Теперь я не Адвокат

Глава 6

— Что ты имеешь в виду?

— Я разговаривал с ним в камере и он твердил про какие-то тайные знаки, мистику, которая связана с его арестом. Многие, попав в тюрьму, несут всякую чушь, но дело и впрямь очень странное. Не просто так его сцапали, ой, не просто так! Кто знает, что будет потом⁈ Хорошо бы немного добавить к тому, что в пакете. Страшно!

— Имей совесть, — слегка упрекнул я. — Больше никак не выйдет.

— Ну ладно, ладно. Это я так. Зарплата маленькая, семья большая, детей кормить надо.

— А сколько у тебя детей? — напряг я память. — Помню, ты еще не так давно был холостым.

— Я и сейчас такой… — поморщился Алексей, — но когда жена с детьми появится, их непременно придется кормить! Я заранее готовлюсь!

— Все с тобой понятно. Давай, иди, а то целый день ждать будем. И ты, пожалуйста, в помещении, где будем с Романом общаться, прослушку не включай.

— Включить придется. Если не включу, будет выговор. Но там техника старая, ничего не запишется.

Благодаря любви к деньгам, Леша все сделал быстро. Уже через полчаса на телефон Вики поступил звонок из тюремной канцелярии. У них есть номера адвокатов Москвы.

— Виктория Сергеевна, добрый день. С вами хочет поговорить в Следственном Изоляторе № 1 задержанный Левшин Роман Владимирович. Если вы не против, на какое время назначать встречу?

— Хоть через десять минут, — ответила Вика. — я нахожусь около вас. Со мной на встрече будет мальчик, мой помощник.

— Хорошо, тогда подходите вместе с мальчиком к воротам. Вас сейчас пропустят.

Мальчик — это я, если что. Для посещения тюрем, судов и всего такого я числюсь у Вики в помощниках адвоката, и она не устает меня за это подкалывать. Никакого нарушения закона тут нет. Он не запрещает частному детективу быть помощником адвоката.

— Пойдем, юноша, — сказала Вика, открывая дверь машины. — Если будешь плохо работать, сниму с тебя брюки и отшлепаю ремнем.

— Да ты только обещаешь, — огрызнулся я.

Когда мы приблизились к воротам, нас уже ждал сержант. На КПП меня и Вику записали в журнал посетителей, мы сдали телефоны и стали пробираться по темным лабиринтам тюремных коридоров.

Как люди тут работают, не могу понять. Всюду решетки, так просто не выйти даже сотруднику. Они здесь и сами почти заключенные, арестованные в течение рабочего дня. Потом их ненадолго отпускают домой, а на следующее утро они возвращаются к месту лишения свободы. Б-р-рр. Я бы так не смог.

Сержант завел нас в комнату свиданий, сказав: «Подождите немного», — и ушел.

Я осмотрелся.

Почти что камера, только без нар. Посередине стол и три стула, все привинченные к полу. Сделано это затем, чтоб лучше записывался разговор. Леша обещал, что техника тут старая и неработающая, но я давно не слишком доверяю людям и поэтому включил «видение».

Да, действительно, старая. В прорезь деревянного стола вставлен доисторический микрофон, от которого в пол уходил провод, светящийся от колдовского зрения, как горящий бикфордов шнур. Видеокамер я не обнаружил.

На микрофон управу найти нетрудно. Для этого у нас с Викой есть специально сконструированная папка с бумагами — положить ее сверху, и хоть кричи — микрофон ничего не услышит.

Я ткнул пальцем в то место, где он находился, Вика кивнула и аккуратно накрыла его папкой. Красной, с гербом Империи. Извините, господа тюремщики, случайно получилось, больше не будем.

Дверь открылась, и сержант привел к нам Романа.

Похож на отца, но повыше ростом, и лицо… нет тех неуловимых аристократических черт. Другой Рома человек. С более приземленными взглядами на жизнь — поболтаться по клубам, пощупать девок. Вот оно, счастье.

