Рождение королевы

Глава 44

Король в самом мрачном настроении занимал кресло в зале советов. Три дня он внимательно изучал документы, предоставленные лордом Да Брассом. Внимательно изучал, сопоставлял. До последнего искал в надежде на ошибку… Но цифры вещь упрямая.

Три дня спустя, король призвал трёх лордов, по традиции обвинения.

— Коннетабль, лорды, — обратился он к вошедшим в зал советов аристократам. — Я получил сведения о том, что на самом деле произошло в Тиесдоле. Как вы понимаете, я никогда бы этого не одобрил. Как и того, каким образом обошлись с теми уроженцами севера, которые выбрали жизнь по эту сторону перевала. Это должно было быть лишь видимостью и слухами. Люди будут освобождены, имущество будет возвращено. Обида и попрание прав, причинённые от имени короля, будут возмещены.

— За чей счёт? Ваше величество, в казне просто нет таких средств, — напомнил бывший казначей.

— За счёт имущества покойного протектора и канцлера. Подобное, — король замолчал, подбирая слова.

— В этом нет нужды, ваше величество. — Как всегда прямо ответил коннетабль. — Возмещать некому. Те, кто выжил после обхождения канцлера, уйдут на север. Скорее всего, присягнув королеве. Между королевой, пытающейся спасти свой народ, соблюдающей законы своей земли и терпящей несправедливость, но оберегая северян, и королём, позволяющим подобное, отбирающем последнее и открыто использующим власть во зло, выбор очевиден. Тем более, что действия канцлера от вашего имени являются прямым нарушением клятвы сюзерена. А значит и вассалы имеют право искать справедливости и защиты.

— Для того, чтобы уйти, им нужно получить свободу, лорд Д’Арвиньи, — хмурился король. — Я отправил гонца и конвой в Доргсаут. Ирвин будет доставлен во дворец, где и пройдёт разбирательство по всем пунктам. Пострадавшим северянам окажут всю необходимую помощь и в утеплённых армейских фургонах переселят на юг. Земли вдоль реки Мрейд обширны и плодородны, и пожалованы мной канцлеру. Я отниму их и разделив на равные наделы раздам северянам в качестве королевских извинений.

— Да? — ехидно улыбнулся коннетабль. — А в качестве королевских извинений перед королевой вы, ваше величество, что отнимете из ранее пожалованного Роттенбладам и передадите её величеству?

— Извинений перед королевой не будет, — встал и отвернулся к окну король. — Как и пункта обвинений по поводу неподобающего обращения. Да, не нужно мне напоминать, коннетабль! Вы ярый защитник Ренерель, но я и без ваших указаний в состоянии понять тяжесть нанесённых оскорблений! Но поступки Ирвина явно обусловлены моим отношением к её величеству. Конечно, я не намеревался сопроводить отъезд королевы… Всеми этими унижениями. Но и винить Ирвина в произошедшем не могу. Разбирательство и суд пройдут в закрытом режиме, объявлено об обвинениях Ирвину Роттенбладу не будет.

— Ваше величество, — после короткого стука почти вбежал в зал королевский секретарь. — Срочный гонец из Доргсаута.

— Что случилось? — резко обернулся король.

— Ваше величество, — склонился уставший и грязный гонец. — Доргсаут пал и разрушен, канцлер и его мать казнены.

— Что? — схватился за край стола король. — Доргсаут? Древняя гореанская твердыня, которая ни разу не была взята врагом? Этого не может быть! Это невозможно! Коннетабль! Вы лично много раз объясняли мне, почему осаждать и штурмовать Доргсаут равноценно самоубийству!

— Для начала, пусть гонец присядет. Пусть и в присутствии короля. Его знания сейчас важнее протокола, — командовал коннетабль. — От вас я жажду подробностей!

Коннетабль и лорды долго расспрашивали гонца о последних днях Доргсаута.

— Вы уверены, что войском северян командовала именно её величество? А не кто-то из наёмников? — уточнил коннетабль.

— Конечно, — заверил его гонец. — Пока она не появилась, канцлер громил северян и наёмников в пух и прах! Да и саму королеву было прекрасно видно со стен. К ней постоянно шли с докладами, она контролировала работы по затоплению города и окрестностей, подожгла город перед ночной атакой, когда северяне отбили своих пленных. Верно говорят, появление лилий на синем льду, знак дурного предзнаменования для всех врагов севера. Но в наших землях становиться врагом северянам и так мало кто желал. А сейчас у них королева, которая если и не успеет защитить, то отомстит за каждого.

— Кто был обвинителем Роттенбладов? — спросил король.

— Лично её величество. — Не скрывал гонец.

— Как она… — замолчал, сдерживая гнев, король.

— Выглядит уставшей, — понял его по своему гонец. — Так и понятно, её видели у стен и днём, и ночью. Получается, что спит её величество очень мало. А последние полгода мы только и слышим, что о её делах и заботах, ваше величество.

— Ах она устала? Переутомилась, разрушая моё королевство? — поднос с графином полетел со стола. — Лорд Д’Арвиньи, объясните! Каким образом, военная, в первую очередь, крепость, по территории которой враг за всю историю не смог пройти дальше крепостных ворот первого яруса, была взята и разрушена за несколько дней? Что в таком случае было с укреплениями, с укомплектованностью гарнизона?

