Стажер магического сыска

Глава 10

Глеб спрятался от дождя под козырьком крыши и закурил. Надо было возвращаться к расследованию, Анна Витольдовна потребует результатов. Он развернул бумагу, посмотрел на книгу, забранную из библиотеки. Мудрёное название, тиснённое на обложке, гласило что-то о геологии, минералах и тому подобных вещах. Глеб с недоумением, зачем юной девушке, да ещё и медсестре, такая книга, начал быстро листать страницы. Но и тут его постигло разочарование, никаких вложенных внутрь записок, никаких загадочных посланий на полях. Просто книга, как книга.

С нескрываемой досадой, снова завернул её в бумагу и сунул подмышку. Бог бы с ней, у него есть брошка, которая доказывает, что дочка губернатора не так проста. Почему Шмит не позволил с ней поговорить? И куда она сбежала? Дочка явно имеет отношение к убийству библиотекаря и доказательств этого уже больше, чем просто какое-то «предчувствие».

Он решил доложить обо всём, что успел разузнать Анне Витольдовне и направился обратно в полицейский участок. Вместе с уличной пылью дождь как будто смыл и всех людей. Горожане попрятались по домам, не было видно ни играющих мальчишек, ни торговцев вразнос, даже городовые предпочли найти укрытие от непогоды, резонно рассудив, что сейчас даже мелкие негодяи предпочтут сидеть где-нибудь в тепле и пить чай.

Глеб пониже натянул цилиндр, который почти никак не спасал от дождя, и торопливо шагал по лужам, раздумывая, получится ли убедить начальницу в своей точке зрения о губернаторской дочке, когда его внимание привлекло что-то мелькнувшее за стеклянной витриной бакалейной лавки. Он по инерции сделал ещё пару шагов, затем вернулся назад. В магазине, перебирая товары, стоял знакомый человек, которого после небольшого размышления Глеб опознал, как слуга губернатора. Вот и неочевидный плюс жизни в небольших городках — шанс случайной встречи с нужным персонажем куда выше, чем в каком-нибудь мегаполисе.

Решение он принял моментально. Вошёл в бакалейную лавку, над головой тренькнул колокольчик. Махнул рукой владельцу, дескать, «не мешай». Тот, видимо будучи опытным человеком, сразу исчез где-то в подсобке.

Слуга губернатора недоумённо проследил за ним взглядом, затем резко обернулся и вздрогнул, увидев Глеба.

— Моя фамилия Буянов.

— Добрый день, — слуга неловко поклонился, подхватил корзину и попытался уйти, но Глеб перегородил ему дорогу.

— Я из полиции.

— Я знаю, сударь, — ответил слуга, нервно перебирая пальцами по ручке корзины.

— Помните меня? Я приходил вчера беседовать с вашим хозяином.

Слуга молча кивнул.

— Ваша фамилия? — спросил Глеб.

— Потапов. А вам зачем?

— Не надо так бояться, я просто хочу задать вам несколько вопросов.

— Я ничего не знаю, — быстро выпалил Потапов.

Глеб хмыкнул. Как же, не знает, стал бы он так трястись, если ему нечего скрывать?

— О чём вы ничего не знаете?

— Ни о чём, — ответил Потапов и попытался бочком протиснуться мимо Глеба, но тот взял его за руку, останавливая.

Захлестнуло эмоциями. Страх, неуверенность, и сверху, как вишенка на этом торте, глубоко потаённый испуг что-то сболтнуть.

— А мне кажется, что вы знаете очень-очень много интересного, — сказал Глеб, продолжая в меру умений отыгрывать роль «плохого копа». — Например, почему ваш хозяин не позволил мне поговорить со своей дочерью?

— Не знаю я ничего, — повторил Потапов, но на этот раз уже совсем неуверенно.

— Я бы на вашем месте подумал над ответами, — сказал Глеб. — Ведь как может интересно получиться?

— Как? — рассеянно спросил Потапов.

— Вот, например, если бы вы были свидетелем преступления и не сообщили о нём, получается, вы бы стали соучастником.

Словно вторя его словам на улице громыхнула молния и порыв ветра ударил шквалом дождя по стёклам. Бедный слуга весь побледнел.

— Не знаю я ни о каких преступлениях.