Парень поздоровался и после того, как сел за стол, молча уставился на нас. Вопросительно. Вижу, говорить побаивается. Наверно, подозревает, что могут записать.

Я протянул ему записку Левшина-старшего. Он медленно прочитал ее и вернул. На губах появилось подобие улыбки.

— Можно спокойно разговаривать, посторонние не услышат.

Роман облегченно выдохнул.

— Когда мне сообщили, что нужно встретиться кое с кем и написать заявление на смену адвоката, я понял, что это от отца, но все-таки хотелось убедиться.

— Вот адвокатский ордер, — Вика передала ему документы, — ознакомься и подпиши.

Роман все подписал, не читая. Рука у него чуть заметно дрожала.

— Объясни, как тебя задержали, — попросил я.

Его рассказ длился минут пятнадцать. Он был до того напуган, что не врал. Это подтверждалось всем его видом. С такими глазами люди не обманывают.

Как я и предположил, Смирнов его запугивал: мол, «если не будешь делать то, что скажут, то к отцу приедут с обыском», и так далее. А потом был адвокат, которого предоставили в соответствии с законом.

Тот Романа почти не слушал и рекомендовал со всем соглашаться, «иначе будет совсем плохо». Но больше всего Романа потрясло то, что и гаишники, и оперативники — все, как один, с колдовскими татуировками, да к тому же, иногда обменивались знаками — общались без слов.

— Если б не это, я бы так не испугался, — сказал он.

— Ты когда-нибудь пробовал героин? — уточнил я.

— Ни разу в жизни. Только эти… для клубов. Ну, и покурить что-нибудь, — отводя в сторону взгляд, признался Роман.

— Не буду тебя обманывать, дело сложное, — строго сообщила Вика. — Срок содержания под стражей заканчивается. Попробуем выпустить тебя под подписку о невыезде или под домашний арест.

— Было бы очень здорово, — с надеждой пробормотал Роман на прощание.

Встреча завершилась. Сержант-конвоир увел его обратно в камеру, а затем проводил нас до выхода из тюрьмы.

— Что будем делать? — поинтересовался я, когда мы сели в автомобиль.

— Пока не знаю. Надо думать.

Вот за что я люблю Вику, так именно за то, что она ничего не обещает понапрасну. Если в чем-то не уверена, именно так и говорит.

— Надо цепляться ко всему, может, где-то цепочка и разорвется.

— Наверное, ты прав. Вот только где? Дела по наркотикам разваливаются плохо.

Вика отвезла меня обратно на работу и чмокнула в щечку.

— Пока. Я позвоню.

— Что ты делаешь сегодня вечером?

— Работаю, — мрачно ответила Вика. — Никакой личной жизни. У меня, помимо Левшина, уйма всего. Если б ты не попросил, я бы ни за что не взялась за это дело. Все, пока. Позвоню.

— Стой, — я взял ее за руку. — Ты ходишь с оружием?

Вместо ответа она достала из «бардачка» маленький «браунинг».

— Не стала брать его в тюрьму. Что, испугался?

— Есть какие-то нехорошие предчувствия. То ли паранойя, то ли еще что-то.

— Пистолет у меня в сумке и дорогу я всегда перехожу в положенном месте. Счастливо.

Наш разговор прервал телефонный звонок. Николай, секретарь Левшина.

— Нужно срочно увидеться. Куда мне подъехать?

— Можно ко мне на работу, — удивился я, — А это настолько секретно, что нельзя сказать по телефону?

— Наверное, можно. Но необходимо еще показать документы, — пояснил Николай. — Фирма, по предварительным данным, контролируемая Авдеевым, подала в суд на металлургический завод (тот самый, который он просил продать) по факту невыполненных договорных обязательств. Сумма иска чудовищна и сравнима со стоимостью всего завода.

— Плохо, — вздохнул я. — С другой стороны, все становится на свои места.

— Давайте я сейчас к вам подъеду, — предложила Вика. Она слышала наш разговор, для этого я специально отодвинул для этого трубку от уха. — Гляну бумаги и мы на месте решим, что делать.

