Стажер магического сыска

Глава 16

Василий Николаевич прохаживался по своему кабинету. Глеб стоя у двери и следил за начальником. Шесть шагов налево, поворот, шесть шагов направо. Поскольку пошёл уже третий круг, то всего он сделала восемнадцать шагов и непонятно сколько ещё запланировал сделать прежде, чем начать говорить.

Перед Глебом, сцепив пальцы за спиной, стояла Анна. Со спины он не мог разглядеть её лица, но предполагал, что та хмурится. Или плотно сжимает губы. Тут же по правую руку от неё мялся с ноги на ногу Андрей Егорович. В руках у ботаника была стопка бумаги и папка со стеклянными ауроснимками.

Если бы не его нахождение здесь, Глеб бы подумал, что у него дежавю, но присутствие аурографиста развеивало подобные мысли, напоминая об их с Анной проколе.

— Да, да уж, достопочтимые! — разразился наконец тирадой Василий Николаевич. — Опростоволосились вы знатно! Кроме того, что не послушав меня, решили по-своему дела делать, так ещё и привело это нас, то есть вас, к очередному висельнику, как в прямом, так и в переносном смысле. Ну, Анна Витольдовна, как вы мне объясните всю эту кашу, что вы заварили? Хотя постойте, давайте её постараюсь растолковать я. Вы со своим подчинённым, который тут без году неделя, отчего-то решили, что вправе вторгаться во владения господина Морозова и устраивать там чёрт знает что. А после этого вы отправляетесь в публичный дом, где всеми правдами и неправдами выводите на разговор падшую женщину, и не просто заставляете её признаться в бог знает чём, а доводите до такого состояния, что бедняжка находит упокоение в петле! Вот! Вот с какими людьми мне приходится работать!

Начальник закатил глаза. Привычным жестом промокнул лоб и грузно сев в кресло уставился на подчинённых:

— Ну? Так или нет? Давайте, говорите.

— Не так, — спокойно произнесла Анна. — Возле домика в лесу, по бумагам принадлежащему господину Морозову, найдено целое захоронение женских останков. Все погибшие действительно принадлежали к древнейшей профессии, в связи с чем я и Глеб Яковлевич направились в подходящее место, дабы найти свидетеля. И нам это удалось. Мы не смогли защитить несчастную женщину и это единственная наша ошибка.

— Ваша ошибка в том, что вы полезли туда! Вопреки всем моим словам! Нырнули с головой в это болото! — заорал Василий, ударяя кулаками по столу. — Фёдору Романовичу тут едва ли не половина города принадлежит и столько же окрест. Мало ли, какой скудоумный придумал в том лесу баб закапывать? Или вы думаете господин Морозов за каждым клочком земли следить изволит?

— У дома находилась охрана, та самая, что стреляла в Глеба Яковлевича, — перебила Василия Воронцова. — Значит, они знали что охраняют. Или, по крайней мере, охраняли нечто по приказу хозяина.

— Да они могли там что угодно охранять! Могли просто на охоту прибыть. Или, скажем, прочими увеселениями заняться. А вы туда свой нос сунули!

— И не зря. Трупы женщин, это не то, от чего вам удастся отмахнуться. Нам осталось доказать лишь то, что именно Морозов причастен к похищению Елизаветы Михайловны и тогда…

— И тогда вас упекут в лечебницу для душевнобольных! — рявкнул начальник. — С такими идеями вам там самое место, госпожа Воронцова!

— Татьяна перед смертью успела сообщить, что Морозов…

— Неважно вообще, что она там сказала! Мёртвый свидетель то же самое, что никакого свидетеля вовсе! Всё, забудьте.

Он откинулся на спинку стула. Снова взялся за платок, затем, отбросив его, налил воды из графина, выпил залпом и тяжело уставился на Андрея:

— Ну говори, что там у тебя?

— Аур много и из леса и из публичного дома, сами понимаете места такие, ну… — аурогрофист замялся. — Не укромные.

— Ещё бы! — фыркнул Василий Николаевич. — Более чем!

