Ткач Кошмаров. Книга 1

Глава 14

Атака? Особняка иф Регул?

Нет, это не было чем-то совсем уж невероятным. Разборки между дворянскими родами не были редкостью и иногда приводили к довольно жестким последствиям. К тому же далеко не весь бизнес семьи и клана был на сто процентов легален, так что и с криминальным миром интересы отца подчас пересекались.

За мои шестнадцать лет на особняк пять раз совершали налеты. Один раз настолько удачно, что нас с Арханом, четырехлетних, тогда ещё живших в одной комнате, едва не прикончила парочка людей в масках.

Но чтобы нападение произошло в ту же ночь, когда Пайра попыталась меня убить…

Я резко перевёл на неё взгляд. На обычно абсолютно спокойном лице застыла гримаса неверия и страха. Твою мать.

— Пойдешь со мной, — произнес отец, протягивая ко мне руку.

В следующее мгновение невидимая сила вытащила меня из кресла и, запеленав будто новорожденного, потащила за ним, вылетевшим в дверь спальни на скорости гоночного болида.

Через мгновение он, а потом и я, вылетели прямо в окно коридора, видимо отец подозревал, что у окна спальни могла быть засада. Но на землю мы не упали, вместо этого воспарив вверх, выше крыши особняка.

Объем энергии Потока, необходимый для подобного, был для меня не просто недоступен, а буквально непостижим. И не удивительно, на самом деле.

Сфера Штиля предполагала доведение тела пользователя Потока до предела физических способностей, а также пропитку его энергией.

Сфера Течения сосредотачивалась на манипуляции Потоком и выведении его из тела. Технически уже на этой стадии можно было вот так, как это сделал отец, поднять другого человека, да и себя, в воздух.

Но в сфере Течения у человека на подобные трюки банально не хватило бы энергии. Даже если накопить столько Потока, сколько вообще возможно, его объем будет ограничен «вместимостью» плоти, которая на самом деле была не слишком большой.

В сфере Буйства Стихий эта вместимость также не особо вырастала. Техники становились в разы убойнее за счёт качественного повышения контроля над Потоком, но энергии в условной пуле Потока от Ивы и от Черного Тигра было примерно одинаковое количество.

И только в следующей сфере — сфере Сдвига Тверди, начиналось формирование Ядра — не физической, а энергетической структуры, способной содержать в десятки раз превосходящие объёмы Потока.

Я не знал на каком уровне находился отец. Но в том, что он находился в сфере Сдвига Тверди было бесспорно. Как минимум потому, что иначе мы бы давно грохнулись с высоты двух десятков метров на брусчатку.

Проблема была в том, что в воздухе мы были не одни. Три фигуры, закутанные в тёмные балахоны, в свете занимавшегося рассвета отблескивавшие густо-алым, тут же бросились к нам.

— Держись! — бросил отец.

В следующую секунду он с силой сомкнул в замок скрюченные наподобие когтей пальцы, а когда развёл ладони обратно в стороны, между ними уже вспыхнуло ярко-жёлтое солнышко. Ещё через мгновение оно будто бы лопнуло, стремительно покрыв кулаки и предплечья отца чем-то наподобие латных перчаток.

Это была фирменная техника клана Регул, доступная с уровня Бури, Львиный Арсенал.

Суть была проста. Энергия Потока сжималась до огромной плотности и превращалась в броню или оружие по желанию пользователя. Кто-то покрывал Арсеналом мечи, кто-то напитывал им пистолеты, кто-то облачался в целиковый доспех. Ограничениями были лишь объем энергии и фантазия.

Отец предпочитал кулачный бой, однако далеко не обычный.

Он ударил воздух перед собой классической боксерской двойкой, и в пару балахонов из его кулаков вылетели иллюзорные львиные лапы. Я не мог определить на глаз, сколько в этой атаке мощи. Но чисто по ощущениям, если бы подобная лапа прилетела в стену какого-нибудь дома, от дома не осталась бы только груда камней.

Вот только атаковавшие особняк неизвестные тоже были не лыком шиты. И то, как они встретили его удары, породило кучу дополнительных вопросов.

Синхронно, как по команде, они повторили жест отца, сформировав свои маленькие солнышки. Они были заметно меньше, чем у отца, и какими-то тусклыми, без фирменного ослепительного сияния.

