Ван Ван из Чайны 4

Глава 10

— Почему за чужие грехи должен страдать я? Я же даже не христианин, — изрек я во вселенную риторический вопрос.

Фэй Го, тем не менее, решил ответить:

— Потому что враги не дремлют.

— Откуда они вообще у меня? — поморщился я. — Твари убогие, лучше бы своей жизнью занимались, а не терроризмом.

Следствие так случившееся и охарактеризовало — террористический акт.

— Ты — лицо Китая, а у Поднебесной очень много врагов, — пояснил телохранитель.

— На два риторических вопроса подряд ответил, — выкатил я ему претензию.

— Но ты этому рад, — проницательно заметил он.

— Рад, — признался я. — Не люблю, когда все молчат. Как там, Ли? — обратился к другу.

Давненько с ним не виделись — он в Пекине торчал, а с камерами за мной бегала пара наемный операторов с профильным образованием в области «документалистика». Работают посменно, и я настолько к ним привык, что не вижу и не слышу. Контракты у мужиков очень жесткие, поэтому ничего неподходящего или вредного в Сеть и чужие уши не утечет — вместо стабильной работы с хорошей зарплаты операторы в случае «слива» получат грандиозные проблемы и долги, которые придется отдавать всю жизнь. Но работают не за страх, а за совесть и перспективы — после работы со мной их с руками любая наша студия оторвет.

Ли прилетел сегодня утром, в компании пары ассистентов. Налегке — оборудование у нас с собой. Сидит теперь за ноутом, монтирует заснятые «оператором номер два» кадры нападения. Следствию «исходники» отдали еще вчера, а теперь готовим ролик для показа общественности. С ракурсом оператору повезло — он снимал наше прибытие с забора коттеджа напротив, и нашел в себе мужество не прятаться, а фиксировать весь «проезд» машины буйных идиотов от начала до конца.

— Почти готово, — ответил Ли. — Минут семь-десять.

Ли с ассистентами прибыли не одни — Партия отправила с ними усиление в виде десятка охранников экстра-класса. Так их охарактеризовал Фэй Го по крайней мере — мне документов с квалификацией новых кадров и тем более возможности проверить их «в полях» никто не дал. Да мне с ними даже разговаривать прямо запрещено, зато слушаться положено беспрекословно. В дополнение Партия отрядила еще пятнадцать человек охраны попроще — взамен целиком уволенной вчерашней смены. Заступиться за них я и не подумал — с такой охраной не жизнь получается, а трагифарс.

Не совсем виноваты, впрочем — за открытие и закрытие шлагбаума на въезде в поселок отвечает абориген. Довольно ленивый, потому что держит шлагбаум в открытом положении, чтобы не отвлекаться от ноута с сериалами. Огнестрела у нашей охраны нету — астралийцы не разрешили. Возможности экстренно заблокировать дорогу тоже не было — никто просто не предполагал возможности вторжения на добротно по гражданским меркам охраняемую территорию. Теперь «механизм блокировки» есть — наготове справа и слева от моего коттеджа стоят машины с дежурными охранниками. Усилили и наблюдение за «периметром» — вокруг поселка летают дроны, и местная администрация перечить не стала: они получили очень неплохой удар по репутации, и сегодняшним утром один из жителей поселка уехал отсюда нафиг вместе со всеми вещами.

Зря это он — мы здесь до вечера, пока наш обслуживающий персонал не соберет все вещи, а потом мы бдительным конвоем отбудем в самую элитную гостиницу Мельбурна. Жаль — теперь от подземной парковки до подсобных помещений спортивных объектов перемещаться придется, без остановок и максимально скучно. Жаль-то жаль, но перечить и проявлять характер не стану: не хочу получить в лоб коктейль Молотова навроде того, который вчера перехватил герой-Хэн. Полагаю, без задней мысли — просто было шумно, весело, и что-то пролетело в воздухе перед мохнатым носом, словно приглашая поймать «игрушку». Едва дышащего песика вчера успели погрузить в ветеринарную скорую, где врачи попытались его спасти, но увы — слишком много ожогов и порезов от разбившейся бутылки получил бедный щенок.