— Именно так, — кивнул Андрей, даже не заметив сарказма в словах начальника. — Ауры трупов считать нет возможности, за давностью времени. Одно могу сказать, умерли они без помощи магии, единицы атмана сами, аккумулируясь, покинули тела, так что эти усопшие не похожи на тело библиотекаря, что даёт возможность сделать вывод о разных убийствах.

— Слыхали? — Василий Николаевич ткнул в потолок указательным пальцем. — И там это тоже поймут, едва до них дойдет то, что вы, прости господи, раскопали. Что там по блуднице?

— Усопшая Татьяна Алексеевна, предположительно наложила на себя руки около шести утра. Трудно сказать находилась ли она в этот момент одна или с кем-то. Но по бумагам отмечено, что ночной гость у неё имелся. Ауры клиента в архиве нет, могу предположить, что это законопослушный человек, который прибыл исключительно по потребности, — закончил Андрей и, сделав пару шагов вперёд, положил подготовленные документы на стол начальника.

Тот кривя губы взял одно из стёкол, взглянул на него, затем осмотрел второе, третье. На одном из них Глебу почудилось, что начальник напрягся. Но даже если и так, тот сразу же справился с эмоциями и буднично закончил чтение аур.

— М-да уж, выходит, что муравейник вы разворошили. А проку ноль да маленько, — подвёл он итог, отодвигая в сторону документы. — Жаль, крайне жаль, что я вас всё же не упёк в камеру ещё после прошлого самовольства. А теперь единственное, что могу сказать. Чтоб вы даже близко к господину Морозову не приближались! Что бы даже не думали о нём! Не то чтоб обсуждали или, не дай боже, продолжили расследование. Ещё одно необдуманное действие и я уволю вас, Анна Витольдовна, позабыв про все заслуги. Вертайтесь тогда к батюшке. Молите о прощении и может хоть под старость утешите его тем, что станете капитану книжки читать, да музицировать. Пошли вон все.

Глеб ожидал, что Анна ответит начальнику, но та покинула кабинет первой, да ещё и с такой прытью, что стало понятно: слова Василия Николаевича её сильно задели.

— Дела, — услышал Глеб позади себя голос Андрея, про которого уже успел позабыть. — Я, конечно, не верю, что Анну Витольдовну в отставку отправят. Однако такого шума у нас, пожалуй, ещё ни разу не было. — Парень вздохнул и поправил очки. — И чего вы только к этому Морозову привязались? Прав начальник, нет по нему улик.

— Улик может и нет, но чутьё-то не подводит, — откликнулся Глеб. — Сам посуди. Разве бывает такое совпадение, чтобы у губернатора пропала дочь как раз в тот момент, когда он отказал в продажи шахты местному олигарху?

— Кому? — не понял Андрей.

— Ну богатею, Морозову этому. Опять же, ты трупы в лесу видел?

Андрей подозрительно побледнел.

— Видел, — понял Глеб, — а они тебе никого не напомнили?

— Трупы? — зеленея уточнил ботаник и замотал головой. — Нет.

— Невнимательный вы всё же, Андрей Егорович, — вздохнул Глеб, задумчиво смотря туда, где захлопнула за собой дверь Анна Витольдовна. — А мне вот они очень даже кое-кого напомнили. И надо сказать, что это всё выглядит крайне отвратительно.

— Что именно? Я как-то не могу понять ход твоих мыслей, — признался аурографист.

— Вот что, Андрей. Пойдём к тебе в кабинет, разговор имеется. Только учти, строго между нами и чтоб ни одна живая душа.

— Да понял я, Глеб, чай не болтун. — Андрей поправил подвижные линзы на стеклах очков и направился к себе. Глебу только и оставалось, что следовать за ним.

Устроившись на уже знакомом стуле, Глеб пригладил волосы, прикидывая, насколько верного он избрал соратника. Хотя, по правде сказать, других вариантов у него и быть не могло, ведь кроме Андрея да кота, друзей он в этом мире завести не успел. А вот неприятелей, пожалуйста, сколько угодно.

Но сейчас отогнав от себя гнетущие мысли, он наклонился вперёд и заговорщицки произнёс:

— Дело к тебе есть, Андрей Егорович. Только тебе и могу с ним довериться.

