Притча о судьбе

Глава 6

Далия

Кружево моего чёрного платья тянулось по полу за мной, пока я шагала навстречу катастрофе с Матильдой рядом. Сегодня ночью мы встретим свою погибель — она, я, женщины-тени… все мы обречены, если доведём задуманное до конца.

— Я… я видела будущее. У нас получится. Клянусь, — сказала она.

— Это не меняет того факта, что он знает, Матильда. Он заметил нити, которые ты распустила. Он знает всё, и мы должны отказаться от плана. Мы не можем сделать это. Не сегодня.

Вход в большой зал возвышался перед нами, тяжёлые каменные двери казались мрачными и угрожающими. Матильда схватила меня за локоть и рывком затащила в укрытие — в тень узкой ниши.

— Слишком поздно. Я уже подсыпала снадобье в винный фонтан, и теперь нельзя поговорить с женщинами-тенями, не вызвав подозрений. Даже если бы и могла… они не передумают. Лучше умереть, чем быть закованными, как собаки. Мы нападём, когда бордовая луна достигнет зенита.

Моё нутро скрутило в узел. Не может быть, чтобы было слишком поздно. Выход есть всегда.

Мои ладони сжались в кулаки, пока я пыталась скрыть дрожь, охватившую тело.

— Когда ты посмотрела, что ты увидела? Малахия показал мне узел в паутине, который, по его словам, был сделан тобой. Он утверждал, что они блокируют твое зрение точно так же, как ты сделала это с ним. Был ли какой-нибудь признак того, что он повторял твои действия, которые заслоняли его собственные?

Между бровями пролегла легкая морщинка.

— Я не думала об этом.

— Ты должна посмотреть ещё раз, — взмолилась я, сжимая её холодные, влажные ладони в своих. Несмотря ни на что, часть меня всё ещё надеялась на лучшее. — Пожалуйста.

Единственным ответом был короткий кивок.

Прежде чем я успела сказать что-либо ещё, взгляд Матильды помутнел: глаза покрылись белёсой пеленой, зрачки и радужки исчезли под ней. Она мгновенно утонула в предвидении, потеряв связь с реальностью, оставив после себя лишь пустую оболочку тела.

Я никогда не привыкну видеть её такой — ничего, кроме сосуда. Бездыханной. Слепой. Беззащитной.

Грудь не вздымалась от дыхания, глаза не моргали. Сердце не билось.

Это было почти так же, как если бы она была мертва.

Я стояла на страже, осматривая периметр в поисках прохожих. Ожидалось, что мы прибудем на бал, и что в любой момент и очень скоро Малахия пришлет за нами тени. Каждая секунда её пребывания в видении — лишняя.

Шаги эхом разнеслись по коридору, и у меня перехватило дыхание. Хотя ее не было меньше минуты, мне показалось, что прошли часы. Я надеялась и молилась, чтобы она вернулась с хорошими новостями, несмотря на то, что внутри у меня все бурлило, предупреждая об обратном.

Для этой ошибочной надежды не было никаких оснований. Малахия уже показал мне правду.

Тяжелые шаги обутых в сапоги ног приближались, и я затаила дыхание.

Нельзя что бы Матильду застали за виденьем. Я трясла её за плечи, щипала за лицо — делала всё, чтобы вырвать её из того загадочного мира, но всё было напрасно. Ее взгляд оставался остекленевшим, тело вялым.

— Матильда, — прошептала я ей на ухо, надеясь, что она услышит меня, где бы она ни была. — Кто-то идет.

Шаги смолкли, и чье-то дыхание смешалось с моим. Порыв воздуха защекотал мне шею, и я зажмурилась в абсолютном ужасе. Черт побери.

Я заставила себя открыть глаза и посмотреть в лицо тому злонамеренному существу, которое присоединилось к нам, и когда я это сделала, темные распростертые крылья заслонили все вокруг.