Тренер Ло в случайность не верит — в его глазах песик настоящий герой, и подлежит переправке в Китай, для похорон со всеми почестями. Придется телу песика подождать в собачьем морге — до окончания Австралия Опен вернуться домой нам не суждено. Над церемонией похорон уже работает специальное агентство при поддержке одного из китайских фондов, посвященных защите прав животных. На памятник пополам с Ло Кангом скинемся — пусть и случайно, но Хэн и вправду спас меня как минимум от ожогов.

С правами домашних животных в Китае все очень грустно. Многие тысячи лет собак и кошек употребляли в пищу, и много кто делает это до сих пор. Не просто забивают, потрошат и готовят — существует очень гнусное на мой взгляд поверие, что чем больше животное страдало, тем вкуснее его мясо. А особенно вкусными считаются части животного, которое остается живым после ампутации. Заходишь такой на рынок, и видишь клетки с котиками, у которых отрубили лапки. Я не из тех, кто ставит жизнь животного в приоритет над человеческой, и никогда таких людей не пойму, но видеть а тем более есть плоды вот этой садистской кулинарии не смогу никогда.

Приду на похороны Хэн, которые будут транслироваться в Интернет, и расскажу все, что думаю о таких вещах и демонстративно вступлю в вышеупомянутый фонд на правах одного из его лиц. Хвала Небу, садистские тенденции идут на спад вслед за ростом уровня жизни, но зашитые в менталитет вещи так просто не меняются. У нас и закона о защите домашних животных нет, и принять его едва ли скоро соберутся. Но я все равно попытаюсь, и пусть умалишенные заклеймят меня «зоошизоидом», я собакам и кошкам всей планеты только добра желаю. По крайней мере, пока они не приносят вреда людям — они, как ни крути, важнее.

— Готово, — закончил Ли. — Проецирую, — включил трансляцию видео на телевизор.

Часть показанного мы уже видели по телевизору, но вот так, с применением «слоу-мо», с приближениями где нужно и с усиленными редактором звуками…

— Страшно, — признался я.

По грани прошли — траекторию подожженной и брошенной из окна «седана» бутылки на записи было видно отлично: если бы не собака, «снаряд» бы залетел прямо в окошко «Скорой», и кто знает, кому и сколько бы досталось живительного пламени.

А в инфополе тем временем царит буря. Склонные к нацизму аборигены обвиняют Китай в том, что он мол специально все это устроил, и официальные данные следствия им пофигу. Ну нашли у задержанных во время обысков дома богатую палитру нацистского «мерча», ну состоят они в местной праворадикальной группировке, ну «белые» они, ну так и что? «Наши» на такое неспособны и вообще это провокация, и если не китайская, то от местных силовиков, чтобы дискредитировать несчастных нациков, которым так сильно мешают жить азиаты.

Официальные австралийские органы принесли извинения, пообещали разобраться в случившемся, наказать виновников и дежурного стрелочника в виде оператора поселкового шлагбаума. Сейчас решается вопрос с компенсацией, и ее, полагаю, австралийцы нам выплатят.

Досталось и «теннисистам», за неожиданные проверки на допинг. Те пока отмахиваются, но наша Ассоциация твердо намерена дальнейшие проверки упорядочить, чтобы «не допускать дыр в безопасности». И вообще история дурно пахнет — приехал допинг-контроль, а следом машина с идиотами. Совпадение? Совпадение, но «душок» от него останется.

Допинг-контроль многим спортсменам поперек горла, и совсем не потому, что мешает кушать тот самый допинг. Очень неприятно, когда тебя будят среди ночи перед очень важным матчем и заставляют писать в баночку и сдавать кровь. В ходе общественной дискуссии (она же «срач в Интернете») всплыло несколько неприятных для «контролеров» кейсов, когда за взятки уполномоченные дядьки закрывали глаза на «грязный» результат и наоборот — чистейшие анализы вдруг объявляли подозрительными. Здесь какого-то результата ждать бессмысленно: никто ничего в допинг-контроле менять не станет, но я немного радуюсь репутационному удару по этим придуркам: натурально литры крови у меня «выпили»!