На том и договорились. Выйдя из автомобиля, я стал свидетелем того, как Вика на красный свет, с пробуксовкой вырулила со стоянки.

После того, как вернулся в кабинет, сразу погрузился в работу. Дело Левшина у меня было не единственным, бросить все и заниматься только им не получалось. По крайней мере, пока. Но я уже решил завязать с большей частью работы, чтобы сосредоточится на поручении Левшина.

Поэтому весь оставшийся день мотался по городу, собирая информацию об одном человеке, занимающемся не то выдачей кредитов, не то мошенничествами (есть такие схемы, когда отказываются под разными предлогами принимать деньги для погашения кредита, а потом забирают залоговое имущество).

В конце дня, когда я собирался уже возвращаться домой, позвонила Вика и рассказала о появившейся второй проблеме.

На принадлежавшем Левшину металлургическом заводе не так давно случился пожар. Один цех выгорел почти полностью, в результате чего оказался не выполнен контракт.

С организацией, вроде, предварительно договорились о выплате неустойки, но она теперь вдруг завысила требования по компенсации понесенного ущерба в сотни раз, до стоимости всего завода в целом.

Причина, якобы, в том, что из-за пожара пострадавшая сторона не смогла предоставить в установленные сроки проект для зарубежной фирмы, с которой заключен договор, и поэтому иностранцы его расторгли. А он был, судя по документам, на многие миллионы, и теперь «Товарищество братьев Горбуновых» (так называется организация) подало в суд.

— Горбуновых? — удивленно переспросил я. — Не Авдеевых?

— Буду выяснять, — отозвалась Вика. — Формально, точно Горбуновы. Живут в Туле. Были мелкими лавочниками, потом занялись посредничеством в изготовлении корабельного оборудования. Каким образом они заключили огромный договор с компанией, зарегистрированной в Англии, неизвестно.

— А деньги есть у английской фирмы? Может, там такие же мошенники?

— Все может быть. Но получить сведения из-за границы очень сложно. К тому же, затевая это, они наверняка знали, что делали, и готовы к проверке.

На этом разговор окончился. Вывод из всего только один — за Левшина крепко взялись и обложили его со всех сторон.

Закончив с делами на сегодня, позвонил Тане, но она трубку не взяла.Что ж…с психологической усталостью лучше всего справляется усталость физическая, настоящая. На этот случай у меня имелся подходящий вариант — тренажерный зал. Не был там почти неделю, а с моей работой он просто жизненно необходим.

Случаи бывают разные, и если ты не сможешь двинуть уважаемому оппоненту в рыло, большие шансы, что у него получится двинуть тебе, а это больно, неприятно и обидно.

Поэтому я направился не домой, а в тренажерку. Спортивную форму я из машины не выкладываю, и, поздоровавшись с тренером, отправился таскать железки и лупить по боксерскому мешку.

Лысый полицейский, несмотря на свое упитанное телосложение, быстро юркнул на переднее сидение дорогого черного «мерседеса», стоящего на узкой проселочной дороге в окружении высоких деревьев.

За рулем сидел человек со шрамом.

— Добрый день, Михаил Семенович, — поздоровался с ним полицейский. — Неугомонный папаша все-таки нашел детектива, который взялся за дело сынка-наркомана, и которому он сможет доверять. Я послал к детективу человека поговорить, чтоб не связывался с этим. Ну, а если откажется, то… Мы все равно собирались попробовать.

— Да, мне передали, я согласился поступить демонстративно жестко. Быстро ты, однако, все сделал… Мгновенно… А что это за детектив? Кроме имени, я ничего не знаю.

— Обычный детектив… — ухмыльнулся полицейский. — Раньше работал в органах, потом ушел, стал адвокатом, оттуда его выгнали, и он с горя подался в детективы. Прыткий молодой человек, как сказали о нем, но не более того. К тому же он с принципами, а это явно говорит о его недалекости.

— Кого ты к нему отправил?

— Нашего друга… у которого в доме интересный подвал.

Михаил Семенович жестко посмотрел на своего собеседника.

