех усилий, которые я приложила, чтобы заставить его забыть, я, конечно же, не позволила бы ему вспомнить. Я открыла рот и высунула язык, гордо показывая ему, какой хорошей девочкой я была на самом деле.

Он зашипел от этого зрелища, запустив руку в корни волос, в то время как в его глазах светилась чистая гордость. Со вздохом облегчения я поднялась на ноги и прижалась головой к его груди. Пальцы играли с моими волосами, когда Райкен издал низкий гул нежности, подозрение все еще терзало основание его черепа.

Хотя Райкена так и подмывало испортить момент, вместо этого он испустил глубокий, удовлетворенный вздох.

— Пойдем, жена, ляжем спать. Завтрашний день будет тяжелым.

Я сжала его руку и последовала за ним в спальню, мысленно поблагодарив судьбу.

Потому что завтра будет последний день.

Завтра будет день перед моей смертью.