Волчицы Лингарда

Часть 2 Глава 1

Часть вторая.

Глава первая.

Южная Ритэйна.

Вики всегда любила лето. Летом разрешается купаться. Лишь бы не заплывала далеко. Но Вики плавает не так уж хорошо и знает это. Она ведь уже большая и неглупая.

А вот мама — сильная и ловкая. Она плавает здорово и ни за что не бросит Вики одну! Нигде и никогда.

И как грустно, что лето опять завершилось. А до нового — еще целая вечность. Только-только ранняя осень на порог. Дразнит красивым золотом листьев. Будто следом и не ждут мокрые унылые дожди, зимняя стужа и долгие-долгие сугробы.

Мама — красивая, сильная, смелая. Она и сейчас еще каждый день купается в море. Даже когда волны сердятся.

Это Вики уже нельзя. Хоть она и большая.

За окном рыдает осенний дождь, и его слезы заливают первое золото деревьев. Небо плачет дождем, а деревья — листьями. И скоро дорожки сада покроет ковер из их слез. Золотой, алый и мокрый. А иногда еще зеленый, и их особенно жалко. Им еще рано падать.

Просто они опоздали родиться. Про Вики тоже как-то так сказали, когда она еще была маленькая.

Но это они зря. Вики не собирается никуда падать. У нее есть теплый дом, красивый сад, пенное море и мама!

И уже можно собирать осенние букеты и ставить в комнате. Жаль только, к утру они вянут. Быстро, как лето. Это зима — долгая. Колючий мороз за окном, сказочные узоры на замерзающем стекле и даже на стальных решетках, жар уютного камина и мамины сказки. Мама — умная. Она прочитала книг много-много. И сама тоже сочиняет сказки. Ко дню рождения Вики обещала что-нибудь особенное. Дочке ведь исполнится целых пять — первая круглая дата. Только жаль, что не удалось родиться летом.

А пока к пышному букету золотых листьев можно добавлять осенние астры. Они не вянут дольше.

Правда, мама говорит, что листья брать можно — они уже всё равно опали. А вот цветы — еще живые. И если их сорвать — до срока умрут. Как те зеленые листья, что выросли осенью. Те, с которыми сравнили Вики болтливые дяди тюремщики.

Ну раз живые — пусть живут. Вики их тоже жалко. А то еще умрут, как бабушка, которую Вики никогда не видела.

Потому они и не вянут неделю, что хотят жить. А листья — что, мертвые? Или просто старые и тяжело больные?

— Вики. Иди есть. Остынет. Вики…

Остынет. А греть дядя тюремщик не будет. Его слишком трудно и долго об этом просить. Дядя Роберт еще согласился бы, но вот дед Майк… Он вечно ворчит.

Значит, надо слушаться.

— Мам, а мы вечером еще погулять выйдем? Хоть ненадолочко? Когда дождик кончится?

— Нет, мы выйдем завтра. Когда нас снова будет охранять дядя Роберт. Он разрешит.

2

Догорает камин, за стеной ворчат стражники. Мало им счастья и радости — на долгие годы угодить в охрану одного из самых удаленных от столицы замков Ритэйны.

Правда, они всегда вправе уволиться со службы.

— Я — принцесса, — в очередной раз напомнила себе Элис. — Я — дочь короля. Я — наследная принцесса.

Пусть и лишенная права наследования.

Дочь короля.

Как раз здесь гордиться нечем. Отца Элис ненавидела не меньше, чем когда-то любила. Счастливый ребенок, никогда не знавший слез. Едва не утонувшая в них дочь заточенной в башню матери. Разучившаяся плакать одинокая узница-сирота. И всё это она. В ее неполных восемнадцать. Шесть из которых прошли здесь.

Всё в подзвездном мире меняется. Отец ведь тоже из самого близкого и родного человека превратился в чужака и злейшего врага. Когда решил сменить одну жену на другую.

Церковь Творца милосердного и справедливого отказалась развести даже короля с законно венчанной женой, безупречной во всём. И тогда он изгнал церковников и вернул старых богов. Чтобы жениться на очередной шлюхе, занявшей мамино место. Бывшей фрейлине. Одной из самых наглых фрейлин. И, увы, этого не отнять — одной из самых красивых. И неглупых — иначе у нее ничего бы не вышло.

Впрочем, сейчас Элис в чём-то понимает даже ее. Отец заводил любовниц десятками и бросал их так же легко. Кому они потом были нужны — обесчещенные, с непризнанными бастардами в подолах, презираемые собственными семьями? А попробуй откажи королю? Посмей? Собственная честолюбивая семейка сожрет. Все — от отца и дяди до мужа, если он уже есть.

Только ведь всё равно сожрет — просто чуть позже. За то, что оказалась не удачливее прочих. Не смогла удержать подольше. И урвать для жадной семейки кусок побольше и пожирнее.

У этой хватило ума, честолюбия, красоты и хитрости попытаться нарушить правила. Прикрыть позор законным браком. Добиться трона и короны.

И у нее получилось. На целых два года с хвостиком. Год если не счастья, то торжества, и больше года страха. Потому что церкви больше нет. А предавший раз — повторит это вновь. Кто ему запретит-то? Совесть? Он ее уже отверг — вместе с верой в Творца.

Знать бы заранее! Легче было бы ждать…

А тогда мама угодила в тюрьму, а Элис — сюда. В другую тюрьму. За отказ признать себя незаконнорожденной и поступить во фрейлины к сводной сестре. К дочери шлюхи. К законнорожденной принцессе Виктории.

— Я — принцесса. Я — дочь королевы. Лучшей из королев, рожденных под солнцем, луной и звездами.

И дочь королевы уж точно сумеет рассказать очередную сказку. Как когда-то мама — ей. Лучшая из королев, рожденных под солнцем, луной и звездами. Самая умная, добрая и благородная.

— … А что было дальше?

Он снес ей голову. Или заточил в тюрьму. Монарх, готовый нарушить все правила ради одной красотки, нарушит их и ради следующей.

И это Элис еще выкинула из сказки всех «дурных советников», «благородно» казненных королем ко дню свадьбы с избранницей.

— Они жили долго и счастливо, — закончила Элис лично исправленную сказку о бедной красавице и добром, влюбленном короле. Изначально холостом и действительно благородном. И никого не казнившем. Простившем всех на радостях. Включая каких-то на ходу добавленных в сказку мачеху и сводных сестер счастливицы.

В конце концов, в чём виноваты сводные сестры? Особенно совсем еще маленькие.

— Мама, а у них родились дети?

— Конечно, целая дюжина. И тоже жили долго и счастливо.

И даже потом не передрались за трон. Сказка же. В реальности принцы и принцессы дружат — только если годами сидят в одной камере. Впрочем, вдруг у родных, а не сводных всё иначе? У Элис не было шанса проверить. Ее мать не смогла родить других детей.

— Всё, Вики, допивай молоко — и спать.