— Почему ты послал разговаривать именно его⁈ Зачем «светить» такого важного для нас человека⁈ Ты понимаешь, что совершил ошибку⁈

Полицейский немного забеспокоился.

— Не волнуйтесь, все будет хорошо! Нашего друга я знаю давно, он все сделает правильно и никто не узнает, кто он! К тому же, если детективчик откажется, то вообще без разницы! Никому ничего он сказать не успеет! Его уже ждут!

— Хорошо, будем надеяться, что все пройдет гладко. У меня почему-то сомнения, что он выйдет из дела. В лучшем случае начнет хитрить. Поэтому…

— Поэтому мы попробуем сделать то, что давно хотели.

— Да, пусть будет так.

Полтора часа интенсивной тренировки быстро прочистили мне мозг. Теперь можно было возвращаться домой, спать. Перекусил в кафешке рядом со спортзалом, но когда уже вернулся к машине, выяснилось, что меня ждали.

— Добрый вечер, — приветливо обратился ко мне подошедший человек. На вид ему было лет тридцать пять — сорок. Высокий, с меня ростом, лицо в оспинках. Похож на бывшего полицейского.

— Добрый, — повторил за ним я.

— Павел, можно с вами поговорить буквально пару минут? — вежливо продолжил он беседу.

— Наверное, можно. А кто вы, не напомните? Не узнаю вас в гриме. Мы знакомы?

— Скорее всего, нет, — улыбнулся он. — Ну да какая разница. Мое имя — Антон. Вот мы и познакомились.

— Великолепно. Ну, давайте поговорим, — сыронизировал я и мы вернулись в то самое кафе, в котором я только что ужинал.

Заказали по чашечке кофе. Я, на всякий случай, создал «видение» и тут же заметил на плече у человека тот самый знак, о котором говорил как один Левшин, так и второй.

Вот это да. Как быстро они все узнали? Дело становится все интереснее и интереснее… Больше «дар» не показал ничего. Аура у Антона была обыкновенной, ничем не выделяющейся, разве что лицо оказалось закрытым напрочь, колдовское зрение изобразило вместо него жутковатую восковую гримасу.

— Чем могу быть полезен? — полюбопытствовал я.

— Просьба у меня очень небольшая, — ответил он, — от вас всего-то требуется перестать заниматься делом Левшина. Согласитесь, это нетрудно.

Я откинулся на спинку стула.

— Кто вы? — жестко спросил я.

— Не важно. Человек, которого попросили вам это передать.

— Кто попросил?

— Этого я вам не скажу. Не имею права. Вы ведь не пересказываете посторонним просьбы ваших клиентов.

— Тогда хочу знать о вас больше, а то мы в неравных положениях. Вы знаете, кто я, а мне о вас неизвестно ровным счетом ничего.

— Я сообщил вам уже достаточно. Могу еще сказать, что в случае отказа у вас будут большие неприятности.

— Вы очень любезны, — раздраженно нахмурился я. — А не хотите ли заплатить за то, чтобы я отказался от Левшина? Я, знаете ли, работаю не бесплатно.

— Не хочу, — снова мило улыбнулся Антон. — Не в деньгах счастье. Есть и более важные вещи. Такие, как жизнь и здоровье. Их не купишь даже задорого. Поэтому выбор между ними и деньгами очевиден. Подумайте своей головой, если она у вас что-то соображает.

Я поднял чашечку, и, улыбаясь так же мило, как Антон, выплеснул кофе ему в лицо.

Кофе был горячим, но Антон даже бровью не повел, взял со стола салфетку и начал вытирать щеки.

Пока он это делал, я сфотографировал его на мобильник.

— Ах, как вы неловки, — проговорил Антон. — Или слишком устали на тренировке. Но в любом случае, наш разговор окончен. Большое спасибо, было очень приятно познакомиться.

Он встал, сделал несколько шагов к выходу, а затем вернулся.

— Пожалуйста, не надо за мной следить. Смысла никакого. И эти ваши фотографии… детский сад, честное слово.

