Стажер магического сыска

Глава 11

— Как — похитили? — спокойно переспросила Анна Витольдовна.

Шмит выглядел настолько полностью разбитым и потерянным, что Глебу и на ум не приходило, будто тот может врать.

— Моя девочка пропала, — казалось, губернатор сдерживается из последних сил, чтобы не заплакать. — Она позавчера ушла на службу, в эту чёртову больницу, оттуда, как обычно, хотела пойти в библиотеку. Поцеловала меня в щёку утром… Тогда я видел её в последний раз.

Михаил Германович всхлипнул и сделал несколько глубоких вздохов.

— Она должна была вернуться к вечеру, к нашему семейному ужину. Сначала я подумал, что она не проследила за временем и зачиталась книгами. Сразу же послал за ней охранников, но библиотека была уже закрыта. В больнице её тоже не было. Мои люди искали её всю ночь и весь следующий день, но нигде не было и следа.

Губернатор уронил лицо в ладони.

— Почему вы думаете, что её именно похитили? — спросила Воронцова. — Понимаю ваше эмоциональное состояние, Михаил Германович, но всегда есть вариант, что она сама могла сбежать куда-то. Захотелось новой вольной жизни. Юноша, чьи романтические чувства к вашей дочери вы не одобряли…

— Сбежать? — глухо переспросил губернатор. — Куда? Зачем? Не было у неё никаких тайных любовников. Моя дочка любит меня и доверяет мне. Не говорите ерунды. Сбежать? Тьфу!

Он злобно посмотрел на Воронцову.

— И тем не менее, — твердо сказала та, не отводя взгляда. — На чём строится ваша уверенность, что это именно похищение? Вы получали угрозы? Вас кто-то шантажировал? Может, вам приходило требование предоставить выкуп?

— Нет, — губернатор сделал медленный выдох и глубокий вдох, беря себя в руки. — Ничего такого. Я далеко не последний человек в этом городе и, само собой, у меня есть враги, но никто из них не посмел бы и кинуть косой взгляд на мою дочь. Так я считал раньше. Но кто-то вышел за эти рамки и горько пожалеет, когда я до него доберусь.

— Так и почему вы называете исчезновение Елизаветы похищением? — настаивала Анна Витольдовна.

— Вы что, — резко спросил губернатор, — думаете, я не в курсе убийства библиотекаря? Думаете, у меня не хватило мозгов сложить два и два? Моя дочка часто бывала в том месте и этот несчастный старик был ненужным свидетелем. Удивлён, что мне нужно пояснять сотрудникам полиции моей же губернии столь очевидные вещи. У меня возникают вопросы к вашей компетенции!

Глеб, хотя и был на службе по факту меньше недели, почувствовал, что задет этим комментарием. Анна Витольдовна, однако, снова не проявила и малейшего признака недовольства.

— Почему вы не сообщили в полицию об исчезновении вашей дочери, Михаил Германович? Неужели вы не заинтересованы в том, чтобы найти её?

Губернатор покраснел от ярости.

— Если с головы моей Лизоньки упадет хоть волос, я своими руками убью каждого из негодяев, кто причастен к этому хоть в малейшей степени. И вам, Анна Витольдовна, я не советую говорить со мной в подобном тоне. Не сообщил я в полицию потому, что надеюсь, что с Лизой все в порядке. А ко мне, наконец, поступят требования от похитителей. Уверен, моё общение с полицией в них входить не будет. Так что общаюсь я с вами, только из остатков уважения лично к вам, Анна Витольдовна. Полагаю, вы узнали всё, что хотели. Теперь уходите.

— Последний вопрос, — сказала Воронцова, поднимаясь. — Вы сказали, у вас много врагов. Кто первый приходит вам на ум?

Губернатор криво ухмыльнулся:

— Морозов.

— Думаете, у него настолько нет совести, что он мог похитить вашу дочь?

Глаза Шмита потускнели, он словно целиком ушел в себя и едва нашел силы, чтобы коротко ответить:

— У него руки по локоть в крови. Вы не представляете, на что он способен.

— Что вы имеете в виду, Михаил Германович?

— Разговор окончен. Уходите.

Тот же самый слуга, которого Глеб так бесцеремонно расспросил в бакалейной лавке, проводил их на выход.

