Теперь я не Адвокат

Глава 9

— Вы. действительно поможете мне⁈ — воодушевился посетитель.

— Да. — коротко ответил я.

— А почему так изменилось ваше мнение?

— Деньги нужны. Вспомнил, что у меня долги.

— Отлично! — воскликнул Валера. — Нет, что вы должны денег, это плохо, конечно, но что возьметесь за работу, очень хорошо! Обожаю деловых людей! Чтоб ничего личного, просто бизнес! С ними всегда можно найти общий язык. Сколько с меня?

Я назвал сумму, втрое превышающую обычную.

Брови Валеры подпрыгнули от изумления вверх (вероятно, прежде чем идти ко мне, узнавал тарифы), но он достал деньги из кошелька.

— Половину сейчас, половину потом, после выполненной работы, — осторожно произнес Валера, передавая купюры.

— Идет, — согласился я. — А теперь, пожалуйста, адрес девушки и номер ее автомобиля.

— Вот, — он протянул мне бумажку. — Тут все. У нее маленький красный «опель», на нем она и катается к своему любовнику, — зачастил заказчик. — Сейчас она дома, я только что звонил. Если вы поедете, то наверняка застанете ее.

— Отлично. Так и сделаю.

— С нетерпением буду ждать вашего звонка, — заулыбался Валера, — не прощаемся.

Он вышел за дверь, а я открыл окно. До чего же мерзкий тип. После него даже захотелось проветрить помещение.

Никакую фотографию я ему показывать не собираюсь. А якобы согласился на эту работу только для того, чтобы помочь девушке. Как — пока не знаю. Где были ее глаза, когда выходила замуж, непонятно. Хотя люди Валериного типа умеют казаться приличными в начале общения.

Подлость вылезает из них наружу уже потом. Для меня это дело — репутационный риск. Придет время, и Валера начнет орать на каждом углу, что я не выполнил работу, но тут ничего не поделаешь. Но что-то в ее фотографии заставило меня взяться за это дело.

Как все будет выглядеть, пока не представляю. Для начала съезжу к ее дому, а по пути, надеюсь, придут умные мысли. Просто так подойти к ней и сказать, что меня наняли следить…пока что это не укладывалось в голове.

Через час я уже был на месте. Вот он, ее дом. Очень неплохой. Отличается от муравейников-новостроек. Двор закрыт на замок, но красный опель виден и с улицы. Наверное, подожду, когда поедет. Просто так подойти на улице будет выглядеть очень странно. Хотя тут любой вариант иначе назвать нельзя.

Зачем мне это вообще нужно? Куда-то ехать, кого-то спасать. Спасибо она скажет едва ли. Взрослый человек, а устроил какой-то детский сад. Но теперь отступать поздно.

Ага, вот она. Женщина в красном платье подошла к машине, открыла дверь и села за руль. Красивая, черт побери. Еще красивее, чем на фотографии. Автоматическая дверь отодвинулась в сторону, и опель выбрался на дорогу. Я — за ним.

Ехать пришлось недолго. Скоро «опель» свернул в какой-то двор и припарковался у обочины. Дворик старый, безлюдный. Кусты, деревья, старая водонапорная башня. В таких можно снимать фильмы про бандитов начала прошлого века.

Девушка вышла и направилась к подъезду. Набирая код, беспокойно оглянулась по сторонам. Подозревает, что за ней могут наблюдать, но на мою машину внимания не обратила. Не знаю, зачем, но я сфотографировал ее, заходящую в подъезд, на телефон. Привычка — вторая натура. Телефон у меня дорогой, с мощной камерой. Специально для этого брал. За женщинами мне следить впервой, но фотографировать приходится часто.

«Молодец», — съязвил я себе. Сейчас она будет приятно проводить время, а я буду сидеть в машине, вместо того, чтобы работать. Час, два, сколько? Она и на целый день может остаться. Надо либо делать то, что задумал, либо не делать. А наполовину — самое худшее.

