Противотанкист. Юго-западное направление. Книга 7

Часть первая Южный фронт Пролог Интерлюдия

(Подполковник Синяев Анатолий Дмитриевич начальник 2-го отделения (агентурной разведки) Разведывательного отдела штаба 57-й армии).

На рассвете началось. И хотя бомбят и обстреливают соседей, нам тоже прилетает. Я сейчас как раз нахожусь на КП 351-й стрелковой дивизии так что приказываю связистам соединить меня со штабом армии.

— Началось, товарищ Пятый. Как мы и предполагали. В четыре часа утра противник открыл ураганный артиллерийский огонь по позициям 341-й дивизии, ну и нам здесь достаётся. — Докладываю я командарму о начале немецкого наступления.

— Понял тебя, Десятый, оставайся на месте, пока обстановка окончательно не прояснится, как выяснишь всё, возвращайся домой, а хозяева пусть действуют по плану. Передай трубку Восьмому. — Доносится до меня голос генерала Подласа, который так же не особо пользуется кодовыми таблицами, хотя и краток.

Зову к телефону комдива, и пока тот получает указания от старшего начальника, вспоминаю, с чего всё началось.

"Ещё в апреле, пока была такая возможность, в Славянск мы перебросили двух своих разведчиков — восемнадцатилетнюю девушку по имени Саша, и четырнадцатилетнего подростка — Ваню. Тринадцатого мая они вернулись и принесли ценные разведсведения. Саша доложила, что немцы сосредоточили в районе города много войск, особенно танков. Из подслушанного разговора немецких офицеров она узнала, что наступление намечается на 18 мая. Ваня сообщил примерно то же самое, правда, даты он не знал, но подтвердил — готовятся к наступлению. Я немедленно доложил об этом генералу Подласу. А так как мы вместе служили еще на Хасане, он меня хорошо знал и доверял. Командарм был очень озабочен, сказал, что надо сейчас же предупредить командиров дивизий — возможен удар противника на Александровку и к Северскому Донцу. Так и сделали. А на следующий день приехал начальник штаба фронта генерал Антонов и комиссар Крайнюков. Вызвали меня. Комиссар спросил:

— Откуда у вас, подполковник, сведения, что немцы готовятся наступать? — Я объяснил. Он не поверил. — Это выдумка. Такие непроверенные данные сеют в войсках панику. Я расцениваю их как трусость. Немедленно снимите этого паникёра с должности! — Предложил он нашему командарму. На что Кузьма Петрович решительно возразил:

— А я полностью согласен с товарищем Синяевым и его выводами. И доклад его совершенно правильный. — Поддержал он меня. Тут Антонов, который за все время разговора не проронил ни слова, обратился ко мне.

— Все, товарищ Синяев, вы можете идти. — Вышел я, разумеется, с тяжелым настроением. О чем был разговор в мое отсутствие не знаю, командарм мне об этом не докладывал, да и встретиться нам в тот день не пришлось. Я уехал ближе к месту возможных событий, в 351-ю стрелковую дивизию а сегодня утром немцы ударили по 9-й армии. Ударили на день раньше, но дивизионная разведка не спала, да и войска были приведены в полную боевую готовность загодя. И хотя командира 341-й стрелковой о начале немецкого наступления мы предупредили, всё-таки не чужие, ещё месяц назад дивизия воевала в составе нашей армии, командарма 9-й тоже, но иллюзий лично я не питал. Если немцы задумали, то фронт они прорвут. Слишком поздно к нам начало поступать пополнение, вооружение и инженерное оборудование. Да и объёмы всего этого невелики. Основные ресурсы направили наступающим армиям Юго-Западного фронта, которые увязли в обороне противника."

Пока была связь с 341-й стрелковой дивизией, я оставался в штабном блиндаже, собирал и анализировал всю, поступающую на командный пункт информацию. Как только связь прервалась, прощаюсь с комдивом и выбираюсь из убежища. Шофёр выгоняет нашу разъездную эмку из укрытия, так что усаживаюсь, и он резко стартует с места. Дороги просохли, поэтому домчимся с ветерком, если никто не помешает. Да и до Серафимовки ехать недалеко, всего километров двадцать. Домчались через час. Помешали. Пришлось поиграть в догонялки с мессерами, но повезло. Отсиделись в балке, только в машине добавилось новых отверстий, конструкцией не предусмотренных. Хотя буквально вчера ездили по этим дорогам без всяких последствий.