— Ваше величество, как я и говорил, её величество похоже обладает удивительным даром. Она умеет замечать и просчитывать слабые стороны противника, и виртуозно использовать их, превращая преимущества врага в причины его же поражения. — Спокойно объяснял коннетабль. — То, что через Доргсаут шла вся связь той части королевства, всегда было определённой защитой для крепости. Кто будет пытаться на хорошо укреплённую крепость, если о нападении мгновенно разнесётся? Но её величество увидела в этом огромную брешь в защите крепости! Превратить почтовых птиц в поджигателей! Просто, изящно и смертоносно. Одним из главных условий неприступности крепости было наличие внутренних источников пресной воды. Королева, просто изучив рельеф, сделала это главной причиной уязвимости. Ну и игра на заносчивости, высокомерии и алчности Роттенбладов и их окружения, в противовес уважению к простому народу со стороны королевы… У меня нет слов. Это просто достойно оваций!

— Просто оваций? — прищурился король.

— Я готов аплодировать стоя, — заверил короля коннетабль.

— А моё присутствие вам не мешает восхищаться королевой? Королевой, которая так виртуозно и блистательно, по вашим словам, разрушила МОЮ крепость и казнила МОЕГО канцлера! — вспылил король.

— Ваше величество, — обратился к королю лорд Да Брасс. — Её величество обвинила Роттенбладов ровно в том, в чëм справедливость обвинения признали и вы. Хищение и присвоение себе того, что должно было идти в казну королевства. В злоупотреблении властью. В беззаконных казнях, пытках и глумлении. При этом, ваше величество, королева не позволила себе и остальным ни оскорблений, ни пыток.

— Её величество, волей или нет, но оказала вам услугу, ваше величество. — Произнёс лорд Дю Свалор. — Она освободила вас от мук постоянного выбора между долгом короля и вашим отношением к другу. Вам нет необходимости лишать вашего друга и его род титула и имущества. Всё имущество рода Роттенблад теперь перейдёт в казну, как имущество благородного рода, не имеющего в живых прямых наследников. Род Роттенблад перестал существовать. Вам не нужно скрывать расследование и разбирательство по поводу обвинений канцлера. Потому что его просто не нужно проводить. А многое из похищенного будет возвращено в казну, что позволит как-то поправить дела королевства.

— Вас послушать, я должен её поблагодарить! — прикрыл глаза король.

— Поблагодарить вы должны вашего отца, ваше величество. — Ответил коннетабль. — Он весьма гордился тем, что смог устроить этот брак. Именно ваш отец всегда указывал, что королевский род Сансории, это прежде всего род правящих рыцарей и военачальников. Признаю, я сам зачитывался трудами о военном деле, за авторством многих предков королевы. Покойный король всегда повторял, что это кровь. И талант спит в ней лишь до времени. Пока в нём нет необходимости. Я помню, как мой сюзерен радовался, что эта кровь будет в его внуках и правнуках. Как видите, ваше величество, ваш отец был абсолютно прав. Голос крови и глубокие знания, полученные между прочим в Лангории, сделали юную королеву восходящим светилом в деле ведения войны. Вы усмехаетесь, ваше величество? Вас так развеселило упоминание ваших общих детей с королевой, которых так ждал ваш отец? Вы знаете, я, как и другие лорды, неоднократно обращал внимание вашего отца на ваше недостойное отношение к супруге. На что ваш отец всегда отвечал, что он не вмешивается, позволяя вашей супруге увидеть вас настоящего, а не образ с портрета.

— Ваш отец говорил, что вам обоим нужно набраться опыта. А у королей это только через преодоление общих ошибок, — улыбнулся, вспоминая старого короля, лорд Дю Свалор. — Ещё смеялся, что ваших ошибок он насмотрелся. Ничего оригинального. А вот чем отличится ваша жена ещё неизвестно, а девочка она явно умненькая и способная.

Вспомнив эту шутку, лорды засмеялись. Их веселье было прервано появлением ещё одного гонца со срочным известием. На этот раз с северо-восточного побережья.

Братья-соправители Сансории объявили, что в связи с процессом расторжения брака их сестры, законно коронованной правительницы Лангории и Рогнарских островов, они берут под опеку земли ей принадлежащие. На этом основании они пересекли узкий пролив, разделяющий два королевства и вторглись в Лангорию, устанавливая собственные налоги и сборы. Всë несогласие жестоко и мгновенно подавлялось войсками. На данный момент, сансорийские войска осадили крупнейший город той части побережья, Винтерберг.

Эта крепость хоть и находилась за горным хребтом, но относилась к землям севера, так как когда-то была южным форпостом Ланарии.

— Продвижение дальше на восток для сансорийцев затруднено. Войска Корвинской косы, которые привела леди Маргарита Д’Арвиньи. На данный момент это единственное препятствие, — закончил доклад гонец.

— Ваше величество, — посмотрел на короля коннетабль.

— Войска королевства в ваших руках, коннетабль. Всё, что осталось. — Кивнул король. — Я объявлю сбор рыцарских дружин, а сам выдвинусь с частями королевских войск и солдат регулярных полков к Винтербергу. Чтобы не думал Север, но я всё ещё его сюзерен и обязан защищать свои земли.