То, что к убийству библиотекаря он непричастен, это было ясно сразу, но лучше зайти с самых козырей, так он будет посговорчивее.

— Не знаете? — строго спросил Глеб. — Тогда, может, расскажете, где сейчас находится Елизавета Михайловна?

— Не знаю, право слово, не знаю!

— Отвечайте быстро и по существу. Вы знаете, где вчера находилась Елизавета Михайловна?

— С меня хозяин шкуру спустит, — Потапов перешёл на шёпот.

— Это если он узнает о нашей с вами беседе, — в тон ему шёпотом ответил Глеб. — Но если вы поможете мне, я даю вам слово, наш разговор до ушей господина Шмита не долетит. Итак, где вчера была дочь губернатора?

— Не знаю. Я вообще её не видел уже несколько дней.

А вот это уже интересно.

— И как давно вы её видели в последний раз? — спросил Глеб.

— Елизавета Михайловна уже третий день как дома не появлялась, — ответил перепуганный слуга. — Как вышла третьего дня в свой госпиталь, так с тех пор ни слуху, ни духу.

— А что Михаил Германович? — поинтересовался Глеб, чувствуя внутренний азарт, что сумел напасть на верный след. — Как думаете, он знает? Или наоборот, весь извёлся, места себе не находит?

— Он тоже не знает, — закивал слуга, — отправлял своих подручных, ну, из тех, которые в охране, искать её повсюду. Который день ходит сам не свой, то в апатии, то в гневе. Вот, даже капли ему успокоительные регулярно надо приносить. Думаю, это всё из-за дочки.

Любопытно. Глеб потёр подбородок. Значит, получается, Елизавета исчезла в тот же день, что и убили несчастного библиотекаря. А папенька, если верить слуге, знать не знает, где сейчас губернаторская кровиночка. Неужели эта очаровательная миловидная девушка с большими карими глазами — хладнокровная убийца, пустившаяся в бега?

— Чудесно, — сказал Глеб, вынырнув из раздумий. — Благодарю за помощь. Больше не задерживаю. Но о нашем с вами разговоре Михаилу Германовичу — ни слова.

— Само собой, — поспешно ответил слуга и пулей вылетел из бакалейной лавки, забыв в ней свою корзинку.

Глеб вышел на улицу. Обо всех новых деталях срочно следовало рассказать начальнице.

— Анна Витольдовна! — выкрикнул он, врываясь в порыве чувств без стука в её кабинет. — У меня есть новые улики, по делу об убийстве библиотекаря!

— Глеб Яковлевич, — сказала она, как всегда невозмутимая. — Во-первых, извольте стучаться, прежде чем входить. Во-вторых, вам бы не помешало привести себя в подобающий вид до того, как захотите провести доклад. Вы мне уже весь кабинет залили льющейся с вас водой.

— Извините, — Глебу не сиделось на месте, так его жгло изнутри желание поскорее поделиться находками и соображениями. — Но, возможно, дело очень и срочное.

Анна Витольдовна вздохнула, словно выслушивала оправдания нерадивого ученика, почему у того вся форма в грязи и табаком пропахла.

— Учтите мои замечания на будущее, — сказала она. — Сейчас излагайте, я вас внимательно слушаю.

Глеб торопливо, сбиваясь с одного на другое, начал пересказывать всё, что успел разузнать за день. И про найденную им в библиотеке брошь, и про то, что Елизавета не показывалась на службе в больнице уже который день и, самое главное, про разговор с губернаторским слугой. Это заняло довольно много времени, так что посреди его монолога успел прийти Кузьма Макарович и принести чайник с горячим чаем и две чашки.

— Вот я и думаю, — закончил Глеб, обжигая горло горячим напитком. — По всему же получается, что Елизавета и завалила несчастного библиотекаря!

— «Завалила»? — переспросила Анна Витольдовна, до той поры молча и внимательно выслушивавшая его сбивчивый доклад. — Извольте выражаться так, чтобы вас понимали. А не использовать в речи слова, более подходящие для офень и биндюжников. Это непрофессионально.

— Ну, в смысле, убила, — смущённо поправился Глеб. — Все улики на неё указывают!

— Вот как, — начальница погрузилась в раздумья. — Хм, и что вы предлагаете?