— Валаам, — выдохнула я, расслабляясь при виде бледного голубокожего мужчины — пары Матильды. Его крылья сомкнулись над нами, образуя кокон. — Я…

Он прервал меня, покачав головой, сопровождаемой тихим шиканьем.

Стук моей ноги разнесся по всему помещению, и он стукнул кожистым крылом по моему плечу, бросив на меня сердитый взгляд, прежде чем окинуть взглядом свою пару.

Внезапный шум наполнил тихую атмосферу, и глаза Матильды распахнулись. Вспышка тревоги пронеслась по моему телу при виде выражения лица, взгляда, который говорил больше, чем когда-либо могли выразить слова.

Было слишком поздно.

Валаам нарушил молчание, заговорив на гортанном языке теней.

— Он знает.

Матильда склонила голову в знак согласия, подтверждая, что и ее видения пришли к такому же выводу.

— Это невозможно остановить, — объявила она, взявшись за руку Валаама. — Мы все еще должны попытаться.

Валаам вытянул противоположную руку, и я положила ладонь на сгиб его локтя, испустив обреченный вздох.

Пришло время умирать.

Напряженность распространилась по всему большому залу, воздух был таким тихим, что можно было услышать шелест крыльев и шорох металлического оружия, выскальзывающего из ножен. Декоративные бордовые и золотые ленты безвольно свисали со стропил, как будто малейшее колебание могло заставить их обитателей вцепиться друг другу в глотки. Не было ни органов, ни музыки, ни звука — только неестественные вздохи теней, перед атакой.

Каждый мужчина стоял на страже, заняв позицию вдоль стен, углов, входов и выходов, их женщины были прикованы цепями. Глаза женщин оставались опущенными и прикованными к полу, тела напряженными.

Нам повезло бы спастись.

Матильда и Валаам направились прямиком к большому фонтану с вином в центре комнаты. Отравленное вино стояло рядом с пустыми бокалами — зрелище странное, особенно учитывая, что обычно фонтан осушали до самого каменного основания сразу после моего прибытия.

Глухой звук шагов Малахии отдавался эхом, когда он прокладывал путь через центр зала, все взгляды были устремлены на него. Он все еще был облачен в боевую кожу, которую носил раньше, а также в различное смертоносное оружие, которым были обвязаны его руки и бедра. Его крылья были растопырены, кончики волочились по полу, но на этот раз было новое дополнение — длинный меч, прикрепленный к среднему суставу между ними. Острые осколки кости в короне торчали из глубины его волнистых иссиня-черных волос, струйка крови тянулась из того места, где кость врезалась в кожу головы.

Мой взгляд метнулся от него к Матильде и Валааму, в моих глазах появилось чувство срочности. Матильда крепко сжала руку Валаама и выгнула бровь, пораженно пожимая плечами. Не потребовалось много времени, чтобы расшифровать новый план: напиться до потери сознания.

Они вдвоем запрокинули головы и выплеснули содержимое отравленного вина себе в глотки, и из моей груди вырвался низкий, побежденный стон. Возможно, они надеялись выбрать легкий путь и избежать последствий нашего провалившегося плана. Возможно, они молились, чтобы остальные выпили, если вино покажется всем безопасным.

Независимо от того, чего они хотели, никто не последовал их примеру. Мужчины стояли, напряженно насторожившись, совершенно не обращая внимания на двух дураков, которые отравились смесью сонного зелья и мочегонного.

Я выругалась себе под нос. Вскоре эти двое будут потеряны для мира и плана, оставив позади только меня и женщин-теней.

Мрачный смешок Малахии нарушил мою непоколебимую сосредоточенность, и мои глаза метнулись к его согнутой фигуре и вытянутой руке.

— С днем именин, Дуана. Могу я пригласить тебя на этот танец?

Я поджала губы и вздохнула, делая шаг вперед, чтобы взять его за руку. Меня переиграли, перехитрили, и у меня не осталось иного выбора, кроме как стать свидетелем надвигающегося хаоса.