Обругав себя последними словами, я решил уехать, а потом вернуться, но тут дверь подъезда снова открылась. Из нее вышла Марина, а рядом с ней — высокий молодой человек с бородкой. Любовников они не напоминали, разве что бывших. Марина повернулась к мужчине и что-то крикнула ему в лицо. Тот вместо ответа схватил ее за плечо и прижал к стене.

Вот это поворот. Я выскочил из машины.

— Отпусти девушку!

Мужчина выполнять просьбу явно не собирался. Он стоял, по-прежнему удерживая Марину у стены, но голову в мою сторону повернул и злобно наблюдал, как я к нему подхожу. А с виду интеллигентный. Как Марине не везет! Что муж, что любовник — один лучше другого.

— Чего тебе надо, клоун? — было адресовано мне.

— Отпусти девушку, — повторил я.

— А иначе что?

— А иначе будет больно.

Мужчина явно не поверил. Марину он отпустил, но с единственной целью — врезать мне по физиономии.

Однако он промахнулся. Я наклонил голову, и кулак пролетел у меня над затылком. А я — попал. С правой в солнечное сплетение. Гражданин быстро осел на землю, глядя на меня изумленными глазами. Ну а чего же ты хотел, фома неверующий?

— Пошли! — скомандовал я Марине.

Та, по виду тоже очень удивленная происходящим, повиновалась беспрекословно.

— Садись в машину и езжай за мной.

Она, не оглядываясь на лежащего на земле человека, быстро села за руль и повернула ключ.

Я ехал к ее дому, но остановился на соседней улице и вылез. Марина припарковалась следом и тоже вышла.

— Кто вы? — испуганно осведомилась она.

— Нам надо поговорить в спокойной обстановке. В двух словах этого не объяснить. Поверьте, все весьма серьезно.

— Ну, допустим, — все еще осторожно согласилась девушка.

Рядом с нами находилась небольшая гостиница, а в ней — кафе.

— Подойдет для разговора?

— Да, — закивал я. — Вполне.

Мы пришли, заказали по чашечке кофе.

Сев за столик, долго молчали, вопросительно поглядывая друг на друга.

— Я — Марина, — сказала она, начав разговор первой.

— Павел. Ваше имя мне известно.

— Могу ли я спросить, откуда?

— Ваш муж заплатил мне, чтобы я за вами следил.

Марина поставила кофе на стол и посмотрела по сторонам.

— Скрытно? — выдала она после паузы.

— Да.

— Вы частный детектив?

— Совершенно верно.

— В таком случае, вам придется вернуть ему деньги.

— Нет, — покачал отрицательно головой. — Он весьма мерзкий человек. Я, скажем так, взялся за эту работу только потому, что иначе бы он нанял кого-то другого. Который не стал бы так с вами сидеть и рассказывать обо всем.

— Раньше Валера таким не был. Первые пару месяцев нашего знакомства. А может, притворялся. Точно сказать не могу. А так, да — вы правы, он очень мерзкий человек. Но богатый.

— Притворялся, можете быть уверены.

— Я правильно понимаю, что его интересовало, не встречаюсь ли я в его отсутствие с кем-то?

— Именно так.

— Теперь уже ни с кем, — мрачно усмехнулась Марина. — С Никитой, которому вы так ловко двинули кулаком, отношения закончены: когда я попросила его помочь мне расстаться с мужем, он заявил, что это не его дело, и мы встречаемся только затем, чтобы получать удовольствие.

— Испугался?

— Да, испугался, — кивнула Марина. — Я заявила, что он трус, он страшно обиделся. Остальное вы видели.

— Так, а чего Валера хочет? — в раздумье покусывала губы она, будучи не в восторге озвучивать неприятные вопросы. — Тайно установить фотоаппарат, который бы сфотографировал нас в постели?

— Такими вещами заниматься незаконно. Просто сделать фотографию на улице.

— А что потом?

— Угрозы, шантаж. Он хочет забрать у вас автомобиль и квартиру, развестись и выгнать из дому.

