Тиран Золотого острова

Глава 7

Когда тебя ударили по левой щеке, не вздумай подставлять правую. Если ударили, бей в ответ, иначе глазом не успеешь моргнуть, как лишишься и скота, и земли, а твоя жена и дети пойдут гуськом на рабский рынок. Такая тут жизнь. Именно поэтому мы высадились у крохотного городка, жители которого решили малость поправить свои дела за наш счет. Надо сказать, народ здесь поселился тёртый, а потому, причалив к берегу, мы не нашли ни одной живой души. Даже коз местные угнали в горы, как только увидели, что на горизонте появились паруса непривычной формы. Они прекрасно понимали, чем для них закончится визит незнакомого корабля.

Слово «высадка», правда, к нашему появлению на Крите подходило слабо. Мы просто жилы порвали, чтобы добраться до мелководья и выброситься на берег. У нас и выбора другого не оставалось, ведь экспериментальная модель корабля в момент тарана показала все просчеты и ошибки, что были сделаны при строительстве. Несколько усилителей, которые мастер Заккар-Илу поставил в районе носа, не выдержали и лопнули, и в двух местах открылась течь. Мы работали как проклятые. Все, кто не держал весло в руках, передавал наверх деревянные ведра, наполненные морской водой, и только это нас и спасло. Или нас спасли жертвы почтенного Заккар-Илу, как думали гребцы. Он столько серебряных колец богу Посидао набросал, что только мое почтение.

— Нам придется задержаться здесь, господин, — корабел внимательно осмотрел трюм и виновато развел руками. — Я взял инструмент, ведра со смолой и льняные жгуты для конопатки. Я боялся, что случится что-то подобное.

— Получится починить? — поморщился я.

— Да, господин, — кивнул мастер, — если не ввязываться по дороге в новые драки. По приходе домой мне придется разобрать оба борта в районе носа, а потом собрать заново. Но есть и хорошая новость: я вижу пару подходящих сосен. Мы сделаем мачты вместо треснувших.

— Уф-ф! — облегченно выдохнул я. Мне совсем не улыбалось махать веслом сутки подряд.

А в поселке пиратов веселье только начиналось. Парни рассыпались по кривым улочкам, вдоль которых стояли хижины, сложенные из обожженного на солнце кирпича. Тростниковые крыши и крошечные окошки были до боли знакомы. Так жили почти везде. Впрочем, несколько домов выделялись из ряда прочих. Они побогаче, и выстроены в два этажа, а кровли имели плоские, из утрамбованной до состояния камня глины. Первый этаж — загон для скота, а потому именно туда побежали воины, горя надеждой в алчных глазах. Тщетно. Навоз на утрамбованном полу свидетельствовал о том, что здесь обычно держат пару волов, но вот сейчас их угнали на десяток стадий от этого места. Можно бы поискать, но на горных тропах нас ждет засада. Это прямо к бабке не ходи.

— Есть что-то путное? — я брезгливо осмотрел хлам, сваленный в небрежную кучу.

Это о нем столько песен спето? Славные битвы и богатая добыча? Дрянь какая-то лежит, вызывающая интерес только у самых нищих из моих парней. Щербатые горшки, тряпки, грубые скамейки и деревянные вилы. Ни инструмента металлического, ни тканей хороших. Все утащили жены местных пиратов. Кстати, судя по количеству домов, мужики тут, если и остались, то совсем немного. Большую их часть мы только что утопили.

— Зерно и масло нашли! — услышал я радостный вопль.

— А вода тут есть? — спросил я.

— Вино! — вторили им другие голоса. Ну, тоже ничего. Хоть что-то, не впустую сходили.

— Грузи на корабль! — скомандовал кормчий, и гребцы, весело переругиваясь, потащили кувшины со съестным. Их местные уволочь с собой не смогли. Рогами Тешуба клянусь, они прямо сейчас разглядывают на нас со скал и матерят почем зря.