— Как что? — изумился Глеб. — Сейчас берём сотрудников, едем в дом губернатора и приказываем ему, чтобы он сдавал, куда могла его дочка сбежать. Может, она прячется в каком-нибудь тайном месте, только им известном, или уехала к троюродной тетушке, в соседнюю губернию?

— Любопытная идея, — холодно сказала Анна Витольдовна. — Брошь, найденная вами, выглядит как действительно важная улика. Хвалю. Надо будет осмотреть её подробнее. Но что касается того, что Елизавета Михайловна не показывалась в больнице уже несколько дней, здесь, увы, криминального ничего нет. Работает она там на добровольных началах. Захотела — пришла, не захотела — уехала по своим делам. Это ещё ни о чём не говорит. Что касательно того, что она и дома не появлялась уже несколько дней и что Михаил Германович ведёт себя подозрительно, здесь снова всё косвенно.

Воронцова сделала многозначительную паузу.

— Тому может быть множество причин, о которых слуга, которого вы расспросили, мог и не знать. Даже если Елизавета сейчас в бегах, вы наивно полагаете, что любящий отец выдаст родную дочь? Глеб Яковлевич, право слово, вы не маленький мальчик, пора научиться разбираться в людях. Он предпочтёт сам сесть в тюрьму, но не позволит обидеть любимую дочь. Тем более, когда у нас с вами на руках нет неопровержимых улик. Рассмеётся нам в лицо и выставит за ворота, вот и весь разговор будет, если мы с порога начнём раскидываться обвинениями и предположениями.

— Что же нам делать? — обескураженно спросил Глеб, которому, тем не менее, польстило это «у нас с вами».

Прежде чем ответить, Анна Витольдовна аккуратно, двумя пальчиками взяла чашечку и сделала несколько глотков чая.

— Вот что, — наконец сказала она. — Скажите Кузьме Макаровичу, пусть прогревает служебный паромобиль. Заедем к Михаилу Германовичу. Просто побеседовать. Поинтересуемся делами, спросим, всё ли хорошо у Елизаветы, не заболела ли. А там уже узнаем, скрывает ли он что-то от полиции или нет. Не стоит действовать сломя голову. Вы, Глеб Яковлевич, поедете со мной. Вам полезно будет послушать, как надо проводить подобного рода деликатные опросы.

Когда автомобиль, мелко вибрируя и посекундно чихая паром, остановился напротив особняка Шмита, Анна Витольдовна с Глебом вышли из машины. У ворот дежурила всё та же парочка охранников, промокшая до нитки.

— Вам назначено? — хмуро спросил один из них.

— Нет, — ответила начальница. — Передайте Михаилу Германовичу, что к нему госпожа Воронцова.

Охранник перевёл угрюмый взгляд на Глеба.

— С протеже, — ледяным тоном добавила она.

Привратник ушёл и через несколько минут вернулся, широко распахнул ворота.

— Проходите, — сказал он. — Господин Шмит ожидает вас.

Губернатор принял их всё в том же кабинете. Выглядел он куда хуже, чем вчера вечером. Лицо бледное, покрасневшие глаза, под которыми залегли тёмные круги. Весь его вид свидетельствовал, что он находится в жутком нервном расстройстве и не может спать. Увидев Анну Витольдовну он, однако, поднялся ей на встречу и как будто даже немного расцвёл, но заметив за её спиной Глеба, желваки его напряглись, а в глазах блеснула злоба.

— Госпожа Воронцова, — тем не менее весьма мягко сказал губернатор, — всегда рад вас видеть.

Присутствие в комнате Глеба он предпочёл просто игнорировать.

— Прошу, присаживайтесь, — разница в манерах, которые Шмит выказывал вчера Глебу и сегодня его начальнице, была феноменальна, — желаете чего-нибудь выпить?

— Благодарю, — ответила Анна Витольдовна, опускаясь в кресло, — не откажусь от чая.

Глеб, про существование которого будто разом забыли вообще все присутствовавшие, так и остался стоять.

— Всегда рад вас видеть, — снова мягко повторил губернатор, потирая раскрасневшиеся глаза. — Но я знаю, Анна, вы человек занятой и не балуете старых знакомцев простыми дружескими визитами. Чем могу вам помочь?

— Вы, как всегда, очень проницательны, Михаил Германович, — сказала Воронцова. — Мы по делу. У нас в городе убийство.