— Я планировала уйти от него в ближайшее время. Такая жизнь — настоящий ад. Он садист. Чужая боль доставляет ему удовольствие. Он много раз бил меня. Кричал, что я никто, подстилка, которую он нашел на улице! — прорвало её. — Пристегивал меня наручниками к батарее. Но… сделать первый шаг было страшно. Это с виду Валера кажется доцентом-ботаником, а на деле… У него на заводе есть охрана — тупые уголовники, которые за копейки выполнят все его приказы, — её глаза нехорошо заблестели. — А еще он почти не платит налоги. Скрывает прибыль. Делится с налоговой инспекцией, чтобы его не поймали. У меня есть бумаги. Если они окажутся в полиции, Валера сядет лет на десять.

— Я не могу вам что-то советовать. Если нужен надежный адвокат, у меня есть несколько знакомых. Денег они возьмут немного, но работу выполнят.

— Спасибо… — задумчиво, будто решаясь на что-то, проговорила она.

— Так что, вам нужна фотография? — она вдруг откинулась на спинку кресла и с улыбкой посмотрела на меня.

— Как бы, да!

— Хорошо. Идемте со мной.

Не очень понимая, что она задумала, я направился за ней следом к стойке администратора.

— Нам нужен номер, — сказала она. — На один день.

— Сейчас все сделаем, — ответил старичок-администратор.

— Но… — я что-то попытался ей сказать.

— Ничего не говорите, иначе я разочаруюсь во всех мужчинах на свете.

Скоро документы были оформлены, мы поднялись на третий этаж и вошли в наш номер. Большой, светлый. Мне понравился.

Марина закрыла дверь на ключ и на защелку.

— Значит, моему супругу нужны фотографии? Сейчас.

Она скрылась в ванной комнате и вышла оттуда абсолютно голой.

— Давайте, фотографируйте. К сожалению, на снимке я буду без любовника, но, думаю, этого будет достаточно. Щелкайте камерой, прошу вас. Иначе я никогда не наберусь смелости уйти от него.

Делать было нечего, я достал телефон, почувствовав себя штатным фотографом мужского журнала, и включил камеру.

Казалось, что вчера был странный день. Нет, до сегодняшнего ему далеко….

Когда число снимков, достойных «Плейбоя», достигло нескольких десятков, Марина легла на кровать и невинно осведомилась у меня:

— Не хочешь ли раздеться? День жаркий.

— Очень хочу.

— Я помогу тебе.

Марина сняла с меня рубашку, затем, сидя на кровати передо мной, брюки, и начала целовать меня в грудь, медленно опускаясь опускаясь все ниже и ниже.

Скоро я точно знал, что Марина изменила мужу. Стопроцентные доказательства. Как, в какой позе (их был десяток), и много чего еще. Не знаю, зачем, но мы еще сделали совместное селфи. Ничего такого там нет, видны одни плечи, но при каких обстоятельствах появилась эта фотография, объяснять не надо.

— Я помогу тебе, — сказал я Марине на прощанье.

— Спасибо, но мне ничего не надо. Уже все сделано. Мне нужен был человек, который меня просто подтолкнет.

— Если он начнет что-то делать, мой телефон у тебя есть.

— Да, я сразу позвоню. Но лучше я позвоню тебе с другой целью.

Свои фотографии она разрешила не удалять. Сказала, что я их наверняка не выложу в интернет. Тут она абсолютно права. Никуда дальше моего телефона они не уйдут.

Вернувшись в офис, я позвонил Валере.

— Приезжайте, — сообщил я ему. — Задание выполнено.

— Да вы что! — воскликнул он. — Прям-таки совсем-совсем?

— Просто идеально, — заверил его.

— Она там с любовником?

— Именно с ним.

— Там понятно, что это не какой-нибудь посторонний мужчина? Друг детства, школьный товарищ, которого она давно не видела, а встретив, остановилась поболтать?

— Нет, не школьный товарищ. Со школьными товарищами так себя не ведут. Этот человек с ней не учился, я немного знаю, кто он. Ужасный тип. Злой, двуличный, с отвратительным чувством юмора, — объяснил я.