Аурографист засуетился, сел на соседний стул. Вновь поправил линзы и осторожно уточнил:

— Это какое же, Глеб? Только сразу скажу, если что против закона да императора, то я пас.

— Император тут ни при чём, а о законности тебе решать. — Глеб нахмурился. — Сам видишь, Василий Николаевич ход делу не даст, он Морозова боится, как огня. Так что сколько бы Анна Витольдовна не нашла скелетов в шкафу Фёдора Романовича, начальник на всё глаза закроет, а ведь и ослу уже понятно, что сей господин не чист.

— Допустим это так, — медленно начал аурографист, — но мы-то что можем с этим сделать?

— Кое-что можем. Есть у меня идея попасть в особняк Морозова, да и обыскать его, вдруг девица Шмит найдётся?

— Но это же проникновение в чужое жилище, это вне закона. Я на такое не пойду. — Андрей взмахнул руками.

— Да я тебя и не прошу туда лезть. Сам управлюсь, ты только будь другом, пригляди, чтобы меня не заметили. Ну и тебя, разумеется, тоже, а если кто пойдёт — знак дай, выпью там заори или чайкой дикой.

— Глеб Яковлевич, вы себя слышите? Это же неправильно!

— А похищать девушек правильно? А выходить сухим из воды правильно? Все убитые тоже его рук дело, уж больно они на Анну Витольдовну похожи были. Да только никто, никто, Андрей, не возьмётся для них правду искать. И ладно бы, их не вернуть, но если Морозов что-то сотворит с Елизаветой Михайловной, то вина будет на вас!

— На мне? — ужаснулся ботаник. — Почему на мне?

— Потому что могли бы помочь, да отказались. Понимаю, место у вас хорошее, образование, оклад опять же, но тут на кону чужая жизнь! — Глеб поднялся и теперь смотрел на Андрея сверху вниз, нарочно усугубляя краски и желая вызвать в том чувство вины.

Ставка сыграла. Аурографист явно колебался, не зная как отказаться, чтобы не выглядеть жалко. Глеб сделал финальный ход:

— Если ты откажешься, я пойду один. Я же не трус.

— И я не трус! — возмутился ботаник. — Просто это так, ну… Неправильно. И скверно и… Ох, Глеб, у меня плохое предчувствие.

— И у меня, — согласился Глеб.— Чувствую, что если мы не спасём девушку, никто её не спасёт. Поэтому, давай не откладывая сегодня же и пойдём, как стемнеет.

— А если господин Морозов у себя будет?

— Тогда не полезем, мы же не сумасшедшие. — Глеб хлопнул аурографиста по плечу. — Не переживай, всё будет как надо.

— Вашими бы устами, — отмахнулся Андрей и потянулся к графину с водой.

Глеб заметил, что руки аурографиста дрожат.

Поехали вместе едва начало смеркаться. Анне Глеб говорить о вылазке не стал, не желал слушать лишних нотаций. Удастся, так и ей выгода, а провалится, она хотя бы ни при чём будет, уже хорошо.

Всю дорогу до дома Морозова, сидя в такси, Андрей нервничал. Глеб поглядывал на него и уже жалел, что позвал парня с собой. Тот то мял перчатки, то шевелил губами, не то ругаясь, не то шепча молитву. Наконец машина остановилась у высокого кованого забора и они вышли.

Летней порой забор, видимо, увивал плющ, теперь же лишь сухие нити свисали с обоих сторон, ничуть не скрывая господский дом. Особняк Морозова выглядел внушительно. Тут тебе и колоннада, и широкий подъезд, и даже фонтан перед входом.

— Как с картинки, — пробормотал Глеб, разглядывая дом и прикидывая, удастся ли перемахнуть через забор без последствий для себя и одежды.

— Что ты говоришь? — прошептал Андрей, наклоняясь ближе.

— Говорю, выглядит внушительно, но свет на обоих этажах не горит. А значит и хозяина дома нет, так что мы вовремя.

— Это радует, — согласился Андрей, хотя ни капли радости в его голосе не прозвучало. — И как по-твоему мы попадём к дому? Не через ворота же идти?

— Нет, конечно. Кто нас туда пустит? — хмыкнул Глеб. — Давай прогуляемся, да посмотрим, везде ли такая защита или брешь имеется.

