Суд истины

23

КАССИАН

M

оя мольба повисает в воздухе, танцуя с дыханием, которое задерживается между нашими губами, когда она поднимает на меня глаза.

Поцелуй меня.

Два слова, два источника боли, два сердцебиения, соединенные всеми возможными способами.

Поцелуй меня, и все будет хорошо. Поцелуй меня, и я увижу мерцающее солнце сквозь деревья, которые затуманивают мне зрение. Поцелуй меня, и я буду знать, что у нас все будет хорошо.

Мой желудок сжимается, когда одна секунда превращается в две, но прежде чем мы доходим до третьей, ее пальцы запускаются в вырез моей футболки, когда она сокращает расстояние между нами, эффективно прижимаясь своими губами к моим.

Это тепло, это реально, это все.

Поглаживая большим пальцем ее щеку, я отрываюсь от ее губ, несмотря на потребность моего тела принять все ее тепло. Заглядывая ей в глаза, я нахожу только искреннюю любовь, которая соответствует моей внутренней потребности. Мой желудок сжимается от связи, которая резонирует в моем нутре, подтверждая, что мы оба здесь, оба присутствуем, оба нуждаемся друг в друге.

Полный решимости найти слова, вместо того чтобы просто брать от неё, как я всегда это делаю, я провожу рукой по лицу, одновременно наклоняя её голову назад другой рукой. У неё нет выбора, кроме как заглянуть глубоко в мои глаза, и она делает это охотно.

— Ты для меня все, Адди. Я не хочу, чтобы ты делала это без меня, — признаюсь я, жжение в моей груди разрастается, когда правда слетает с моих губ. Я запутался в беспорядке на территории комплекса, что исключает меня из ее ближайшего окружения, но это не значит, что я не хочу быть там.

— Это потому, что ты склонен быть эгоистом, — размышляет она, мягкая улыбка приподнимает уголок ее рта, когда она бросает на меня острый взгляд.

— Когда это касается тебя? Всегда. — Я не уверен, утверждение это или обещание, но она, кажется, прихорашивается при этих словах, когда крепче сжимает мою футболку.

— У нас все будет хорошо, — выдыхает она. Опять же, заявление или обещание, я не уверен, но когда дело касается нас двоих, все, чего мы хотим, — это друг друга. Даже когда мы отказываемся это признавать. Мы возьмем то, что сможем получить, и сейчас это не изменится. Независимо от того, как сильно мне больно не быть рядом с ней, я знаю, что она была создана для меня, потому что она способна стоять на своих собственных ногах.

Она сильнее меня, по крайней мере, ментально, но все, чего мне не хватает в этой области, я восполню физически и буду защищать ее каждой частичкой своего существа. Это то, что привлекало меня к ней все это время, и теперь, когда мы проходим испытание, я забываю обо всем этом, потому что хочу быть рядом с ней вместе с остальными.

— Я не сомневаюсь, что у нас все будет хорошо, Альфа, мне просто не нравится быть вдали от тебя. То, что ребята будут с тобой, похоже на благословение и проклятие. Защитная часть меня хочет, чтобы они были с тобой каждое мгновение, когда я не могу быть рядом, но другая часть меня хочет, чтобы ты принадлежала только мне.

— Это не навсегда. Вся эта неразбериха — проблема сейчас. Это не может продолжаться вечно, мы не позволим этому. Так что будь со мной сейчас. У меня есть время до утра, или около того, если Арло не найдёт меня с кучей дел, но прямо сейчас я просто хочу быть с тобой

Черт.

Может быть, иногда она такая же эгоистка, как и я.

Моим первым побуждением является потянуться к поясу ее брюк, но я останавливаюсь, заглядывая ей в глаза. — Ты мне доверяешь? — Спрашиваю я, и она усмехается.

— Ценой своей жизни. Глупый вопрос. Следующий, — размышляет она, приподнимая бровь, и я изо всех сил пытаюсь скрыть улыбку, расползающуюся по моим губам.