Если честно, я поразился самообладанию Антона. Магическим взглядом я видел, что злоба сочилась из него и стекала на пол светящимися каплями, но лицо оставалось таким же — спокойным и доброжелательным.

Интересно, один он тут или с друзьями? Узнать, на какой машине Антон сюда приехал, совершенно необходимо. Его угрозы пока что на втором плане, а вот кто он, выяснить стоит, причем прямо сейчас.

К счастью, колдовское видение действовало, и силуэт Антона ярко блестел в ночи. Когда он оказался достаточно далеко, я вышел на улицу и встал под деревом.

Хорошо бы достать сигарету и закурить, под этим предлогом можно стоять на улице сколько угодно, но, скорее всего, враги знали, что я не курю, да и сигарет у меня не было.

Антон оглядывался каждые несколько шагов, из чего я сделал вывод, что он тут один. При наличии сообщника вся работа по слежке за мной легла бы на его плечи, и Антон спокойненько бы шел к машине по широкому кругу.

Но он шел, нервничая. Улица была темной, через минуту он меня видеть уже не мог, это точно. А я его, благодаря колдовскому зрению, вполне.

Метрах в двухстах от спортзала располагалась большая стоянка, но Антон, продолжая вытираться салфеткой, миновал ее. Разумный выбор, кивнул я. Молодец. Соображает.

Затем он прошел в арку между двух старых домов, зайдя во двор без каких-либо признаков фонарей. Тут он тоже сделал отличный выбор. Остановившись в темноте, он может видеть, не спешит ли кто за ним по освещенной арке.

Однако этот двор я знал, как свои пять пальцев и, бросившись к другому входу, увидел Антона уже оттуда. Постояв пару минут, он направился вглубь двора, где между деревьев стоял припаркованный автомобиль.

Большой «фольксваген-туарег». Дорогая машина. Не «лексус», но все-таки. Нужды в деньгах Антон явно не испытывает. Чем же он занимается, что может позволить себе такие машины? И как припарковался! Мастерски.

Пространства между деревьев для большого автомобиля едва хватило — десять сантиметров вправо, и дверь бы уже толком не открылась.

Выезжал Антон, не включая фар, при зыбком свете окон. Но номер я увидел! Пока что один-ноль в мою пользу. Сегодня я звонить никому не буду, а завтра пробью, кто владелец «туарега».

Непохож автомобиль на взятый в аренду, слишком ухоженный. И даже если арендован, я найду контору, которой он принадлежит, и там будет запись о человеке, что ее взял.

Много кто обещал мне проблемы с жизнью и здоровьем, и где-то они теперь?

Я набрал Вике, но номер был недоступен. М-да. Сегодня что-то все недоступны. Написав Вике сообщение, в котором коротко изложил суть беседы с Антоном, и, попросив быть максимально осторожной, я сел в машину и поехал к себе.

Теперь надо смотреть по сторонам. Очень внимательно смотреть. Пробовать ногой каждую ступеньку, на которую становишься. Увы, но на практике у меня так никогда не получалось. Жизнь — штука сложная. Постоянно по правилам действовать невозможно.

Припарковавшись около дома, я выключил двигатель, погасил свет, но выходить не спешил, решив осмотреться. И обычным взглядом, и колдовским. Никого.

Аура людей обычно видна, даже если человек спрятался за углом — так отсвечивает небольшой фонарик или спичка. Но сейчас — ничего. Если Антон с друзьями и начнет воплощать угрозы в жизнь, то, наверное, не сегодня.

Поэтому вылез и быстрым шагом направился домой. Лифты никогда не любил, а теперь и подавно. Ненадежные они механизмы. Подумаешь, еще одна тренировка — сказал я себе, быстро преодолевая один лестничный пролет за другим.

Вот он, мой этаж. Чтобы подойти с лестницы к квартире, нужно миновать огромный балкон. Я открыл ведущую к нему дверь и увидел огромный нечеловеческий силуэт, замерший на полу.

Существо ринулось ко мне.