— Мастер Заккар-Илу! — повернулся я к корабелу, который тоже, не отрываясь, смотрел на прибрежный городок. Ему, пережившему штурм Угарита, многое из виденного было знакомым. В его глазах застыла глухая боль.

— Да, господин! — очнулся он и перевел на меня взгляд.

— Мне нужно пять таких кораблей, — сказал я. — И как можно быстрее. Что тебе для этого требуется?

— Два, господин, — ответил мастер. — Если нужны такие корабли, то я смогу построить только два. У меня нет больше сухого леса, и этот проклятый негодяй… Прошу прощения, господин, ваш наместник в Угарите, уважаемый писец Аддуну скоро привезет его на Сифнос. Остальные корабли я построю не раньше, чем через пару лет. Кедр нужно будет срубить зимой, ошкурить, расколоть на доски, а потом замочить в мелководной лагуне. Когда соленая вода вытянет влагу, доски нужно сложить на горе под навесом так, чтобы ветра продували штабель насквозь. Для этого потребуется не меньше двух лет, господин, и тогда корабль послужит еще вашим внукам.

— Дерьмово! — задумался я. — Нет у меня столько времени. А если сделать корабль из сырого леса?

— Он и двух лет не протянет! — возмущенно посмотрел на меня мастер. — И то, если хорошенько его осмолить, постоянно конопатить щели и хранить такой корабль на берегу. Нечего и думать приделать к нему таран. Он может дать течь, даже если гребцы на нем слишком громко испортят воздух.

— Тогда так и сделаем, — кивнул я. — Две биремы из сухого кедра и еще десять огромных лоханей из обычной сосны. И ты закладываешь на сушку корабельный лес.

— Мы опять будем воевать, господин? — грустно улыбнулся мастер. — Для меня унизительно делать такую плохую работу, но я понимаю, для чего это нужно. Я построю все, что вы велите.

— Ты построишь даже больше, — задумался вдруг я. — Сколько досок вы делаете из одного бревна?

— Две, господин, — ответил слегка удивленный мастер.

— Будем делать четыре, — сказал я. — Я тебе потом покажу как. А пока иди, работай. Корабль сам себя не починит.

Он управился за два дня, кое-как стянув веревками прохудившийся борт. Воины срубили сосны, сделали из них мачты, а потом поставили их на место, забив клинья в посадочное гнездо. Степс. Это место называется степс. Только для здешнего уха эти слова и впрямь кажутся лаем собаки. Надо что-то новое придумывать.

— Сжечь тут все! — скомандовал я и пошел к кораблю.

Знаю, что оставил без еды и крыши над головой кучу людей, но по-другому здесь нельзя. Это будет что-то из разряда подставить щеку. Они не просто меня знать должны, они должны бояться до икоты, до самопроизвольного расслабления сфинктеров! Иначе мне жизни на Сифносе не будет, измучают набегами мои острова, а корабли — непрерывными нападениями.

— Мы сюда еще вернемся, — сказал я после недолгого размышления, и Палинур понятливо кивнул. Нам придется пройти вдоль побережья и познакомиться со всеми здешними владыками лично. И желательно это сделать до того, как орда данайских кораблей отправится в Трою. Иначе у меня руки связаны будут.

— Красиво горит! — высказал всеобщее мнение кормчий, и парни довольно заворчали.

Прибрежный городок, чьими стенами были борта кораблей, полыхал весело, выделяясь ярким пятном на фоне гор гигантского острова. Тростниковые крыши взрывались огромными снопами искр, а потом занимались балки, сделанные из сосны и старой оливы. Все это было сухим как порох, и вскоре кирпич, слепленный из глины и резаной соломы осыпался черной пылью, как будто и не жили тут люди еще несколько часов назад.