Губернатор перевел мгновенно остекленевший взгляд на Глеба, затем обратно на Анну.

— Кто? — хриплым голосом спросил он.

— Иван Фёдорович, библиотекарь — ответила Воронцова.

Глеб готов был поклясться, что на этих словах губернатор очень тихо выдохнул с явным облегчением.

— Скверное дело, — продолжила Анна, не сводя глаз с губернатора. — Несчастного полностью иссушили. Тут действовал сильный маг. Столь же сильный, сколь и опасный для окружающих.

— Я-то здесь при чём? — спросил Шмит, нервно сцепив пальцы.

— Ни при чём, — неожиданно легко сказала Анна. — Просто опрашиваем всех возможных свидетелей. Чуть раньше поймаем эдакого зверя, тем быстрее весь город будет спать спокойнее. Вы, полагаю, заинтересованы в этом, как губернатор?

Шмит так крепко стиснул пальцы, что послышался хруст суставов.

— Заинтересован, — процедил он. — Но, насколько знаю, поиск преступников это ваша прямая обязанность. Если вам нужно увеличить финансирование полиции, чтобы закупить какую-то специальную технику для поимки или выписать специалистов из столицы — с этим вопросом обращайтесь к казначею. Я же вам помочь ничем не могу. С Иваном Фёдоровичем, земля ему пухом, знаком не был. В библиотеку я не хожу.

— Совершенно верно, — покивала Анна. — Вы не ходите. А вот, говорят, дочь ваша, Елизавета, проводила там много времени.

Лицо губернатора побагровело ещё сильнее, капельки пота заструились по вискам.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила Анна. — Может, позвать кого-то? Целителя?

— Всё в порядке, — сквозь зубы процедил губернатор. — Нет, Елизавета тоже ничего не знает.

— Ох уж эти юные девицы, — с холодной улыбкой сказала Воронцова, — вечно у них секреты даже от самых любящих родителей. Вот вы знаете, например, Елизавета владеет магией?

— Нет, — твердо ответил Шмит. — Магией она не владеет. Клянусь в этом могилой покойной жены.

Глеб отметил про себя, что губернатор сразу понял к чему ведёт вопрос про магию — не причастна ли Елизавета непосредственно к убийству библиотекаря.

— Хорошо, что у вас так мало секретов друг от друга, — спокойно продолжала Анна. — Но мы же можем лично поговорить с…

— Нет, не можете! — резко выкрикнул губернатор, вскочил с кресла и тут же сел обратно.

— Вот как? — спокойно спросила Воронцова. — Почему же? Она в отъезде?

Шмит открыл было рот, но тут же с силой закрыл челюсть, словно слова вранья застряли у него в глотке. Глаза его покраснели, блеснули, он помотал головой.

— Она же не приболела, я надеюсь? — продолжала давить Воронцова. — Надеюсь, Елизавета в добром здравии сейчас. Обещаю, мы побеседуем всего пять минут.

Губернатор молчал, глядя в стол перед собой.

— Вы же знаете, где она? Елизавета же не сбежала, не сказав вам куда? Вы же говорите, что у вас нет друг от друга секретов?

Шмит только молча помотал головой. Воронцова вдруг резко встала, заложила руки за спину.

— Михаил Германович, — сказала она. — В какую бы ситуацию не попала ваша дочь, обещаю, мы во всём разберемся. Но чтобы помочь, нам надо поговорить с ней лично. Вы можете прятать её сколько угодно, но чем дольше укрываете, тем сложнее будет ситуация для Елизаветы. Если она совершила ошибку — мы разберёмся. Если она попала в сложную ситуацию, из которой, кажется, нет выхода — мы поможем.

Анна упёрлась руками в стол, пригнулась вперёд.

— Итак? Вы знаете, где сейчас Елизавета?

Шмит снова помотал головой, провёл ладонью по лицу, словно сдерживая слёзы.

— От чего вы прячете Елизавету, Михаил Германович? Чего вы боитесь? — резко спросила Анна.

— Я не прячу свою дочь! — губернатор со всей силы ударил кулаком по столу.

Он вспыхнул от гнева, но уже через секунду сдулся и осунулся, будто из воздушного шара выкачали весь воздух.

— Я не укрываю свою дочь, — тихим мёртвым голосом повторил Шмит. — Её похитили.