Стажер магического сыска

Глава 13

Боль ворвалась в тело с новой силой, загудела в голове колоколом, вцепилась клыками в плечо и грудную клетку, и тут же, как бы извиняясь, отхлынула, уступая место в измученном теле лёгкости и вселенскому спокойствию.

— Умираю или уже умер? — подумал Глеб, плавая на волнах тепла и заботы. — Наверное, уже умер, — решил он, прислушиваясь к ощущениям.

К его удивлению, боль никуда не делась, просто теперь она грызла его издали, как бы на периферии сознания. Глеб хотел было удивиться, но не успел. Неземная лёгкость вдруг исчезла и его и без того исстрадавшееся существо скрутило сильнее прежнего. Не выдержав, Глеб заорал, ну или как минимум попытался это сделать.

— Тише, тише голубчик. Понимаю, ощущение не из приятных, но покамест это лучшее, что я могу для вас сделать, — донёсся издали голос Айболита. — Анна Витольдовна, а ну-ка подсобите, вот тут держите, да что бы было видно рану. Вот, право слово, за что я люблю усопших, так за то, что не возмущаются. С живыми завсегда тяжелее.

— Казимир Игнатьевич, давайте не будем о мёртвых. — Глеб удивленно отметил, что голос Анны дрожит. — Доставайте уже эту пулю, что же вы возитесь, будто оно вам удовольствие доставляет!

— Моя дорогая, спешка требуется только при ловле блох, а в нашем случае торопиться не надобно. Или вы хотите подчинённого без руки?

Глеб застонал, он совсем не хотел остаться калекой и готов был сообщить об этом собравшимся, но не мог.

— Порфирий Григорьевич, обезбольте-ка вашего друга еще разок, а то эдак мы до рождества провозимся, — попросила начальница и Глеб удивился: причём тут кот.

— Легко сказать, обезбольте, я между тем его мучения на себя принимаю. Аки страдалец мифологический, а опосля что будет? Ни «спасибо, уважаемый», ни «как мы без тебя», ни тунца отменного? — заворчал кот, мазнув лежащего Глеба хвостом по лицу.

— Будет вам и первое и второе и тунец, — пообещала Анна, — только помогите.

— Как будто я не помогаю, — фыркнул кот. — О люди, никакой осознанности к тому, что делаем для вас мы, коты!

Глеб хотел прошептать «спасибо», но тут его вновь окутало спокойствие и упокоение, он погрузился в блаженство и перестал ощущать, что с ним происходит, утратив понимание времени и пространства.

— Голубчик, ну-ка открывайте глаза. Да-да, вот так, потихонечку. Видите меня? Сколько пальцев я показываю? — врач помахал рукой перед лицом Глеба.

— Четыре? — прохрипел тот, чуть приоткрыв глаза.

— Почти, почти. Что же, оставляю его у вас, а сам поеду за Феофаном Лукичем, без него мы, пожалуй, Глеба Яковлевича не вытянем, — Айболит поморщился. — И да, не позволяйте ему двигаться, не дай бог осколок ребра лёгкое пробьет, целитель не поспеет чтобы выудить с того света.

— Как скажете, — откликнулась Анна, как-то буднично и устало. — Вы уж поторопитесь, я бы вас отвезла, но…

— Даже не думайте, тут присмотр нужен. И так чудо, что вы его до дома живым довезли, — согласился Айболит, прихватывая саквояж.

— А все благодаря кому? — мелькнул рыжий бок.

— Вам, Порфирий Григорьевич, вестимо, что вам. Всё, отбываю. Воды больному давать по ложечке и следить, чтоб не засыпал.

Хлопнула дверь, щёлкнул замок. Глеб услышал шаги, хотел приподняться, но рука Анны легла ему на здоровое плечо, мягко, но уверенно опуская на постель.

Глеб ощутил её тревогу, недовольство и страх. Откуда только взялся в этой стальной женщине?

— Глеб Яковлевич, — сказала она, — будьте так любезны, лежите смирно, тогда у вас будет больше шансов дождаться целителя и встать на ноги.

— Хорошо, — просипел Глеб и облизнул пересохшие губы.

Тут же, как по волшебству, появилась ложка и несколько капель воды попали в рот. Странно, никогда в жизни Глеб не думал, какая же вкусная вода. А сейчас готов был выпить бочку. Но, увы, столько ему не дали.

— Как я тут? — прошептал он.

— Что, простите? — Анна наклонилась ниже и Глеб почувствовал тонкий аромат духов, исходящий от начальницы. Странно, раньше он этого не замечал.