— А этот Морозов, — спросил Буянов, повыше поднимая воротник сюртука, пряча шею от дождя, когда они с начальницей оказались за воротами губернаторской резиденции, — он…

— Промышленник, владелец нескольких заводов, шахт и одного издания парогорской газеты, — напомнила Воронцова, будто уже и не удивляясь провалам в памяти своего протеже. — Фёдор Романович, конечно, далеко не самый приятный и обходительный господин, но чтобы опускаться до похищения невинной девушки…

Анна Витольдовна пожала плечами.

— Он делец. И как делец — жесток в своих решениях, — продолжила она. — Действует без оглядки на вопросы морали и без каких бы то ни было сантиментов. Но у всех есть черта, за которые они не переступят. Хотя я ничего не исключаю, и подозрения господина Шмита необходимо проверить. Но в подобных делах нужно проявлять максимальную осторожность. Есть господин Морозов действительно причастен к похищению Елизаветы, заметив за собой слежку полиции, он может повести себя непредсказуемо. Для нас же с вами, Глеб Яковлевич, во главе угла стоит благополучное возвращение дочери к родным пенатам. Вам это понятно?

— Само собой, — обиженно отозвался тот. — Что за недоверие, Анна Витольдовна?

— Вы проявляете в последнее время очень много рвения в этом деле. Хвалю ваше усердие, но хочу предостеречь вас от необдуманных поступков.

— Я понял, — кивнул Глеб, — буду предельно осторожен. Но какой же наш дальнейший шаг?

Кузьма Макарович подогнал паромобиль и распахнул дверь.

— Проследим за господином Морозовым, — ответила Воронцова, присаживаясь на пассажирское кресло. — Его поведение может рассказать о многом. Но придётся быть предельно осторожными.

Паромобиль вернулся к околотку и Воронцова вышла, приказав Глебу дожидаться в машине. Она вернулась через несколько минут.

— Морозов сейчас в здании издательства собственной газеты, — сообщила начальница, когда паромобиль снова тронулся. — Кажется, лично распекает какого-то незадачливого редактора, давшего ненужную информацию в тираж. Я узнала это всего за несколько телефонных звонков. Поразительно всё-таки, насколько технологии облегчают нашу жизнь.

Глеб хотел было рассказать, что она и представить себе не может, насколько могут быть сложными технологии и какой пласт информации носит каждый его современник в маленькой коробочке смартфона, лежащей в кармане, но вовремя прикусил язык.

Дождь не прекращался ни на минуту, по улицам уже стекали целые реки, дворники паромобился с натужным скрипом едва справлялись с потоками воды по лобовому стеклу. Воронцова приказала остановить машину за два перекрёстка от двухэтажного кирпичного дома, где находилась редакция газеты «Вестник Парогороска». Начальница, будто вовсе не мигая, сидела с прямой спиной, наблюдая за входом. Верный Кузьма Макарович что-то тихонько напевал под нос, слегка барабаня пальцами по рулю, и только Глеб томился, казалось, бесконечным ожиданием.

— Вот он, — спустя целую вечность наконец сказала Анна, когда из дома вышли несколько мужчин.

— Который из них Морозов? — Глеб всем телом подался вперёд, стараясь рассмотреть людей сквозь залитое дождём стеклом машины.

— Тот, над которым держат зонт, — пояснила начальница. — Остальные его помощники и охрана.

Глеб прищурился, один из мужчин казался ему подозрительно знакомым. По его телу прокатился холодок, когда он сумел понять, кто это.

— А вон тот, — спросил Буянов, — брюнет справа, как его зовут?

— Это господин Рубченко, администратор казино «Аврора», принадлежащего Морозову, — сказала Анна Витольдовна. — Про него мало что могу сказать, человек до сих пор не привлекал внимания полиции. Пробился из самых низов, за счёт ума и деловой хватки получил хлебное место, достаточно умело им управляет. Кажется, на хорошем счету у Морозова. А что, Глеб Яковлевич, уже успели свести с ним знакомство?

— Нет, — неумело соврал Глеб и по лицу начальницы понял, что та его мгновенно раскусила.

— Вы бы лучше с таким рвением читали книги посвященные тонкостям сыскного ремесла и использованию магии, — холодно бросила она. — А не изучали местные злачные места.