Тем не менее это совершенно точно был Львиный Арсенал. А эта техника, в отличие от базового метода манипуляции Потоком, которому учили буквально всех, имевших хоть какое-то отношение к клану, была исключительно для избранных, прошедших отбор главной ветви.

Солнышки быстро рассеялись, обратившись парой ростовых щитов, успешно заблокировавших львиные лапы, несмотря на некоторое потускнение. У третьего же балахона солнышко сначала растеклось бесформенной волной, но уже через секунду покрыло тонким слоем появившийся из ниоткуда у него в руках револьвер.

В следующее мгновение дуло револьвера уже оказалось направлено прямо на меня и раздался первый выстрел.

Мир смазался перед глазами, когда отец, державший меня в воздухе своей энергий, отдернул меня с траектории полета пули. Однако прийти в себя я не успел. За первым выстрелом прозвучал второй, а за вторым — третий.

Все, на что я оказался способен — это вспомнить бумажные инструкции, которые клали в кармашки на впередистоящих креслах в самолетах на Земле. Там говорилось, что при аварийной ситуации, сильной турбулентности и тем более при падении самолета надо прижать живот к коленям, обхватив их руками, а подбородок опустить к груди.

Энергия отца удерживала меня, но не настолько туго, чтобы я совсем не мог двигаться. Так что, не став особо рассуждать, я просто повторил позу с картинки в той инструкции.

Помогло. Вспыхнувшей от боли после первого рывка шее во время второго и третьего явно стало полегче. А четвёртая пуля не долетела до меня уже не из-за того, что отец отдернул меня с её траектории, а потому, что он сам встал на пути выстрела, встретив усиленный Арсеналом снаряд своими латными перчатками.

Из-за его спины я ничего не смог нормально разглядеть. Но судя по отчетливому хлопку с металлическим отголоском, защиту отца пуля не пробила. А в следующий момент уже стрелку пришлось искать помощи у пары подельников-щитовиков, когда в него полетели ещё три львиных лапы.

— Откуда вы знаете Арсенал⁈ — рявкнул отец, воспользовавшись паузой, возникшей из-за того, что троица блокировала его атаки. — Отвечайте и останетесь живы!

К сожалению, ответом ему была лишь тишина. Вернее, ответом была ещё одна очередь выстрелов, судя по звукам, теперь уже из трех револьверов.

Латные перчатки отца ярко вспыхнули и за мгновение желтая энергия Арсенала покрыла всю верхнюю половину его тела защитным покровом. После чего ему осталось лишь закрыть лицо и встретить все пули в лоб.

Хотя он был один, да ещё и тратил часть энергии на поддержание меня в воздухе, было очевидно, что у троих балахонов против него не было шансов. Вероятно, он и правда уже перешел на второй уровень сферы Сдвига Тверди, если не на третий.

Отец рванул на них, продолжая атаковать короткими джебами, порождавшими львиные лапы. Меня он теперь осознанно держал у себя за спиной, так что по идее я не должен был видеть семьдесят процентов происходящего.

Но в момент, когда отец заговорил с ними, остановившись в воздухе, я выудил из своего тела Ана и отправил его перепрыгнуть на спину отца, а потом переползти ему на плечо.

Скорее всего он это заметил, но реагировать никак не стал. Так что я, приняв это за карт-бланш, позволил себе роскошь насладиться редким зрелищем сражения четырёх пользователей Потока сферы Сдвига Тверди.

Довольно закономерно, балахоны начали отступать. Давление со стороны отца было слишком сильным. Даже после того, как третий тоже создал щит, они с явным трудом умудрялись держаться под таким шквалом ударов.

И, казалось бы, все отлично, ситуация движется к развязке. Но очень быстро у меня появилось щемящее чувство неправильности в груди.

Скорее всего балахоны были не единственными, кто нас атаковал. Но на их сообщников существовал отряд безопасности, двадцать четыре на семь дежуривший в особняке.

Пользователей сферы Сдвига Тверди в отряде, разумеется, не было и даже Львиный Арсенал могли использовать только капитан отряда и его зам. Но, как бы пренебрежительно я ни относился к своей семье, даже я не мог не признать: недооценивать бойцов Регул было смертельно опасно.