Как всегда утверждал Малахия, это был единственный инструмент моей гибели. Я сузила глаза, глядя на него, когда он притянул меня вплотную к своему телу, бросив взгляд, который говорил: точка зрения доказана.

Как и каждый год до этого, зазвучала навязчивая мелодия Иного Мира, ее жуткий звук пробрал меня до костей, когда он сделал наш первый шаг. В такт музыке все молча ждали беды, но чем дольше ждали, тем спокойнее становилось в бальном зале. Мои надежды возросли, когда остальные смотрели, как мы танцуем, как одна песня перетекает в другую.

Может быть, только может быть, сегодня все сложится хорошо. Возможно, женщины получили предупреждение и прекратили свой бунт, пока не стало слишком поздно.

Вздох облегчения вырвался у меня, когда рука на моей талии исчезла, и Малахай закружил меня, так резко дернув назад, что от удара о его тело у меня перехватило дыхание. На его губах растянулась насмешливая ухмылка, когда он заметил шок в моих глазах. Его ладонь скользнула к основанию моей шеи, пальцы сомкнулись крепко, заставляя меня прогнуться назад. Кончики моих волос задели пол, когда он удерживал меня в подвешенном состоянии — полностью в его власти и милости. Кончик его носа скользнул от моей груди к шее, замерев у самой раковины уха. Его голос прозвучал тихо, но с обещанием жестокой кары:

— Я же сказал тебе исправить то, что ты натворила.

Я была неправа, позволив себе почувствовать хотя бы малейший проблеск надежды.

После слов Малахии я рухнула. Его пальцы запутались в моих волосах, вырывая корни и обжигая кожу головы. Легким движением запястья он заставил меня снова посмотреть ему в глаза.

— Я не смогла это исправить, — выдохнула я, застывая под его ледяным взглядом.

За дверью замка раздался взрыв, и Малахия притянул меня обратно к себе, схватив за волосы и талию. Тени обнажили свое оружие, призывая шепот теней.

Мой пристальный взгляд метнулся по бальному залу, остановившись на женщинах-тенях, которые все еще были прикованы цепями. Эта часть плана была недоступна моему пониманию. Если женщины были с мужчинами, то кто создал взрыв? Мой взгляд остановился на Валааме и Матильде, и я заметила быстрое подмигивающее движение чешуйчатого века Валаама. Он рассматривал взрыв как отвлекающий маневр, запасной вариант на случай, если наш план пойдет наперекосяк. Это была идея, которая была бы хороша, если бы эти двое немедленно не упали на пол, окончательно облившись вином.

Я стиснула зубы от бесполезного отвлечения внимания. Теперь все это не имело значения, поскольку Матильда неподвижно лежала на полу. К сожалению, мы предусмотрели все возможные риски, кроме этого.

Боковым зрением я уловила раздувающиеся ноздри Малахии и напряженную усмешку на его губах, ее свирепость, наполненную таким презрением, что могла бы сжечь человека поменьше. Тем не менее, я снова прижалась плечами к его груди и взяла себя в руки. Это зависело от меня, и у женщин-теней представлены два варианта выполнения плана, независимо от неудачи или успеха, хотя неудача казалась более вероятным.

В то время как тени продолжали пялиться на дверь, глаза женщин-теней скользнули ко мне — не для того, чтобы спросить разрешения, но чтобы вселить в меня решимость.

Ничего нельзя было поделать, и эти двое не убедили их отказаться от нашего плана, поэтому я закрыла глаза и высвободила свою силу из той ямы глубоко внутри. Раздался тихий свист, предупреждающий знак, призыв к действию, и я открыла глаза, когда женщины сняли цепи со своих шей. Я привлекла пламя к своим ладоням и развернулась, готовясь к одновременному нападению, но застыла, встретившись с темным взглядом Малахии. Пустые глаза встретились с моими. Тени заплясали у него за спиной.

Пока я призывала свои силы, он делал то же самое.

