Ужасно-прекрасные лица

Глава 7. Наши дни

К концу утренней танцевальной тренировки я едва могу двигаться.

У меня колющая боль в боку и тугие узлы в икрах. Даже коленные чашечки болят от всех падений на пол. Ещё одна мышечная судорога — и я рухну к ногам мисс Тао и признаю, что совершила ужасную ошибку, подписавшись на это шоу, если вспомнить, что самой большой нагрузкой, которую я делала за последние 2 года, были пробежки трусцой в течение месяца.

Я чуть не плачу от облегчения, когда Юна отпускает нас на обед.

В очереди в столовой я знакомлюсь с несколькими девушками. Они вежливо поддерживают мою светскую беседу, делясь своим опытом. Большинство присутствующих — американки корейского происхождения, но есть и такие, как я, другие. Вот Вэй Йен, китайская модель-подросток, которая только что вернулась с показа мод в Шанхае. Джулианна, американка филиппинского происхождения, которая 2 года подряд становилась мисс Подростковая Азия США. Аниса, которая, по-видимому, прошла путь до четвёрки лучших на популярном индонезийском певческом конкурсе.

Получив свою еду, все расходятся по разным столикам. Никто не приглашает меня сесть с ними.

Я пробираюсь через столовую, осторожно держа поднос больными руками. Я прохожу мимо столика девушек, увлечённо общающихся по-корейски. Их голоса замолкают, едва я прохожу мимо, взгляды с подведёнными глазами устремляются на меня, и пальцы сжимают поднос. Они смотрят на меня так же, как те девочки-подростки в продуктовом магазине.

Как будто не могут поверить, что у меня хватает смелости показываться на людях. Как будто я не заслуживаю быть здесь. Как будто я посмешище.

Я сомневаюсь, что кто-то так же смотрит на Кэнди.

Полсекунды пристального разглядывания, и девушки снова поворачиваются друг к другу, с нетерпением возвращаясь к своему обсуждению. Кто-то смеётся, насмешливое хихиканье преследует меня, когда я спешу к столику в дальнем углу.

Я сажусь в одиночестве ковырять обёртку от курицы-гриль и интуитивно лезу в карман за телефоном... разумеется, ничего не нахожу, потому что передала его мисс Тао несколько часов назад. Не прошло и дня, а я уже испытываю первые тревожные признаки ломки, пальцы чешутся поскроллить, разум лихорадочно ищет, чем бы отвлечься. Я не знаю, как смогу продержаться наедине со своими мыслями ещё 4 недели.

Я ем молча, время от времени поднимая глаза. Кэнди так и не появляется.

Дневные занятия проходят легче. Тренер по вокалу впечатлён моим диапазоном, а преподаватель актёрского мастерства одобрительно кивает после того, как я исполняю заданный монолог.

— Тебе хорошо удалось передать всю эмоциональную боль в этой сцене, — говорит она мне. Единственная боль, которую мне не надо изображать, так это боль в бёдрах.

В конце дня нас загоняют обратно в главный танцевальный зал, выстраивая в очередь перед ожидающей мисс Тао.

— Вы все отлично постарались в первый день, — хвалит она. — Результаты подсчитаны, и я хотела бы, чтобы все поаплодировали лучшим участницам: Кэндис Цай, Юджинии Синь и Блейк Чжон. Поздравляю и желаю хорошей работы.

Мисс Тао складывает ладони, чтобы захлопать, и все быстро следуют её примеру.

— Фэй Куок, Санди Ли, Эмма Шин и Изабель Хонг... — её лицо становится серьёзным, и я понимаю, что сейчас она не скажет ничего хорошего. — Ваши оценки были самыми низкими. И, к сожалению, Эмма и Изабель, вы двое не сможете продолжить обучение. Мы связались с вашими родителями, и вы можете забрать свои вещи на стойке регистрации.

Новость падает, как тяжёлый камень в пруд. Вздохи и удивлённые выражения лиц расходятся широкими кругами. Это заявление стало шоком для всех нас. Мисс Тао не упоминала, что кого-то отчислят уже в первый день.

Кэндис возглавляет список, а я его замыкаю. Я бы посмеялась над иронией происходящего, если бы не испытывала такого облегчения от того, что я не в числе тех двоих, кого отправляют собирать вещи.

Две девушки пытаются держаться вместе, но я вижу, что они потрясены и, вероятно, вот-вот расплачутся. Обе любезно благодарят мисс Тао за предоставленную возможность и поворачиваются, чтобы с позором выйти из репетиционного зала. Двери студии за ними захлопываются.

— Отчисления будут проводиться периодически. Я искренне надеюсь, что большинство из вас доживёт до последней недели, — говорит мисс Тао. — Те из вас, чьи результаты не были идеальными… — она поворачивает голову, и я клянусь, что её взгляд останавливается прямо на мне, — …надеюсь увидеть улучшение на завтрашних занятиях.