Вот только даже если они были на сто процентов уверены в своих сообщниках и ни во что не ставили отряд безопасности особняка, их действия были слишком… расслабленными?

Нет, понятно, что они сопротивлялись ударам отца из последних сил. Но при этом вообще не чувствовалось, что они торопятся.

Городовые не особо-то горели желанием вмешиваться в разборки кланов, но грохот и сопутствующая порча имущества непричастных к происходящему граждан была не нужна никому. Так что через какое-то время на место происшествия в любом случае являлись бригады бойцов, и тогда нападавшим становилось уже не до штурма.

А эти трое вели себя так, будто у них есть все время мира на то, чтобы продолжать защищаться от атак отца и постреливать в него из револьверов. А значит либо они не боялись появления опергрупп, что было очень сомнительно, либо…

Либо их целью была не победа.

— Отец! — крикнул я, надеясь на то, что усиленный Потоком слух Рагана иф Регула уловит мой голос даже сквозь вой ветра и грохот взрывов и выстрелов. — Пайра!

Моя биологическая мать приказала Шейну, моему телохранителю-соглядатаю, привезти меня домой вчера ночью. Если бы я не узнал об этом и спокойно приехал домой, вводящий в кому препарат мне ввел бы какой-нибудь профессиональный киллер, пока я наслаждался своим неприкосновенным правом на сон.

Но я узнал и решил сломать Пайре игру. В результате чего специалист, «назначенный» на вчера, сегодня уже не явился и задачу по вкалыванию мне седативного на себя пришлось взять самой Пайре. И, наверное, те, с кем она работала и по чьему плану я якобы не должен был рождаться, ждали от неё подтверждения.

Однако прошёл час, второй, третий, а от неё не было ни слуху, ни духу. Сама она, сидя на стуле и гордо пялясь в окно, наверное, думала, что ей, как Пайре иф Регул, все сойдёт с рук, как и всегда. Что её простят, позволят искупить вину, как-то выслужиться.

Однако у неизвестных Них были другие мысли на этот счёт. Пайра провалилась дважды подряд, и третьего шанса давать ей никто не собирался.

Тем более что был риск, и, очевидно, более чем оправданный, что пойманная с поличным женщина начнёт сдавать своих подельников. Что Им было тем более не надо.

И она это поняла, потому у неё на лице и было то испуганное выражение.

Нападение на особняк в таком случае было не прямым актом агрессии против самой семьи Иф, а способом добраться до Пайры. И в таком случае балахонам не нужно было особо стараться победить отца.

Даже если их сообщники не смогли бы одолеть отряд безопасности, найти одну женщину, тем более что они скорее всего знали, где моя комната, а значит и откуда начинать поиски, не должно было составить труда.

Это все не было выбито в камне. Тем не менее, сюжет выстраивался цельный и логичный. И как минимум его стоило проверить, тем более что для этого не нужно было многого.

Благо, объяснять отцу детали не понадобилось. Простого: «Пайра!» — оказалось достаточно, чтобы он понял все то же, что понял я. И, как и я, без труда нашёл способ, как узнать, правда ли налетчикам нужна была его жена, или нет.

Он просто повернул и попытался вернуться обратно в особняк.

Будь я на месте атакующих, по крайней мере таких атакующих, кому действительно было интересно нанесение ущерба особняку и семье, и обнаружь, что главный противник отступает — я был бы только рад. Рагана победить все равно бы не получилось, а без него рядом можно было сосредоточиться на разрушениях и убийствах.

Однако балахоны, поняв, что отец собирается прекратить бой, тут же попытались его остановить. И это было более чем очевидным доказательством того, что все мои выводы были если не на сто процентов правильными, то по крайней мере не далекими от истины.

К их сожалению, задержать отца надолго, с учётом того, что они даже защищались от его атак с трудом, для них было нереально. Максимум, на который они оказались способны — это несколько секунд, в которые один из троицы рванул на отца со щитом наперевес, видимо решив протаранить его от безысходности.

Смысла в этом, кроме тех самых нескольких секунд, не было. Более того, прямой удар, а не львиная лапа, нанесенный отцом по щиту, окончательно разрушил и так уже почти вдвое поблекшую технику Львиного Арсенала, отправив балахона к земле по баллистической параболе.