— Как я тут оказался? — почти по слогам повторил он.

— Ах, это. — Анна, придвинув стул, села рядом. — Благодарите Порфирия Григорьевича, он меня к вам привёл. А там уж дело за малым, донести вас до машины, да после вместе с доктором сюда.

— Куда, сюда? — Глеб осторожно вздохнул и тут же скривился от того, как болью пронзило в боку.

— Давай-ка поаккуратнее, — промурлыкал над ухом кот. — Я покамест не готов к новой порции твоих мучений. Так что лежи тихо и слушай.

— Вы у меня дома, Глеб Яковлевич, — подала голос Анна. — Не подумайте чего превратного, просто до меня было ближе, да и условия получше, чем в вашем клоповнике.

— Клоповнике? — удивился кот. — Я не видал там клопов, но спасибо, что сказали, Анна Витольдовна, на ночь более не останусь. Мне моя шкура, как память дорога.

— Полно ворчать, Порфирий, лучше расскажите Глебу Яковлевичу, как ему с вами повезло. А вы, Глеб, слушайте, да поддакивайте, что бы мы с вашим спасителем знали, тут вы, с нами находитесь или уже с праотцами в райских кущах на арфе тренькаете.

— Что ж, и расскажу, — согласился кот, устраиваясь поудобнее под боком у Глеба. — Я так-то до сих пор пребываю в обиде, потому и в гости к вам не заглядывал, а тут совершенно случайно узрел, как вы переодевшись в обноски, точно тать или шельмец, направились прочь из дома. Признаю, любопытство так взыграло, что я и последовал за вами. Ясное дело, что поотстал, да не суть, главное, что видал я, как вас, что зайца, охотники гнали. А после вы с обрыва сверзились.

Кот поёжился.

— Тут уж я вас хоронить собрался. Но вы из крепких оказались, чудом выжили, да поковыляли прочь. Ну я пока спустился, пока вас нашёл, тоже время прошло. Я ж не гончая, такого нюха не имею, и всё же сгодился. Вот только перенести вас мне, само собой, не в силах, посему пришлось оставить вас в одиночестве и беспамятстве, а самому со всех лап нестись в город. Крайне свезло, что Анна Витольдовна дома оказалась, а уж там что, паровик домчит, а врач вылечит.

— Вы знакомы? — Почему-то этот момент удивил Глеба больше всего.

— А что в этом такого? — фыркнул Порфирий. — Не думаете ли вы, друг мой, что я только с вами беседы веду? Отнюдь, с Анной Витольдовной мы давние друзья, чем и горжусь.

— Взаимно, Порфирий Григорьевич, взаимно, — отозвалась начальница и ещё ложечка воды оказалась у рта Глеба. Тот, осторожно проглотив жидкость, благодарно моргнул.

— Лично меня крайне интересует, зачем вы отправились в лес в одиночку, изображать из себя мишень, но я так и быть обожду, пока вас подлатает целитель. И уж после, Глеб Яковлевич, вы мне ответите на все вопросы, — пригрозила Анна, и Глеб вяло улыбнулся, уж больно ненатурально звучала угроза, как-то наигранно.

Кот, тем временем, напомнил о причитающемся тунце, и Анна в ответ заявила, что форель вкуснее. После чего между Порфирием и начальницей произошёл небольшой дружеский спор, который завершился стуком в дверь.

Анна тут же вышла из комнаты, а кот перебрался с кровати на подоконник.

Глеб и хотел бы увидеть пришедших, но не мог двинуться, не ощутив как хрустят осколки рёбер. Звук был не из тех, который хочется слушать. Поэтому он замер и даже дышал через раз и потихоньку.

— Приветствую, Глеб Яковлевич! — Целитель с моржовыми усами наклонился над ним и дружески подмигнув, улыбнулся. — Что, опять земля-матушка притянула?

— Несколько раз подряд, — поддержал шутку Глеб, пытаясь выглядеть молодцом.

— Вы давайте, прекращайте такие встречи, а то в один не очень прекрасный момент свернёте шею. И тут уж никто вам не поможет. Вот, закусите-ка дощечку, так полегче будет, — заверил его Феофан Лукич, засовывая меж зубов Глеба кусок деревяшки. — Казимир Игнатьевич, а ну зафиксируйте нашего пациента, и вы, сударыня, тоже присоединяйтесь, ощущение будут не из приятных, — поделился он с Глебом и, откинув простыню которой был накрыт Глеб, возложил ему руки на грудную клетку.