Отряхнувшись на бегу, спускаюсь в штабной блиндаж ЗКП и попадаю «с корабля на бал», в небольшом помещении уже собран весь командный состав армии и идёт обсуждение.

— Какие будут предложения, товарищи командиры? — начинает созванное накоротке совещание командарм, окидывая всех собравшихся тяжёлым взглядом.

— Разрешите присутствовать, товарищ генерал-лейтенант? — Прикладываю я руку к козырьку фуражки, остановившись у входа.

— Докладывайте, товарищ подполковник. Сведения твоих разведчиков подтвердились, тебе и карты в руки. — По своему истолковав мой вопрос, приглашает меня Кузьма Петрович. и после кивка командарма, прохожу ближе к столу с оперативной картой.

— Сегодня в четыре часа утра, после двухчасовой артподготовки и бомбардировки позиций 341-й и 351-й стрелковых дивизий, противник перешёл в наступление. К восьми утра немецкая пехота с танками прорвали передовые позиции и сейчас бой идёт в глубине обороны соседей. 351-я дивизия держится, но её левый фланг постоянно атакуют. Нужно немедленно сообщить в штаб Юго-Западного фронта о начале немецкого наступления у них на фланге и предупредить об этом соседей справа. — Высказываю я свои предложения.

— А штаб Южного фронта предупреждать не будем? — смотрит на меня из-под густых бровей командарм.

— Предупреждали уже. А что из этого получилось, вы знаете, товарищ генерал-лейтенант. — Не отвожу и не прячу свой взгляд я.

— Да уж, получилось… — Хмыкнув, говорит, генерал Подлас. — Но сообщить всё равно придётся. Что у нас со связью, начальник штаба? — продолжает он, обращаясь к генерал-майору Анисову.

— Нормально у нас со связью. Всё в штатном режиме… — Приподнимается из-за стола с картой Андрей Фёдорович. — Было, до немецкой бомбёжки. — После короткой паузы добавляет он. — На данный момент со штабами 9-й армии и Южного фронта связи нет. Проводной связи нет и радисты также не могут связаться.

— Тьфу ты. — В сердцах сплёвывает командарм. — Хотя о чём это я, всё как обычно. Готовь разведдонесение в штаб Юго-Западного, Андрей Фёдорович, связной самолёт с толковым командиром пошлём. Авось долетит, если мессеры не собьют. — Негромко бурчит он себе под нос, заканчивая предложение.

— А это точно немецкое наступление, а не простой артобстрел или провокация? — Сверлит меня взглядом член Военного совета армии бригад­ный комиссар Попенко.

— Да куда уж точнее, товарищ бригад­ный комиссар. Противник два часа бомбил и обстреливал 341-ю стрелковую дивизию 9-й армии. Нашей 351-й на стыке с ней тоже досталось, но главный удар немцы наносят по соседям. — Привожу я свои доводы, так как немецкие артиллеристы извели не один эшелон боеприпасов и для провокации это слишком расточительно. А про то, что противник собирается срезать Барвенковский выступ, я предполагал, и когда мои разведчики вернулись из-за линии фронта с необходимыми сведениями, немедленно доложил об этом генералу Подласу. А там уже действовала войсковая и дивизионная разведка.

— С донесением разобрались. Какие меры будем предпринимать дальше? — Советуется с нами командарм, размышляя над картой.

— Нужно стоять до последней капли крови и выполнять последний приказ штаба фронта! — Вскакивает со своего места ЧВС армии.

— Стоять до последней капли, это понятно. Но это пассивные действия. Соседям нужно помочь. Сами они не справятся, да и… — недоговорил генерал Подлас. — Андрей Фёдорович, срочно подготовь приказ о сосредоточении 14-й гвардейской в районах Карповка, Пригожая, Малиновка, как только всё окончательно прояснится, ударим во фланг противнику в направлении на Барвенково. Пока там наши, но обстановка может измениться в течение нескольких часов.

— Разведдонесение готово? Давай, подпишу. — Быстро пробежав глазами, напечатанный в двух экземплярах текст, генерал ставит свою подпись, и отдаёт соответствующие распоряжения. После чего вновь обращается ко мне.

— А вам, товарищ подполковник, нужно срочно добраться до штаба 6-й армии и предупредить соседей о начавшемся немецком наступлении. Надеюсь, связь со штабом своего фронта у них есть. — Официально отдаёт приказ командарм.