И даже несколько выстрелов, направленных в меня, тоже не возымели особого эффекта. За то время, что отец сражался с балахонами, он сформировал вокруг меня пусть даже не такой же плотный, как у них, но вполне видимый щит.

В нем пули и засели, почти истратив энергию щита, но не причинив мне никакого вреда. А через несколько мгновений мы уже влетели обратно в особняк через то же окно.

За нами балахоны не последовали. И это, на самом деле, настораживало.

Пара секунд и мы уже снова в моей спальне. Пайры и след простыл.

Грязно выругавшись, что я от отца очень редко слышал, он развернулся и бросился к своему кабинету.

После того, как отец спас меня от Пайры, они ненадолго ушли, скорее всего для того, чтобы он смог запереть кабинет, из которого должен был выскочить в пене и мыле. И, насколько мне было известно, двери и окна главной комнаты в особняке были бронированы особыми, пропитанными Потоком материалами.

Тем не менее, когда мы ворвались внутрь, там уже все было вверх дном. Шкафы опрокинуты, стол перевернут, все ящики вытащены и разбросаны по полу, и на всем этом лежал толстый слой бумаг.

Понять в таком хаосе, что пропало, было едва ли возможно.

Отец развернулся и хотел уже выскочить из кабинета обратно в кабинет, но на его пути как из под земли появился Риган.

— Ситуация? — рыкнул отец на брата.

— Они отступают, но…

— Что это, сука, было⁈ — прорычал Раган иф Регул, явно находившийся в крайнем бешенстве. — Трое Ледников с Львиным Арсеналом, отряд бойцов Буйства Стихий, организованность и четкость как у военных! Явились и ушли, почти ничего не разрушив, только разгромив мой кабинет и забрав жену!

— Брат, погоди…

— Чего «годить»⁈ Выяснить, кто это такие! Отложить все встречи, все дела! Никто не будет отдыхать, спать, жрать и срать в этом доме, пока я не узнаю, куда мне идти за расплатой!

— Брат! — кажется, я впервые слышал, как дядя повышал голос на отца. — Они не забрали Пайру.

Отец замер на секунду, а потом его руки, сжатые в кулаки, повисли плетями.

— Ты хочешь сказать?..

— Да. Она в вашей спальне.

Энергия, поддерживавшая меня в воздухе, рассеялась, и я грохнулся на пол, больно стукнувшись локтем. Отец выскочил из кабинета вслед за Риганом, ему сейчас явно было не до сына.

И не удивительно. Все-таки у него умерла жена.

Тяжело вздохнув, я пополз к выходу из кабинета. Добравшись до коридора, за исключением выбитого окна ничем не намекающего на произошедшее только что нападение, сел, прислонившись спиной к стене.

Они не побоялись убить Пайру, супругу главы одной из семей Регул. Понятно, что это все-таки была не госпожа главного клана, но смерть даже такого человека, как Пайра иф Регул, должна была привести к очень серьёзным последствиям.

За виновниками могли объявить охоту даже на национальном уровне. И, даже понимая это, Они не остановились.

Прикоснувшись ладонью к лицу, я неожиданно понял, что широко, до самых ушей улыбаюсь.

Не потому что умерла Пайра. Мне совершенно не было её жаль, тот факт, что она была моей биологической матерью, вообще ни на что не влиял. Но я точно не дошел до того, чтобы злорадно смеяться в стиле Доктора Зло над чьей-то гибелью.

Причина выползшей на лицо улыбки была в другом. Вся эта ситуация с попыткой отправить меня в кому, ночным нападением и убийством Пайры была, конечно, очень пугающей. А еще…

Интригующей.

Ведь на самом деле тот я, которого знали все, был скорее способом защиты. У меня не было физической силы, и потому мне пришлось стать настолько острым на язык и настолько колючим, чтобы никому даже в голову не пришло лишний раз ко мне лезть с кулаками.

Нет, конечно пай-мальчиком я тоже не был. Но я совершенно точно не общался бы в том же стиле с людьми, готовыми относиться ко мне адекватно.

А ещё у меня не было каких-то наполеоновских планов на жизнь. Скорее наоборот, я хотел жить в спокойствии и комфорте, по своим и только по своим правилам.