По всему бальному залу прокатился взрыв другого типа: удары кулаков, сверкание стального оружия и крики дерущихся его обитателей. Тени извивались, крушась и дергаясь, когда металл лязгал о металл. Атака партнеров, и любовники превратились во врагов.

Тьма окружила нас двоих, блокируя внешний мир, когда тени Малахии образовали плотный кокон. Хотя и ослепленная, я молилась за успех женщин.

Кто-то должен пережить эту ночь.

Яркое золото моего пламени медленно угасало, почти исчезая, когда запас кислорода иссякал, и я хватала ртом воздух, моя голова кружилась, когда я задыхалась под тяжестью его дымчатых теней. Несмотря на то, что я боролась за дыхание, Малахия, казалось, не пострадал.

План не сработал бы, по крайней мере, когда у меня не было воздуха для перемещения, но я была готова к этому. Он отказался обучать меня этому из страха за собственную безопасность, тому, чему только Эулалия осмелилась научить меня.

С моим последним, судорожным вздохом я подняла ладонь и прижала ее к его груди, мои пальцы искали холодное зерно силы, которое лежало под ней. Дыхание Малахии сбилось, глаза расширились, когда мои намерения стали ясны, но для него было слишком поздно убегать.

Золотая магия потекла из моей ладони, глубоко впитываясь в его кожу, плотно обволакивая источник его магии.

— Нет, Дуана, — приказал он, обхватив ладонью мое запястье, когда ровный стук его сердца ускорился.

То, что произошло дальше, уже было невозможно остановить. Этого не могло быть, не тогда, когда его власть была полностью в моих руках, не тогда, когда я не знала, какого рода ужасное возмездие он приготовил бы за такой предательский поступок.

И поэтому я потянула, вырывая из него корень его силы.

Багровая нить вытянулась из его груди, когда плотная куча теней замерцала вокруг нас, неуклонно теряя силу во время перекачки энергии.

Его сила горела во мне, почти разрывая на части. Она казалась слишком изменчивой, чтобы ее сдерживать, но я все равно держалась крепко.

В окутывающем нас коконе образовалась небольшая трещина, сквозь которую пробился слабый отблеск лунного света. В открывшемся окне я проверила женщин, несмотря на риск, который могло повлечь за собой такое отвлечение внимания. Они убежали. Хотя тени не были побеждены, они были разбиты достаточно, чтобы женщины сбежали. Я прерывисто вздохнула и победно сжала свободную руку.

В конце концов, из этого вышло что-то хорошее. Вновь надежда ярко вспыхнула. Светила, мой дом и сила Малахии были в пределах моей досягаемости.

Мое внимание снова переключилось на него, легкое сожаление омрачило сладость успеха. Я никогда не хотела вызвали его неудовольствие, но он не оставил мне выбора.

На лице Малахии появилось хрупкое выражение, когда белки его глаз изменились.

Когда его хватка на моем запястье ослабла, напряжение в струнах моего сердца усилилось. Две поднятые ладони легонько коснулись моих плеч — мольба о пощаде.

Моя магия замерцала.

Малахия, не колеблясь, использовал мою нерешительность против меня.

Черное пламя вырвалось из его ладоней, обжигая мою кожу докрасна, обжигающая боль пронзила мой организм. Крик срывается с моих губ, когда я вырываюсь из его объятий, ослабляя хватку, которая была у меня на его силе. Магия вылетела из моей ладони на пол, вонзаясь обратно в его грудь с такой скоростью, что мой разум не смог этого переварить.

Потребовалась всего секунда, чтобы его силы восстановились, и, прежде чем я успела опомниться, я оказалась на полу с его ладонью, прижатой к моей груди. Золотая сила потекла в его руку, когда он сделал со мной то, что я сделала с ним.

Я должна была знать, что сила для перекачки будет возвращена.

