Водный Феникс. Книга пятая

Глава 15

— Давай всплывем и вернемся позже! Мы же так утонем, Симон!

Паника была плохим советчиком. Еще хуже, когда паниковала Аня, а вот последствия ощущать приходилось мне. Дыхание сбивалось, сердце колотилось как бешеное. Капельки солёной воды, попадающие в рот с каждым вздохом, живо напоминали о том, что наше время на исходе.

— Потерпи, осталось немного, только вытащим алтарь, и всё, — мысленно ответил я, стараясь успокоить подругу. — Возвращаться будет слишком рискованно, лучше закончить все сейчас. Если тебе плохо, то лучше побудь пока в Бездне.

Подруга отключаться не стала, но жалобы прекратила. Даже постаралась взять себя в руки в плане эмоций, отчего действовать мне стало чуточку легче.

Стараясь насколько это возможно отрешиться от собственных переживаний, я бережно убрал проржавевшее и погасшее «сердце» Миры в Анину поясную сумку, с которой девушка никогда не расставалась, получив в подарок от матери. После чего быстро обвязал веревку вокруг алтаря, а затем перекинул ее через уступ над входом в пещеру. Таким образом Оля сможет помочь мне с берега вытащить алтарь из пещеры. Но оставалась еще одна проблема, которую необходимо было решить до того, как мы выберемся: защитный барьер алтаря почти иссяк, а нам предстоит продвигаться через залежи цинтия на дне залива…

Я приложил ладони к холодному камню и влил в него почти треть своей маны. Но процесс происходил непозволительно долго из-за особенностей поглощения энергии алтарем. Так что я достал небольшой аритовый осколок и уже гораздо быстрее влил почти всю оставшуюся ману в него. А пока «подключал» осколок в качестве дополнительного питания к защите алтаря, попросил и Аню поделиться своими запасами. И тут же почувствовал, как ее магическая сила мощным потоком хлынула в кристалл, в итоге заставляя защитный барьер алтаря вспыхнуть ярче. Этого должно было хватить, чтобы мы проскочили. Задерживаться надолго мы в любом случае позволить себе не могли: воздух тонкой струйкой пузырей уходил из импровизированного акваланга, а с каждым вдохом солёная горечь во рту ощущалась все более явной.

Я дернул за веревку три раза — медленно, протяжно. Сигнал. Оля на том конце должна была понять. Я осторожно приподнял алтарь и почти сразу почувствовал, как веревка натянулась и мы медленно двинулись к выходу. Я осторожно направлял алтарь, чтобы не ударить его случайно о стены пещеры. Затем пришлось ненадолго остановиться у входа, чтобы отцепить веревку от уступа. А дальше и вовсе толку от помощи с берега почти не было, я осторожно шел по темному туннелю со своей тяжелой и драгоценной ношей, пока наконец не выбрался на дно залива.

— Симон!

Аня уже не могла себя сдерживать — при каждом вдохе воды поступало все больше, я продолжал ее стравливать, но уже успел подавиться, несмотря на всю осторожность.

— Знаю. Но повторной попытки у нас не будет. Алтарь уже под воздействием цинтия, барьер долго не продержится. Нужно спешить!

В данном случае осторожность уже играла против нас. Как только мы покинули пещеру и начали двигаться по дну залива, я понял, что так мы до берега не доберёмся. Здесь, внизу, концентрация цинтия была максимальной. Десятки, если не сотни отравленных артефактов — стрелы, обломки оружия, даже целые охотничьи сети с цинтиевыми грузилами — тускло светились в мутноватой воде. Защитный барьер на алтаре слабел на глазах.

Веревка тоже не особо помогала, могла лишь тащить алтарь по дну, чего я допустить не мог. В итоге по-прежнему нёс его сам. С такой скоростью мы не успеем. Каждый вдох теперь приносил больше воды, чем кислорода. Голова начинала кружиться. Счет пошел на минуты.

Нужно было решаться.

Я уверенно дернул веревку дважды, а сам повернулся в обратную сторону. Как только веревка натянулась до предела и быстро потянула за собой алтарь, я поплыл что было сил вперед и вверх, толкая каменную глыбу в противоположную от берега сторону и подальше от дна. Это был отчаянный маневр. Я использовал натяжение веревки как рычаг, чтобы направить алтарь не по прямой, а по дуге, вверх, подальше от опасного дна.

Мышцы сводило от жуткого перенапряжения. Ноги ныли и немели. Без магического усиления Анино тело работало на пределе своих возможностей. Легкие разрывались от нехватки воздуха, баллон окончательно вышел из строя. Но это сработало. Тяжелый каменный алтарь, подхваченный натяжением веревки и моим отчаянным толчком, уверенно поплыл к берегу, скользя в нескольких метрах над дном.

Я почти не соображал от боли и кислородного голодания, когда заметил, что стало заметно мельче. Мы почти у цели. Собрав последние силы, я дотянулся до веревки и подал сигнал, чтобы перестали тянуть, дальше я сам.

