Ван Ван из Чайны 4

Глава 8

Рано или поздно это должно было случиться, и я удивлен, что ничего подобного в моих соцсетках никто раньше не писал.

— Смотри, Фэй, какой-то кретин вздумал мне угрожать, — показал я телохранителю комментарий под постом со стандартным текстом «суета не повод не готовиться к турниру, поэтому я усердно тренируюсь».

— «Вали в свою Чингчонгию, узкоглазый, или тебе конец», — процитировал телохранитель.

— Пустая угроза, — квалифицировал я послание.

Я бы отправил идиота в бан-лист и забил, но по инструкциям все такие сообщения нужно показывать моим стражам. Аккаунт недоброжелателя был лишен фотографий, адреса и даже нормального имени с фамилией. Классический интернет-тролль.

— Может и «пустая», а может и нет, — пожал плечами Фэй Го. — Ну-ка перешли мне пост, может накопаем чего.

Ага, удачи «накопать» под анонимный аккаунт в неподконтрольной Партии буржуйской соцсетке. То ли дело соцсети наши — там угрожать кому-то расправой то же самое, что прийти в участок и написать явку с повинной. Исключения, разумеется, есть, но мне интереснее смотреть на подавляющее большинство, а не единичных любителей прикупить поддельный аккаунт или сразу потребные для регистрации оного документы.

— До семьдесят третьего года Австралия не принимала не-белых мигрантов, — поделился интересным фактом Фэй Го, переслав нехороший комментарий дальше по инстанции. — И здесь до сих пор крайне сильны националистические настроения. Радикалы редки, но вместе с этим опасны, потому что готовы пойти до конца за свои никчемные иллюзии.

— Согласен — с фанатиком не договоришься, он считай умалишенный, — покивал разделяющий такое же мнение я. — Давай Шуньшую тоже покажем? Он смешной, когда ущемляется.

Хохотнув, Фэй Го попросил:

— Давай после ужина, а то аппетит испортит.

По большей части футболистам — как ни странно, все три их «куратора» по совокупной мощи сильно уступают моему персональному, и это — что не менее странно! — заставляет меня ощущать легкое, но приятное превосходство. Ну а мы… Фу Шуньшуй настолько задрал планку, что после него нам никакой партиец не страшен.

Раздался стук в дверь, и я суеверно поежился, подозревая, кого мы сейчас увидим. Не зря — за открытой телохранителем дверью оказался появившийся по принципу «только черта помяни» Фу Шуньшуй, напугавший толстенькой папочкой в руках.

— Нам нужно поговорить о важном, — многообещающе пригрозил он.

Не желая терпеть в одиночестве, я посмотрел на часы:

— Неприлично опаздывать на ужин. Предлагаю скрасить его «важным».

— Прекрасно — этим раздолбаям из сборной будет полезно послушать настоящего профессионала, — нескромно заявил куратор, и мы втроем пошли в столовую.

«Политинформация» неведомым образом касалась именно сохраняющихся в Австралии националистических элементов. Фу Шуньшуй угостил нас щедрой подборкой нацистско-популистских высказываний местных политиков, очевидно вываленных в инфополе в качестве предвыборных обещаний и лозунгов, затем продемонстрировал несколько громких «кейсов» случившихся на расовой почве актов насилия (в основном — пьяные драки в барах), прервался на попить водички, и я решил, что лучшего момента не представится:

— Мне какой-то анонимный нацист в Интернете угрожает.

— Что-о-о⁈ — аж подпрыгнул «куратор» и жадно попросил. — Покажи!

Я показал.

— Это недопустимо! — ожидаемо вошел в раж «куратор», и я благополучно отрегулировал зрение и слух так, чтобы Фу Шуньшуй ими не обрабатывался.

Я свой вклад в «политинформацию» внес, и этого мне хватит на пару часов покоя — «куратор» треплется по большому счету ради собственного удовольствия, и «обратной связи» ему нужно мало.

За дальней частью стола тем временем было весело. Щенок тренера Ло — лобастый, толстенький абориген умилительно выпрашивал еду (которую ему нельзя) и вызвал у Ло Канга приступ ревности, когда «клюнул» на припасенную любителем собак Джангом Линпеном полезную лучшим друзьям человека вкусняшку, упаковка которой внушала уважение числом логотипов организаций ее одобривших.

— Обращу ваше внимание на то, что меньше двух веков назад Австралия была страной-тюрьмой, и здешние нацисты являются потомками убийц, грабителей и мошенников!