— Прекрасно! — завопил Валера. — Ждите меня в течении двадцати минут! Лечу!

…Он прилетел быстрее, чем обещал. Даже запыхался. Упал в кресло с довольной рожей. Сейчас у него будут развязаны руки. Он сможет делать все, что захочет.

— Ну, показывайте!

— Точно хотите увидеть? — спросил я его. — Может, разойдетесь так, без конфликтов?

— Ну уж нет, — погрозил пальцем Валера, — напоследок я позабавлюсь! Она хорошо запомнит, кто я такой! Если память, ха-ха-ха, у нее что-нибудь не отшибет.

— Ну, тогда смотрите, — усмехнулся я, подошел к нему и поднес к лицу телефон с той самой фотографией, где мы вдвоем. — Согласитесь, у меня получилось?

Рожа Валеры стала малинового цвета. Глаза выпучились, губы затряслись.

— Это… как?

— Вы просили — я сделал. О методах оперативной работы я распространяться не имею права.

— А рядом с ней… вы? — Валера никак не мог поверить своим глазам.

— Я. Разве не похож? По-моему, очень, — нимало не смущаясь, я прямо смаковал его возмущение.

— Как вы могли! — сжал кулаки Валера.

— Узнав, кто ты такой, легко и без зазрения совести. А теперь слушай меня внимательно: никаких попыток вернуть подаренное ей. Ни одного плохого слова чтобы Марина в свой адрес не слышала. Развод, и ты забываешь о ее существовании. Никаких наемных бандитов. Если с ней что-то случается, первым делом на твою фабрику заявляются сотрудники налоговой, причем не те, которым ты платишь, а совсем другие, и вместе с ними будет полиция из Управления по экономическим преступлениям. Потом будешь сидеть не год, и не два. Ясно?

— Да, — хмуро помолчав, сдулся он. — Мне говорили, что вы очень хороший детектив, хотя и с недостатком — дурацкими, в наше время, принципами, но я не верил. Считал, что они уходят в сторону, когда появляются деньги. Ладно, я оставлю ее в покое. Но и вы пообещайте, что никаких полицейских ко мне не приведете!

— Обещаю, — кивнул я.

— Договорились, — процедил он сквозь зубы и вышел из кабинета, захлопнув дверь. Прощаться и пожимать руку он не стал.

…Помещение, в котором собрались люди, напоминало операционную сельской больницы, за исключением того, что вместо ярких ламп здесь светили всего несколько крошечных тусклых огоньков, почти не разгоняя тьму.

Здесь находилось несколько десятков человек. Одни мужчины, женщин не было видно. Все лица хмурые и сосредоточенные.

Перед толпой стояло двое — человек со шрамом, которого все называли Михаилом Семеновичем, и другой — с перстнем на пальце.

Около стены на кушетке неподвижно лежал мужчина, похожий на существо из кунсткамеры. Его черты казались грубой маской, пародией на человеческое лицо. В предплечье лежащего была вставлена игла капельницы.

— Хорошо видно? — громко и презрительно спросил Михаил Семенович.

В ответ раздались тихие и нестройные голоса. Да, сказала толпа.

— Дмитрий только что был одним из нас. Увы, он поступил плохо, и нам пришлось его наказать. Теперь он стал… сами знаете, кем. То, что вы видите, происходит сейчас не только с ним. Всем все понятно? А теперь можете идти. Быстро!

Он хлопнул в ладоши, словно цирковой дрессировщик, и толпа спешно покинула помещение. Около лежащего остались только двое — Михаил Семенович и человек с перстнем на пальце.

— Алан, почему у нас не получилось с гомункулом? — спросил Михаил Семенович.

— Детектив оказался вооруженным, — вздохнув, ответил тот. — Но это полбеды. Он как-то ухитрился сбросить гомункула с балкона. Не представляю, как он это сделал.

— Может, он сам упал? Поскользнулся, дернулся от пули? Ему перила-то до пояса не достают. Наклонился и улетел.