— И вот чем я лучше остальных? — думал я, не в силах оторвать взгляда от жуткого зрелища. Все-таки есть что-то дикое и завораживающее в неутомимом буйстве огня. И как выскочить из этого кровавого колеса? Только еще большей кровью. Смирить воинственных, истребить непокорных, помочь тем, кто хочет мира. Мир! Я должен принести мир этой несчастной земле.

Как странно! Я не был на Сифносе всего несколько дней, а у меня такое ощущение, как будто я вернулся домой из командировки. Городок, опоясанный двумя рядами стен, встретил меня веселой суетой. И вроде бы уже вечер, и солнце почти село, а сотни человек высыпали на причал и машут руками. И мне кажется, они улыбаются! Или все-таки мне это кажется? Нет, не кажется, люди сегодня какие-то непривычно счастливые. Они кланяются мне и благословляют именами десятка богов, а девчонки смотрят так сладко, что у меня ниже пояса все огнем горит. Все же воздержание в моем возрасте — это зло. Оно плохо влияет на связность мыслей. Да что тут случилось-то? Чего они все радуются?

— Вода, господин! — мой писец Филон сиял словно начищенный медный кувшин. Он увидел паруса на горизонте и тут же примчал из Верхнего города. Он даже приплясывал немного, что при его телосложении смотрелось слегка комично.

— Хорошая вода пошла из вашей кучи камней, — выпалил он. — Мастера-горшечники все как один работу бросили и делают трубы, как вы велели. И никто из них не попросил платы за свою работу! Я в жизни не видел, чтобы кто-то здесь что-то делал бесплатно! Трубы обожгут и проложат к городским цистернам. Мы туда после зимних дождей воду собираем, а сейчас одна из них уже пуста. Мы ее промазали изнутри тем горячим пеплом с известкой, и она как новая. Там мелкие трещины были, и немало воды уходило в землю. Люди благословляют ваше имя, господин.

— Покажи! — сказал я и пошел быстрым шагом к тому месту, куда отдавал воду «ловец росы». Скудный ручеек вот-вот прекратит течь, но мне этого хватит. Я набрал воды в ладонь и хлебнул. Ну, так себе, конечно. Вода все еще горьковатая, с отчетливым привкусом моря. Мои подданные сильно погорячились в своих восторгах, но она, действительно, куда лучше, чем была в первый день. Соль понемногу уходит.

— У нас, кажется, есть еще один родник в горах? — наморщил я лоб.

— Да, господин, — с готовностью кивнул писец. — Тут недалеко совсем[10], только путь уж больно извилист и неудобен. Напрямую там трубы нипочем не проложить.

— А мы построим небольшой акведук, — обрадовал я его. — Вы же тут с уровнем работать умеете? Снимай с шахт всех рудокопов и каменщиков. Нам не нужно сейчас серебро и золото. Мы должны простроить акведук, голубиную башню и несколько орошаемых террас неподалеку от города.

— А? — глупо раскрыл рот Филон и по дурному захлопал глазами. — Что мы сделать должны, господин? Я и не понял ничего. Простите, но мои познания ничтожны перед вашей мудростью. Смилуйтесь над своим слугой, объясните, что сделать-то надо?

— Пойдем во дворец, Филон, — вздохнул я, — Распорядись, пусть мне принесут лист папируса и чего-нибудь пожрать. Разговор будет долгим.

Все же кровати здесь — сущее барахло, даже у тех богачей, кто может себе этакую роскошь позволить. Это обычная деревянная рама на ножках, которая крест-накрест перетянута кожаными ремнями. Не разгуляешься на такой, в чем я и убедился, взяв на ночь симпатичную рабыню. Закончилась моя затея совсем не так, как я планировал, и особенно удачный постельный пассаж привел к тому, что вся эта хлипкая конструкция, не выдержав пыла молодости, попросту развалилась. Так я вместе с осчастливленной моим вниманием девчонкой оказался прямо на полу. Надо с этим что-то делать. Вот отобьюсь от микенцев и захочу семью сюда привезти. Так ведь и покалечиться недолго во время семейных радостей.