— Есть, предупредить соседей! — козыряю я, убираю донесение в планшет и, развернувшись кругом, выхожу из блиндажа.

— Погоди, Анатолий. — Догоняет меня в ходе сообщения Кузьма Петрович. — Этот документ отдашь лично в руки генералу Костенко, он всё-таки заместитель у Тимошенко и наверняка на КП армии. В крайнем случае, Городнянскому. Обстановку передашь на словах, в случае окружения, нам вместе из этой жопы выбираться придётся, а у него сил побольше нашего будет. Я сейчас к кавалеристам поеду. Надеюсь, удастся убедить комкора и нанести совместный удар. Пока немчура не закрепилась, может получится прорваться и вывести армию. Ну, давай. Не задерживаю. На тебя теперь вся надежда, Анатолий, так что не подведи. — Жмёт мне на прощание руку генерал.

Снова разбитые фронтовые дороги, по которым наша эмка плетётся со скоростью черепахи. Ещё повезло, что водитель мне достался толковый, который колесил по этим дорогам ещё до войны, так что постоянно сверяться с картой мне не пришлось, и до штаба шестой армии мы добрались. Вот только генерал Костенко, находящийся на командном пункте, встретил меня не очень радушно. У наступающей группировки как раз сегодня наметился успех, так как немецкая авиация резко сократила количество самолётовылетов, а тут я, да ещё с плохими вестями. Голову мне не отрубили, но по падежам просклоняли.

— Сведения о немецком наступлении точные, подполковник? — немного успокоившись, переспрашивает Костенко.

— Данные нашей агентурной разведки подтвердились сегодня утром, товарищ генерал. Начало немецкого наступления наблюдал лично. Не верите мне, вышлите свою разведку в район Барвенково, наверняка там уже бои. — Стараюсь сдержаться я, хотя внутри всё кипит от возмущения.

— В штабе вашего фронта знают о прорыве противника? Какие действия намерен предпринять ваш командарм? — Склонившись над картой, задаёт уточняющие вопросы генерал-лейтенант.

— В резерве у нас сейчас одна стрелковая дивизия, ею командарм и намерен ударить во фланг наступающему противнику, только одной дивизии для этого мало, а второй кавалерийский корпус нашей армии не подчинён. Да и приказ на контрудар никто не отдавал. Связь со штабом Южного фронта у нас прервалась ещё утром. Фельдъегеря послали, но доберётся ли он до места, большой вопрос. — Пытаюсь я подтолкнуть генерала Костенко к принятию нужного решения. Всё-таки он заместитель командующего Юго-Западным направлением и уполномочен отдавать такие приказы.

— Быть посему. — После некоторого раздумья, решается Фёдор Яковлевич. — Раз обстановка не достаточно прояснена, а генерал Подлас рвётся в бой, ему и все карты в руки. Начальник штаба, готовь приказ о передаче второго кавкорпуса в распоряжение 57-й армии, а следом за ним второй. Любой ценой ликвидировать прорыв противника на фланге Юго-Западного фронта. Действовать сообразно сложившейся ситуации. Я завизирую.

— 23-й танковый корпус у нас сейчас где? — Обращается Костенко к командующему 6-й армии.

— 23-й танковый корпус переправился через реку Берестовая, и в 8 часов перешёл в наступление в направлении Новая Водолага, товарищ генерал-лейтенант. — Отрапортовал генерал Городнянский.

— Час от часу не легче. Сначала опаздываем с вводом в прорыв, а теперь ещё и противник ударил во фланг. Нужно притормозить 23-й танковый корпус до прояснения обстановки и выслать разведку в юго-восточном направлении, Авксентий Михайлович, немецкие танки в тылу армии тенденция крайне неприятная. И подготовьте донесение в штаб фронта, может ещё удастся переломить ситуацию в нашу пользу, пока не поздно. — Заканчивает отдавать распоряжения заместитель командующего.

Обратно в штаб своей армии летим как на крыльях, не жалея подвеску автомобиля. Моё возбуждённое состояние передалось и водителю, и он выжимает из мотора машины все лошадиные силы, но мне всё равно кажется, что мы ползём как улитка. Приказ нужно доставить как можно быстрее, ведь от него зависит судьба не только нашей армии, но и всего фронта. И чем раньше мы ударим во фланг немецкой группировке, тем больше будет у нас шансов ликвидировать прорыв противника или хотя бы замедлить его наступление. А для этого требуется перегруппировать войска армии, на что и уйдёт очень много времени.