— Я всего лишь хотел лучше узнать город… — начал было Глеб, но Воронцова резко его оборвала.

— Оставьте свою ложь для тех, кто её оценит. У меня она вызывает лишь аллергию.

Морозов, тем временем, закончил кого-то распекать, до паромобиля полиции долетали лишь отдельные обрывки слов на повышенных тонах. Он сел в авто, которое своё роскошью даже у Глеба, несведущего в местных машинах, вызвало что-то похожее на зависть и восторг. Рубченко же, раскрыв зонт, скромно направился пешком в другую сторону.

— Едем за Морозовым, Анна Витольдовна? — спросил Кузьма Макарович.

— Давайте разделимся, — быстро предложил Глеб.

Сам не зная почему, он чувствовал, что ему нужно побеседовать с Рубченко. Его связь с человеком, который мог быть похитителем женщин, упорно не вязалась с тем образом приятного и дружелюбного человека, каким он показался в казино.

— Я прослежу за этим администратором «Авроры», — сказал Буянов, — а вы следуйте за Морозовым.

Воронцова смерила его подозрительным взглядом, однако кивнула:

— Это хорошее предложение. Глеб, следуйте за Рубченко. Держите дистанцию и не попадайтесь ему на глаза. Если где-то получится заговорить, ни в коем случае не сообщайте, что его патрона подозревают в похищении. Чем меньше знают потенциальные преступники об уровне осведомленности полиции — тем лучше. Это понятно?

Глеб энергично закивал и выскочил из паромобиля под дождь.

Стараясь держаться на дистанции от Рубченко, Глеб уверенно шёл за ним в первой в свой жизни слежке, стараясь не обращать внимания на липнущую к телу мокрую одежду. В глубине души он надеялся, что тот его выведет сейчас в какое-то тайное логово, заброшенный сарай, где будет сидеть несчастная связанная Лиза (возможно, даже бросится на шею, после неожиданного освобождения), но Рубченко дошёл до игорного дома «Аврора», кивнул швейцару на входе и зашёл внутрь.

Глеб чертыхнулся. Управляющий казино просто вернулся на работу. Посещение каких-то логов для тёмных дел, вероятно, откладывается.

Возвращаться с пустыми руками к Анне Витольдовне, однако, тоже не хотелось. Рубченко показался ему располагающим человеком, трудно было представить, как он помогает волочить в машину связанную и сопротивляющуюся девушку. Как знать, вдруг он на самом деле и не знает ничего о тайных делишках своего босса, но сможет дать какую-то случайную подсказку?

Глеб спрятался под навесом магазина, прождал почти полчаса, не переставая мысленно ругать непрекращающийся дождь, затем направился в «Аврору».

Народу внутри было ещё больше, чем в прошлый раз. По всей видимости, в ненастную погоду только азартные игры и алкоголь были единственным развлечением для большинства мужчин Парогорска.

Пришлось поработать локтями, чтобы пробиться к барной стойке.

— А как можно поговорить с Константином Сергеевичем? — спросил Глеб.

Бармен смерил его изучающим взглядом, затем жестом подозвал охранника, шепнул что-то на ухо и тот ушёл.

Глеб, изо всех сил старался не смотреть на игорные столы, где ворочались целые стопки банкнот, и не прислушиваться к шлёпанью карт по зеленой ткани.

— Глеб Яковлевич! — окликнули его. — Рад вас видеть!

Подошёл Рубченко, как всегда одетый с иголочки и с причёской, будто минуту назад был у цирюльника.

— Прошу, — сказал он, — пройдёмте в мой кабинет, в игорном зале ужасно шумно.

Рабочее место Рубченко оказалось под стать владельцу. Ничего лишнего, только стол чёрного дерева, пара кресел, да примостившийся в углу пузатый сейф.

— Выпьете чего-нибудь горячего? — он дружелюбно улыбнулся. — Или горячительного? Погодка на улице собачья.

— Да, благодарю, — ответил Глеб, присаживаясь в кресло. — Никогда не откажусь от виски, хотя и не планирую отнять у вас много времени.

— Как скажете. — Рубченко отдал короткое распоряжение мелькнувшему в дверях слуге. — Так что, чем могу помочь?

— Честно сказать, — медленно начал Глеб, ещё не до конца понимая, как подвести разговор к нужной теме. — Хотел бы поблагодарить вас за помощь. Прошлое моё посещение этого чудесного места оказалось, прямо скажем, катастрофическим.