Аурографист только вздохнул и поплёлся следом за Глебом.

То ли Морозов был не сильно хозяйственен, то ли фортуна в кои-то веки повернулась к Глебу лицом, но через шагов тридцать он приметил, что расстояние между прутьями отличаются. Не так что бы сильно, но, пожалуй, пролезть можно.

К этому времени совсем стемнело и лишь газовые фонари освещали улицу потусторонним синеватым светом.

— Тут пойдём, — прошептал Глеб и, не дожидаясь ответа, протиснулся в лаз.

Да, будь он чуток крупнее или толще, то так бы и застрял. Но повезло, и он и аурографист протиснулись без особых проблем. А дальше, стараясь оставаться в тени деревьев, что окружали дом, короткими перебежками направились к особняку.

Притаившись за кустами, которые находились ближе всего к дому, Глеб стал прикидывать, как пробраться внутрь. Наверняка все окна заперты, а через двери им вход заказан.

Однако же тут его удивил Андрей. Аурографист поманил Глеба за собой и вдвоём они пробрались к окну на цокольном этаже. Андрей облизнув губы, приложил ладони к раме. Глеб успел приметить короткую искру, а затем что-то щёлкнуло и створка открылась внутрь дома.

— Живей, — взмолился ботаник.

Но Глеба просить дважды было не надо. Оставив цилиндр другу, он ловко скользнул внутрь. Оказавшись в доме, постарался сообразить куда идти. Ясное дело, что для начала надо выбраться отсюда и найти кабинет Морозова, а он, скорее всего, будет на первом этаже. Стараясь ступать как можно тише, Глеб, считая шаги, прошёл по темному коридору. По пути ему попалась пара дверей. Скорее из любопытства он заглянул в одну из них и сразу почуял чесночный дух. Видимо в кладовой хранились припасы, а значит никакого интереса она для него не представляла.

Чуть погодя впереди послышались голоса и Глеб юркнул в нишу, стараясь остаться незамеченным.

— Когда хозяин будет? — спрашивал один слуга другого.

— Он нонче в карты играть изволит, так что раньше полуночи и ждать не приходится, — прогундосил другой ему в ответ.

Поздравив себя с тем, что времени предостаточно, Глеб подождал, когда слуги удалятся и, выбравшись из убежища, поспешил вперед. Узкая лесенка привела его на первый этаж. Осмотревшись, Глеб принялся искать кабинет. Для себя он твёрдо решил, что если какие-то тайны Морозов и хранит, то только там. О том, что Елизавета Михайловна тут, в доме, не могло быть и речи, те же слуги сболтнут лишнего и привет, а значит имеются укромные места не хуже домика в лесу, с его жуткими тайнами.

Кабинет оказался за двойными дверьми. Широкий, хоть устраивай вечеринку. Бархатные портьеры свисали до пола, погружая комнату во мрак, и Глеб почти сразу налетел на кресло, словно нарочно оставленное на проходе. Выждав, что на шум никто не пришёл, он наощупь двинулся к столу и принялся рыться в ящиках. Света катастрофически не хватало, и он решил попробовать фокус с пульсаром. Задержав дыхание, он с восторгом глядел, как на ладони разгорается лепесток белого пламени. Мысленно похвалил себя и начал проглядывать документы. Но всё что попадалось не имело ценности в их деле. Какие-то счета, чертежи. Папки с бумагами, в которых столбцами шли имена незнакомых людей. Всё не то, что он искал. Впрочем, что именно ему надо, Глеб и сам не знал, но был уверен: увидит — поймёт.

Один из ящиков оказался заперт. Чертыхнувшись Глеб попытался припомнить трюк, который проделал с окошком Андрей. Да что толку, если он даже не понял, как это аурографисту удалось.

Отругав себя, что не прихватил нож, Глеб решил поискать на столе, но стоило ему отвлечься, как он услышал в коридоре шум и приближающиеся шаги.

Запаниковав Глеб хотел было нырнуть обратно под стол, но понял, что хозяин кабинета скорее всего сюда сядет, а значит его тут мигом найдут. Бежать было некуда и Глеб сделал единственное, что пришло в голову — спрятался за портьеру.