Происходящее сейчас было во многом следствием импульсивного и необдуманного поступка: отправки своей работы в качестве вступительного испытания в университет. И я уже успел об этом сто раз пожалеть.

Если бы я этого не сделал и следом за этим не потянулся бы шлейф неприятностей, создав проводника Потока, я был бы доволен после совершеннолетия пойти в какой-нибудь административный институт и стать по итогу управителем одного из многочисленных предприятий семьи.

Развивая Ана, в какой-то момент я бы достиг уровня Цунами и смог бы сам, с помощью Потока, справляться со всеми бытовыми необходимостями. И на этом, без гребаных родственников под боком, в тишине, где-нибудь в небольшом домике, перед камином с хорошей книжкой, закончилась бы моя история.

К сожалению, произошло как произошло. За последние меньше чем две недели на меня свалилось столько дерьма, что мечту о тихом домике и камине пришлось запихнуть в самый дальний и темный угол. Все-таки даже сама моя жизнь уже не раз оказывалась под большим вопросом.

Вот только самым ироничным было то, что, выбравшись из рутины и оказавшись в хитросплетенной паутине интриг, я неожиданно понял, что искренне наслаждаюсь происходящим.

Продумывать варианты того, как избавиться от внимания главной ветви клана. Обещать Черному Тигру приготовить Кровавые Нити, понимая, что он убьет меня, если я не справлюсь, и зная, что делать Нити я не буду. Готовить ловушку для собственной матери, явившейся вонзить мне в грудь вводящий в кому яд.

Страшно? Да. Иногда даже очень.

А ещё невероятно волнующе.

Я не перестану быть лентяем где-то глубоко в душе. Не перестану всеми силами добиваться возможности каждый день спать минимум по восемь часов. Не перестану искать способы спихнуть на других свою работу.

Но если чем-то из этого придётся пожертвовать ради подобного адреналина и мозговой встряски — я буду в полном восторге. И если кому и надо будет дрожать от страха — так это тем, кто сумеет вызвать во мне этот восторг.

Пайру убили, поставив суицид. Отец нашёл её в их спальне на кровати с перерезанными венами, нож был в её же руке, никаких следов сопротивления.

Никаких доказательств того, что в комнате с ней был кто-то, не нашли. Помимо троицы балахонов и отряда боевиков, напавших на особняк с выходящей на городской лесопарк стороны, никто: ни слуги, ни бойцы отряда безопасности, ни даже сигнальная система особняка — не заметил посторонних.

И так как никого из нападавших захватить также не удалось, и никаких улик, кроме нескольких луж крови одной отрубленной руки они не оставили, как бы ни была сильна ярость отца, дело пришлось временно замять.

Так что по официальной версии до выяснения дополнительных обстоятельств причиной смерти было объявлено самоубийство.

Четыре дня я не выходил из особняка, как, впрочем, и вообще все домашние. Но в конце концов стало понятно, что, по крайней мере пока, жизнь нужно продолжить.

Однако до того предстояло сделать одно небольшое дело. Поприсутствовать на оглашении завещания Пайры.

Похоронили её быстро. Улик никаких на теле все равно никаких не нашли. И на похороны я не поехал как минимум потому, что находился под условным домашним арестом ради собственной же безопасности.

А вот на оглашение завещания отец меня притащил сам. И, как неожиданно оказалось, не просто так.

Первая часть завещания касалась в основном недвижимого имущества Пайры, как одной из дочерей семьи ам Генуби, а также супруги главы семьи иф Регул. Как оказалось, лично ей принадлежало очень и очень немало различных домов, мелких предприятий и магазинов.

Затем начали зачитывать часть, в которой распределялись личные вещи покойной. Что-то перешло отцу. Что-то досталось моим старшим братьям и сестрам, разумеется, явившимся на оглашение завещания в полном составе. Даже некоторые слуги что-то получили.

Я, разумеется, даже не рассчитывал услышать от душеприказчика собственное имя, со скуки глазея в окно. Но, совершенно неожиданно:

— «…Лейрану иф Регулу я завещаю своё кольцо с кошачьим глазом», — прозвучал монотонный голос юриста.

Все взгляды в зале резко повернулись на меня. Я же с искренним недоумением уставился на отца.

Это было что-то… очень странное.