У Глеба мелькнула мысль, что это похоже на дефибриллятор и тут же осознал, насколько он был прав.

Чужая сила, смешанная с потоком эмоций, влилась в него с силой селевого потока. Если бы не деревяшка во рту, он бы, пожалуй, заорал, а так только стиснул зубы и зажмурился, ощущая как по лицу от боли потекли слёзы. Внутри что-то скрипело, хрустело, двигалось. В какой-то момент кольнуло так, что Глеб понял — конец.

— Порфирий! — тонко вскрикнула Анна и мягкое урчащее прижалось к голове, забирая боль и унося в кошачью страну покоя.

Глеб не знал, сколько продолжалось его излечение, но когда кот ушёл, и он вновь ощутил себя, боль исчезла. Да, он чувствовал слабость. И ещё очень хотелось пить и есть, но в целом скажи ему «встань и иди», так встал бы и пошёл.

Чуть морщась, он сел на кровати и тут же увидел, что в угловом кресле сидит целитель. Лицо его посерело, усы уныло свисали. Казалось, мужчина постарел лет на десять. Рядом с ним, поджав губы, стоял Айболит, измеряя пульс и недовольно качая головой:

— Шибко поистратился, голубчик, шибко, оставил бы как есть, может и сам бы выкарабкался.

— Нет, — вяло отозвался целитель, — там скверно было.

— Скверно, а теперь вам нехорошо. Ну, Анна Витольдовна, что делать будем?

Начальница вздохнула и вышла из комнаты, оставив мужчин.

— Что случилось? — спросил Глеб, прикидывая может ли он встать. — Я могу чем-то помочь?

— Больше не умирайте, — проворчал Айболит. — Тогда другим людям не придётся собой рисковать.

— Понял, — кивнул Глеб ощущая дрожь в теле. Значит он и впрямь был на волосок от смерти.

Тут вернулась Анна, держа ампулу с синим содержимым:

— Вот, держите. Из личных запасов.

— Что же, обычно я против этого концентрата, но сейчас без него никак, — вздохнул Казимир Игнатьевич и, приняв из рук Анны ампулу, принялся готовить шприц для инъекции.

Глеб с интересом следил за происходящим, не смея задавать вопросов. Рядом с ним неслышно сел кот и шёпотом сказал:

— Напугал ты нас всех, а особенно конечно меня. В другой раз, если соберёшься помирать, предупреждай, я хоть в сторону отойду.

— Обещаю, — так же тихо ответил ему Глеб.

Айболит, тем временем, ввел в вену целителю странное лекарство и тот прямо на глазах стал прежним. Исчезла серость, темные круги под глазами. Руки больше не дрожали, да и в целом теперь Феофан Лукич дышал силой и энергией.

— Ах, славно, — заявил он, вскакивая с кресла. — Однако ж, обед не менее чем из трёх перемен мне прямо жизненно необходим.

— За мой счет, господин целитель, — улыбнулась Анна, протягивая Феофану несколько купюр.

Глебу стало стыдно. Выходит, его не только вылечили, но еще и оплатили лечение, а чем он может ответить?

Будто читая его мысли, Анна обернулась:

— Надеюсь, более Глеб Яковлевич не станет создавать подобные проблемы и все мы сможем жить спокойно, так ведь?

— Всё так, — кивнул Глеб. — Простите, постараюсь больше не умирать, а деньги я отработаю, и всё верну.

— Вот и славно, голубчик, вот и славно. — Айболит закрыл саквояж, подал цилиндр коллеге и оба врача покинули квартиру, обсуждая куда пойти потрапезничать.

Анна поводила их и, вернувшись, заявила с прежним льдом в голосе:

— Свежая сорочка на стуле, сюртука, увы, нет. Жду в столовой, вам тоже поесть необходимо, а уже после поедем в участок. Кроме меня ни у кого нет права распоряжаться жизнями моих сотрудников, — и тут же начальница добавила, обращаясь к коту: — Порфирий, вас тоже жду, сейчас тунец принесут, отобедаете с комфортом.

— Приятно видеть, когда человек держит своё слово, — заурчал кот, спрыгивая и направляясь к Анне. — Идёмте, подождём курьера вместе.

Порфирий и Анна покинули комнату. Глеб еще несколько секунд не двигался, как бы пытаясь принять всё пережитое. Но тут же решил, что подумает об этом позже. Встав с кровати, он принялся одеваться. Затем, глядя в зеркало, пригладил волосы и решив, что лучше выглядеть уже не будет, последовал за Анной.