— Сними свою корону, — приказываю я, и она без малейшей паузы тянется к ослепительным драгоценностям на своей голове. — Ты можешь что-нибудь сделать, чтобы защитить ее?

Она качает головой и подходит к обеденному столу слева от меня. — Я фейри, а не маг, Кассиан, — поддразнивает она, и я закатываю глаза.

— Ну и черт с тобой. У тебя теперь так много силы и так много способностей, что я был уверен, что к этому времени ты уже стала фейри-волчицей с магическими навыками, — парирую я, и ее голова откидывается назад, когда смех вырывается из ее нутра.

Этот звук сам по себе подобен волшебству.

— Превращение в волчицу только усилило мою стервозность. Представь, если бы я могла практиковать магию как маг? С той мудростью, которой я уже обладаю, я была бы невыносима. — Юмор в ее голосе — это именно то, чего я так долго ждал.

Все в комплексе в беспорядке, и я тону в нем, но ей не нужно об этом знать. Я могу справиться со своими проблемами, и, рассказав ей об этом, я только еще больше усугублю ее положение. Вместо этого я собираюсь убедиться, что смогу слышать этот звук снова и снова, чтобы он напоминал мне, для чего все это нужно.

Она кладет корону на обеденный стол, как будто это не важный королевский артефакт, но прежде чем я успеваю высказать свою неуверенность, она возвращается ко мне.

— Попытка защитить ее только привлечет к ней больше внимания, — заявляет она, и я нервно потираю затылок. — Что? — спрашивает она, проводя пальцами по моей руке, и я стону.

— Может быть, я не продумал это до конца, — ворчу я, напоминания о том, как мы были здесь в последний раз, роятся в моих мыслях.

Они мертвы, Касс. Он мертв.

— Продумать что?

Я качаю головой. — Я хотел дать тебе минутку пообщаться с твоей волчицей, прежде чем ты уедешь. У меня такое чувство, что пока тебя не будет, у нее не будет на это много времени, и она разозлится, если ты ее не выпустишь, — бормочу я, возвращаясь к своей идее, но она хватает меня за руку и тянет к двери. Ее глаза расширяются от волнения, когда она тянется к ручке, но останавливается, прежде чем открыть ее.

— Дом еще защищен, верно?

— Ага.

С этим единственным словом она распахивает дверь и выходит, не раздумывая устремляясь к линии деревьев, таща меня за собой.

— Отведи меня, пожалуйста, — говорит она, поворачиваясь ко мне с широко раскрытыми глазами.

— Ты уверена? — Я перепроверяю, ее волнение заразительно, когда она нетерпеливо кивает.

— Честно говоря, я не могла придумать ничего более раскрепощающего прямо сейчас, и я не знала, что мне это нужно, пока ты не заговорил об этом, но тебе лучше поторопиться, пока моей волчице не пришло в голову, что она действительно может быть твоей альфой и начнет указывать путь. А я действительно не знаю, куда лучше идти.

Любовь расцветает в моей груди, струясь по венам, когда я прижимаю ее к себе. — Все, что угодно для тебя, Альфа, — обещаю я, подмигивая, целую уголок ее рта, прежде чем отступаю и смещаюсь.

Мои лапы с глухим стуком ударяются о землю, мой волк потягивается, а мои глаза остаются прикованными к белой волчице, которая появляется перед моими глазами. Сокращая расстояние между нами, я трусь носом о ее шерсть, крепко прижимаясь к ней, наслаждаясь моментом.

— Я люблю тебя. — Эта мысль покидает мой разум, заставляя сердцебиение отдаваться рикошетом в груди, когда она прижимается ближе.

— Я тоже тебя люблю.

Ее слова в моем сознании — это все, что мне нужно.

Все это возможно для нее, с ней, благодаря ей. Я просто должен помнить это. Королева она или нет, она моя, а я — ее. К черту судьбоносных партнеров. Она моя волчица. Моя пара. И я собираюсь воспользоваться этим моментом покоя, чтобы насладиться нашей связью, прежде чем тьма снова настигнет нас.