Вот такой вот злой и неудовлетворенный жилищными условиями, я проводил вечернее совещание, где раздавал задачи на следующий день своему управленческому составу. Как раз вчера мои купцы прибыли из Египта с зерном и привезли целую кучу новостей. Вся немногочисленная знать крошечного царства встала полукругом вокруг резного трона, склонив головы, и я против этого не возражал. После некоторых событий мой авторитет здесь незыблем. Я теперь здешний тиран — государь, не унаследовавший власть от предков, а взявший ее силой. Это слово, кстати, не несет никакой отрицательной смысловой нагрузки. Просто титул.

Рапану прокашлялся и повел глазами по сторонам, а остальные смотрели на него с любопытством. Купцу из Угарита предстоит выступать первым, а такой формат совещаний для этой части света внове. Здесь производственные вопросы решаются исключительно на пирах.

— Господин, — вымолвил он, — зерно мы привезли и, как вы и сказали, часть сгрузили писцу Аддуну в Угарите. Я передал его расписку почтенному Филону.

Мой писец, прятавший любопытство в щелочках заплывших жиром глаз, важно кивнул. Он получил глиняную табличку, заверенную оттиском печати царского слуги, и положил ее в свой архив.

— Почтенный Аддуну молит вас прислать еще воинов для защиты, — продолжил купец. — Жителей в Угарите осталось очень мало, и почти все они лесорубы и плотники. Он говорит, что до зимы работы все равно нет, и что он может послать людей чинить городские стены. Они почти не пострадали, и если заложить прорехи и повесить новые ворота, то Угарит может возродиться. Если этого не сделать, то его неизбежно подомнут под себя люди, живущие на кораблях.

— Хм… — задумался я. Мне нужен Угарит, но я не собираюсь воевать за него. У меня пока что нет сил для этого. Мне необходим источник корабельного леса, и я готов за него платить.

— Передашь Аддуну, — продолжил я, — что мы сделаем это через пару лет. Сейчас мне просто нечем будет кормить такую прорву людей. А сам себя Угарит пока не прокормит, там больше нет ни мастеров, ни торговли. Пусть расчищают завалы и ищут все ценное в руинах. Я уверен, там осталось еще немало. Мы не будем кормить горожан бесплатно. Они заплатят медью, бронзой и лесом. Если им нужны еще воины, то их содержание ляжет на них самих. Если нужно оружие, они его получат.

— Слушаюсь, господин, передам слово в слово, — поклонился Рапану.

— Теперь ты! — посмотрел я на Кулли. — Договорились насчет закупки бычьих жил у египтян?

— Да, господин, — склонился вавилонянин. — И даже привезли немного. Там их не продают на сторону, потому что они идут на тетиву для составных луков. Но господин начальник над складами выделит нам их за небольшую мзду. И это уже будут отличные жилы, высушенные в темноте и распущенные на волокна.

— Хорошо, — кивнул я. — Сходите с грузом сидонского стекла в микенский Навплион и тут же вернитесь. Мы ждем набег басилея Аргоса. Мне нужны все слухи и сплетни. Теперь ты, Абарис!

Дарданец приплыл пару дней назад. Он привез целый корабль моих кузнецов, их семьи, инструмент и груз железных криц. И ведь этих людей тоже нужно разместить где-то. Я уже не знаю, что делать, потому что свободная земля в Нижнем городе заканчивается. Сифнос не рассчитан на такое количество жителей. Придется часть из них поселить выше в горах.