— Отлично, заливаем, — вынес я вердикт просмотренному видео. — Хочешь с Яном познакомиться? — спросил я друга. — Он нормальный пацан, и ему сейчас плохо — считай, украли весь триумф от победы.

— У меня как раз к нему разговор есть, — кивнул Ли. — Надо кое-кого оператором к нему пристроить.

Без блата никуда.

Открыв глаза, я как обычно полез за телефоном и поморгал на сообщение от Фэй Го — «Ничего не произошло». Сонно-непонятное настроение от таких хороших новостей решило окраситься в позитивный оттенок, и я отправился умываться. Орудуя щеткой во рту, пробежал глазами остальные сообщения — в основном отчеты от сотрудников, которые что-то там от моего имени подписывают и заключают. Механизм отлажен, поэтому я уже даже не вникаю: если от меня потребуются какие-то действия, мне скажут.

Отложив телефон, я ополоснулся в душе (вот она, зависимость от Сети — мог бы совместить мытье и чистку зубов, но это же телефон из руки выпустить придется!), облачился в гостиничный халат и направился в гостиную с надеждой кого-нибудь там встретить и потрепаться, но не повезло — ни на диване, ни в креслах, ни на заваленном подушками, покрытом пушистым ковром полу, ни на широких подоконниках оборудованных решетками окон не нашлось ни единой души. Ничего, скоро кто-нибудь подтянется.

Подойдя к привычно огромному телеку, я не стал мешать ему отдыхать и вооружился губкой и маркером. Первой стер цифру «1» с небольшой белой металлической таблички, а вторым нарисовал двойку.

— «Дней без происшествий: два», — с удовольствием прочитал вслух получившуюся на табличке надпись.

Отлично держимся! Если так пойдет и дальше, мы и до полноценной спокойной недели дотянем! Главное — сегодня не оплошать (хотя от меня ничего и не зависит), потому что дорога и сидение на футбольном стадионе менее безопасны, чем набитый охраной отель.

Вот теперь и телек включить можно. Растянувшись на диване с пультом в руке, я принялся щелкать каналы и остановился на музыкальном: показывали «утренний хит-парад», и я удачно попал на победителя: тот самый клип на песню «Unstoppable», в котором я снимался. Песня по совокупности инфоповодов и вложениям в раскрутку последние дни возглавляет не только китайские, но и чарты англоязычной части планеты. Я не обольщаюсь — моя рожа в клипе здесь всего лишь приятная деталь: если песня плоха, ее никакой раскруткой людям в плееры не запихнешь.

Покачивая ступнями ног в такт, я пропустил появление тренера Ло в гостиной. Выглядит плохо — под глазами синяки, одет в халат, но отличие от моего этот уже начал попахивать от постоянного использования, на голове — «воронье гнездо» вместо привычного пробора.

У Ло Канга депрессия, и почти все свободное время он проводит в своей комнате нашего «люкса» в обнимку с так и не опробованной собачьей подстилкой, листая немногочисленные фотографии собаки, которые успел сделать до трагедии.

— Вы же взрослый мужик, — убавив громкость, раздраженно развел я руками. — Хэн — герой, выполнивший свой природный долг перед человеком. Что толку от принесенной им жертвы, если мы, спасенные, станем тратить наши жизни на бессмысленное нытье? Давайте на футбол съездим, тренер Ло. Развеемся, ребят поддержим.

Ло Канг планировал торчать в номере до конца командировки, выбираясь только на мои игры.

— Мне уже все равно, — вздохнул он и рухнул в кресло. — Почему Небо отбирает все, что мне по-настоящему дорого?

— Не хотелось бы «отобраться», — поежился я.

Тренер фыркнул, и я счел это хорошим знаком.

— Давайте вас все-таки поженим на хорошей деревенской девушке. Смотрите, какая милашка, — предложил я и протянул Ло Кангу смартфон с присланной мне мамой-Айминь фотографией двадцатитрехлетней симпатичной старшей дочери семьи Йонг.