"Докажи мне, что я была права, дав тебе ещё один шанс", — говорят глаза мисс Тао.

Моя решимость воспламеняется с новой силой. Кэнди на вершине горы, а я томлюсь внизу, скуля и рыдая после всего лишь одной танцевальной тренировки.

Мне нельзя уходить, пока не представится возможность поговорить с ней обо всём.

Мне нужно поднять свою задницу и начать восхождение. Быстро.

За ужином я снова сижу в столовой одна, потягивая овощной суп, который на самом деле просто бульон. Кто-то ставит свою тарелку за мой столик и опускается на стул напротив меня.

— Я не смогла перепроверить в смартфоне, но ты же Санди Ли из "Сладкой каденции"?

Я поднимаю взгляд, ложка свисает с моего полуоткрытого рта.

Девушка, сидящая передо мной, сияет, её глаза больше, чем моя тарелка с супом. Она выглядит действительно молодо, но я не уверена, то ли это из-за энергии именинницы, стоящей под взрывающейся пиньятой[3], то ли из-за того, что она с ног до головы наштукатурена в пастельные тона: от розовых кудряшек и макияжа в мягких тонах, вплоть до наряда и кроссовок. Давно уже никто так на меня не смотрел — глазами фаната.

Я слегка улыбаюсь и киваю.

Она издаёт пронзительный писк, как будто наступили на мышь:

— О боже мой! Не могу в это поверить! Не могу поверить, что я здесь с вами обеими! Я первый раз прошла прослушивание! Прямо сбыча мечт! Я выросла со "Сладкой каденцией". Каждый день после школы я шла домой к лучшей подруге, и мы вместе смотрели это шоу...

Сквозь её ослепительную радость и яркое веселье я вижу тени моего прежнего "я" — той я, которая восхищалась звёздами и что-то бормотала, когда нервничала, но всё равно смотрела на шоу-бизнес и мир через розовые очки.

Той я, которой больше не существует.

— Когда я увидела Кэнди на инструктаже, я чуть не описалась! Я ещё не подходила к ней знакомиться. К ней не так просто подступиться… — девушка резко замолкает, её ушные раковины краснеют. — Я слишком много болтаю. Мне очень жаль. Просто я… очень волнуюсь.

— Не извиняйся, — мотаю головой я. — Ты первая, кто сегодня сказал мне больше трёх предложений. Как тебя зовут?

Она нервно смеётся, как будто только что поняла, что не представилась.

— Меня зовут Фэй. Как певица Фэй Вонг. Мама большая её фанатка. И, да, со мной тоже никто толком не общается, — она берёт вилку и без особого энтузиазма накалывает соцветия брокколи в своём салате.

Фэй. У неё тоже низкий балл.

— Выпьем за то, что мы не вылетели в первый же день, — я поднимаю стакан с водой в её честь.

— Непонятно, как ты оказалась в конце списка. То есть ты же настоящая знаменитость! — она кажется очень оскорблённой из-за меня.

— Времена меняются, — я бросаю быстрый взгляд через плечо Фэй на обедающую публику.

Кэнди по-прежнему нет. Я помешиваю ложкой, гоняя по тарелке крошечный кусочек моркови, и пытаюсь подавить разочарование.

Фэй наклоняется вперёд, смотрит мне в глаза и говорит самым беззастенчиво искренним голосом:

— Ты всегда вдохновляла меня в жизни. И так будет всегда.

Подтверждение того, что я важна для кого-то, что я особенная, поражает мозг, как дофаминовая бомба, и я жадно сжимаю эту крупицу одобрения в своих ладонях.

— Спасибо, — я улыбаюсь первой искренней, не деланной улыбкой, которую мне удаётся изобразить за весь день. — Это так много значит для меня.

Выражение её радости сияет прямо сквозь все закрытые ставнями окна, заколоченные вокруг моего сердца.

— Я подумываю о том, чтобы пойти потренироваться после ужина, — продолжает Фэй. — Если для меня есть хоть какая-то надежда подняться с низов, то нужно использовать каждую секунду свободного времени для практики, — она посасывает нижнюю губу, прикусывая её зубами, прежде чем решается продолжить. — Может быть, хочешь присоединиться ко мне? Ты могла бы дать мне несколько советов? — её глаза полны надежды.

Прошлый опыт породил во мне сильное подозрение по отношению ко всем, кто пытается со мной сблизиться. Но в этот момент я решаю согласиться на всё, о чём просит Фэй.

— Конечно, — говорю я. — Хорошая мысль.

Фэй снова взвизгивает и практически бросается через стол, чтобы обнять меня.

Все тренировочные залы заполнены, кроме одного. Я заглядываю в помещения с окнами, девочки внутри кружатся, как заводные куклы на стеклянных витринах.