Рубченко рассмеялся и махнул рукой.

— Не стоит благодарности. Сущие пустяки.

Вернулся слуга, принеся на подносе открытую бутылку виски и два стакана.

— И тем не менее, — сказал Глеб. — Очень не хотелось бы начинать карьеру в новом для себя городе с того, чтобы выплачивать долги продажей своей почки.

Константин снова рассмеялся.

— Не стоит так драматизировать. Уверен, всё бы обошлось куда более благополучно, пусть и с несколькими лишними седыми волосками.

— И всё же, — Глеб отпил виски, стараясь придумать, как же повернуть разговор в нужное русло, — не часто встретишь такую бескорыстную помощь. Тем более, от состоятельных людей. Простите, просто весь мой жизненный опыт говорит, что предприниматели куда более прагматично смотрят на жизнь, стараясь в любой ситуации найти свою выгоду.

— Понимаю и разделяю это мнение. — Рубченко, усмехаясь, покивал. — Наверное, всё же здесь сказывается моё воспитание. Мне пришлось начинать буквально с нуля. Моя мать была простой горничной, так что шёлковых пелёнок и серебряных ложечек ожидать не приходилось.

— Вот как? — Глеб уцепился за эту историю, как за спасительную ниточку. — Как же вам удалось стать владельцем целого казино?

— Многолетний труд, практика, полезные связи. И острое желание больше никогда не голодать. Тем более, что и владею «Авророй» я всего лишь наполовину. Мы делим партнерство с Фёдором Романовичем Морозовым.

Глеб сделал вид, что призадумался.

— Кажется, — сказал он, — это владелец металлургического завода?

— Он самый. — Рубченко кивнул. — Самый состоятельный промышленник всей губернии.

— Господин Морозов так же альтруистичен, как и вы? — спросил Глеб.

Константин громко захохотал, запрокинув голову.

— Отнюдь, — наконец, утирая слёзы, ответил он. — Фёдор Романович куда более прагматичен, скажем так.

— Как же вам удается вести совместный бизнес, с такими разными взглядами на жизнь? Простите моё любопытство, я никогда не занимался бизнесом, мне тяжело это представить.

— Приходится искать компромиссы в чём-то, — ответил Рубченко. — Где-то всегда надо сглаживать углы, представлять некоторые вещи в нужном свете. В любом случае, это не составляет большого труда, господин Морозов очень занятой человек и не лезет во внутренние дела игорного дома. Его интересует только прибыль.

Константин пожал плечами.

— Когда у человека столько забот, нет времени вникать в каждую мелочь. Всё время будут отвлекать глобальные цели. Сейчас, насколько мне известно, господин Морозов гораздо больше озабочен вопросом приобретения некролитной шахты, чем делами «Авроры».

— И почему же у него возникли проблемы с приобретением шахты? — спросил Глеб, стараясь придать голосу нужные интонации всего лишь вежливого интереса.

— Ну, как же. — Рубченко всплеснул руками. — Месторождение некролита принадлежит государству. Пока в ней есть руда передача в частные руки невозможна.

Он понизил голос:

— Но, вы же сами понимаете. Взятка здесь, взятка там, немного подправить документы, чуть-чуть подмаслить главного инспектора, найти взаимопонимание с губернатором, и вот мы уже видим на бумагах совсем не то, что есть на самом деле. Месторождение полностью, до последнего минерала исчерпано и шахту можно продавать.

Глеб постарался не выдать себя ни единым движением мускула. Договориться с губернатором? Что если шахта и есть тот самый камень преткновения, из-за которого Морозов пошел на похищение?

Он увёл разговор в сторону и они с Рубченко ещё минут пять поговорили о погоде и охоте в местных лесах.

— Благодарю вас за приятную беседу, — сказал Глеб, поднимаясь с кресла. — Наверное, мне лучше вернуться на службу, пока начальница не поняла, что я где-то просто прохлаждаюсь.

— Всегда рад видеть.

Рубченко протянул ладонь и Глеб ответил рукопожатием. Чужие эмоции смешались со своими собственными. Уверенность, спокойствие и честность. Вторая встреча и снова ни малейший капли сомнения в этом человеке.