Черные точки собрались по краям моего зрения, и мое тело завибрировало от его прикосновений. Моя жизненная сила иссякала по мере того, как он забирал и забирал, оставляя достаточно энергии только для последнего вздоха. Подняв руку я ударила его в грудь, что не дало никакого результата, но я вспомнила о том чувствительном местечке меж его крыльев, и провела по нему пальцами.

Низкий стон удовольствия вырвался из его груди, и его глаза закатились. Хватка на моей груди ослабла… как раз достаточно.

Я вырвалась и понеслась через холл, мои ноги громко шлепали по мраморному полу. Тени бросились на мой путь, но я проскочила мимо них, устремляясь к единственному выходу — каменным двойным дверям.

Свобода была так близко, я чувствовала ее вкус. Я чувствовала, как ее обещание пульсирует в моей крови. Единственной проблемой были двое мужчин-теней, стоявших на страже у выхода.

Я могла бы справиться с ними.

Мысль исчезла, не успев полностью сформироваться, когда двери захлопнулись. Двое теней злобно ухмыльнулись, увидев сокрушенное выражение моего лица.

Нет. Нет. Нет.

Выхода не было. Тени с распростертыми крыльями парили перед окнами, их призрачные завитки магии ползли по стеклам, по сути, запирая меня. Их женщины сбежали, и будь я проклята, если не сделаю то же самое.

Малахия хихикнул позади меня, когда маленькая тень обвилась вокруг моих лодыжек. Я оглянулась через плечо, видя его во всем его мрачном великолепии, с распростертыми крыльями, с темными усиками, протянувшимися от него ко мне. Простым движением его запястья эти тени отправили меня на землю. Затем он потянул.

Мое сердце бешено колотилось, а желудок скрутило, когда он повалил меня лицом на мраморный пол. Я не могла позволить ему овладеть мной, только не после такого глубоко ранящего предательства. Он никогда не простит мне этого.

Эта дверь… Мое внимание сосредоточилось на ней, несмотря на окружающие нас обломки. Это был мой единственный выход, единственный путь к свободе. Я погрузилась в свой колодец силы и ухватилась за мысль. Мое тело воспламенилось, оставляя за собой огненный след, и я вытянула ладонь, приготовившись.

Но это не было пламенем или молнией, когда магия вылетела из моей ладони. Вместо этого поток расплавленной жидкости ударился о каменный вход, образовав золотой круг света.

Портал.

Мы с Малахией оба застыли, шок заставил нас застыть. Его тени ослабили хватку, когда мы оба уставились на врата.

Я пришла в себя первой, воспользовавшись возможностью освободиться. Слегка качнувшись всем телом, я вырвалась из его хватки, и мои пятки врезались в мраморный пол, когда я бросилась к арке.

Мне было все равно, куда ведет этот портал, лишь бы его не было там.

Куда угодно, только не здесь.

Я рванулась вперед, ныряя головой в клубящийся туман, но было слишком поздно.

Моя голова ударилась о землю, когда тени окутали мое тело. Это была не просто сила Малахии, притягивающая мои волосы, лицо, шею, крылья, тело, но объединенная сила сотен яростных теней.

Портал уменьшался у меня на глазах, и я боролась из последних сил.

Было уже слишком поздно.

Портал исчез, и я обмякла под натиском, слишком разочарованная, чтобы бороться с судьбой.

Мое тело безжизненно заскользило по полу, когда усики потащили меня обратно к Малахии, приглушенная тишина растянулась по комнате. Мой взгляд расфокусировался, как от удара. Не за что было бороться, нечего было отдавать. Все было кончено.

Малахай поднял меня на руки и прижал мое тело поближе к своей груди. Я встретила его взгляд, опасаясь худшего, но в его глазах не было ни гнева, ни ярости, только он.

Последним, что произошло был укус острых зубов, впившихся в мою шею, оставивший после себя метку, которую невозможно было отменить.

Последнее, что я увидела, были эти бирюзовые озера света и сужающиеся зрачки внутри.

Последнее, что я услышала, — это единственный приказ, произнесённый голосом, за которым я бы пошла до самого конца.

— Забудь.