— Все такие талантливые, — говорит Фэй, когда мы включаем свет в пустой комнате. Помещение достаточно большое, чтобы небольшая группа могла с комфортом заниматься вместе благодаря полноценной стереосистеме и телевизору с плоским экраном, установленному на стене. — Хореография такая сложная. Не понимаю, как они все так быстро её выучили? От этого хочется поднапрячься, понимаешь?

Как только Фэй настраивает музыку, дверь в комнату распахивается. Входит группа девушек, смеющихся, как будто уже стали лучшими подругами на всю жизнь и делятся бесценной шуткой. При виде нас выражение их милых лиц резко меняется на раздражение. Я узнаю нескольких из сидящих за столом, которые открыто обсуждали меня во время обеда.

Одна девушка выходит вперёд — высокая, сногсшибательная, на гордых плечах доспехи смелой уверенности. Лидер. Другие девушки быстро выстраиваются в шеренгу, как войска сплачиваются за командиром. Она смотрит на нас с Фэй так, словно мы кусочки жвачки, прилипшие к её дизайнерским туфлям на красной подошве.

— Привет, Юджиния! — Фэй торопливо приветствует её неловким, натянутым приветствием.

Юджиния Синь, насколько я помню, в тройке лучших.

— Чтобы пользоваться залом, надо сначала регистрироваться, — объявляет Юджиния.

Фэй и без того миниатюрная, но, стоя на пути атаки властной пчелиной матки, она похожа на крошечное создание, съёжившееся у ног хищника:

— Ты права, прости. Я... я забыла.

— Это моя вина, — говорю я, подходя к Юджинии. — Я думала, залы предоставляются в порядке живой очереди.

Юджиния почти на голову выше меня, и она использует каждый лишний сантиметр роста в своих интересах, глядя на меня сверху вниз поверх своего точёного носика.

— Ты что, не слушала во время инструктажа? Или думаешь, что правила тебя не касаются только потому, что ты знакома с мисс Тао?

Она практически берёт маркер и пишет у меня на лбу "блатная".

Раньше я была одержима идеей превратить каждого ненавистника в фаната, убеждена, что мне нужно всем нравиться, и чувствовала себя абсолютно раздавленной, когда этого не получалось.

После скандала я поняла, что сколько бы я не делала сальто-мортале, чтобы угодить критикам, всегда найдутся те, кто ненавидит меня, будто у них такая работа на полную ставку, и мне никогда не покорить сердца тех, кому нравится быть жестоким.

— Ты права, — я пожимаю плечами. — Я хорошо знакома с мисс Тао. Она практически моя крёстная, — я говорю эту ложь так уверенно, как только могу.

— Тогда она, должно быть, в тебе разочарована, — Юджиния притворно надувают губы. — Сегодня утром всем было непросто. Честно говоря, мне было неловко за тебя. Но давай посмотрим правде в глаза: всем известно, что танцевать ты не умеешь. Тебя всегда будут помнить за то, как ты увела парня у другой.

Как по команде, все позади неё хихикают.

Должно быть, всех облетел слух, что сейчас будет драка. У дверей собралось вдвое больше зевак, желающих поглазеть на развязку.

— Ты ведь понимаешь, что для измены нужны двое, верно? — мне стыдно за то, что я сделала, но нет необходимости отрицать то, что произошло. — Я уже два года терплю гнев фанатов как Чжин-Хвана, так и Брейли. В какой-то момент у них были в тренде три разных хэштега "отмените Санди Ли". Моей жизни угрожали сасэны. Так что, если ты пытаешься запугать меня, то этого недостаточно, Юджиния. Тебе не напугать меня, если ты просто будешь вести себя как последняя стерва.

— Как ты меня назвала?! — брови Юджинии взлетают вверх, заходя за угловатую чёлку.

— Я закончила тренироваться в своём зале, если кому-то из вас он нужен.

Головы поворачиваются в сторону нового голоса, а фигуры расступаются перед Кэнди, стоящей в холле. Она впервые за весь день смотрит на меня, и внезапно я злюсь на Кэнди больше, чем на Юджинию.

Это так похоже на неё — холодно встретить меня, а потом броситься на выручку, когда я на пределе, как будто она делает мне огромное грёбаное одолжение.

Юджиния открывает рот, чтобы заговорить, но я исчерпала свой боевой рефлекс.

— Пошли, Фэй.

Я протискиваюсь мимо Юджинии, мимо Кэнди, пробираюсь сквозь толпу в коридор.

За моими плечами тут же начинается болтовня, но я не оглядываюсь. Я слышу лишь звук своих яростных шагов и голос Фэй, отражающийся от стен позади меня:

— О боже мой, когда ты это сказала, я своим ушам не поверила!