В светлой комнате, где у одной стены стоял массивный кожаный диван, а у другой рельефная этажерка с парой фото в рамках, прислуга уже накрыла на стол.

Анна расправила салфетку и, положив её на колени, вопросительно взглянула на Глеба. Тот улыбнулся, потянул на себя стул и когда тот скрипнул ножками по паркету, поморщился.

— Извините. — Он сел по правую руку от начальницы, прикидывая с чего начать. Впрочем, вопрос решился сам собой. Неприметная женщина в тёмной одежде и белом фартуке налила из фарфоровой супницы наваристый бульон и поставила тарелку перед Глебом.

— Вы к супу пирожки берите. Или сразу к биткам из курицы приступите? Тогда зелёный горошек и всенепременно салат положите, — посоветовала Анна, принимаясь за суп.

— Благодарю. Начну с супа, пожалуй, — Глеб попробовал первую ложку и сам не заметил, как опустошил тарелку, а все та же прислуга молча наполнила её ещё раз, не забывая подкладывать пирожки.

Второе тоже исчезло, точно и не было. Глеб, пожалуй, впервые ел такую вкусную еду, не похожую ни на что из того, что он пробовал и в этом и в своём мире.

— Пунш мороженный из морошки попробуйте. Крайне рекомендую, — заявил Порфирий, запрыгивая на свободный стул и облизываясь так сладко, что стало ясно, тунец уже съеден. — Прентаньер откушали? А биточки пожарские из кур? Согласитесь, уж больно они замечательные, я еще филе из судаков, да с белыми грибами уважаю, и вам крайне советую, ежели до тюрбо с густым соусом доберётесь или, скажем, ростбифа. То тоже вкушайте не задумываясь, я плохого не посоветую.

Глеб только кивнул, соглашаясь с котом. Он бы попросил ещё порцию котлет, да и салата, но ощутил, что лопнет.

— Пейте кофий и едем, — велела Анна.

Сама он уже поднялась из-за стола, и Порфирий Григорьевич тут же вытаращился на Глеба, как на прокаженного.

— Встань, дубина, когда дама поднялась, — зашипел он видя, что тот не понимает его намёков.

Глеб послушно вскочил со своего места, стул с грохотом упал и Анна, усмехнувшись его неловкости, прошла мимо, холодная, как снежная королева. Глеб проводил её взглядом. Он помнил, как дрожал голос начальницы, пока его врачевал Айболит. Что же, не такая уж она и ледяная, какой хочет казаться. Впрочем, всё это было не важно. Впереди их ждала работа. Глеб очень надеялся, что в неё входит арест этой мрази Морозова, который едва не прикончил его в лесу.

Без сюртука и пальто Глеб наверняка бы замёрз, по осенней непогоде, но Анна Витольдовна села за руль. И он, устроившись рядом, захлопнул дверь, порадовавшись наличию машины.

Пока паромобиль петлял по городским улицам, Анна хмурилась, видимо принимая некое решение.

— Учтите, Буянов, говорить с начальником буду я, а вы стойте и кивайте, ясно?

— Конечно. Что же тут непонятного, — согласился Глеб. — Я так обычно и делаю.

— И вот эти ваши реплики, оставьте при себе. Ситуация и без того неприятная, так что лишние причуды нам не к чему.

— Как скажете, вот только убить-то меня пытались, — напомнил Глеб.

— Об этом я тоже сообщу, не беспокойтесь.

Глеб хотел было ответить, но машина уже остановилась у околотка и Анна стремглав покинула паромобиль и, привычно звонко стуча каблуками, вошла внутрь.

Глеб догнал ее уже у двери старшего инспектора. Анна коротко взглянула на него, выпрямилась еще сильнее, чем прежде и громко постучала.

Не дожидаясь приглашения, Анна Витольдовна зашла в кабинет и остановилась напротив стола, за которым сидел невзрачный тип. Лысина его поблёскивала в свете лампы. Маленькие усики, смешно закрученные вверх и явно напомаженные, точно прилепили к лицу на скотч. Увидев Анну, он недовольно выпятил нижнюю губу.

— С чем пожаловали, госпожа Воронцова?

— С неотложным делом. Я прошу выдать ордер на арест фабриканта и торговца Морозова, по обвинению его в попытке убийства моего подчинённого, Буянова Глеба Яковлевича, а так же по подозрению оного в причастности к похищению дочери губернатора Елизаветы Михайловны Шмит, — с ледяным спокойствием произнесла Анна.