В тот же миг двери распахнулись, кабинет залил свет.

— Вот так, значит, ты ведёшь дела в казино? Чужие долги из моих денег платишь, да дружбу с полицией водишь?

— Это сугубо из практических соображений, Фёдор Романович. — Глеб узнал голос Константина Сергеевича. — Не более.

— Ах «не более». Так давай тогда, используй свои связи. Заткни им там рты, а то по городу уже слухи поползли о том, что они нарыть успели, ищейки поганые.

Что-то тяжело ударилось об пол. Видимо хозяин был в гневе.

— Они ничего не смогут доказать, да и Василий Николаевич против вас идти не посмеет.

— Василий Николаевич тварь дрожащая. Если губернатор его прижмёт, так он перед ним так лебезить начнет, как тебе и не снилось!

— Мы с вами прекрасно знаем, что сейчас Михаил Германович несколько занят.

— Надолго ли? Я тебя спрашиваю, надолго? А если его девчонка вернётся? Наскачется, да ринется к папеньке домой. Что тогда делать будем? Как же нехорошо-то вышло. В моем городе кто-то похищает губернаторскую дочь, а я ни сном, ни духом. А ведь знай я имя, так сколько бы пользы стало. Ну, что молчишь, язык проглотил?

— Простите, Фёдор Романович, виноват, мои люди ищут похитителя Елизаветы Михайловны. И как только будут вести…

— Тьфу на твои вести. Мне результат нужен, здесь и сейчас! А не то эта блаженная всё на меня повесит. Она хоть и баба, но мозги-то у неё хорошо варят. Родилась бы мужиком — цены бы ей не было. А так…

Вновь послышались шаги и кто-то остановился совсем рядом с Глебом.

— Ладно, к чёрту Анну. Но смотри у меня, хоть одна газета напишет про шлюх, ты рядом ляжешь. Понял?

Видимо оппонент кивнул в ответ, потому что Глеб ничего не услышал. Зато вновь раздались шаги и затем хлопнула дверь.

Стоя за портьерой, ни жив, ни мёртв, Глеб слышал только стук собственного сердца. Вот уж действительно, на волосок от гибели. Зато он узнал даже больше, чем планировал. Например, что Морозов не причастен к похищению. Это, конечно, меняло дело, но не настолько, чтобы прекратить расследования. Ведь убийства он не отрицал? А ещё выходило, что Константин Сергеевич обо всём знает и всё то милосердие, что он проявил по отношению к нему, Глебу, лишь пыль в глаза.

Глеб сжал кулаки. Быть марионеткой в чужих руках звучало скверно. Больше он не позволит себя обдурить. Но сейчас надо было выбираться отсюда и как можно скорее. Выждав ещё пару минут, он быстрым шагом покинул кабинет и поспешил к лесенке ведущей вниз.

Несмотря на свет доме и слуг, ему сказочно повезло. Он остался незамеченным и без помех добрался до заветного оконца. Подтянувшись на руках, он выбрался на улицу и с удовольствием глотнул ночной воздух.

— Глеб? — прошептал Андрей, выходя из тени.

— Так точно, — отозвался тот и пригнувшись побежал к кустам.

Он только успел подумать, как всё удачно прошло, когда услышал собачий лай. Луна как раз вышла из-за туч и осветила сад. От дома по лужайке к ним мчались псы.

Прятаться было бессмысленно, оставалось лишь одно.

— Беги! — крикнул Глеб и припустил к забору.

Рядом сопя бежал Андрей. До заветного лаза оставалось всего ничего, когда аурографист вдруг запнулся и во весь рост растянулся на земле.

Лай раздавался у ближайших деревьев, а в доме началась суета. Местные поняли, что на территории посторонние.

Глеб, чертыхнувшись, подхватил друга, помогая тому встать, и потянул за собой.

— Очки, мои очки! — запричитал Андрей, пытаясь вырваться.

— Да к чёрту их, купите новые, — рыкнул Глеб, не отпуская аурографиста.

Андрея он толкнул в лаз первым, потом скользнул сам, но даже оказавшись на улице не подумал останавливаться. Так они и бежали по дороге, пока дом Морозова не скрылся из вида.