Что-то у нее в городе не задалось, и она уволилась нафиг из сетевухи, в которой работала на тупиковой в карьерном смысле работы и решила применить свой полученный в захудалом колледже Гуанъаня диплом бухгалтера на благо вступившей в фазу бурных перемен деревни.

— Отвали, — отмахнулся от телефона и меня Ло Канг.

— Мне Джейн звонила, — перевел я тему на более душеспасительную для тренера. — Люди забрасывают их питомник просьбами купить отпрыска из рода Хэна.

— Это так трогательно, — всхлипнув, тренер закрыл лицо руками. — О, Небо, если это в твоей власти, сделай так, чтобы ни одна из этих прекрасных собак не столкнулась с такими страданиями!

— Сороковник мужику, — укоризненно вздохнул я. — Жены нет, детей нет, подумать бы о родном плече в скорой старости да долге перед Поднебесной передать не самые паршивые гены дальше, а он сидит и ноет как ему жалко собачку.

На подобные разговоры реакция Ло Канга неизменна:

— Да что ты вообще знаешь о жизни, сопляк? Думаешь, ничего страшнее деревни быть не может, и ты видел всё⁈

— Да уж всяко страшнее чем забугорная школа для деток уважаемых людей из бывших колоний, — парировал я. — Пяток телег с навозом зимой, в минус пять под градом по огороду вилами разбрасывали когда-нибудь?

— Мне досталось больше тяжелой работы и боли, чем ты когда-либо сможешь представить, — перешел на насмешливый тон тренер Ло. — Телега с навозом? Ха! Да я бы с величайшей радостью переродился в следующей жизни крестьянином только чтобы не рвать задницу и гробить здоровье на бесполезном корте! Тебя холила и лелеяла родня, а не ссылала на другую половину планеты жить в крохотной комнатке с тремя индусами и тысячей тараканов! Ты, Ван, счастливый и любимый всеми малыш, которому Небо вручило личный проход к вершине мира. Да, ты не лентяй, ты честно стараешься, тебя душила заботой бабушка, но ты вообще не заслужил того, что тебе даровано.

Внимательно выслушав тренера, я кивнул — не спорю, так все и есть, но мне что, отказываться от перспектив и возможностей? Мир вообще несправедлив.

— Когда мой дядя Вэньхуа потерял руку, ему пришлось справляться оставшейся, — заложил я руки за голову и уставился в потолок. — Главным для него стало доказать в первую очередь себе самому, что одна рука не делает его хуже других. Эта цель поглотила все его мысли, с ней он просыпался и с ней вырубался прямо в сапогах после двух суток тяжелейшей работы.

— Причем здесь это? — пренебрежительно отмахнулся Ло Канг.

— В нынешнем своем состоянии вы по сравнению со смешным дядей-алкашом, инвалидом, матерщинником и адептом очень странных взглядов на жизнь, кажетесь куском инфантильного дерьма, — объяснил я. — И если бы кто-то сказал, что однажды мне придется вытирать сопли собственному тренеру, я бы ни в жизнь не поверил. Я не хочу давить на вас и тем более ставить ультиматумы, но в таком виде вы бесполезны. Для меня-то это не новость, но разве разумно развеивать иллюзии остальных?

— Смешно, — без тени улыбки оценил Ло Канг. — На твоем месте я бы трижды подумал прежде чем вообще упоминать такие опасные вещи как «давление» на кого-то, — покачал на меня пальцем. — Некоторые иллюзии более материальны, чем может показаться.

Позволяя тренеру Лу сохранить лицо, я оставил последнее слово за ним и предложил «мировую»:

— Выезд на футбол через час пятнадцать.

— Угу, — буркнул Ло Канг и уныло побрел к выходу из гостиной.

Поговорю-ка я с Фу Шуньшуем о том, что разведенный бездетный спортивный педагог рядом со мной несколько не соответствует приверженности Партии порядочной семейной жизни. Увольнять не будем, но бобылем ходить ему пора переставать.