Волчицы Лингарда

Глава 6

Глава шестая.

Лингард, Белый Город, Крепость Королев.

Тариана — настоящая героиня. Просто Илейн еще час назад этого не понимала.

Сестра спокойно и с достоинством переносит самые невыносимые боль и горе. А любые перемены к худшему уже превратили якобы кроткую Илейн во вторую Корделию. Только без ее Силы. И малейшего опыта бунтовать. Не говоря уже о смелости.

— Ты знала, зачем он пришел… — Назвать Жака-Гийома отцом получится вряд ли — хоть сколько пролети лет. Или долгих веков.

— Знала, — прошелестела Тара. Тихо-тихо.

— И не сказала мне… — горько упрекнула Илейн. — Почему? Я была бы готова…

— Ты не смогла бы притвориться. Ты не умеешь врать. — И не только врать. Вообще ничего! Даже возразить. Только дрожать и хныкать. Тихо — чтобы никого не обозлить. — А он еще не знает, что я — настолько ясновидящая. Пусть лучше недооценивает.

— Я хочу умереть. Зачем теперь…

— Я помогу тебе, — совсем тихо шепнула Тариана, низко склонившись к сестре.

— Поможешь — чем? — горько прошептала Илейн. — Убьешь?

За этим — уж точно не к Таре. Она даже вида крови всегда боялась.

Жизнь Илейн кончена. Но жить — придется. Или эти безжалостные звери расправятся с Диего! Жизнь Илейн кончена, но его…

— Ты ведь очень его любишь? — шепот Тары жжет сильнее любого огня. И сильнее горя.

Выжигает даже слезы.

— Больше жизни, — одними губами ответила Илейн.

— Я знаю. Видела. Сейчас ему грозят убить тебя, а тебе — его. Но вас связывает Нить. Та же, что меня и Кея. Тебе не жить без него, ему — без тебя. Так какая разница — если вам всё равно умирать? Умрите в объятиях друг друга. Я предпочла бы сто, тысячу раз погибнуть, целуя Кея. Но теперь знаю, зачем судьба продлила мой срок.

— Тара… Прости…

Что Илейн не понимала тебя. Что лезла со своим сочувствием — туда, где уже не помочь и не утешить.

— Помни, что я предпочла бы именно такую смерть, но весы Судьбы послали мне другое. Я — ее вестница. Прежде чем умереть, я решу твою судьбу. Тебе страшно?

Да. Но не умереть. Страшно… смотреть в спокойную прозрачность этого взгляда. Такого никогда не было даже у матери. Не говоря уже о пылкой, яростной Изольде.

Тара всегда была самой доброй из них. А потеряв всё — стала самой безжалостной. Но Илейн понимает ее, как никогда.

— Я боюсь только за Диего. Я не хочу, чтобы погиб он…

— А он — за тебя. И какой в этом смысл? Если вам всё равно не жить порознь? Все смертны. Я помогу тебе. Вам.

— Вместе умереть? Увидеться перед гибелью?

Лучше — так, чем больше ничего и никогда. Чем вечная разлука и ложе Тенмарского Дракона!

Но… представить любимого Диего мертвым? Этот подвездный мир больше никогда не осветит его ясная улыбка?

— Сбежать. — Прозрачный мертвый взгляд, горячий шепот. В самое ухо. — Я не зря сегодня промолчала. Я ведь не только ясновидящая, Илейн. На мне просто «туман». Мать накинула — не знаю, зачем. Может, чтобы сестры не завидовали… пока еще было, чему. Мне ведь досталось больше, чем им: я была счастлива. Я отведу глаза страже у двери — нашей и Диего. На это моего куцего дара хватит, а твой принц мне поможет. Вместе справимся. Но погоню мне не остановить. Если вас схватят — вы умрете. В любом случае.

— Почему?

— Вас вынуждены будут убить. Даже если простит… господин граф — не простит Дракон.

Илейн поняла. В этой безжалостной игре не прощает никто. Никого и никогда.

— Наша мать в свое время вырезала всех врагов под корень. С чего ты взяла, что Дракон — добрее?

— Скажи, а отвести глаза страже темницы… — только сейчас сообразила Илейн.

— Издеваешься? — горько усмехнулась сестра. — А то бы я тогда сидела сложа руки? Я все-таки — не Изольда и не Корделия. С их тюрьмой ничего не выйдет — там сторожат маги. Да даже и без них… мне сил и на половину стражи не хватит. Но ты и Диего — не маги, ты совсем, он — почти. Вас считают запуганными, а меня — никакой Ведьмой… Почти никакая я и есть. Но к счастью — только «почти».