Оп, потерял концентрацию и пропустил через «фильтр» немного куратора. Отвлечемся на Яна, который успешно «пережил» недавнюю тренировку. По ее итогам я решил, что научить пацана «менять стили», импровизировать и в целом думать головой у меня получится. Небезнадежен и очень старателен — чего еще ждать от ученика? Будет мне в «портфолио» важный пункт, а если Партия начнет злоупотреблять возможностью подсовывать мне других учеников, я могу просто заклеймить их бездарями, приведя в пример Яна — у этого-то получилось, значит я знаю о чем говорю.

— Помни про стили! — шепнул я своему «падавану».

— Да, учитель! — шепнул он в ответ, задумчиво посмотрел на рис и такояки из осьминога на своих тарелках, и решительно высыпал шарики в тарелку с крупой.

Туда же выдавил немного майонеза, который из всех нас ест только пара футболистов, перемешал и — вот умора! — вылил в тарелку остатки чая из своей пиалки. Посмотрев меня с видом предельно понимающего скрытые истины человека, Ян важно похвастался:

— Я смешал, учитель!

— Смешал, — многозначительно кивнул я ему и решил не мешать пацану наслаждаться необычным блюдом.

Ну его нафиг — «смешает» что-нибудь еще, а меня потом совесть мучать будет.

— Таким образом, я хочу еще раз подчеркнуть важность изучения страны пребывания с целью выявления угроз и потенциальных поводов для провокаций, — среагировала голова на «кураторский» вывод.

Может за этим «выводы» и нужны — можно послушать только их и ничего не потерять?

Время спокойно себе шло, последствия «тряски» продолжали обсуждать в СМИ, мне начало приходить больше расистского толка угроз и оскорблений, и благодаря этому австралийцы усилили охрану на возобновившемся турнире. Переиграть тот матч с Марреем не получилось — сославшись на нервное напряжение и припомнив некоторые травмы, Эндрю снялся с турнира и покинул Австралию. Очень большим теннисистам так можно, и тщетно мои фанаты обвиняли в Интернете Маррея в трусости: Эндрю за годы карьеры ко всему на свете привык и научился не обращать внимания. Однажды мы с ним снова столкнемся на корте, но уже не в Брисбене. Я конечно же в трусости Эндрю обвинять не стал — просто мужик задолбался и немного выгорел. Это нормально, восстановится, и именно этого я ему в своем положенном в таких случаях посте в соцсетках и пожелал.

Завтра у нас финал, и для «подгонки» его к изначальному графику организаторам пришлось немного «уплотнить» прошлые игры, проводя их параллельно. Мы здесь вообще-то звезды первого эшелона, и расстраивать нас затягиванием турниров и наложением конца одного на начало другого нельзя — обидимся и как Маррей разъедемся по домам. А то и вообще отдельный профсоюз соберем — коллективной мощи нам на это хватит, и тогда важным дядькам в пиджаках придется крепко подумать над своим поведением.

До финала я благополучно добрался. Не менее благополучно через свою часть сетки до него добрался Рафаэль Надаль — с ним мы за первое место завтра и сразимся, а пока…

— Топорно! Предсказуемо! — охарактеризовал я розыгрыш, по итогам которого Ян снова проиграл. — Я читаю все твои атаки еще до момента, когда ты начинаешь двигаться! У нас здесь не покер, и лицо твое от меня далеко, но контролировать его все равно нужно!

— Простите, учитель! — поклонился «падаван». — Я постараюсь владеть лицом лучше!

— А еще попробуй путать соперника, — добавил я. — Например, начинай движение в определенную сторону еще до момента, когда его ракетка коснется мяча, но будь готов моментально поменять направление в случае нужды — тогда соперник перестанет пытаться «подловить» тебя отправкой мяча туда, куда ты не успеешь. Нужно успевать всегда и везде, не расслабляясь ни на секунду!

Тренировки у нас с Яном короткие (у меня же и свой график есть, и найти в нем местечко для «подавана» не просто), но крайне насыщенные. Эффект от них есть — это я для лучшего понимания ошибок на Яна ору, но прогресс налицо: пацан благополучно выбрасывает из арсенала заученные благодаря спортивной системе готовые, стандартные приемы и уже научился хоть как-то комбинировать их части в приемы уникальные, которые работают гораздо лучше. Но до меня Яну по-прежнему как до Родины раком. Это на самом деле нормально — выше того, чем тебя одарили природа, не прыгнешь, и наша задача — выжать из Яна весь его потенциал.