— Скорее всего, так и было. Но есть в нашей неудаче и положительные новости: гомункул сделал все, что ему велели. Просто чуть-чуть не повезло в конце. Поэтому, как ни странно, можно сказать, что все хорошо. Мы на правильном пути.

— Да, ты прав. Мы все делаем верно. Да поможет нам Тот, кого мы ждем.

— Да поможет! — склонив голову, повторил Алан.

Все, наконец-то, можно заняться другими делами. В первую очередь, надо позвонить друзьям.

База автомобильных номеров частным детективам недоступна. Она только для оперативников и следователей. Но этот запрет решается с помощью знакомств. Куда же без них!

Иногда людей приходится благодарить — как финансово, так и выполнять кое-какую работу, которую они сделать не в силах. Например, встретиться с кем-то из мафии и задать вопросы — за это опер может получить по шапке, а у детектива начальства нет, ему все намного проще.

Я сбросил в сообщении все интересующие меня номера — как Антона, так и автомобилей на мясокомбинате. Помимо этого, я сразу попросил глянуть владельцев авто и по налоговым сводкам — часто это позволяет узнать, где люди работают.

Через несколько минут я получил кое-какие ответы.

Антон действительно оказался Антоном, бывшим оперативником, работавшим в разных структурах и почему-то не дослужившим до пенсии — то ли по здоровью, то ли по другим причинам. Машина была его и куплена она оказалась не так давно.

У налоговиков Антон не значился, то есть официально являлся безработным. Очень интересно, на что этот гражданин живет, и живет неплохо — огромные полноприводные «туареги» есть не у каждого жителя Российской Империи. Даже заполучив такой, большинство не потянет его в обслуживании. А тут — на тебе. Интереснейший ты человек, Антон. Надо будет проверить, где ты живешь, да и еще много чего выяснить, прежде чем ты приведешь ко мне на встречу еще одного гомункула или что покруче придумаешь.

Автомобили, стоящие на территории мясокомбината, оказались принадлежащими его работникам. Все, кроме одного — того самого старого «жигули».

Скорее всего, это означало, что сторож комбината получал зарплату неофициально, «в конверте». Такая практика широко распространена, ничего удивительного в ней нет. Владельцу машины было за шестьдесят, около двадцати лет назад его судили за драку. Вот такой драчун-сторож.

Я вбил его имя и фамилию в поисковик интернета. Иногда он показывает любопытные вещи, и в этот раз тоже не подвел — высветилось старое объявление, что сторож продавал щенков овчарки. Не собачьих мутантов, но тем не менее, он разводил собак.

Собачник, то есть. Есть квалификация и опыт для работы с генетическими безгласыми монстрами. Обычных людей к ним не подпустят. Значит, он руководил гомункулом или, по крайней мере, был к этому причастен. Не убери он в нужный момент собаку со двора, она напала бы на него.

Так что круг сужается. Очень хорошо. Даю гарантию, что у него на плече тоже красуется тот самый знак. Но что означала проволочная «шапочка» в кабинете? Судя по размерам, ее надевали на головы гомункулам, и никому другому. Для чего? Внушить им какие-то мысли? Получить контроль над этими созданиями, причем совершенно не предусмотренный теми, кто их создавал? Или что-то еще?

А может, нападение на меня — некая «проба сил»? Гомункулов в одной Москве тысячи. Справиться с ними, если они обретут кое-какой разум, получится с трудом, если вообще получится. Пять пуль из моего крупнокалиберного револьвера напавшего не остановили вообще.

Потом позвонила Вика. Для телефонных звонков, особенно если наши враги имеют связи в полиции, было бы неплохо обзавестись еще одним телефоном с симкой на постороннее лицо, но все созвоны делались через мессенджеры, причем редкие, которыми народ не пользуется, и поставить их все на прослушку — невероятная головная боль. Мне это известно еще по работе в полиции, поэтому в чрезмерных предосторожностях особого смысла нет.

Поинтересовавшись, живой я или не очень, Вика сказала, что у нас появились шансы для первой победы в деле Левшина.