Остаток пути был пыткой. Как только алтарь показался из воды, он стал невыносимо тяжелым. Но вместе с этим вернулась и магия. Я жадно втянул в себя воздух, чувствуя, как источник, пусть и ослабленный, снова начинает пульсировать. Я влил всю доступную энергию в мышцы и, шатаясь, потащил каменный монолит по мелководью, ориентируясь на два валуна, служившие укрытием для нашего отряда.

И лишь когда я прошёл сквозь маскирующий барьер и осторожно поставил алтарь, я позволил себе рухнуть на землю.

— Получилось⁈ Он работает? — тут же кинулись ко мне Оля с Катей.

— Все в порядке, — прохрипел я. — Но алтарь практически пуст. Придется его наполнить, прежде чем можно будет попытаться воссоздать мое тело.

Несколько минут мы просто сидели в тишине, приходя в себя. Я восстанавливал дыхание, а девушки тем временем вовсю разглядывали алтарь, радуясь успешному завершению заплыва.

— Вчетвером ведь намного быстрее будет? — сказала Оля.

Я позволил себе слабую усмешку и, создав водного клона, чтобы отделиться от Ани, покачал головой. — Кать, попробуй, — сказал я, и девочка, кивнув, приложила ладони к алтарю.

Она сосредоточилась, направляя поток маны в статую, испещренную рунами. Но алтарь впитал ее ману, как сухая земля впитывает каплю воды, и даже не засветился ярче. Катя отшатнулась, тяжело дыша.

— Он… не просто почти пустой, — прошептала она. — Мало того что требует много маны, так еще и усваивает не всю. Будто… горлышко у бутылки слишком узкое.

— Вот именно, — подтвердил я, поднимаясь на ноги. — Все не так просто. Алтарю требуется огромное количество маны, при этом он может усваивать ее лишь небольшими порциями. На его полное восстановление уйдут недели, если не месяцы. Но главное, что он цел. Думаю, с помощью аватаров воды мы сможем его вновь заполнить гораздо быстрее. Мира с этим справлялась на отлично…

Я осекся, вспомнив о моей водной подруге, которая теперь покоилась ржавой железкой в поясной сумке Ани. Девушки же, наоборот, от моих слов заметно обрадовались. Даже слишком. Стали смеяться, поздравлять друг друга.

— Сейчас не время праздновать! Имперцы могут появиться в любую минуту, вы забыли? Нам нужно убираться отсюда. Возвращаемся в лес, на старое место. Там сделаем привал, подзарядим алтарь хоть немного, переведем дух и будем двигаться к катеру.

Спорить никто не стал. Путь обратно, с тяжеленной каменной статуей в руках и сыпучим песком под ногами, был нелегким, но мы справились. Девушки все порывались помочь, но я их успокоил, что в ближайшие дни мы все еще успеем натаскаться с этой глыбой, некуда им спешить. Вернувшись на нашу прошлую стоянку, я первым делом восстановил защитные барьеры. Катя, все еще удерживающая огромный запас энергии от Вол-Тары, поделилась маной со мной и Аней и затем сменила Олю, заряжая алтарь.

Наконец-то можно было выдохнуть. Оля с Катей заметили, что я не очень разговорчивый, и накинулись с вопросами на Аню, которая охотно рассказывала о нашем заплыве и обо всем, что увидела в пещере. Впервые за последнее время все складывалось как нужно, и появилась надежда на благополучное завершение всей этой истории с восстановлением моего тела. А главное, нам удалось не сталкиваться с имперцами! Если бы не большие проблемы со смотрителями, можно было бы сказать, что нам вообще повезло и конфликтов удалось избежать…

И в этот самый момент Катя резко вскинула голову, ее глаза расширились от ужаса.

— Они возвращаются, — прошептала она. — Тот самый отряд. И они… они не одни.

Мы замерли, прислушиваясь. Вскоре до нас донеслись звуки — тяжелый топот множества ног, лязг металла и… полный отчаяния плач.

Несмотря на маскировку от барьера, мы тут же пригнулись и осторожно выглянули из-за кустов. Картина, открывшаяся нам, заставила кровь застыть в жилах.

Карательный отряд таргонцев возвращался. Их стало немного меньше, может, на десяток воинов, но это было неважно. Важно было то, кого они вели с собой. Длинная, измученная и израненная колонна пленников, человек сорок. Все они были закованы в цинтиевые браслеты, их одежда была изорвана, лица покрыты грязью и кровью. Примерно половина из них были совсем юными, почти детьми.

— Силы сопротивления? — прошептала Оля.

— Но почему там подростки? Может, они напали на деревню? — предположила Аня.

— Зачем на деревенских цеплять цинтиевые браслеты? — задала закономерный вопрос Оля.

— И то и другое, — глухо ответил я, не сводя глаз с колонны. Мой взгляд был прикован к девушке, идущей в самом начале колонны. Несмотря на грязь, кровь и большое расстояние, я заметил гордо поднятую голову несломленной воительницы. Я узнал ее.

— Они напали на деревню, в которой, по всей видимости, столкнулись с сопротивлением партизан, — пояснил я, чувствуя, как ледяная ярость снова поднимается из глубины души. — Та девушка, что идёт впереди… это Айрис.