Увы, не существует универсального рецепта успеха ни в одном деле. Не становятся же миллиардерами все, кто купил соответствующую книжонку? Даже получив все возможные тематические знания, умения и навыки, человек не может быть уверен в своем «вознесении». Мир несправедлив, и на голом труде и прилежности до самых его вершин добраться суждено сильно не всем. Не существует и универсального не-материального качества или их набора. Вот честно — скольких из людей в телевизоре, особенно посвященной управлению большими массами граждан его части, заслуженно находятся на своих местах? И такое положение дел можно смело проецировать на всю окружающую действительность. Кроме, как ни странно, предельно материальной ее части: для того, чтобы например сделать условную толковую «латку» на условной трубе, нужны прямые руки. А вот во влияющих на бытие органах власти можно обойтись и без них — такая вот у нашего мира особенность.

Спорт в этом плане вообще явление довольно печальное. Тренер Ло, например, в своей семье третий сын. Получилось не как в русских сказках — в плане интеллекта все трое были примерно равны: звезд с неба не хватают, но работать с таким материалом любому педагогу в удовольствие. Старший сын унаследовал семейный бизнес, средний был направлен строить чисто политическую карьеру (при Горкоме китайского миллионника второго эшелона на данный момент состоит, метит в замы), а третий чисто от безыдейности был пристроен на теплое местечко в отечественном спорте — заграничного лицея в портфолио для этого оказалось вполне достаточно.

Развивается мир, усложняется, но во многом это не более чем «перекраска» существовавшего многие сотни лет положения вещей: в средние века европейского образца братья Ло распределились бы почти так же. Старшему — семейное «имение», среднему — карьера при католической церкви (чем не Партия?), а младшему — меч, щит, средней паршивости конь, потрепанная кольчуга и пожелание не пятнать семейной чести. Спасибо прогрессу — кроме собственно армии, у нас появился спорт, где можно отстаивать честь безопасно для жизни и почти безопасно для здоровья.

Тот же самый «кейс» и в семействе Яна: мой подопечный тоже третий сын. Просто слезы умиления наворачиваются. Не у меня, у тренера Ло — он за прошедшие дни с пацаном сошелся и даже начал узнавать в нем себя. Понимаю Ло Канга — со мной, при всем уважении, у него вообще ничего общего.

Тренер тоже на тренировке присутствует — сидит на скамеечке с моей стороны корта и — вот умора! — конспектирует ту часть моих слов, что считает для себя полезной. Надо будет напроситься в соавторы грядущей научной статьи — мне в Цинхуа зачтется. Хотя нет, не «напроситься», а предъявить свои законные права.

Полутораминутный обмен ударами я мог бы закончить в любой момент, но мы здесь тренируемся, а не демонстрируем доминацию. Задача побочная — создать у Яна иллюзию того, что он реально может что-то мне противопоставить. Я в его глазах сильнейший, поэтому если он научится не бояться меня, не станет бояться и соперников попроще. Тем не менее…

— Тц! — раздраженно проводил взглядом упущенный мячик «падаван».

…Нужно четко показать ему, что дальше «противопоставить хоть что-то» дело пока не идет, чтобы не вызвать недооценки других соперников. «Круче меня только Ван!» нужно заслужить!

Через час я отпустил пацана играть в «Якудзу» (второй боевой стиль главного героя успешно разблокирован и осваивается), а себя — попить чаю с булками и позвонить Кате, которая совсем скоро прилетит ко мне. Может подговорить ее бросить учебы нафиг? Не, не буду — вдруг я жестоко облажаюсь или вообще помру, и ей придется устраиваться на работу? Пусть будет диплом — с ним надежнее.

Финал выдался тяжелым — по сравнению с прошлыми играми Надаль «прибавил», и мне удалось выиграть с минимальным преимуществом. Но — выиграть! Народ на трибунах благополучно позабыл трагедию, и вовсю радовался спортивному празднику. Осуждать их за это? Да ни в жизнь!

А я вот даже праздновать не буду — просто еще один финал в коллекции, просто «еще один день в офисе». Но к футболистам в общую столовку схожу — настало время вручить им повышающий мораль козырь!

Со стопкой красных трусов я вошел в столовую, переждал взрыв поздравлений меня с победой и провозгласил:

— Вот он — секрет моего успеха! Эти трусы лежали с моими в одном шкафу, и точно в таких же я сегодня победил! Оденьте их на завтрашнюю игру — они принесут вам удачу!