— Ты поплывешь на новом корабле, — сказал я Абарису. — Палинур уже освоился с ним. Сходите с купцами к Арголиде, но в порт не суйтесь. Вас не должны там видеть. Если полезут какие-нибудь разбойники, топите без всякой пощады. Если сможете захватить корабли и пленных, захватывайте. Я оценю их и выплачу долю серебром. Кстати, о серебре, Рапану! У нас оно есть, но в Египте оно бесполезно. Покупайте медь на Кипре и ханаанские финики. Скупайте съестное, даже если цена будет велика. Мне нужно кормить целую прорву людей.

Я повернулся к мастеру Алкасту, который слушал сказанное, поедая глазами пришлую знать. Здешняя жизнь с моим появлением ускорилась так, что сонный остров стал походить на пчелиный улей. Новые люди, новые лица, новые языки и купеческие корабли в порту, который уже становится тесен. У него, привыкшего к тишине дремучего захолустья, просто голова кругом шла. Впрочем, когда мои служащие получили жалование египетским зерном, скепсиса у них изрядно поубавилось. Внезапно свалившаяся на голову сытая жизнь настраивала на хороший лад даже недоверчивых островитян.

— Мастер Алкаст, — произнес я. — Как идут работы по строительству акведука?

— Людей маловато, господин, — ответил тот. — Мы бы управились быстрее.

— Объявите, что я плачу полхеката зерна за день работы, — сказал я. — Берите всех рыбаков, пастухов и тех мастеров из Угарита, что пока не нашли работу. Эту воду сначала ведете в цитадель Верхнего города, а отсюда она пойдет в городские цистерны.

— Слушаюсь, господин, — поклонился мастер. — Осмелюсь спросить, как нам лучше поступить, если на пути воды стоит какой-нибудь холм?

— Там прокладывайте трубы, — не раздумывая ответил я. — В оврагах ставите каменные арки, как я показывал, а дальше пусть вода идет под землей. Уклон должен быть около трех долей на сотню.

— Слушаюсь, господин, — ответил Алкаст, которого я уже наспех познакомил с замковым камнем, кружалом и дробями, а с уровнями, состоящими из шестов с натянутыми между ними веревками, здесь знакомы испокон веков. Правда, погрешность они дают бешеную. Я уже заказал две стеклянных колбы и кожаную трубку. Будем знакомить народ с водяным уровнем. Его, кстати, уже давно освоили египтяне.

— Урхитешуб! — произнес я, и хетт молча поклонился.

— Новая кузница должна быть построена как можно быстрее. Мне нужно железо! Если нужны рабочие руки, попроси отважного Абариса, он наловит их тебе по дороге. Копья и стрелы! Много и быстро!

— Да, господин, — снова поклонился Урхитешуб. — Двадцать семей рабов будет достаточно на первое время. Если их кормить и не мучить, они будут работать хорошо. А бежать отсюда все равно некуда. Это же остров.

— Голубиные башни! — сказал я, повернувшись к писцу. — Сотня самых дрянных горшков, кирпич, палки, два каменщика и известка. Вы получите место, где будут гнездиться голуби. Займись этим.

— Они же загадят все, господин, — сморщился Филон.

— Так в этом весь смысл, — усмехнулся я. — Ты удивишься будущим урожаям, почтенный. А еще они будут поедать жучков, которые портят наш инжир и виноград. Впрочем, голуби мне понадобятся не только для этого.

— Мы будем их есть? — обрадовался Абарис, которого от зерна и рыбы изрядно мутило. Он хотел мяса, и побольше.

— Они будут носить наши письма, — покачал головой я. — Голубь всегда находит дорогу к своему дому. Как только мы построим голубятню, ни один корабль не уйдет из порта без такой птицы. Если кто-то нападет на мое судно, я должен буду знать об этом немедленно. Я пришлю подмогу и покараю виновных.

Изумленное молчание прервал слуга, который зашел в зал и, униженно кланяясь, сказал.

— Басилей Кимон прибыл, государь. Впускать?

— Зови, — ответил я и отпустил всех. Говорить при этом человеке я не буду. Все же, если верить посланию Феано, он как бы не совсем мой подданный.